Бумажные камелии

Ты закрываешь свои глаза и теряешь голову. Это темнота, как когда выключают свет перед сном. Когда тебе кажется, что все потеряно, что ничего не вернуть, то тебе хочется поскорее заснуть. Забыть всех и оставить все позади. Но на самом деле ты хочешь забыть саму себя, и то что ждёт тебя, когда ты проснёшься. Камелия старалась держаться от этой темноты перед сном. Ее внутренности сворачивались от мысли, что ей придётся покинуть этот чертов стадион. Разве она заслужила быть столь никчёмной? Предательские слезы катились по щекам, не собираясь останавливаться. Она рыдала, как девочка, у которой отобрали любимую игрушку. Возможно, все так и было. —Нам стоит вызвать охрану?—задал вопрос смотритель в желто-лимонной форме. Мужчина уже десять минут старался вывести несносную, однако все его попытки увенчивались одним провалом. Камелия не собиралась уходить отсюда, пока не поговорит с ним. А этого момента пока не настало. —Просто дайте мне поговорить с ним. Это единственное, что я прошу,— проговорила сквозь зубы кареглазая. Ее глаза были наполнены горькими слезами, которые застилали взгляд, потому охранник виделся ей крупной желтой точкой. —Перестаньте нести бред,—прокричал он, хватая ее за руку, уводя из злосчастного стадиона, который почти перестал освещаться.—Развелись тут поклонницы...Ну не нужны вы им! Как вы этого не понимаете? У них уже есть вторые половинки! Последняя фраза больно ударила. Камелия опустилась на траву, покрывающей все футбольное поле, слезы били градом, ее душа рвалась и металась. Охранник старался тащить девушку, пытаясь поднять, но она цеплялась за траву, под ногтями забилась грязь, а одежда явно превратилась в испорченное полотно —Пожалуйста...—проскулила она, отчаянно смирившись со своей никчемной участью. Неужели так трудно допустить ее туда? Камелия зарыдала. Боль, проникшая к сердцу, заставила похолодеть все ее тело. —Как вы не понимаете? Он любил меня, а потом...я ниче-чего не знаю...он просто... Физическая боль наступила тогда, когда локти девушки стали царапаться о траву, тогда она всхлипнула, но не могла сдаться на милость. —Я с ней поговорю, пропустите ее. Звонкий голос прорезался в глубину стадиона. Камелия с охранником замерли. Оба не ожидали услышать этот голос. Охранник, потому что был уверен, что ребята из сборной никогда не пропустили бы к себе таких диких поклонниц, как она. А Камелия, потому что услышала этот голос, принадлежавшему русоволосому бразильцу с копной пушистых волос и пронзительными карими глазами. Весь ее пыл остыл. Она закрыла лицо в траве. Жар распространился по лицу, а слезы высохли. Жесткая трава колола оливковую кожу, но она боялась поднять своё лицо. Он станет ее осуждать. Он будет оправдываться. Станет лгать и притворяться. Начнёт улыбаться своей лучистой улыбкой, которая заставит поверить в любое слово, произнесенное им. Но гнев закипал. И она поняла, что в этот раз его очарование пройдёт мимо неё. Камелия смело подняла свою голову, встряхнув короткими выше плеч светлыми волосами, протерла заплаканные глаза и двинулась в его сторону. Смотритель, вероятно, уже слился с места действий. Ну и замечательно. «Поговорим, так поговорим», —решила девушка, подходя в плотную к молодому футболисту. Он вопросительно поднял бровь. Вот когда Камелия была возмущена до крайности. —Ты самый большой бразильский засранец, которого я когда-либо встречала! Он засмеялся. Его взгляд так и говорил: ты ничего не значишь для меня. А сердце дивы разбивалась с каждой секундой. Его некогда лучистые глаза, исследовали ее лицо без капли сожаления или раскаяния, только с непринужденным интересом. —Ты же не думала, моя любимая Камелия, что это все серьёзно?—бразилец поправил выбившуюся светлую прядь волос девушки за ухо. Почувствовав его прикосновение, душа особы затрепетала, но разум напомнил о гнетущей реальности. Она ударила его. — Не,—глухо начал шипеть он,—Смей,— прижимая ее руку,—Бить,—лучистые карие глаза сверкнули холодом,—Меня. Камелия не смогла сдерживать поток восходящих слез. А тем временем он продолжал сверлить ее глазами, ухмылкой намекая на свою победную позицию. Камелия начала дрожать. Поврежденные локти давали ее разуму знать о себе, кожа горела в некоторых местах и внутренний страх заставили блондинку переосмыслить своё существование. —Если твоя глупенькая головка считала, что четыре месяца, которые ты любила меня без памяти — это серьёзно, то у меня плохие новости. —Марио...—едва прошелестела губами девушка, не издавая даже единого звука. Поражение застигло врасплох. А ведь Камелия в своей сюрреалистичесности надеялась, что Фернандес все же пошутил, когда выкладывал на свою страничку фотографию с другой девушкой. Вам трудно представить, насколько ревность могла пропитать душу и заполонить сознание. Впервые в жизни Камелия почувствовала себя жалкой. Все это время, проведённое с ним, было столь важным для неё. Ее простая натура так легко поверила, что она сможет заинтересовать кого-то вроде него. Это как луна и звезды. Что может значить маленькая крошечка золотистого света, искрящегося в темноте чарующего пространства, по сравнению с огромной и яркой луной? —Нам не по пути, Мели,— обреченно прошептал он, наблюдая за реакцией светловолосой, которая чувствовала себя настолько униженной, что ответ для неё граничил с безумием. Она переживала за него, любила своей кроткой, но сильной любовью, помогала ему, старалась быть лучше ради него. Как же сердце выпрыгивало из груди, когда Камелия видела его травмы на матчах, как он падал и как она была готова перепрыгнуть ряды сидящих людей, дабы помочь ему, убедиться в его благосостоянии. Он ведь никогда не знал, что она присутствовала на большинстве его матчах. Всегда тайком, ради не быть уличённой в том, что она так влюблена в него, Камелия с радостью пробиралась на самые дальние ряды стадиона, предвкушая захватывающую игру волшебного футбола с не менее волшебным игроком в ней. Каждую секунду ее взгляд ловил дальнюю фигуру игрока под номером два. Она наблюдала за ним больше прочих, потому что считала, что если упустит из вида, то больше никогда его не найдёт. Странное суеверие и глупые промыслы юной девушки могли бы позабавить многих, но только не ее. — Все меняется, меняемся мы,—продолжал Марио. Но Камелия отказывалась его слушать. Все что она делала ради него — оказалось фикцией чувств. Он предал ее. И она не хотел этого принимать. —Ты любил меня?—тихо спросила Мели, интересуясь этим вопросом больше теоретически, чем практически. Она чувствовала, как ее сердце ожесточается. Марио встретился с карими глазами, но удивился, когда не нашёл в них прежнюю взволнованность и тихую неприметную любовь. Камелия хотела была повторить свой вопрос, но футболист преуспел раньше: —Нет. Камелия не выражала своих чувств. Внутри все метало. Моральная боль заставила ее вздрогнуть от ощущения ненужности. Она в последний раз встретилась с его глазами, и казалось, нашла там лучик света , но нет. Взглянув ещё раз, Мели убедилась в холодном расчетливом оттенке сих глаз. —А я тебя— да ,—сухо ответила Камелия, сдерживая себя от подступающей грусти. Она подошла ближе, чувствуя аромат шампуня и лимона. Встав на носочки, она едва прикоснулась губами к его щеке, оставляя после себя ожог из миллиона воспоминаний. —Прощай, Камелия. —Надеюсь, не увидимся, Марио Фернандес. Adeus, minha querida o amor ( от португал. «Прощая, моя милая любовь»). И она ушла. Сразу же растворилась в темноте стадиона. Он долго смотрел ей вслед, не смея забыть, как ему казалось, ее последний образ: грустный, с долей надежды и угасшей любви. «Так будет лучше»,—решил бразилец, в чёртовый последний раз посмотрев на ее фотокарточку в телефоне, а потом он удалил ее номер, скрыл все переписки и фотографии, перерезал все связи в социальных сетях и решил, что этого не достаточно. Тогда он позвонил некой шатенке, приглашая ее сегодня на ужин. И это стало началом конца.