Непривычное

Вместе. Мы окрасим эту землю в красный кровью грешников. Ради более прекрасного мира…

Шея невыносимо болела от непривычного положения, а во рту стоял противный горьковатый привкус, напоминавший молодому мафиози запредельно дешевое пойло. Чуя не мог понять где находится, до сих пор прибывая в полусонном состоянии, судорожно потряхивая ногами. Голова шла кругом, ориентир не срабатывал и память подводила, любезно не давая вспомнить произошедшее ранее. Глаза были связаны, руки — вытянуты по разные стороны, обвенчанные с каждой тугим ремнем, чья упряжка впивалась в запястье правой конечности. Ноги были свободны, но до пола они не доставали. Накахара знатно испугался того, что висит безвольной фарфоровой куклой, без возможности подвигать руками которых практически не чувствовал. Абсолютная обездвиженность. Когда к нему пришло осознание того, что он остался в одних брюках, а портупея, пальто и даже рубашка волшебным образом исчезли — Чуя заметно напрягся. Парень, не имея возможности видеть, обратился в слух, становясь этаким звуковым датчиком, но не смог ничего услышать кроме своего же тяжелого дыхания и сбитого, быстрого пульса. Сердце колотилось как бешенное, стукаясь о ребра, и без того сколотую грудную клетку. Искаженное от беспокойства лицо сменялось самым разным спектром эмоций: когда Чуя ощутил чужое присутствие, буквально в двух метрах от себя, он жутко испугался. Потом занервничал. А когда чужие холодные пальцы касаются шрама на предплечье, у повелителя гравитации чуть сердце из груди не выскочило. Слишком быстрое и невесомое прикосновение не может быть настолько реальным. Он даже не понял каким образом человек подкрался так близко, он будто по воздуху плыл, ведь шагов в полупустом помещении слышно не было. Легкое касание у виска, затем подушечки пальцев бережно очерчивают контур губ и скользят по подбородку, бесстыдно, но ласково водя по щекам и лбу. Сквозь повязку ничего не видно, приходится прочувствовать. Незнакомец оглаживает повязку, пальцы скользят по шее, едва надавливая на кадык, спускаясь ниже и останавливаясь на впадине между ключицами. Проходится по невинно выпирающим косточкам, рыжим волосам, разметавшимся по хрупким плечам. Затрагивает предплечья, локти, запястья, неизменно касаясь ногтей. Эстетично. Красивая, покорная кукла с молочной кожей, изредка рассеченной красными шрамами — не новая, безвольная, на которой так и хочется оставить метку, в доказательство того, что тут был он. Так легко и просто. Федор хочет овладеть этим красивым телом. Желает подчинить непокорную и буйную душу, поставить на колени лучшего бойца Портовой Мафии. Доказать свое господство, оставить свой след. Холодные, будто онемевшие руки поглаживают спину, спускаясь по позвоночнику и вырисовывая узоры на пояснице. Дрожь охватывает тело Накахары, который пытается подавлять растущую внутри панику. Пока что ничего плохого не случилось. В прикосновениях нет намека на пошлость, жестокость и извращения. Произведение искусства нельзя портить — тело Портового Мафиози сплошное полотно, состоящее из редких светло-розовых полос, заживших от сражений и смутной печали шрамов. Это все кажется настолько прекрасным, что Федор даже не находит слова, коим можно описать вид, раскрывшимся перед ним. Чуя чувствует взгляд, исследующий каждый изгиб тела и невольно шатается, тревожа потертые запястья. Он не ощущает почву под своими ногами, висит безвольно, как марионетка, содрогаясь от собственных мыслей. Ему тревожно, тело прошибает пот. Повелитель гравитации дергается, когда ощущает прикосновения холодного метала с кожей, больше похожего по ощущениям на кончик кинжала или ножа. Русский ведет вверх, поддевая металлом подбородок, заставляя пленника покорно вскинуть голову. Очерчивает плечи, спускаясь к солнечному сплетению, а потом убирает оружие. Чуя перестает чувствовать холод, навеивающий дрожь, а в следующую секунду падает на пол, оставаясь подвешенным лишь за левую руку, будто ремень, некогда сдавливающий правую конечность, порвался. Федор замахивается ножом и прямиком рассекает оставшийся ремень. Рыжеволосый представитель мафии обессиленно падает на пол, судорожно снимая повязку. Он не сразу замечает человека, часто жмурясь и пытаясь привыкнуть к свету. — Меня зовут Федор Достоевский, — представляется Дос-кун, глядя прямо в голубые остекленевшие глаза. — Сообщество убийц, — с ужасом хрипит рыжий, осознавая весь масштаб своей трагедии. — Участник организации «Смерть небожителей». Террористы, скрывающиеся в тени этого мира. Пятерка тех, кто провозглашает конец небесного царства.