***
Эш проснулся в холодном поту. От неожиданного пробуждения, первые секунды перед глазами всё размыто, когда уже веки привыкнут к темноте, парень сразу проверяет Эйджи. Японец спит на соседней кровати и лунный свет мягко спадает на его красивые черты лица, он мирно сопит и Эш до чёртиков завидует ему. — Эйджи? — тихо шепчет блондин, опираясь одной рукой на мягкую постель и высовываясь, чтобы взглянуть на его лицо. Комнату обдаёт холодом, как и сердце Эша когда друг не отвечает. Будет глупо специально будить его, дабы он обнял и утешил, но это всё так необходимо. — Знаешь, мне всё так болезненно… Эйджи, пожалуйста, уезжай от меня подальше, я причиняю тебе только боль и проблемы, прошу, — Эш сильно зажмуривает глаза и закрывает лицо ладонями, чтобы его не было слышно. Он ещё долго не сможет уснуть, руки трясутся от тревоги, а дыхание такое же рваное. Эш медленно поднимается с постели и направляется на кухню. Стакан ледяной воды успокаивает бешено бьющееся сердце, в горле сильно колется. В последнее время его преследует одно видение, с каждым днём становясь более и более ужасающим и отвратительным, будь на то воля, Эш бы отказался от сна навсегда, лишь бы не видеть и не чувствовать на себе, что такое психологическое расстройство. Линкс медленно возвращается в комнату, и только скрип досок преследует его. Он затаил дыхание, приседая на корточки у кровати Эйджи. Аккуратно взяв его руку, Эш играется пальцами, иногда переплетая их, сжимая в замок. Напоследок на запястье Эйджи останется след от бережного поцелуя. Одиночество приводит Эша к заблуждению, у него всегда есть время подумать и взвесить всё происходящее, но иногда он действует спонтанно, как в эту ночь. Эйджи сильно влияет на него.***
С первыми лучами солнца просыпается и Эйджи, распорядок дня которого начинается с самого утра. Любовь к порядку в жизни научила его следовать расписанию. По привычке Окумура резко подрывается, но от неожиданно увиденного тела, мирно устроившегося рядом Эша он взвизгнул от страха. Конечно сразу же потянувшись проверить юношу. — Эш… — он говорит негромко, аккуратно дотрагиваясь до щеки указательным пальцем. Голова Линкса устроена на его кровати, а тело на полу, — эй, проснись, — более настойчиво повторил Эйджи. Блондин беспокойно зажмурил глаза и спохватившись, не обдумав, ляпнул что-то в недовольном тоне, хотя обнаружив себя в неестественном положении он открыл глаза и уставился на Эйджи. — Я… эм… ты лежал на полу, кгм, спал, — начал было японец, забавно жестикулируя, как его остановила странная реакция Эша: он фыркнул и поднялся на ноги, невольно пошатнувшись, поправил спавшие на лицо волосы и осмотрел комнату, налившуюся ярким солнечным светом. — Какого чёрта я валялся на полу? — потягиваясь пробубнил Эш, будто Эйджи и не было рядом. Спина хрустнула и Линкс громко ахнул от боли, а сидящий на кровати Окумура вздрогнул от неожиданного звука. Они оба молчали, и, казалось, будто утро началось как обычно, не учитывая забавной ситуации с Эшем, но тем не менее Эйджи покраснел до кончиков ушей, представляя насколько близко они были этой ночью друг к другу. Он не остался незамеченным со своей фантазией, на что был именован извращенцем от уходящего на кухню американца. И только всматриваясь в своё заспанное отражение в зеркале, Эйджи понял, что это было бы весьма милым — спать на одной кровати.***
В связи с психологическим состоянием Эша, его прошлого и предстоящего неизвестного будущего Эйджи всегда думает, прежде чем сказать что-то или спросить. И как всегда Линкс старался не выдавать своих эмоций, оставался закрытым и не разгаданным как личность. Можно только догадываться насколько тяжело переносить потерю за потерей подростку, выживающему в мире, где все от тебя чего-то ждут и требуют. Со временем американец всё чаще затрагивал темы иного характера от предстоящих перестрелок или схем, которые необходимо провернуть; Он говорил о своих мечтах и чувствах, так искренне раскаиваясь на коленях у Эйджи. Эш доверял ему, как самому себе. Но ещё больше понять, услышать и увидеть собственными глазами можно было ночью, когда кошмары настигали американца, а его крики терзали сердце и пробивали до слёз просыпающиегося Эйджи. Японец наблюдал как грудь парня тяжело и часто вздымается от тревоги, а каждый вздох становится всё беспокойнее и громче, пытаясь вырваться из этого ада, Эш так сильно сжимает простынь, будто впиваясь когтями, кажется, он бы смог разорвать её в клочья. Окумура не попытается разбудить его… Он только сильнее заплачет, услышав своё имя, произнесённое с надеждой. Перед глазами резко появилась ладонь Эша, махнувшего, обращая внимание Эйджи на себя. — Завис? — отпивая кофе он колко усмехнулся. Секундами позже блондин устроился на диване с газетой в руках, похлопав рядом с собой, приглашая Эйджи присесть. Конечно же Эш ждёт пока друг спросит о новостях и он, подшучивая, укажет на умение человека читать и писать, в ожидании реакции на издёвки. Окумура только хмурится и выхватывает газету, сделав несколько шагов, Эш за руку дёргает парня, подминая под себя на диване. В глазах обоих заметны искры соревновательного духа и желание утереть нос друг другу. — Сдавайся, — немного склонившись, глядя в глаза, скомандовал американец, — Я же точно знаю, что если окажусь ещё хотя-бы на сантиметр ближе к твоему лицу, ты сразу же сбежишь, — медленно произнёс Эш, продолжая давить на Эйджи. — Но ты же не поцелуешь меня, так что нет, — уверенно ответил брюнет, поудобнее откидываясь на спинку и устраивая свои руки на талии Эша, играясь и дразня его. — Ладно, ты прав, я и не собирался, но не буду учитывать тот момент, когда ты был в стельку пьян и сам лез ко мне, — иронично, перебираясь на соседнее кресло, пробубнил Эш. — Очень смешно, — заметно краснея отозвался Эйджи и поспешил скрыться за приготовлением завтрака, конечно же это была шутка, хотя Окумура ничего не помнит.***
Очень редко Эш проводил время дома, не занятый чем-то важным, просто отдыхающий от всей суеты. Он не говорил о проблемах или жертвах с Эйджи, хоть всегда думал об этом и был готов к нападению или бегству. Окумура никогда не жаловался на условия, ситуацию, обстоятельства, за что Эш был безмерно благодарен, а ещё, он умел весело проводить время и располагать к себе. Своим обаянием он заманит каждого. — Давай пригласим ребят на вечер? — предложил японец за обедом. — Нет, не сегодня, я приказал им контролировать особо горячие точки, извини, тебе придётся коротать эти часы в моей компании, — отозвался с улыбкой парень. — Ладно, ты, конечно, поднадоел, — промычав, отшутился Эйджи и за неудачную шутку получил щелбан. Спустя некоторое время, когда уже уличные фонари освещали улицы Нью-Йорка, в квартире разливался звонкий смех и атмосфера была совсем уютной. Эйджи в голову пришла идея сыграть в карты на желание, чем они скоропостижно заняли вечер. Они устроились на полу в гостинной, и проиграв уже во второй раз, Эш нервно вскинул бумажки в воздух и надулся, скрестив руки на груди. — Поскольку я загадываю любое желание, а точнее два, — щёлкнув пальцами, продолжил Эйджи, — то ты обязан выполнить всё, безоговорочно. Я хочу задать тебе вопрос, на который ты обязан ответить: правда ли то, что я лез к тебе целоваться пьяным. — Ты как подросток, — закатив глаза съязвил Эш, — так и быть — отвечу. Это не правда, ты просто вырубился и мне пришлось тебя тащить к кровати. Доволен? Ты что, мечтаешь о поцелуе со мной? — Нет! — попятившись немного назад, заявил Эйджи, — мы слишком часто об этом поговорим, это только за один день! Нет! Ты мне конечно симпатичен, ты правда очень красивый, но мы друзья, — в это время Окумура был слишком занят болтовнёй и не заметил как Эш перебрался к нему поближе, на его лице не было ни одной эмоции и понять, что он собирается сделать было крайне трудно, хотя его положение уже наводило на кое-какие мысли. Эйджи толкнули в плечо и,оказавшись на спине, он зажмурил глаза. — Эйджи, — Эш оказался над парнем, его ресницы дрожали и сам он, кажется, совершенно залился краской, американец склонился и прошептал, — я уже целовал тебя, так что не строй из себя паиньку. Их взгляды встретились и Окумура произнёс что-то невнятное прежде чем оттолкнуть американца от себя. Он закрыл лицо руками и прошептал, — я притворялся, что спал этой ночью, я проснулся вместе с тобой от твоих криков, если ты хочешь назвать поцелуем то, что ты прикоснулся губами к моей руке — то постыдись лучше этого. — Эйджи, ты прикидывался! — Эш схватился за голову и поспешил ретироваться, как был притянут в поцелуй. Они прильнули друг к другу и с нежностью готовы были делиться чувствами и любовью. Навсегда.