Flowers for you

МакКри задыхается. В глазах у него темнеет от нехватки воздуха, а в голове нарастает раздражающий шум. Кажется, это его собственное сердцебиение. Воздух застревает внутри где-то в районе “душа”. Он мог бы усмехнуться и сказать: “разве она у меня есть?”, - а после громко расхохотаться, пряча больные глаза. Но видимо судьба решила поделиться этим знанием со всем миром, если прямо сейчас он задыхается из-за гребаных амариллисов, застревающих в глотке. *** Джесси не знает, когда точно все это началось. Долгие взгляды, настойчивые попытки разговорить, ненавязчивые прикосновения и мимолетные (“будто в шутку, не больше” - бормотал ковбой себе под нос, оправдываясь неизвестно перед кем) знаки внимания. Понимал ли стрелок, что творит, когда однажды подарил злобному мальчишке скромный букет из маргариток? Сложно ответить на этот вопрос. Рейес тогда лишь хмыкнул многозначительно, застав его за примечательной покупкой, да закатил глаза, а сам предмет внимания впал в дикое бешенство, выплевывая в лицо полные яда горькие слова. Но МакКри не унывал. Он продолжал таскаться к сослуживцу с разнообразными подарками, не переставал тормошить того долгими спорами ни о чем и обо всем сразу, тянуть его гулять в самые неожиданные места и втягивать в различные (чаще всего безумные) авантюры. Обычно все это успевало произойти в течение дня, заставляя киборга глухо рычать на всех и каждого. Но МакКри казалось, что тот тоже был рад этим сумбурным приключениям. Где-то в глубине своей души. Ведь не привиделась же ему однажды робкая улыбка Генджи? Он тогда защипал себя до синяков, а на обратной стороне век будто выжгли это неловкое движение губ киборга. *** “Оно того стоило”, - несколько заторможенно подумал ковбой, потирая челюсть после хорошо поставленного и довольно сильного удара Шимады. Хорошо хоть, тот ударил живой рукой, иначе собирала бы Ангела его челюсть в течении нескольких дней. Признаться, клубничные дайфуку (которые японец тайно обожал, как выяснил Джесси) в центре Рима найти было довольно трудно, но все-таки возможно, если иметь определенную сноровку и пару лишних купюр в запасе. “Оно того не стоило”, - зло размышлял МакКри, сплевывая багровый сгусток и сжимая руками края раковины. Джесси поднял взгляд больных, лихорадочно поблескивающих глаз на свое отражение, виднеющееся в осоколках разбитого зеркала, и криво усмехнулся окровавленными, искусанными губами. Алые амариллисы лежали на дне раковины грязным комком, а шатен со щемящим сердце чувством подумал, что эти цветы так подходят злобному мальчишке, которому он необдуманно подарил всего себя. *** Он избегал Генджи. Не встречался взглядами, сворачивал в другую сторону, минимизировал контакты с ним до односложных ответов на миссии. Это было... глупо, пожалуй. Ведь не заметить его изменившегося поведения мог бы лишь тот, кто страдает от периодической глухоты и слепоты. И выборочного отсутствия памяти. Конечно же, Шимада был здоров как бык и даже лучше (насколько здоровым можно быть будучи машиной на 80%). К удивлению Джесси, тот, в ответ на действия ковбоя, повел себя довольно странно. На скромный взгляд стрелка, тот был бы куда более рад нынешней ситуации, но Генджи будто... Расстроился? Растерялся? Это было странно. Очень, очень-очень странно. “Хотя, как странно?” - МакКри поспешил отдернуть себя, останавливаясь у окна и делая вид, что поправляет шляпу. - “Вполне даже ожидаемо. Наверняка ведь вздохнул с облегчением, что я наконец-таки отстал от него и просто шугается по привычке…” - ковбой нахмурился, прикусывая истерзанную губу. Сердце болезненно сжалось. Дыхание снова перехватило. Он схватился за горло, судорожно пытаясь сделать вдох. Это были первые признаки наступающего приступа. Болезненный кашель, буквально выворачивающий внутренности наизнанку, сорвался с губ кровавыми брызгами. “Что же, поздравляю вас, Джесси МакКри, вы вляпались в Генджи Шимаду по самую свою макушку”, - стрелок иронично подмигнул своему отражению в окне, вымученно улыбнувшись и горько рассмеявшись. От осознания того, что он сам довел себя до этого, право, легче не становилось.