***
Отправив свою толстовку и футболку в стирку, при этом страдая от представления того, как он будет отстирывать огромное красное пятно от одежды, Ригби аккуратно смыл кровь, стараясь не касаться самой раны. Осмотрев себя на наличие других травм и оставшись довольным результатом, представлявшем пару царапин и синяков, он сосредоточил всё своё внимание на оставшуюся угрозу его спокойной жизни: рана. «Ну, в принципе, без крови выглядит не так уж и страшно. Вроде ничего серьёзного, моих познаний в медицине должно хватить.» — Быстро обработав всё спиртом и обернув вокруг бинт, Ригби собирался позвать Мордекая, чтобы точно ничего не упустить, но в горле встал неожиданный ком. «Почему он должен беспокоиться о тебе? Почему вообще кто-то должен беспокоиться? Оставь их. Не маленький, сам справишься.» Посмотрев в зеркало, Ригби, с укором во взгляде, начал говорить сам с собой. — Посмотри на себя, позорище. Маленький, слабый, ленивый, ничего не умеешь делать. Ты безответственный, даже на работу тебя приняли только благодаря Мордо, и удивительно, что ты вообще держишься. Даже твой младший брат намного успешнее тебя. Ещё, судя по всему, у тебя начинает ехать крыша, так как ты говоришь сам с собой. Господи, какой провал. — Опустив голову на раковину, Ригби вздохнул, внимательно прислушиваясь к тишине. К счастью или несчастью, за дверью было тихо. — Надеюсь, что меня никто не услышал. — Вновь уйдя в свои мысли, он начал размышлять о том, что он сделал полезного для своих друзей и родных. Насколько он помнил, все проблемы, которые возникали, происходили по его вине. Сколько раз он чуть не угробил себя, за компанию прихватив своих друзей? Пожалуй, ему не хватит и всего дня, чтобы перечислить такие случаи. А времена, когда он так или иначе спасал своих друзей, помогал им, можно посчитать на пальцах. «Ригби, ты не мог быть более аккуратным, чувак?! Это же мой любимый журнал!» Мордекай. «Ригби, я же сказал тебе: ничего не трогай! Чем ты слушал?» Скипс. «Какого чёрта, мужик, это был последний «сверх-бутерброд»! Теперь мне придётся ждать целый год, чтобы их снова начали продавать!» Маслмэн. «Ригби, тебе следовало быть более аккуратным, это же была моя любимая чашка!» Попс. «Если бы ты никогда не открывал свой рот, то проблем было бы гораздо меньше!» Бенсон. Даже такие, казалось бы, маленькие неприятности оставляют сильный след на кого-то столь впечатлительного, как Ригби. «Ты позор этой семьи! Идиот, даже в институт не смог поступить! Мне стыдно называть тебя сыном! Посмотри на своего младшего брата, насколько он успешен. А что сделал ты? Чёртова ошибка!» Отец. Очнулся он только тогда, когда лежал на полу в слезах. Как бы ни старался он успокоиться и вспомнить что-нибудь хорошее, в голову лезли воспоминания только о своих ошибках. «Маленький, слабый, одинокий, никому не нужный, бесполезный. Какое же ты ничтожество, все проблемы из-за тебя. Твои друзья страдают из-за тебя. Отец был прав, ты — позор семьи. Ты ничего не можешь. Ты — маленькая ошибка.» — Простите, простите, простите… — Невнятно бормотал Ригби, пытаясь выровнять дыхание. Всхлипывания и извинения наполнили комнату, когда кашель присоединился к этому хаосу звуков, из-за чего парню пришлось сжаться в позу эмбриона, чтобы облегчить свои страдания. Грудь адски болела от кашля и всхлипываний, когда Ригби почувствовал, что ему нечем дышать. Паническая атака. Даже боль в лёгких не остановила попытки сделать дыхательные упражнения, которые показывали ему родители в детстве. — Давай, сладкий, я знаю, что тебе тяжело, но ты должен успокоиться. — Девушка пыталась успокоить шестилетнего ребёнка у которого началась паническая атака, но тот лишь покачал головой, пытаясь снять свою толстовку, которая усугубляла и так сложное положение. Растегнув мешающий элемент одежды и положив голову мальчика на колени, несмотря на сопротивление с его стороны, она ласково погладила коричневые грязные волосы, после чего медленно заговорила: — Ригби, малыш, я понимаю, что тебе очень страшно, но ты должен успокоиться и попытаться следовать за моим дыханием, ясно? Тебе станет легче, обещаю. Пытаясь успокоиться и выровнять дыхание, он присел около стены, автоматически делая всё, что он смог вспомнить, чтобы прекратить эту атаку. Он никак не ожидал такого внезапного наступления со стороны его организма. «Дышать, дышать, дышать… Мне нужно дышать. Мне нужен воздух. Вдох, выдох, вдох, выдох. Надо успокоиться.» Потребовалось около сорока минут, чтобы успокоиться окончательно. Когда, наконец, он смог дышать нормально, Ригби медленно встал и сел на бортик ванной, чувствуя себя сонным и помятым. Пугающая тишина обрушилась, как снег на голову. Немного подождав, пока боль не успокоится, он встал и посмотрел в зеркало, не видя там весёлого, прежнего «я». Нет, его там нет. Ему необходимо меняться. «Я — проблема. Единственный, кто когда-либо заботился обо мне — это моя мама. Я — преграда, мешающая нормально жить моим друзьям. Что должны делать с преградами?» — Его взгляд зацепился за бритву Мордекая, и в глазах загорелся нездоровый огонёк. Аккуратно достав острое лезвие, он внимательно осмотрел его. Насколько глубоко им можно порезаться? — «Преграды нужно устранять.» — Один порез. Незначительная боль провела небольшой электрический поток по всей руке. Непривычно, странно, пугающе, но… Терпимо. Второй порез. Тяжёлое чувство вины медленно затмевается, позволяя немного расслабиться. Все конечности, особенно после панической атаки, стали ватными, и всё ощущалось иначе. Третий. Слёзы капают, приземляясь на порезы, заставляя шипеть от новой боли, но становится легче. Четвёртый… — Чувак, ты там не уснул? Чего так долго? — Голос Мордекая вывел Ригби из этого транса, и он посмотрел на руку, на лезвие, и на раковину. «Твою мать, что я творю?!» Быстро кинув окровавленное лезвие в раковину, Ригби отпрянул от неё, споткнулся об свои ноги, и упал, создав грохот упавшей вместе с ним аптечкой. Ручка двери начала быстро дёргаться, а Ригби с нарастающим ужасом наблюдал за текущей кровью. —Чувак?! Ригби, либо ты отвечаешь мне, либо я выбиваю дверь! — Взяв себя в руки и заставив себя не дрожать, Ригби попытался добавить голосу непринуждённости, что было очень сложно с тем состоянием в котором он находился. — Всё нормально, правда. Я просто аптечку уронил. Можешь идти, я скоро прийду. — За дверью воцарилась тишина, после чего Ригби услышал шаги по лестнице, и он упал на спину, пытаясь унять гон своего сердца. «Совсем сбрендил! О чём я вообще думал?!» Встав на качающиеся ноги, Ригби взял аптечку и быстро собрал всё, что попалось ему под руку. «Боже, а если бы Мордекай не пришёл? Что тогда?» — Размышлял Ригби, пытаясь аккуратно намотать бинт на руку. Проведя за таким увлекательным занятием ещё пару минут, и, наконец, сделав всё, как надо, он тщательно отмыл кровь от раковины и лезвия, после чего вставил его обратно в бритву. Наплевав на стирку, он быстро достал свою толстовку из корзины, пытаясь сделать так, чтобы рукава покрывали как можно больше. Он надеялся, что никто ничего не заметит. «Кошмар какой-то. Главное, чтобы это больше не повторялось и никто не увидел, иначе совсем худо будет. Если я решил помочь своим друзьям, то это не означает, что я должен… Уйти. Я же не должен?.. Ай, всё, надо выходить, пока я окончательно тут коньки не отбросил.» С такими мыслями Ригби вышел, оглянувшись на бритву, которой будет бриться его лучший друг, даже не подозревая, что произошло всего минуту назад. Передёрнувшись от отвращения и страха, Ригби быстро закрыл дверь, после чего посмотрел на закрытые толстовкой руки. «Эту бритву я больше и пальцем не трону.»***
Мордекай сел за стол, сонно наливая себе и Ригби кофе, после чего стал дожидаться своего лучшего друга из ванны. Их ночной марафон видеоигр закончился всего три часа назад, и эти три блаженных часа он потратил на сон, который прервался из-за будильника. Такое количество сна заставляли чувствовать себя, мягко говоря, не выспавшимся. Но это не сильно волновало, ведь его мысли были забиты другим: Ригби. Вчера он и слова не сказал, то вздрагивая, то прикасаясь к правой стороне груди. И даже когда проигрывал, он просто молчал, никак не реагируя на подколы его друга. Мордекай был слишком занят игрой, чтобы что-то заметить, но когда он лёг в постель, осознание, как бы заезженно эта фраза не звучала, пронзило его голову: Ригби никогда не молчал, когда играл. Да и вообще его редко можно было заставить молчать, а если и получалось, то это значит, что ты сказал то, что не следовало. Мордекай сам не раз наступал на эти грабли, так что ему было известно одно: Если Ригби молчит долго, то кто бы и что не сказал, это его обидело серьёзно. Самое долгое молчание, которое застал Мордо, длилось чуть больше недели, и ему бы очень не хотелось повторять этот опыт. Так, в последний раз он слышал голос Ригби… Два дня назад. Дерьмо. Хорошо, теперь ему известно, что всё плохо. — И где этот оболтус? — Спросил Бенсон, даже не отрывая взгляд от документов. Мордекай, который пытался вспомнить, что он такого на кануне сказал Ригби, буркнул что-то неразборчивое, задумчиво смотря на свой кофе. Бенсон посмотрел на Мордекая с поднятой бровью, но ничего не сказал, молча дожидаясь второго работника. Когда, наконец, Ригби спустился и они его увидели, Мордекай захотел сразу же извиниться, хоть и не смог вспомнить, что он такого сделал или сказал. Тёмные круги под глазами, безжизненный взгляд, медленные движения и странные покачивания, вот что увидели Мордекай и Бенсон в первую очередь. Такой видок Мордекай видел в двух случаях: Либо с похмелья, либо после очень плохого разговора. — Ригби, всё, я так больше не могу! Ты мне напоминаешь зомби из наших видеоигр, прекращай это! — Мордекай загнал своего друга в угол, за что удостоился только пустым взглядом, что ему не понравилось. Это был первый раз, когда Ригби прекратил разговаривать с ним или с кем-либо ещё, и, честно говоря, это было жутко. Обычно такой эмоциональный и жизнерадостный Ригби стал тусклым и грустным, почти ничего не ел, сильно давя на совесть более высокого парня. Мордо пытался расспросить его, но ничего кроме молчания и нечитаемого взгляда не получал. — Ты можешь хоть что-то сказать мне?! Скажи что-нибудь! — И вот оно, свершилось. Ригби сломался и заплакал. Упал на колени, пытаясь сдержать слёзы, но всё равно закрыл лицо и заплакал. Казалось, в этом плаче собрались все его эмоции, которые он пытался скрыть от своего друга и других людей, но, увы, не вышло. И когда Мордо качал в объятиях своего ранимого лучшего друга, надеясь унять его дрожь и успокоить, он покрывал себя всеми нецензурными словами, которые помнил, из-за того, что довёл его до такого состояния. «Хорошо, что он ещё ничего с собой не сделал. Чёрт, прости, друг, теперь я попытаюсь сделать всё, чтобы и другие не смогли тебе так навредить.» — Это была последняя мысль, когда он укладывал спящего парня на свой диван. — Ригби, ты в порядке? Выглядишь, мягко говоря, не очень. — Голос Бенсона вырвал Мордекая из потока воспоминаний, и он снова посмотрел на своего товарища, осматривая того с ног до головы. Когда Мордекая одарили пустым, таким же как и пару лет назад, взглядом, он почувствовал, как мурашки пробегают по его спине из-за воспоминаний. Ригби посмотрел на Бенсона и кивнул, выходя из дома даже не позавтракав, когда Мордекай тяжело вздохнул, прикрывая глаза рукой: Кто-то точно сказал далеко не то, что нужно. Бенсон пару секунд удивлённо смотрел на закрытую дверь, после чего посмотрел на оставшегося работника. — Вы что, поссорились? Впервые вижу, как Ригби уходит, не позавтракав. — В ответ Мордо лишь пожал плечами, выходя вслед за своим другом и оставляя тарелку с хлопьями на столе: Аппетит пропал и у него. Бенсон решил не лезть не в своё дело, молча выходя из дома за двумя оболтусами и на ходу рассказывая план на день. Мордекай слушал в пол уха, в основном смотря на Ригби, который пытался скрытно кашлять, но пара маленьких откашливаний привели к безостановочному кашлю, который привлёк всеобщее внимание. Первым рядом с Ригби оказался Мордекай, уже успевший сбегать за водой для своего друга, который уже согнулся пополам, будто пытался выплюнуть свои лёгкие. Попс помог придержать Ригби, чтобы тот смог выпить воды, которую приняли с благодарным кивком. Когда, наконец, всё прекратилось, Бенсон покачал головой и тяжело вздохнул. — Ригби, я думаю, что тебе не следует сегодня работать. Если ты заболел и будешь работать тебе может стать ещё хуже, а я не хочу, чтобы мой работник слёг в больницу с астмой. — Бенсон строго, но с беспокойством посмотрел на бледного парня, которого даже сидя шатало из-за такого внезапного и сильного кашля. Ригби посмотрел на Бенсона не то что удивлённо, а будто у него выросла вторая голова, но этот шок прошёл также неожиданно, как и появился, вновь заставляя глаза казаться безжизненными, когда Ригби отрицательно покачал головой. — То есть, ты хочешь работать, я правильно тебя понимаю? — Когда Ригби кивнул, большей части сотрудников захотелось отойти от неизвестного им человека: Ригби просто так трудно заставить работать, а сейчас, с болезнью, он не хочет отдыхать. Бенсон подошёл и проверил температуру у него, но тот оказался даже прохладным, что довольно озадачило его. — Температуры вроде нет, да и бредить ты не должен. Ты точно уверен, что будешь работать? — Получив ещё один утвердительный кивок, Бенсон вздохнул, продолжая распределять работников по их местам. Мордекай с ещё большей внимательностью стал наблюдать за Ригби, который тяжело дышал, пытаясь скрыть свою уже явную болезнь. Вновь оглядев своего лучшего друга, он решил сосредоточиться на Бенсоне, когда заметил одну маленькую, казалось бы, незначительную и незаметную вещь: Пара пятнышек крови на рукаве толстовки и белая ткань, скрытая под ним. Пару секунд внимательно рассматривая всё это, Мордекай побледнел, прикрывая рот рукой, чтобы ненароком не издать какой-нибудь звук. Ригби резался. Ну, а Ригби не заметил пару капель крови, которые вышли вместе с кашлем.***
Чистка фонтана проходила настолько тихо, насколько это вообще возможно. Напряжение в воздухе, казалось, можно разрезать ножом, но, судя по всему, это чувствовал только Мордекай, который с удовольствием бы променял тишину на ворчание и жалобы Ригби, на его капризы, или на его предложения о побеге с работы, которые раньше раздражали его. Но, как бы он того не хотел, Ригби молча выполнял свою работу, даже не жалуясь на летнюю жару, хоть Мордекай и знал, что его друг просто ненавидел это. И когда ему хотелось уже выть и биться головой об стену из-за этой тишины, Мордекай, наконец, не смог этого терпеть, вздохнул, кладя шланг на землю и выключая напор воды. Ригби молча наблюдал за ним и Мордекай неопределённо пожал плечами, пытаясь хоть немного сбавить напряжение. — Хей, Ригс, я собираюсь пойти за кофе, а ты? — Пару раз моргнув, Ригби покачал головой в знак отрицания, после чего вернулся к фонтану. — Уверен? — Утвердительный кивок. — Хорошо, тебе чего-нибудь взять? — Ригби вздрогнул, показав, что услышал Мордо, но ничего не сказал и не повернулся к другу. «Ригби, я же знаю, что ты хочешь есть, так почему бы тебе просто не сказать, что… Твою мать, ненавижу, когда он такой.» Покачав головой, Мордекай молча ушёл, надеясь разгадать, кто так обидел Ригби, если это был не он. И как сдержаться и не набить этому человеку рожу, когда он всё узнает. Ригби работал дальше, хоть и рана начала невообразимо болеть, он пытался игнорировать это и работать дальше, чтобы никто ничего не заметил. Аккуратно двигаясь и пытаясь как-нибудь успокоить себя тем, что рана новая и из-за этого она так болит, Ригби всё-таки оторвался от работы и направился в ванную комнату, чтобы проверить, что ничего плохого точно не случилось, ведь он знает, что мог пропустить какой-нибудь важный шаг, из-за чего он и чувствует боль. «Странно, когда я закашлял, Бенсон казался обеспокоенным. Может, он и правда не хотел тогда так говорить?» — Положив руку на глаза, Ригби попытался сдержать дрожь, внезапно прошедшую через его тело. — «Перестань давать себе ложные надежды, с чего бы ему беспокоиться о тебе, проблеме?» — Остановившись, парень вздохнул, когда почувствовал странное напряжение в руке, которое до жути мешало и которое хотелось выпустить. Осмотревшись и никого не увидев, он быстро закатал рукава и размотал бинт, чтобы проверить, всё ли в порядке. Но, не найдя причины напряжения и зуда, уже становившимися болезненными, Ригби раздражённо почесал руку, случайно оторвав уже образовавшуюся корку на одном из порезов. И, на удивление, небольшая боль помогла и странные ощущения ослабились, придавая вместо этого облегчение. Уже обрадовавшись, он подцепил другую корку, но, поняв в чём дело, Ригби быстро замотал руку обратно и снова накрыл бинт рукавом, пытаясь забыть о его существовании и игнорировать снова появляющийся дискомфорт, уже продвигаясь по лестнице. Но когда он прошёл пару ступенек, перед глазами начали мелькать чёрные «мошки», быстро сменившись белыми пятнами, а ноги стали словно ватные, и Ригби так бы и упал, как мешок с картошкой, если бы не Бенсон, который удачно проходил мимо и удержал его. — Ригби, будь аккуратнее, иначе все кости себе попереломаешь! — Бенсон посадил своего работника на ступеньки и сел рядом, когда парня начало качать и тот почти упал носом в землю, пока Бенсон не схватил его за плечи и не стал удерживать рядом с собой от греха подальше. — Слушай, иди лучше в комнату, а я скоро приду с аптечкой и проверю тебя. В таком состоянии работать нельзя, и я, как хороший босс, не должен мучать тебя, заставляя работать, когда ты болеешь. — Прекратив строить из себя скалу, что было сложнее, чем он думал, Ригби поддался и устало кивнул, аккуратно встав, опираясь на перила, медленно направившись в свою комнату, пытаясь не потерять сознание прямо на лестнице. Но когда он, наконец, прошёл испытание в виде лестницы, его организм представил новую проблему в виде его головы, которая стала похожа на карусель, заставляя лицо побледнеть, а тело упасть на бок, прежде чем его не стошнило… Кровью. Кровь выливалась изо рта парня вперемешку с вчерашним ужином, заставляя бедного парня дрожать от боли, как лист на ветру, когда Бенсон подбежал к нему бледнее, чем смерть, пытаясь вызвать скорую трясущимися руками и самому не выставить содержимое своего желудка на всеобщее обозрение от одного вида и запаха, который исходил от лужи крови, пока не увидел бежавшего к ним Мордекая, который выглядел не лучше, чем Бенсон. Ригби же, после того, как его второй раз вырвало, с ужасом смотрел в никуда, пытаясь заставить отключившийся мозг переварить информацию, и услышать разговор Мордекая и Бенсона сквозь отвратительное пищание в ушах, пока не потерял сознание из-за шока и боли. И последнее, что он увидел, были испуганные и бледные лица Бенсона и Мордекая, которые пытались как-нибудь помочь и привести его в чувства.***
Как говорится, имея — не ценим, потерявши — плачем. Все работники парка, включая их начальника, сидели на больничных стульях и пытались не думать о их друге, находя другие занятия, чтобы отвлечься: Читали лежавшие на столиках журналы, бездумно просматривали новости в телефоне, тихо переговаривались друг с другом. И единственным, кто просто сидел, погрузившись в свои мысли, был Мордекай. И всё, чего он сейчас хотел больше всего, это утешения и улыбки от его лучшего друга, который находился в операционной под присмотром хирургов. Сложив руки в замок, Мордекай откинулся на стуле, чувствуя, как слёзы собираются в глазах, хоть он и не позволял им скатиться по щекам. Когда темы для разговоров закончились, все они сидели молча, ожидая каких-нибудь новостей по состоянию Ригби, что было довольно мучительно, так как они ничем не могли помочь их другу. Да, Ригби мог быть раздражающим, грубым, чересчур эмоциональным, и все проблемы, чаще всего, начинались из-за него. Но есть очень много «но»: он был энергичным, жизнерадостным, и, если необходимо, он мог выслушать. Они не могли отрицать, что Ригби их друг. Если бы не Ригби, они бы не смогли так сблизиться, ведь люди сближаются в беде, а кто, как не Ригби, знал, как попадать в беды? Довольно часто они сравнивали его со свечой, которая ярко горела и освещала каждого из них, помогала найти путь или друг друга в полной темноте. Но свеча не бесконечна и она медленно, но неизбежно таяла, из-за чего свет становился слабее, а свеча меньше. В такие моменты они и были там, когда Ригби таял, становясь тусклым и слабым, когда ему становилось трудно улыбаться и освещать им дорогу, они помогали, становились на время небольшими свечками, и каждый помогал и светил по своему: Мордекай проводил время с его лучшим другом, играл в видеоигры, выслушивал, а если всё становилось хуже, просто был там чтобы поддерживать и обнимать его до тех пор, пока он сам не захочет уйти из цепких объятий Мордо. Скипс выслушивал его, давал мудрые советы, а иногда даже рассказывал истории о его приключениях, чтобы поднять Ригби, которого он видел как своего младшего брата, настроение, всегда улыбаясь из-за детского любопытства в глазах Ригби, когда истории набирали обороты. Попс поддерживал Ригби крепкими объятиями и вкусной едой, всегда радуясь комплиментам его готовке, после чего устраивал для Ригби небольшой концерт на фортепиано. Маслмэн просто тусил с Ригби, вытряхивая всю скуку и грусть из его головы, заставляя смеяться или кричать от страха в той или иной ситуации, в которую они попадали, даже реже шутя про свою маму. А Бенсон… Просто сидел рядом с Ригби на диване, рассказывая о его работе, о том, как прошёл его день, после выслушивал Ригби, никогда не перебивая его, и разговаривают они до тех пор, пока Ригби крепко не уснёт, после чего Бенсон относил его в комнату, пока никого нет, и клал в постель, укрывая одеялом и желая спокойной ночи. И так, каждый помогал снова слепить Ригби в цельную свечу, после чего тот снова начинал ярко пылать, пока ему снова не понадобится помощь, поддержка и дополнительный свет от его друзей. И они помогали, они светили ему тогда, когда это было необходимо. Но сейчас их свеча неумолимо погасала, чего никто не хотел. Насколько бы раздражающим Ригби не был, он единственный, кто мог облегчить любую ситуацию своим настроем, будь то дурашливость или бесконечная решимость, плавающая в глазах, это всё равно помогало. До этого момента, ведь никто не мог сказать что-то одинаково дурацкое и обнадёживающее так, как Ригби. — Извините, вы приехали вместе с Ригби Раккуном? — Пришедший врач вытащил бригаду из омута мрачных мыслей, и они посмотрели на мужчину, ожидая продолжения. — Спешу вас обрадовать, он жив и находится в стабильном состоянии. — Напряжение среди друзей немного спало, и они вздохнули с облегчением, надеясь как можно раньше увидеть Ригби, хоть и знали, что тот, скорее всего, ещё долго будет в отключке из-за анестезии. — Так что с ним случилось? — Обеспокоенно спросил Бенсон, который последние пару минут ходил от одного угла к другому, не находя себе места. Кто бы что не думал, а Ригби был ему дорог также, как и остальным, хоть он этого не показывал, не желая выходить из роли строгого босса, всячески коря Ригби за его ошибки, которые казались маленькими и незначительными, по сравнению с тем, что происходит сейчас. Когда они с Мордекаем только приехали на машине скорой помощи, медсёстрам пришлось давать каждому успокоительное, ведь выглядели они едва лучше бессознательного Ригби, которого тут же увезли в операционную, толком ничего не объяснив, чем заставили их волноваться ещё больше. Доктор поправил очки, смотря в документы, после переводя взгляд на Бенсона и остальных, которые тихо сидели, ожидая результатов. — У Ригби сломано одно ребро, которое и стало причиной всего этого. Также есть трещина на втором. — Бенсон неосознанно потёр правую сторону груди, догадываясь, что сломанное ребро чертовски болезненно, хоть и не понимал, как Ригби мог или не заметить этого, или спрятать это от остальных. Он был далеко не тем, кто стал бы скрывать свои травмы, когда ему больно, скорее, он бы стал королевой драмы и рассказал об этом всем. — Осколки ребра прокололи лёгкое, постепенно наполняя его кровью, и, я могу предположить, что он терпел это несколько дней. — Переглянувшись с остальными работниками парка, Бенсон прокашлялся и снова повернулся к врачу. — Так, когда он проснётся и мы сможем поговорить с ним? — Доктор вздохнул, оторвавшись от документов и почесал голову, явно обеспокоенный, из-за чего беспокоиться начали и другие. — Подождите, это ещё не всё. — Он покачал головой, после начал мягко говорить. — Вы замечали за ним что-то странное? Может, он был опечален в последние дни, у него отсутствовал аппетит, или он действовал так, как от него не ожидали? — Заметив, что это всё подходит к Ригби, Бенсон открыл рот, но ничего не смог сказать, так что медленно закрыл его. Мордекай тяжело посмотрел на Бенсона, после чего встал и сам начал говорить с врачом. — Да, всё верно. Он действовал точно так, как вы сказали, и что это должно значить? — Нахмурившись, доктор тяжело вздохнул, решив выдать всё, о чём пытался сообщить ранее. — Мы нашли на руке Ригби пару довольно свежих порезов под бинтами, это то, что я пытался сказать. — Медленно, но верно, до работников дошла суть и они поняли, откуда появились эти порезы, что заставило из задохнуться от осознания того, насколько плохо было Ригби, раз он ничего им не рассказывал, решив «помочь» себе… Этим. — Чёрт, вот я дурак… — Протянул Мордекай, пряча лицо в ладони. Он ведь первый заметил эти бинты, он знал, что происходит с Ригби, и знал, что у этого есть определённые последствия, но чтобы они были такими. — А мы можем его хотя бы увидеть? — Бенсон нервно вздохнул, пытаясь переварить всю информацию, которая свалилась на него и остальных всего за один разговор. Когда врач кивнул, они направились вслед за ним до нужной палаты. И вот, они его увидели, ощущая странное сочетание страха, жалости и злости. Бледный, хрупкий, с кислородной маской на лице, он лежал на довольно большой кровати для его роста, вокруг одной его руки находились белоснежные бинты, а из другой торчала игла с капельницой, из-за воротника больничной рубашки было видно другие повязки, которые охватывали его грудную клетку, которая медленно поднималась и опускалась, показывая, что он ещё жив. Увидев, что Ригби дышал, друзья вздохнули со спокойной душой, смотря на белые повязки на руке, которые, скорее всего, скрывали порезы, которые волновали их не меньше, чем проколотое лёгкое и сломанное ребро. — Ребята, я не знаю, заметили ли вы, но Ригби не говорил последние два-три дня, вы в курсе? — Мордекай посмотрел на остальных, внимательно наблюдая за их реакциями, но получил лишь молчание и смущённые выражения на лицах. Подойдя поближе, он провёл большим пальцем по белой повязке на руке друга, после повернулся к остальным. — Если коротко, то это случалось и раньше, когда мы сильно ссорились и я не думал о том, что говорю. Ригби молчал, почти ничего не ел, становился какой-то мрачной копией самого себя, и, что самое важное, ни с кем ни о чём не говорил. — Работники парка переглянулись, не понимая, к чему Мордекай ведёт. Было очень непривычно видеть его таким серьёзным, но, судя по всему, если что-то серьёзное касается Ригби, он не мог действовать по другому. — Ладно, теперь я задам свой вопрос: Кто, что, и когда сказал Ригби такое, из-за чего он опять впал в это состояние? Если бы это был я, то я бы вспомнил, что я сказал, а так это означает, что говорил кто-то из вас, ну, кроме Попса, пожалуй. — Пару минут компания провела в молчании, пока почти все взгляды не обратились на Бенсона, что не осталось незамеченным. — Почему все смотрят на меня?! — Возмутился Бенсон, получив подозрительный взгляд от Мордекая, который хмыкнул. — Чаще всего именно ты кричишь на Ригби за его ошибки, так что вероятность того, что ты, разозлившись, не подумал и сказал ему что-то, довольно высока. — Бенсон уже собирался возразить, пока воспоминание их последней ссоры не всплыло в его голове: «Господи, как же я тебя ненавижу, словами не передать!» — Глаза Бенсона расширились, когда он вспомнил этот разговор и шокированный вид Ригби, похожий на то, будто ему вставили нож в спину. Я правда сказал это ему? — «Если бы ты никогда не открывал свой рот, то проблем было бы гораздо меньше!» — Вздрогнув от воспоминаний и от чистой ненависти, которая сочилась из его голоса, он сел на рядом стоявший стул. «Он может быть чертовски раздражающим, но я никогда его не ненавидел, а я сказал… Неудивительно, что он был в таком состоянии и ничего не сказал о травме, я же сказал, что ему лучше никогда не говорить, и он меня послушал.» — Бенсон! — Взяв за плечи шокированного начальника, Мордекай встряхнул того, вытряхивая его из своих мыслей. — Что ты сказал Ригби? — В ответ Бенсон положил руку на глаза, чтобы никто не видел подступающих слёз и покачал головой. — Зачем ты меня послушал, Ригби? Чёрт, прости. — Тихо, на грани шёпота, сказал Бенсон, отрывая руку от глаз и смотря на Ригби, желая никогда не говорить ему того, что он сказал. Мордекай сжал кулаки от злости и отвернулся от Бенсона, чтобы не выпустить гнев на нём. Но когда он снова посмотрел на Ригби, гнев начал постепенно исчезать, пока полностью не растворился, оставляя только грусть. Глубоко вздохнув, Мордекай сел на край кровати, гладя Ригби по волосам, наблюдая за Бенсоном, который снова застыл в одном положении, как статуя. Они бы и остались так сидеть, если бы не медсестра, которая заглянула в палату. — Мне жаль вас прерывать, но часы посещения заканчиваются, так что вы должны уйти. — Как бы они не хотели покидать Ригби, им необходимо вернуться в парк, чтобы они смогли обсудить всю эту ситуацию, так что, напоследок попрощавшись с их спящим другом, они покинули больницу.***
«Чёрт, что я опять натворил такого, из-за чего у меня всё болит? Я же пытался действовать осторожно, что случилось?» Попытавшись поднять веки, которые стали в десять раз тяжелее, Ригби понял, что пытаться бесполезно, так что он попытался на ощупь найти телефон в кармане, чтобы сообщить своим друзьям о том, что он снова попал в какую-то задницу и его надо вытаскивать, ведь номер Мордекая он мог набрать и вслепую, пока не понял, что не может найти телефон. И карманы. И, судя по всему, он в чужой одежде. Полностью растерявшись, Ригби продолжал «разглядывать» одежду, находящуюся на нём, руками, пытаясь понять, что происходит, до тех пор, пока незнакомый голос чуть ли не заставил его подпрыгнуть. — О, как я погляжу, вы проснулись.— Чувствуя, что ещё немного и он поседеет, Ригби открыл глаза, что оказалось гораздо легче, чем в прошлый раз, пытаясь не ослепнуть от белизны комнаты, хоть он и не мог её нормально разглядеть из-за того, что всё расплывалось перед ним. Пару раз моргнув, пытаясь вернуть миру чёткость и разглядеть человека стоявшего перед кроватью, Ригби сразу закрыл глаза из-за пульсирующей боли, отбивающей какой-то бешенный ритм в его голове. — Если боль возвращается, не волнуйтесь, скорее всего, обезболивающие перестают действовать. — Спокойно сообщил мужчина, наливая стакан воды, чтобы облегчить муки парня, помогая её выпить, ведь Ригби даже сесть спокойно не мог без боли и ощущения, что они находятся в центрифуге. «Какие обезболивающие, о чём он вообще говорит? Подождите, я что, умер, а этот чёрт в очках какой-то проводник душ? Хотя, в таком случае, он ангел, я думаю.» — Если вы ничего не помните, я проясню ситуацию: Вы находитесь в больнице из-за того, что упали в обморок на работе, также вас пришлось оперировать. — Пытаясь заставить свою память работать, Ригби просто смотрел в потолок, чуть не прожигая его взглядом, пока рой его мыслей не затормозил врач. — Я собираюсь позвонить и сообщить вашим друзьям, что вы проснулись. — Услышав о своих друзьях, Ригби быстро приподнялся на локтях, сразу же падая обратно на мягкую кровать из-за ощущения целого пожара в его грудной клетке. «Ох, лучше б сдох, ей богу.» — Не советую вам вставать, иначе ваши швы могут разойтись, и вам это не понравится, уверяю. — С этим доктор и вышел из палаты, оставляя Ригби наедине с собой и своими мыслями. Пытаясь себя чем-нибудь занять, парень осмотрел комнату, найдя свой телефон на больничной тумбочке. Аккуратно взяв его в дрожащие руки, чтобы не уронить на кафель, Ригби включил его, чтобы посмотреть дату и время. 6 Июля 12:28 Пятница «Погодите, насколько я помню, всё это произошло в среду. Кошмар, я что, два дня тут валяюсь?» — Снова почувствовав нарастающую боль в голове даже от такого простого действия, Ригби положил телефон обратно, переводя взгляд на дверь. — «Интересно, они хотя бы навещали меня? Или сдали сюда и забыли?» — Быстро промелькнувшая надежда ушла, скатившись влажными дорожками по щекам, которые быстро попытались стереть. — «Видимо, это всё из-за лекарств, обезболивающих, наркотиков, или чем они там меня накачали. Я слышал, что люди становятся эмоциональными от них.» — Уняв поток слёз и взяв себя в руки, Ригби услышал шаги, подходящие к его двери. Скрыв небольшое разочарование, в котором он не признается, когда он снова увидел доктора, Ригби увидел его довольную улыбку, которую тот пытался скрыть за какими-то бумагами. — Радуйтесь: Ваш начальник сказал, что они приедут как можно скорее. Вам очень повезло с друзьями, как я посмотрю. — Оглядев Ригби с головы до пят, доктор вышел из палаты, не обращая внимание на его шокированный вид. «Бенсон… Серьёзно так сказал? Он даже не злится? Или это какой-то жестокий розыгрыш и они на самом деле не придут?» — Снова прожигая взглядом потолок, Ригби почувствовал появляющуюся тяжесть на веках, и, как бы он не пытался противиться этому, усталость победила в битве с его больным организмом, заставляя провалиться в сон. Спокойные сновидения прервали звуки быстрых шагов и голоса, из-за чего Ригби сонно разлепил глаза, и, ещё не до конца проснувшись, бессмысленным взглядом смотрел на дверь, за которой стало намного тише, хоть Ригби всё ещё мог слышать тихие переговоры до тех пор, пока дверь не открылась, показав всю банду, вмиг прогоняя желание спать. Первым к нему подошёл Мордекай, который, кажется, сейчас засветится от счастья. — Боже, чувак, как я рад, что ты проснулся! Как ты себя чувствуешь? — Ригби открыл рот, заметив, что Мордекай стал выглядеть взволнованным, но, переведя взгляд на Бенсона, который стоял на месте с нечитаемым выражением лица, он опустил взгляд и молча кивнул. Перейдя от счастливого лица к хмурому, Мордекай прочистил горло и посмотрел на Бенсона, который медленно подошёл поближе и, попытавшись найти слова, положил руку на плечо Ригби, чтобы сразу же отдёрнуть её из-за того, что Ригби дёрнулся в сторону, шипя и прикладывая ладони к груди из-за возникшей боли. Бенсон сел на кровать рядом с Ригби и, сложив руки в замок, устало вздохнул. — Ригби, я понимаю, если ты не хочешь говорить со мной или даже видеть меня, но я просто хочу сказать… Прости за то, что я тогда сказал тебе, я настолько разозлился, что даже не спросил про твоё самочувствие, хотя я видел, что тебе было больно. И мне жаль, что ты снова впал в это… — Он сделал неопределённый жест руками, смотря на белую простынь. — Состояние. Мордекай рассказал нам, что такое раньше случалось, и мне жаль, что я не следил за своими словами и… — Бенсон хотел продолжить, но услышал всхлип, и, посмотрев на отвернувшегося Ригби, он, не найдя лучшего решения, обнял его, пытаясь сильно не навредить не до конца зажившей ране. Ригби пару раз моргнул, пытаясь обработать случившееся, пока не затрясся с двойной силой и, уже рыдая в голос, прижался к полностью растерявшемуся Бенсону, который с мольбой во взгляде смотрел на Мордекая, не зная, что делать в такой ситуации. Закатив глаза, Мордекай всё же решил помочь своему начальнику тем, что достал из сумки салат, который захватил специально для Ригби. — Хей, Ригс, я знал, что ты, скорее всего, будешь голоден, так что я принёс тебе салат. — Хлюпая носом, Ригби оторвался от уже мокрой из-за слёз рубашки Бенсона и слабо улыбнулся Мордекаю, успокаивая и Бенсона, и остальную часть группы. — Знаешь, Мордо, я просто ненавижу салаты, но из-за голода готов съесть и его. — Хриплым и тихим голосом сообщил Ригби, хоть и от непривычки почувствовав небольшую боль в горле. Спокойно вздохнув, Мордекай положил салат на тумбочку и потрепал Ригби по голове, смотря на него и счастливого Бенсона. — Пожалуйста, больше не молчи так.