Любовь, что я искала

***

Вайолет давно привыкла к разочарованию, что раз за разом накрывало её с головой, подобно штормовым волнам. Ведь как только девушка опускала взгляд на своё запястье, она видела бегущие числа: от недель до месяцев, от месяцев до нескольких десятков лет. Цифровые часы угольно-чёрного цвета — или же «Часы судного дня», как Вайолет в шутку называла их — отображались на бледной коже; её всегда раздражал этот таймер, поскольку она никак не могла избавиться от привычки поглядывать, размышлять и выжидать какого-то чуда. Прежде чем мир окончательно двинулся и полетел к чертям, это было в меру захватывающе. Вайолет не помнит, кто, как и когда впервые рассказал ей об истинном предназначении таймера, но зато в её памяти отчётливо сохранился этот спектр чувств: дыхание перехватывало, а сердце гулко застучало в груди, непроизвольно ускоряя ритм при виде чисел на запястье, что меняли курс и шли в обратном направлении — к нулю. Цифры сменяли друг друга так быстро, словно её родственная душа прыгала с утёса или летела на ракете. Но всё это было тогда, когда она хотела встретить своего соулмейта. Когда она всё ещё верила в их существование. Её непоколебимой уверенности нисколько не мешали внезапные скачки в различные промежутки времени — даже тогда, когда три дня превращались в три недели, затем в четыре месяца, а после и в шесть с половиной лет. Позже её мама объяснила, что подобные перемены чисел — совершенно нормальное явление. Именно поэтому Вайолет росла, упорно ожидая момента встречи со своей родственной душой. Однажды её мама вновь подняла эту тему и с улыбкой на лице произнесла: — Где-то в этом мире бродит мальчик, которому очень повезло с тобой, дорогая. Вайолет было всего десять, когда она услышала эти слова. Понять, почему сердце болезненно сжалось в груди, девочке удалось лишь в подростковом возрасте. Так уж вышло, что к противоположному полу она не чувствовала ровным счётом ни-че-го. Вся эта система нечестная и невообразимо дерьмовая,твёрдо заявляет Вайолет. Позже, когда женщина застукает её за поцелуем с одной из «подруг», она мигом примет решение отослать свою непутёвую дочь в частную школу-интернат — Эриксон. Видите ли, матушке было важно, чтобы Вайолет повстречала принца на белом коне, а не «простоголовую девчушку», встречаться с которой считалось якобы «неправильным и неестественным». Женщина верила, что поступает правильно. Вайолет верила, что с каждым годом существовать в этом сумасшедшем мире становилось всё тяжелее… В первый же день пребывания в Эриксоне Вайолет заметила одну любопытную особенность этого места — все, абсолютно все её ровесники и ребята постарше с изумлением рассматривали свои запястья. Они будто были одержимы этими числами, вечно закатывая рукава рубашек и проверяя, проверяя и ещё раз проверяя свои таймеры, в надежде заметить хоть какое-то изменение. Даже тогда, изо дня в день наблюдая за трудными подростками, отчаянно пытавшимися отыскать своё счастье, она продолжала верить. Даже осознавая, насколько это опасно — искать что-то настолько редкое, как родственная душа, постоянно прокручивать мысли про это в голове — Вайолет хотела найти её. Одна только мысль о том, что где-то в этом скверном мирке живёт человек, который безвозмездно полюбит её, заставляла не терять веры и идти вперёд с гордо поднятой головой. Вот только тогда Вайолет не подозревала, что чувства не могут просто взять и появиться по одному щелчку пальцев. Не понимала, что перед ней не возникнет какая-нибудь сногсшибательная красотка, не подхватит её на руки и не унесёт в огненно-рыжий закат, раз и навсегда избавив от всех проблем. Ничто в жизни не давалось так просто. Люди, встречающиеся на пути, не были предсказуемы, а любовь не была столь красивой и очевидной, как в детских книжках. Да и вообще, всё это можно назвать одной большой… хренью. После начала эпидемии Вайолет наконец поняла, чем же на самом деле является этот таймер. Бесполезной, жалкой помехой. Ошибкой грёбаной вселенной, приносящей одни неприятности. Какой смысл был иметь соулмейта теперь? Её вторая половинка могла уже давно обратиться в жуткого монстра с жаждой человеческой плоти — впрочем, как и большинство других людей на планете. Или хуже — она могла быть неженкой, неспособной постоять за себя в новой реальности, препятствием, которое вскоре придётся найти и устранить, или тяжёлым камнем, что потянет её к самому дну. У Вайолет и так хватало забот, помимо помощи выжившим из Эриксона и друзей, жизни которых изо дня в день приходилось оберегать от ужасающей смерти. Луис, разумеется, часто смеялся над ней, называя подругу чересчур пессимистичной и циничной. Но парню было легко говорить — он, в отличие от неё, уже нашёл своего человека и частенько любовался ровным рядом нулей, после чего переводил искромётный взгляд на Марлона и улыбался ему так, словно тот был чёртовой луной среди миллиарда звёзд на ночном небосклоне. Вайолет завидовала. Она предпочла бы помереть или обратиться в ходячий мешок костей, нежели сказать это вслух, однако отпустить годы ожиданий, мечт и сладких грёз было намного сложнее, чем казалось изначально. С другой стороны, ей не так уж и плохо удавалось справляться с этой задачей. Она стала реже поглядывать на таймер, и когда Минни робко, но нежно поцеловала её на одном из патрулей, девушка не отстранилась. За всё проведённое время вместе они ни разу не обсуждали тему таймеров или соулмейтов. Обе девушки прекрасно осознавали, что не были предназначены друг для друга, но это уже никого не останавливало. Вайолет знала, что чувство, которое она испытывает по отношению к Минни — любовь. И никакой ущербный предлог вроде судьбы не мог встать между ними. И затем, так же внезапно, как всё и началось, Минни пропадает без вести, и Вайолет вновь погружается в ледяные глубины безысходности. Она отказывается покидать комнату и вставать с постели, предпочитая обнимать подушку Минни и вдыхать остатки её запаха, что с каждым днём становилось сложнее ощутить. Вайолет яростно царапает бегущие числа на коже, безуспешно стараясь избавиться от них, ожидая, пока они попросту исчезнут из её никчёмной жизни. Она не хотела любить снова. Не хотела встретиться со своим соулмейтом и точно так же потерять её. Но больше всего в жизни Вайолет не хотела застать строку чёрных нулей на запястье и ни одной живой души перед собой. Вот что могло разрушить девушку окончательно. Луис частенько заглядывал к ней, приносил еду и демонстрировал новые рисунки Тена. Он составлял ей компанию и помогал не пасть духом во время скорби. Обычно он садился на краю незаправленной постели, скрещивал ноги, прислонялся спиной к изголовью кровати и пел. Музыкант исполнял любимые песни Минни, затем песни, которые, по словам Вайолет, напоминали ей о ней. Когда лимит песен на подобную тематику был исчерпан, Луис начал писать свои, заставляя подругу периодически улыбаться в подушку. Друзья позволили ей пробыть в таком состоянии примерно две недели. Жизнь продолжалась, но кое-что всё-таки изменилось: Вайолет перестала завидовать Луису и Марлону, перестала царапать свои числа, перестала думать о том, где она была, как ей удалось продержаться так долго в этом мире, и нашла ли её родственная душа себе кого-нибудь. Однажды ночью Броди вваливается в её комнату со слезами на глазах, оголяя своё запястье, на котором чётко виднеется ровный ряд нулей. Вайолет позволяет ей положиться на себя в этот переломный момент. Той ночью она гладит её по волосам до самого рассвета, изредка шепча на ухо, что когда-нибудь всё обязательно будет хорошо. Аасим принял решение никогда не задирать рукава рубашки, дабы не смотреть на свой таймер и вовсе. Вайолет понимала причину его поступка. Как-то раз он спросил, почему бы ей не сделать то же самое, на что девушка действительно не нашла ответа. Быть может, какая-то часть её, вопреки всему, до сих пор хранила надежду на лучший исход. Месяцы шли своим чередом. Лицо Минни теперь было сложно представить — детали словно затерялись где-то глубоко на самых задворках памяти. Вайолет больше не могла вспомнить точный цвет её глаз или ощущение тёплых рук девушки в её собственных. Медленно, но уверенно она продолжала двигаться вперёд. Как и все они. Вайолет заметила необычные скачки чисел не сразу — только по прошествии нескольких дней. Таймер снова был установлен на пять лет, но неожиданно числа сменились, и отсчёт пошёл от недели. Затем оставалось шесть дней. И затем пять. Когда Вайолет делится этой странностью с Луисом, он долгое время размышляет, расхаживая туда-сюда с нахмуренными бровями и на редкость серьёзным для него выражением лица. Немного погодя, музыкант останавливается и разворачивается к подруге с широченной улыбкой от уха до уха. — Чувиха, — восторженно произносит он, — Ви, представь, если таймер так и продолжит отсчёт до нуля. Осталось всего лишь пять дней. Кто знает, вдруг это та самая? — Он драматично кладёт руку на грудь, становясь на колено и прикрывая глаза. — Наша Вайолет наконец нашла свою истинную любовь в этом жестоком, холодном мире… Она заливается смехом: — Ага, ну конечно. Остынь, Лу, это наверняка очередной глюк или ещё какая-нибудь бредятина. Уверена, скоро всё вернётся на круги своя. Тем не менее, Вайолет надеялась. В её груди вновь зажглась искра — старый, пробудившийся ото сна огонёк, который, как ей казалось, погас навсегда. Её родственная душа всё это время была среди живых. Ей действительно удалось выжить в этом кошмаре. И Вайолет с уверенностью могла предположить, что прямо сейчас эта таинственная незнакомка направляется к ней. Примерно через четыре дня раздаётся шумный взрыв. Они все слышат это. Видят дым собственными глазами. Вайолет нерешительно опускает взгляд на свой таймер, что жирным шрифтом показывает 00:00:00:01:38:55; минуты стремительно продолжают убывать. Оставалось меньше двух часов, и услышать громкий взрыв со стороны лесной чащи — последнее, на что девушка могла рассчитывать в этот волнующий день. Без вариантов: это была она. Луис кладёт руку на плечо блондинки, смеряя взглядом столб дыма, подымающийся над деревьями за пределами безопасной зоны: — Ладно, стоит признать, — удивлённо присвистывает музыкант, — твоя родственная душа умеет эффектно появляться. Этим вы с ней похожи. Вайолет не идёт с ними на поиски. Вместо этого она запирается в своей комнате, зарываясь пальцами в короткие локоны, стараясь привести дыхание в норму и отогнать нахлынувшую панику. Их встреча приближалась с каждой прошедшей секундой, однако она попросту не хотела верить, что это действительно произойдёт здесь и сейчас. В этом не было никакого смысла. Вселенная не работала так. Она не сталкивала двух людей вместе, больше нет. Не в этом мире. И уж точно не при таких обстоятельствах. Но, несмотря на это, таймер не сбивается с курса, продолжая отсчитывать минуты и приближаться к нулю. Вайолет судорожно глотает воздух ртом, рассматривая мерцающие 00:00:00:00:10:25 на своём запястье. Таймер внезапно останавливается, когда остаётся всего полторы минуты. Девушка задерживает дыхание, хмурясь на застывшие числа. Прежде чем её окутывает очередная волна паники, в комнату врывается радостный Луис. Музыкант помогает ей встать на ноги и объясняет, в какой комнате они оставили едва не погибшую в аварии девушку. Друзья тут же подрываются с места и бегут в противоположное крыло школы. Она прожигает глазами таймер, цифры которого приближаются к тридцати секундам, затем к двадцати, а после и к десяти. Вайолет упорно игнорирует дрожь в ногах и зверское биение сердца в груди. Ей казалось, будто она вот-вот упадёт в обморок. Луис, в свою очередь, продолжает подгонять её и бросать уверенные ухмылки в знак поддержки, пусть это не особо помогало комку нервов в животе блондинки. Пять. Они останавливаются около комнаты. Четыре. Луис нажимает на дверную ручку. Три. Дверь медленно распахивается с характерным скрипом. Два. Вайолет переступает порог, ощущая дрожь в каждой клеточке тела. Один… Вот и она. Тихо посапывая, на кровати лежит девушка приблизительно такого же возраста — её родственная душа. Вайолет разглядывает её, чувствуя, как в горле резко пересыхает. Она аккуратно шагает вперёд; Страх и неуверенность ощутимы в каждом движении блондинки. Дверь за её спиной негромко закрывается, оповещая об уходе Луиса. Лицо незнакомки было усыпано неглубокими ссадинами и мелкими ранками, а на её голове красовались слегка испачканные кровью бинты. По-видимому, Руби, местный врач, уже обработала все раны и залатала пострадавшую. Вайолет пододвигает стул к кровати и усаживается на него, ощущая беспомощность и смятение. Она такая… Вайолет с трудом удалось восстановить дыхание после бега, но сейчас, смотря на своего спящего соулмейта, ей хотелось окончательно забыть о существовании такой бесполезной штуки, как кислород. Она жаждала протянуть руку, однако это действие казалось неправильным в данной ситуации. Вайолет жутко хотелось разузнать о ней абсолютно всё, начиная с обожаемой закуски, заканчивая самым памятным созвездием и способом разжечь костёр. Ей хотелось найти объяснение внезапной боли в груди и явному ощущению того, почему всё вокруг постепенно встаёт на свои места. Она глубоко вздыхает и опускает глаза на руку, где жирным шрифтом выведено 00:00:00:00:00:00. Вайолет не двигается с места, решив дождаться момента пробуждения своего соулмейта. День незаметно близится к вечеру, а солнце за окном окончательно скрывается за горизонтом. Из дрёмы её вытягивает шум, похожий на стук о что-то железное. Вайолет распахивает глаза, молниеносно фокусируясь на девушке на кровати, что отчаянно пыталась освободиться от прочного скотча. — Привет, — Вайолет жмурит глаза, прогоняя остаток сна. — Эй, погоди, погоди… Я развяжу тебя, хорошо? Просто не ёрзай. Незнакомка помалкивает, с откровенным недоверием изучая взволнованную блондинку: — Кто ты? Вайолет застывает на месте, всё ещё держась пальцами за края скотча, которым пострадавшую привязали к постели — как бы там ни было, меры безопасности никто не отменял. Серо-голубые глаза пересекаются с тёмно-карими. Тон её голоса кажется даже вежливым, но в нём определённо присутствует намёк на чёткую грань, скрывающую за собой истории, о которых Вайолет не нужно знать. По крайней мере, сейчас. Ей идёт этот голос, мысленно отмечает она. — Эм… — протягивает блондинка, чувствуя, как её сердце вновь ускоряет ритм. — Я… Я Вайолет. Она отрывает скотч, полностью освобождая своего соулмейта. Та осторожно садится на постели, потирая запястья и окидывая взглядом помещение вокруг, прежде чем вновь сосредоточить взгляд на новой знакомой. Теперь, будучи не прикованной к постели, девушка выглядит даже спокойнее. — Клементина, — представляется девушка. Это имя посылает стаю мурашек по телу Вайолет. — Тебе, судя по всему, поручили присматривать за мной? — Эм… — снова протягивает блондинка, ощущая себя величайшей идиоткой мира. Боже, да скажи уже хоть что-то связное! — Я… нет. Не совсем. Просто мне… — Она понятия не имеет, как правильно начать и не спугнуть эту девушку. Для таких разговоров существует какая-то инструкция? Или ряд предосторожностей при общении со своим соулмейтом? Разве Луис не должен быть рядом, чтобы помочь ей сделать первый шаг? Ой, да к чёрту всё это! — Короче… проверь своё запястье. — О чём ты? — Клементина озадаченно хмурится, переводя взгляд на свою руку. — Оу-у… Вайолет нервно заламывает руки: — В общем, это я. Поэтому я здесь. В комнате воцаряется гробовая тишина. Клементина безмолвно взирает на ровный ряд чисел на своей коже, отображающий 00:00:00:00:00:00. Её лицо было непроницаемо; Вайолет старается прочесть хоть одну эмоцию, но все её попытки тщетны. Теперь-то она точно усвоила, что родственные души не имели никакого отношения к магии, и что безграничная любовь между ними не появлялась с первого взгляда. Губы Клементины расплываются в радостной улыбке, и она облегчённо выдыхает: — Значит, мне всё-таки удалось. Вайолет непонимающе супит брови: — Чего? В смысле? — Я взяла направление, в котором цифры постепенно убывали без всяких резких скачков, — доходчиво поясняет девушка. — Свернула на дорогу, что в итоге привела меня к тебе. И вот ты здесь. — И ты… — Вайолет отводит взгляд в сторону, закусывая нижнюю губу. — Ты разочарована? Клементина улыбается ещё шире: — Разочарована? — поражённо спрашивает она. — Нисколько. Теплота разносится по всему телу Вайолет, и она встречает мягкий взгляд своей родственной души, застенчиво улыбаясь ей в ответ. В этот же момент девушка осознаёт, что только их встреча могла растопить леденящий холод внутри, из-за которого Вайолет мёрзла все эти годы…