«почему я здесь?»
«как же страшно. холод пробрал уже до костей»
«я умер?»
— Запутался? — послышался довольно грубый и низкий голос. За закрытыми глазами все равно чувствовалась тень, потому что резкий белый свет перестал терзать глаза, стало легче. Душа чувствовала присутствие кого-то, — Не молчи, иначе мне придется подумать, что ты умер, — фыркнул неизвестный. Оголились голубоватые глаза с зеленым переливом и взглянули на странное создание, что стояло пред ним. Юноша вздрогнул и подобрал к себе свои длинные и худые руки, чтобы лишний раз не прикасаться к странностям. Они всегда пугают, да? — Сказать честно, сейчас я запутался в десять раз больше, — белобрысый хмурится и пытается уловить все черты стоящего перед ним молодого человека. Почему молодого? Да видно было, что он явно не старец, ну или по крайней мере отлично сохранился, но новоприбывший не в курсе о том, кто вообще перед ним стоял, — А ты… кто? — робко спрашивает юноша, недоверчиво поглядывая на странного парня перед ним. Парень в темном вытягивает широкую улыбку и сверкает ей. Значит, такой вопрос он слышит далеко не впервые, наклоняет голову и щурит глаза, что сквозь темные округлые очки почти не видно было. Сейчас повисла светлая тишина, при чем во всех смыслах: кругом всё было смущающе белым, новоприбывший не слишком понимал местонахождения на данную минуту. Почему кругом струятся белые…стены? Что это было вообще? Стена, водопад, воронка? Сейчас было столько вопросов, а ответов даже на столь простейшие вопросы было…да их не было вообще. Всё же, через пару минут молчания, человек в черном, поправляя очки одним пальцем, толкнув за роговицу к себе, — Меня зовут Алан, я твой проводник, — монотонно и кратко произнес парень и выпрямился, «заставляя» яркий свет вновь бить в глаза светловолосому, — А ты, полагаю, тот самый Кирилл? Я тебя ждал, — также монотонно проговорил худой молодой человек, проходящий в это время чуть дальше, достав ключ и вставив в бездну. Появилась еле заметная дверь и парень ее открывает, оборачиваясь и явно ожидая, пока второй встанет и пойдет следом, но он хмурится и мотает головой, — Чет мне стремно стало идти с Вами… — не стесняясь выражений, произносит тихо Кирилл и, всё же себя переборов и почувствовав одновременно холодный взгляд нового приятеля, встает и подходит к нему медленно, чуть пошатнувшись, когда увидел, какой под ним пол. Он также струился и создавал ощущение, будто эта вещь тебя сейчас засосет, но она была обычным, как у нас, полом, которое вполне себе удерживало аж двоих…человек, если так можно было выразиться. — Ты первый, — вдруг произнес Алан и глянул на него, протянув руку прямо по направлению к двери. — Почему?.. Я ведь не знаю, где окажусь, что мне там делать? — прямо как потерявшийся ребенок, спрашивал Кирилл, испуганно разглядывая человека напротив. — В какой-то стати я не доверяю тебе, потому что ты можешь остаться тут. Но, правда, я даже не могу придумать себе здесь занятие, не говоря уже о тебе, поэтому вряд ли, — тот пожал плечами, — Но вообще, это просто, черт возьми, так принято, поэтому лезь давай, я там буду прямо следом за тобой, — фыркнул темноволосый и стал даже как-то подталкивать Незборецкого туда, но этот упрямый малый никак туда не шел, поэтому Хадзарагову пришлось толкнуть его туда, благополучно слышит громкий писк и закатывает глаза, заходит в эту загадочную дверь следом, но уже настолько спокойно, что даже пока перемещается в хижину, складывает руки на груди. Вот настолько сильно уже надоело предназначение его ему.«да черт подери, где я теперь?»
«и кто этот Алан со…стра-анной прической?..»
Хижина.
Кирилл огляделся. Вокруг все было так, как было и у людей, выглянув в окно, увидел такие же дворы и многоэтажки. Но, взглянув на народ, ужаснулся и отпрыгнул от окна, с паникой в глазах оглядываясь по сторонам, стояла коричневая мебель в итальянском стиле, висели картины, но вместо привычного Адама была изображена медуза-горгона, которая тянулась своим выразительным и тонким женским пальцем к кракену. Это даже заставило рассмеяться Незборецкого, качая головой изумленно и поднимая брови. Продолжает крутиться, задрав на макушку свои уже полюбившиеся овальные желтые очки. Продолжает все разглядывать и, взглянув на часы, увидел, что время даже не подумало меняться, часы работали слаженно, как и у себя дома. Это не могло не удивить парня, он чуть нахмурился и рухнул на диван, прикрыв лицо руками и начиная растирать глаза в надежде, что он сейчас проснется у себя дома и не будет видеть всех этих странностей. Алана всё нет и нет, Кирилл уже начинал беспокоиться и слегка недоумевать, что он обманул его. Говорил ведь, что сразу появится следом, а у Кирилла был план: расспросить вообще обо всём, что происходит сейчас. Наконец-то услышал какой-то стук и не испугался ему. Появился парень в черной одежде с каменным лицом. Он, увидев Кирилла, кивнул зачем-то и подошел к нему, сев рядом. Глянул на него и поднял брови, мол, спрашивай. — Что? — в непонятках спросил Незборецкий. — У тебя было, вроде как, куча вопросов? Где они? Здесь я готов и должен на них ответить, — протараторил, будто заучил, Алан и тяжело вздохнул, зажмурив глаза, приспустил очки и потер образовавшуюся складку на переносице, сразу натягивая темные очки и открывая глаза. — Окей. Кто ты такой и зачем я здесь? Хадзарагов усмехнулся и покачал головой, опуская голову, глубоко вздохнул, — Меня зовут Алан Хадзарагов, я почти такой же, как и ты, но только со змеями на голове и вечно хожу в солнцезащитных очках, чтобы всё кругом не превратилось в камень. Ты здесь для того, чтобы спасти наш…необычный народ от великой ссоры, которая разделила его на две части. Ты избранный, типа. — Что? В смысле избранный? Какой народ, что за ссора, ч-чего-о, бля?.. — Незборецкий просто с таким недоумением смотрел на парня, что более недоумевающего человека, казалось бы, и не было сейчас. — Рассказываю. Наше королевство живет по обычаю: раз в 50 лет случается какой-то глобальный конфликт, который ссорит народ на две части. Не важно, какие, просто они начинают враждовать и загибать тем самым наше королевство, оно начинает ослабевать, а другие, соседние королевства, ловят этот момент и начинают нас грабить, нападать на нас и даже пытаться завоевать какие-то территории. Если народ раздроблен, то создать армию очень сложно. Чаще всего, конфликт возникает с появлением нового правителя, жители разбиваются на два лагеря: те, кто придерживается его политики и те, кто опровергает вообще всё и живет по старым обычаям. Здесь король или королева не могут ничего сделать, потому что судьбой, с давних времен, прописано, что спасти это положение может только человек из самого настоящего человеческого мира, где змей на голову рисуют в программах, делают из бумаги или еще чего, и носят только на Хэллоуин, фотосессию или совсем полоумные люди. В последнее время, ближе к 21 веку, люди стали отказываться брать на себя такую ответственность, поэтому цепкие лапы нашего… я даже не знаю, как это описать… допустим, нашего королевства, выхватывают насильно избранных людей и посылают к нам, а такие как я, проводники избранного, соответственно, провожают его и вводят в курс дела. Если ты спросишь, были ли такие, кто даже при насильном затаскивании отказывались — да, были, но и с ними мы нашли общий язык и в конце концов, мы смогли договориться. Я очень надеюсь, что ты не такой, потому что, о боже, сколько мороки с тобой будет. Кирилл старался вслушиваться в каждое слово и запоминать абсолютно всё. Алан рассказал всё максимально подробно, что оказалось весьма и весьма удобным, Незборецкому даже стало всё понятно, он кивнул и даже промычал что-то похожее на согласие, — А ты сам за кого в этом конфликте? За короля или королеву, кто там у вас…? — В том-то и дело, что я ни за кого. Такое предназначение у проводников. Чисто гипотетически, если король старается на благо народа и сам тоже пытается как-то его примирить, то у проводников такая же задача. Они ведь помогают избранным примирить весь народ, так? Кирилл кивнул. — Значит, если покопаться, то я за короля, раз тоже хочу примирения. Но это только если покопаться во всём. На поверхности мы нейтральны и просто помогаем людям следовать тактике, которая прописана нашей книжечке, которую нам дают в конце обучения. Да, у нас тут даже учатся на проводников, — Алан фыркнул, — Боже упаси, не поездов… — Я в шоке… И почему именно я избранный? Чем я особенный-то? Столько вундеркиндов кругом, а тут я, особо не отличающийся ото всех парень, — белобрысый поджимает губы и, чуть сдвигая брови, смотрит на Хадзарагова каким-то сканирующим взглядом. — Видимо отличаешься ты чем-то. Есть в тебе харизма, хм. Но это не ко мне вопросы, так было избрано кем-то сверху. Не Богом, а советом по выбору избранных. У нас таковой имеется, но о нем всему народу приказали молчать и даже тогда, когда мы учились уму-разуму на курсах проводничества, нам запрещали что-либо припоминать, упоминать и просто между собой общаться о них. Настолько они запретные, сам не знаю почему и сам считаю это странным. — Хочется взглянуть им в глаза и спросить, отчего же я такой особенный! — хихикнул юноша и покачал головой, тяжело вздыхая и выпрямляясь, — А друзья, там, есть у тебя какие-то? Приятели? — Ты будешь удивлен, но проводники обязаны знать множество имен. Как правило, у враждующих сторон выбирается по одному предводителю, если так можно назвать их, короче, главного, кто будет рулить всей частью и давать указания о том, почему, как и за что они ненавидят короля, а вокруг него парочку заместителей и, ну, секретарей, гонцов. Вот хотя бы этот круг мы обязаны знать, чтобы давать им какие-то задания, вести переговоры. Так мы и решаем конфликт, в основном. Очень редко войнами, но это и то, если избранный попадется со сложным и враждебным характером. Проводники никак уже характер не поменяют, сам пойми. — С именами-то понятно… А друзья? — А ты хочешь с ними познакомиться? Ну есть у меня парочку друзей, но их всего парочку, остальные просто знакомые. — Может быть. Я ведь должен увидеть еще кого-нибудь, наверное? Чтобы хоть примерно знать ваш народ, типа, не знаю. — Ну хорошо, познакомлю, сейчас все равно уже все королевство извещено о том, что избранный уже прибыл, поэтому к тебе появится много внимания, привыкни как-нибудь, — человек со змеями тянется и зевает сладко, хлопнув глазами еле заметно для собеседника, — Но ты молодец, правильно начинаешь мыслить, люблю, когда у избранных есть уже идеи, не приходится бегать за ним, как за маленьким ребенком и разжевывать абсолютно всё, выполнять всю мыслительную работу за него. Незборецкий тихо хихикает и пожимает губами, почесав затылок,— Ну, мне неловко отдавать тебе всю свою задачу априори… Попробую что-нибудь придумать, а ты правь меня, говори, как правильно, может и помогу вам, не знаю. Так всё внезапно свалилось на меня, теперь я даже больше растерян, а не напуган. А растерян потому что, ну, а вдруг я вам не помогу? — Я вижу, что тебя уже наша судьба заинтересовала? Это хорошо, что не возникло равнодушия, ты уже мне нравишься. Не волнуйся, это нормально. Я тебе отдам дни на адаптацию. Столько, сколько тебе потребуется. Но запомни, что тебе первому я так позволяю себя вести, потому что вижу, что ты не подведешь. Поэтому, не подведи? Привыкай, осваивайся, знакомься, я помогу тебе. — Спасибо, наверное? — Киря слабо улыбается и кивает, протягивая ему лапу для рукопожатия. Алан пожимает руку, кивнув ему, — А ты такой проводник один на всё королевство? — Неожиданный вопрос. Нет, не один, но действующий один. Для каждой человеческой страны есть свой проводник. И вот, я оказался проводником твоей страны, твоим проводников, тебя, избранного. — А-ага… А что у тебя на голове и что вообще у вас за королевство? — На голове у меня змеи, мистер слепыш. Живые змеи, лучше не трогай, они умеют шипеть. Я хожу в очках, чтобы не превратить всё живое и неживое в камень. Если ты еще не догадался, то я медуза-горгона, но, правда, мужчина. Очень редкий экземпляр, потому что ими являются чаще всего девушки, но тут, появился я, — наконец улыбается Алан. Видимо, в своей редкости он нашел что-то забавное, что заставило улыбнуться и избранника, — Если быть кратким, то королевство наше, как у вас говорится, мифических существ. Мы такие же, как и вы, у нас есть телефоны и сеть. У вас Интернет, а у нас просто «Сеть», порталы и в принципе технология работы немного другая. То есть, у нас те же, допустим, социальные сети, что и у вас, только переделанные и соприкоснуться с вами мы никак не можем. Мы также носим, как и вы, модные одежды, но только у кого-то есть рога, клыки, копыта вместо ног, крылья вместо рук, глаза неподдельно желтые, красные или абсолютно белые. — Ничего себе… Вообще, я догадывался об этом, у тебя на стене висит странная картина Микеланджело. Вернее, это не совсем он, наверное… В общем, там совсем не сотворение Адама. — Да, знаю. Но ты молодец, что догадался, ты довольно смекалистый и смышленый, молодец. — К слову, мои друзья, с которыми ты изъявил желание пообщаться, представят тебе то самое множество существ, которые у нас живут. — Ох, я уже жду знакомства с ними! — Не стоит ждать, отправляемся, — кивнул Алан и привстал с дивана, подходя к входной двери, — Первый, кого мы посетим, будет…