— Понимаю, что ты имела в виду тогда, — скажет Блоссом спустя века, когда будет жаловаться на жизнь самой знаменитой вампирше с доброй душой, Кэролайн Форбс-Сальваторе. — У меня теперь почти такая же ситуация складывается. Вот карма-то злопамятная, да?
Часть 1
17 октября 2018 г. в 14:19
Джейсон Блоссом — общепризнанный идеал проклятого Ривердэйла, эдакий клише-мальчик из каких-нибудь романов для девчонок. У Шерил этих бесполезных книжек с избытком. И когда в городе происходит ряд жестоких убийств, никто и не смеет думать на идеального короля школы, лишь предполагают, что в их городишко вернулся какой-то страшный маньяк, — имя ему «Чёрный Капюшон», как слышал Джейсон в коридорах своей школы, если болтливые девчонки-черлидерши не исковеркали имя убийцы. Вот проблема только в том, что это дело рук ни этого самого Чёрного Капюшона, ни чокнутой в конец Бетти, и даже ни их семейства, которое в народе прозывают проклятым, — Джейсона.
— Всё хорошо, братец? — в своей манере спрашивает Шерил, подкрадываясь к нему со спины. — Ты только скажи. Мы вместе сможем решить любые проблемы.
Ему хочется рассмеяться в лицо сестры, ведь он знает, что если малышка Шер узнает о том, кем теперь её брат является, лишь в ужасе сбежит, не сказав и слова. Впервые, когда Блоссом проснулся с ярой жаждой голода, никто из жертв не остался в живых, ведь слушал он лишь то, что говорила ему странная девушка-блондинка — «пей до дна», а Блоссом слепо повиновался и исполнял чужие прихоти. Это повторилось на следующую ночь, — вспоминает Джейсон и видит как наяву опустошённые тела со стеклянными глазами. В браузере на его новеньком смартфоне более не закрываются вкладки, вроде: «Я вампир, что делать?»; Если ты кровопийца, как уберечь родных от самого же себя?»; «Вампиры: сказка или быль?» и никакие из шуточных ответов не помогают, лишь смешат своей клишированностью, вроде: «Чеснок тебе в помощь!».
— Джейсон? — застывает на пороге Шерил и замирает в испуге. — Джейсон, выходи. Твоя взяла, братишка, я напугана до смерти. Мы уже слишком большие, чтобы играть в прятки.
В ответ на её слова лишь колышется занавеска и гремит оглушительный выстрел. Шерил кричит, а её брат бежит как можно дальше от собственного дома, инсценируя смерть. Ему страшно до жути. «Вампиры?» — хочется спросить у жестокой судьбы, — «Серьёзно, мать твою, вампиры?». Он никогда не верил в подобную мистическую чушь и тёмными ночами успокаивал сестринские страхи, которые всё это время зарождались, как оказывается, в самом Джейсоне. От Ривердэйла до Мистик-Фоллс тянется длинная, кровавая цепочка жестоких убийств, а его, кажется, даже пару раз ловят копы, но не успевают и пикнуть, как оказываются мёртвыми. Страх кутает Блоссома в вязкую пелену, а образ блондинки так и не выходит из головы. Школа Имени Сальваторе, попавшаяся на пути юного вампира, кажется отдушиной и от неё веет неким спасением; безопасностью.
— Прошу прощения, — отчаянно хватается парень за руку какой-то незнакомой девчонки, — Где я могу найти директора?
Девчонка осуждающе качает головой и указывает на дальний кабинет, а затем ретируется. Ученики не особо удивляются виду новенького, лишь проходят мимо и перешёптываются между собой. Блоссом стучит в дверь, как подобает истинному воспитанному человеку — привычки, оставшиеся с детства, даже не думают исчезать — и лишь после усталого «войдите», вваливается в жизнь Кэролайн Форбс. Кэролайн молчит и удивлённо смотрит на парня, которого обратила на той неделе и даже не думала, что они могут ещё встретиться в этой жизни. Она помнит, как увидела рыжеволосого паренька с пулей в ребре, тогда Джейсон был на грани жизни и смерти. Она изначально решила, что лучше будет оставить его и дать умереть, как подобает человеку. Только отчаянное мальчишечье «помогите» застряло где-то между чувствами материнства и её горькой вампирской судьбой и Форбс приняла решение, что уж лучше пусть живёт. Решение, которое стоило ей в с е г о.
— Мне говорили, что здесь я могу найти убежище. Ну, в каком-то смысле этого слова, — Джейсон цепляется за слова случайного прохожего, надеется, что для нынешней директрисы школы и этого достаточно будет.
— Всё верно, — улыбается ему блондинка, а у самой уже зарождаются планы побега. — В Школе Сальваторе рады всем, Джейсон.
Кэролайн берёт на себя заботу о мальчишке, заменяя ему мать — а настоящей матери у него, собственно, и не было никогда. Пенелопа искала в сыне что-то для своей выгоды, а затем выкидывала за шкирку, словно нашкодившего котёнка — использовала для личных целей, можно сказать. Джейсон привязывается к Кэролайн — поначалу он всё грешил назвать её миссис Форбс — но Кэролайн уже давно не Форбс (Сальваторе), а солнечный мальчик из Ривердэйла называет её нежным «Кэр» или «Кэрри». Кэролайн почти привыкает к этим странным отношениям, которые относительно походят на отношения хорошей матери (ей такой никогда не стать после того, что сделала) и сына.
— Аларик! Я не могу сейчас подойти и сказать ему это в лицо, неужели не понимаешь? — вскрикивает она, возмущённо размахивая руками. — Как ты это себе вообще представляешь? «Прости, Джей, но это я та тварь, которая обратила тебя» или, может быть, сразу «Тут такое дело, Джейсон, я утаила от тебя то, что являюсь твоим создателем», — Зальцман отходит в сторону, когда на пороге замирает сам Блоссом и его мозг категорически отказывается верить в происходящее. У Кэролайн на глаза наворачиваются слёзы.
— Знаете, миссис Форбс, хватило бы и простой правды, — холодно осведомляет парень, застывший в дверях, словно изваяние, и уходит, более и слова не вымолвив.
На балконе в его комнате холодно, но Джейсон знает, что больше не будет чувствовать, как отмороженные пальцы покалывает, ведь сам такой же температуры. Мозг добродушно напоминает, мол: «Это она во всём виновата. Верно?».
Джей, — блондинка, также, как и его сестра, не знает, что такое личное пространство, подмечает он про себя, — простишь? Я хотела сказать тебе, правда, просто не было удачного момента.
— Легко тебе говорить, Кэролайн, или как мне теперь Вас называть, «создательница», — усмехается Блоссом и щёлкает зажигалкой. Курить он начал ровно с того момента, когда понял, что это его жизнь, а не очередной сюжет сестринской книжки. — Ты, конечно, сделала хорошее дело, наверное, по вампирским меркам. Но как прикажешь жить теперь? Как прикажешь жить с осознанием того, что сам оказался монстром из ужастиков?
— По-твоему, я похожа на монстра? — тихо спрашивает его Сальваторе. — Или, может быть, ты считаешь, что я добровольно стала такой? Я знавала таких вампиров, что они по доброте своей душевной превосходили людей во стократ. Научись с этим жить, мальчишка, — она треплет его по голове и уходит, лишь чёткий стук каблуков по кафелю врезается в пустоту.
Джейсон всегда был до абсурда хорошим братом, сыном, королём школы, но не всё ли равно кем он был, если сейчас жизнь спустила его вниз, кувырком по склону. Может быть, спустя века или тысячелетия он поймёт, что имела ввиду Кэролайн, а сейчас, пожалуй, останется с обидой на весь мир, как среднестатистический подросток.