Белый рыцарь, Черный рыцарь

Шляпник ненавидит Страну Чудес искренне, от всей души. Сказочный мир бессмысленен, его законы беспощадны в своем идиотизме, и жить среди говорящих гусениц и прочих грибов отвратительно. Здесь невозможно умереть или состариться, и абсолютно любое чувство тут — всего лишь иллюзия. — Я пришел похитить тебя! — сообщает ему Черный рыцарь, когда они встречаются в первый раз, и глаза у него из-под шлема горят нехорошим и многообещающим огнем. — Я не могу этого позволить! — возвещает в ответ внезапно появившийся из кустов Белый. Начинается поединок, оба рыцаря минимум дважды комично падают со своих нарочито строптивых коней и серьезное в начале противостояние быстро превращается в абсолютный фарс. Шляпник, не дожидаясь итогов драки, утомленно уходит. По законам Страны чудес, ничего разумного из этого все равно не выйдет. * * * В Сторибруке Баки не сразу их узнает. Они дерутся абсолютно всерьез, без доспехов и потешных трюков. В этом мире удары имеют последствия — по их лицам течет кровь. — Так. Не. Разговаривают. С дамами! — на каждом коротком выдохе припечатывает Белый словами и кулаками. Он крупнее и сильнее, зато Черный куда техничнее и ловчее. — Иди на хуй, Роджерс! — зло выплевывает он, перейдя в успешную контратаку. Они валятся на землю, избивая друг друга, когда Баки подходит ближе и буднично интересуется, — Где ваши кони? — Ненавижу сраных лошадей! — выдыхает Черный, а затем смотрит на Баки и так и замирает с поднятым кулаком. В его взгляде вспыхивают изумленное узнавание и темная жажда. Белый, пользуясь заминкой, скидывает его с себя, потом смотрит на Баки и тоже застывает в растерянности. — Кто ты? — синхронно спрашивают они разбитыми губами. *** Исключая их прошлое, все остальное в Сторибруке — настоящее. По губам Черного — Брока Рамлоу, владельца автомастерской «Страйк и Ко», — сочится самая настоящая кровь, а на скуле расцветает роскошный синяк. У Белого — Стива Роджерса, частного детектива и, по совместительству, самого сексуального художника в городке, — рассечена левая бровь. Баки знает их, но никогда не видел вместе и потому не сразу понял, что они и есть — его Рыцари из Страны чудес. Противостояние Белого и Черного теперь настоящий конфликт, они явно ненавидят друг друга, хоть и не помнят, почему. Баки сидит напротив них в закусочной «У бабушки» и не может отвести взгляд от их окровавленных лиц. — Почему вы подрались? — спрашивает он минуту спустя. — Потому что Роджерс лезет меня воспитывать, блядь, — говорит Черный, а Белый одновременно с ним произносит: — Потому что Рамлоу не умеет себя вести. Их синхронность, мучительно неестественная в Стране чудес, сейчас выглядит завораживающей. Они как две стороны одной медали, Инь и Ян, и Баки невольно протягивает руку и гладит Брока кончиками пальцев по губам, собирая с них кровь. Тот коротко и зло матерится, а желтые глаза темнеют от животного вожделения. — Не здесь, — коротко выдыхает он, сверкнув глазами на Роджерса. Тот напряженно кивает и первым выходит из закусочной, показывая дорогу. В его небольшой квартирке один плюс — огромная кровать. Баки неуверенно мнется, когда Брок молча пытается снять с него рубашку, и тут вмешивается Стив. — Никакого насилия, — рычит он, до хруста сжимая запястье Брока, а тот кривит губы в злой усмешке. — Да ну? Парень явно хочет, причем нас обоих, и ты, святая мадонна, хочешь его в ответ. Он кивает на пах Стива. Там заметен недвусмысленный бугор, и щеки Белого заливаются румянцем, но во взгляде все та же упрямая решимость. — Я сказал, никакого насилия, — повторяет он. Брок матерится и, кажется, они сейчас снова подерутся, но тут Баки решает вмешаться. Нет, ему нравится наблюдать за тем, как они совсем по настоящему наносят друг другу ощутимые увечья, потому как это делает мир вокруг осязаемо реальным, но Баки уверен — секс сделает это ощущение еще ярче. Он встает между ними, лицом к Стиву, обнимает его за шею, притягивает в поцелуй, и одновременно с этим трется задницей о пах Брока, разрешая делать с собой все, что тому хочется. Белый и Черный конкурируют даже сейчас, потому что пару минут спустя Брок ревниво разворачивает Баки к себе и впивается в его шею поцелуем-укусом, в то время как Стив деловито стягивает с него и с себя одежду и вскоре уже вжимает горячий и твердый член в его задницу. Баки — Шляпнику, — никогда еще не было так хорошо, так ярко, так интенсивно и так по настоящему, и когда они все же оказываются в постели, это воспринимается, как лучшее переживание за всю его бесконечно долгую жизнь. На вкус Рыцари терпкие и солоноватые, абсолютно настоящие, и Баки наслаждается каждым мгновением близости. Потом, когда они расслабляются после жаркого секса, Баки лежит между ними и, поддавшись наитию, соединяет их руки у себя на груди. От этого по позвоночнику бежит теплая волна — к нему вернулась магия. *** Утром от магии не остается и следа, и Баки думает, что, возможно, ему просто почудилось. Но следующим вечером — в этот раз они трахаются в гараже Брока, прямо на капоте его черного джипа, — все повторяется, а утром сила исчезает вновь. Это так странно, что Баки начинает расследование, хотя подспудно заранее знает, к кому тянутся все нити. Еще в Стране Чудес, готовясь к надвигающемуся Проклятью, Румпель решил запастись источником магии. Ненависть между Белым и Черным была одной из немногих реальных вещей в магическом мире, и, чтобы переплавить ее в чистую магию, Румпелю пришлось «замкнуть» их на ком-то третьем — Шляпнике. Он вписал вожделение в их истории, принудив хотеть друг друга вопреки ненависти. В Стране Чудес ловушка так и не захлопнулась, но в Сторибруке сработала идеально, и выхода из нее нет — Румпель забирает всю немногую энергию без остатка и продолжает писать в Книге Сказочника то, что хочет, определяя судьбу всех сказочных жителей. Вот только Румпель просчитывается в одном — все трое по настоящему влюбляются друг в друга. Их секс из жадной страсти превращается в щемяще нежную близость, а ненависть все больше сдвигается в сторону совсем иного чувства. Когда Стив и Брок берут Баки одновременно, растягивая его задницу до предела, а потом синхронно кончают внутрь в акте безусловной любви, магии в его крови становится настолько много, что внутренний барьер рушится и Баки, наконец, черпает ее сам. В его руках материализуются Книга и Перо, и он пишет для жителей Сторибрука другую историю. Особенно для них троих. Он не может окончательно снять Проклятье, поэтому в новой общей истории есть война, боль, потери, семьдесят лет страданий, предательство и ненависть — но в конце, как и принято — побеждает любовь.