* * *
Очнувшаяся Гермиона потянулась, улыбнувшись ласковым солнечным лучам, ласкающим белую простыню. Спустя мгновение до неё дошли остаточные болевые ощущения в интимной области, последняя сцена вспыхнула в сознании, и она рывком села, панически озираясь. — Тш-ш-ш, тише, милая, всё хорошо, — Гермиона обернулась и встретилась взглядом с Флёр Делакур-Уизли, — всё просто прекрасно. Гарри спас вас всех и перенес к нам. Это "Ракушка", наш с Биллом дом. Гермиона равнодушно подумала, что английский у бывшей чемпионки Шармбатона сильно улучшился, акцента почти не было заметно. Но интересовало её, конечно же, не это. "Гарри, как он мог так со мной поступить?" "Как так, дура? — вмешался голос рациональной Грейнджер. — Благодаря ему вы все живы, а не корчитесь там под пытками. И твоя девственность явно того стоила". "Но я ведь его лучшая подруга. Практически парень в юбке. Да и то, скорее уж в джинсах. Как он смог меня… дефлорировать?" "Бестолочь ты. Что тут сложного-то? Подняли ему пенис чарами, приложился и надавил". "Интересно, а о чём он думал в этот момент? Я ему понравилась или наоборот?" "Грёбаное дерьмо, Грейнджер, ну ты и дура! О нашем спасении он думал, а не о твоих воображаемых прелестях". "Но Рон, что же теперь будет с ним? С нами? Он же нас точно не простит". "Рон жив, а это главное, простит со временем". "Да, забавно, я ведь ни разу ещё не целовалась нормально, с языком, зато уже не девственница", — после короткого, но бурного обмена мнениями между половинками мозга Гермионы Грейнджер сильнее всего беспокоящий её вопрос наконец вырвался наружу: — Гарри, а где Гарри, с ним всё в порядке? — Физически да, он до сих пор потрескивает от незнакомой мне магии, которая его, похоже, полностью вылечила от последствий "Круциатусов", — на вопросительный взгляд Гермионы Флёр добавила: — Нам Рон рассказал практически обо всём, что было в меноре. Как вы сидели в подвале, пока пытали Гарри, как вас обоих уволокли наверх. Только о том, что там было дальше, категорически отказался говорить. Знаешь, когда Гарри появился у нас, он был похож на античного героя. В одних джинсах, босиком, весь в крови. На одном плече держал тебя — без сознания и тоже в одной мантии. В другой руке обнажённый меч. К ремню за волосы привязана отсечённая женская голова. Его Рон совместной аппарацией сквозь наш Фиделиус принёс, а по их следам Добби и остальных пленников. Гермиона, — продолжила она, — я не знаю, что там с вами произошло. Захочешь — расскажешь. Нет — нет. Но с мальчиками надо что-то делать. Гарри с самого утра сидит один на краю обрыва и не хочет ни с кем разговаривать. — Со мной точно захочет, — решительно заявила Грейнджер, усаживаясь на кровати и озираясь в поисках одежды… — Гарри… — неуверенным голосом произнесла Гермиона. Она тихонько подошла к Поттеру, безучастно смотревшему на штурмующие берег высокие волны. Дымка накрывала серое волнующееся море. — Что, Гермиона, убивать меня пришла? — последовал абсолютно безэмоциональный ответ. Как будто спрашивающему было всё равно, жить или умереть. Грейнджер остолбенела и, пройдя пару метров, плюхнулась на камни рядом с Гарри. Повернувшись к нему, она ткнула кулачком в плечо и потребовала: — Рассказывай! Я же чувствую, что наше спасение как-то связано с тем, что ты со мной… Она замялась, и Гарри прервал её. — Да, именно с этим, — с мукой в голосе прохрипел Поттер в лицо отшатнувшейся Грейнджер. — Я знаю, я грёбаный ублюдок! Рон мне уже сообщил об этом, жаль, что убить меня тоже отказался, забрал свою палочку, плюнул и ушёл. — Гарри... — Что Гарри?! Я тебя трахнул против воли! — выкрикнул он и отшатнулся, получив удар ладонью по лицу. — Вот значит как, да, Поттер?! — зашипела она. — Трахнул, значит? — Я не это... — попытался возразить Гарри. — Я тебе кто? Что, шлюха с Лютного? Ты что себе позволяешь, а? Трахнул? — заплакала Гермиона. — Герми... — Пошёл ты к чёрту, Поттер, понял?! — Грейнджер раскраснелась, но, глядя ему прямо в глаза, твёрдо сказала: — Если хочешь знать, я еще несколько лет назад думала, что моим первым мужчиной будет один из вас, а, точнее, ты! Так что ничего страшного не случилось! Рассказывай, как ты в очередной раз сумел всех спасти! Поттер криво улыбнулся и начал: — Пока мы сидели на Гриммо, мне попалась в библиотеке книга, похоже, уцелевшая при очистке дома от всех следов тёмной магии, которую до этого провела миссис Уизли. Тоненькая, старая, о ритуалах магии крови. Тебе я показывать не стал, помнил ещё историю с учебником, — Гермиона смущённо опустила взгляд и придвинулась ближе, обнимая его за талию. — Сам прочитал. Там была куча простых ритуалов, требующих специфических условий, но с легко запоминающимися формулами. Вот один из них я и активировал. Насильственное лишение ведьмы девственности, как ты, наверное, уже догадалась. Там, кстати, и для тебя был ритуал. Ты в тот момент могла лишить меня магии. — И хорошо, что я его не знала, — пробормотала Грейнджер, положив голову ему на плечо, — продолжай. — Дальше всё просто. Ритуал даёт прибавку магических сил, а главное, выброс первичной магии, её в тот момент можно использовать в любых целях. Вот я и использовал. Покрошил всех, кто был в зале, и заодно подлечил себя. Кстати, представляешь, даже шрам мой исчез. Нечем больше хвастаться. — Так ты ещё и переживаешь, что убил их всех? Но, Гарри… — Это тоже, но, знаешь, после всего я как-то перестал разделять концепцию нашего бывшего директора о всепрощении и втором шансе. — косо усмехнулся Поттер. — Нет, есть и ещё кое-что. — Что? — У ритуала было только два варианта завершения. Или я мог принять твою силу в себя, сделав тебя почти сквибом, или объединить нашу магию… Я почему-то решил в тот момент, что ты предпочтёшь остаться ведьмой, пусть и не совсем свободной… В общем, приветствую вас, леди Поттер-Блэк, моя законная супруга. Брак магический и нерасторжимый. Единственный для тебя способ освободиться, как я уже и сказал, это моя смерть. Держи, — он протянул Гермионе листок пергамента,— завещание написал на тебя, при любых обстоятельствах моей смерти. Нас никто не видит, так что не трогай палочку, а просто столкни меня с обрыва… Впрочем, — Гарри поднялся на ноги и с явным усилием проковылял два из трех шагов до пустоты, — тебе, наверно, будет тяжело, я сам... Ошалевшая от такого развития событий, Гермиона с помощью "Акцио" притянула неожиданного супруга, кинула на него связывающее заклинание и крепко обняла. — Знаешь что, муженёк, вот теперь ты точно никуда от меня не денешься! Самоубиваться он тут вздумал! А исправить всё тебе в голову не приходило? После победы с тебя нормальная свадьба, ну, и первая брачная ночь в придачу! Как раз к тому времени у меня ТАМ всё заживет, — язвительно ухмыльнулась Гермиона в ответ на шокированный, но полный облегчения и надежды взгляд Гарри. — Вы не видели жабу? Мальчик по имени Невилл её ищет! — сказал Поттер и расхохотался, а Гермиона покраснела.Кровь на серых камнях
20 октября 2018 г. в 14:48
Гермиона сидела в углу камеры, сжавшись, обхватив руками колени, и тряслась от еле сдерживаемых всхлипываний. Последние годы она весьма редко чувствовала абсолютную беспомощность, но сейчас та накатывала на неё приливными волнами. Не помогал даже Рон, то присаживающийся рядом, обнимающий за плечи и пытающийся как-то придать ей сил, то вновь вскакивающий и начинающий бегать по комнате, задирая голову вверх. Вверх, туда, откуда один за другим доносились ужасные и всё более хриплые крики их третьего друга, Гарри Поттера.
За прошедшие часы Грейнджер уже осмотрела и подвал, и решётку. Поговорила с остальными пленниками: замученным до полусмерти гоблином Крюкохватом, практически неузнаваемым, с заплывшим сине-чёрным лицом, Дином Томасом и чуть более безумной, чем обычно, Луной Лавгуд. Выхода не было. Антиаппарационный барьер, отсутствие палочек и надёжно запертая дверь.
— Рон, прекрати, это… — её слова прервал очередной отдавшийся эхом от стен вопль Гарри.
Рон бессильно заколотил кулаками в дверь. Сверху донёсся голос Беллатрикс, но звучал он столь тихо, что разобрать слова было невозможно.
Воцарилось молчание. Минута, две, пять...
Гермиону пробрал ужас: неужели всё кончено, и сердце Гарри не выдержало пыток? Вдруг дверь в камеру распахнулась, сшибая с ног Рона, и внутрь вошла пара нечёсаных звероподобных людей, в которых она тут же узнала оборотней из поймавшего их отряда. За ними, брезгливо поглядывая под ноги, появился бледновато-зелёный, но весьма решительный Драко Малфой с палочкой в руках.
— Грязнокровка и предатель крови, на выход, — скомандовал он, сально улыбнувшись чуть подрагивающими обескровленными губами.
Попытавшегося вскочить с пола Уизли Драко приложил "Инкарцеро", и тот вновь рухнул. Один из оборотней уцепился за верёвки и поволок Рона вверх по лестнице, — и хорошо, что о ступеньки стукались ноги в коричневых ботинках, а не рыжая голова. Другой схватил Гермиону и рывком поднял, чуть не вывихнув ей руку. Гермиона шла наверх, с каждым шагом теряя остатки решимости. Отчаяние захлестывало её, и она чуть было не закрыла глаза, боясь того, что может увидеть в комнате.
Реальность оказалась страшнее воображения. Посреди большого зала с каменным полом стояла деревянная конструкция, в которой начитанная Грейнджер с какой-то отрешённостью опознала дыбу. На ней было растянуто совершенно обнажённое и залитое кровью тело Поттера. На мгновение Гермиона подумала, что он мёртв, но затем услышала слабые звуки хриплого надрывного дыхания.
Поток воды из палочки Беллатрикс окатил голову и плечи Гарри, и тот поднял взгляд полубезумных тускло-зелёных глаз.
Из-за стола справа раздалось шипение, и показалась громадная трапециевидная голова грязно-зелёного цвета с горящими голодным огнём глазами.
"Ну, всё. Второго свидания мне точно не пережить. Сейчас меня начнут жрать", — как будто не о себе, а о какой-то другой девушке, подумала Гермиона. Бояться неизвестности в подвале было страшнее, чем оказаться лицом к лицу с могильным ужасом.
— Нет, нет, дорогая, ужин потом, — ласково улыбнулась Беллатрикс змее и повернулась к Грейнджер: — Что, грязнокровочка, не терпится поучаствовать? — ей ведьма улыбалась как-то совсем по-иному. — Сейчас ты нам кое в чём поможешь. Но для начала... — Белла сжала палочку.
От взмаха палочки связанное тело Рона впечаталось в стену и закрепилось на ней. Уизли застонал от боли и попытался освободиться. Без толку, двигать он мог только головой.
— Нет, — хрипло прошептал Поттер, — оставьте…
— О, этих фраз за жизнь я наслушалась немало, можешь не продолжать, — прервала его Беллатрикс, — ты, значит, ангелочек, а мы — чистое зло? Так вот, сейчас мы это изменим. Выбирай, Поттер: или ты трахнешь девку своего рыжего дружка у него на глазах, и мы отправим их обоих назад, или с ней позабавятся наши мохнатые друзья.
Гермиона застыла, не зная, что сказать. Рон выпучил глаза, наливаясь красным. Впрочем, ход мыслей их обоих тут же был прерван серией заклинаний Беллатрикс. Не желая долго возиться, та просто отшвырнула всю одежду Грейнджер в сторону, а её саму уложила спиной на грубый деревянный стол. Гермиона почувствовала, как в ее кожу впивается мусор, что, впрочем, было самой мелкой из проблем по сравнению с широко раздвинутыми и привязанными магическими веревками к крюкам на потолке ногами. Самые сокровенные места оказались выставлены на всеобщее обозрение. Ближе всех стоящий оборотень буквально впился глазами в розовые губки, едва прикрытые светло-каштановым пушком, и сжавшуюся коричневую дырочку. Он переглянулся с напарником, бросив:
— Чур, я трахаю в задницу.
Похоже, для Поттера это оказалось последней каплей, и он прохрипел:
— Хорошо, я согласен.
— Отличненько! — взвизгнула Белла. — Добро пожаловать в ряды насильников, — и с истеричным хихиканьем освободила Поттера от верёвок.
Тело Гарри бессильно рухнуло на пол, однако Беллатрикс одарила его парой лечебных заклинаний, а оборотень влил в рот бодроперцовое зелье. Гарри, пошатываясь, встал на ноги. Лестрейндж взглянула на его пах и, презрительно сморщившись, снова махнула палочкой.
Прямо на глазах Гермионы вяло висевший член поднялся и уставился на неё багрово-красной головкой.
"Дюймов шесть будет, — отстранённо подумала она. — Ну что же, по крайней мере, первым у меня будет один из друзей". Кто будет вторым и далее по списку, думать просто не хотелось. Хотя первый раз... на глазах у толпы народа, среди которых был и её пока ещё парень... Гермиона абсолютно не представляла себе. Она попыталась поймать взгляд Рона, блуждающий по ее обнажённому телу, от кончиков пальцев на ногах до грудей, со сжавшимися от холода и страха сосками, и не смогла. В лицо ей он упорно не смотрел. А вот Гарри уставился в пол и лишь сжимал кулаки в бессильной злобе.
— Вперёд, Потти, развлекись и наставь рога рыжему предателю. Племянничек говорил, что Уизли ещё с пятого курса всем хвастался, как дерёт её во все дыры.
Гарри вдруг поднял затуманенный взгляд, и в обращенных на неё почти безжизненных глазах мелькнуло лёгкое удивление. Почему-то покрасневшая от этих слов Гермиона помотала головой и тоненьким испуганным голосом попросила:
— Гарри, осторожнее, у меня ещё никого не было.
Внезапно во взгляд Поттера вернулась жизнь, он напрягся, мгновенно просчитывая ситуацию. Шагнув вперёд, Гарри без колебаний стал пристраиваться, раздвигая головкой сухие и горячие губки.
— НЕТ! Поттер, гад, не смей. Не трогай её, — очнулся наконец Рон, пытаясь порвать верёвки, но лишь снова приложился затылком о стену.
"Это будет больно. Очень. Я же совсем не готова…" — эти мысли в голове у Грейнджер внезапно сменились удивлением при виде поведения Беллатрикс. Та сначала задумалась, грызя ноготь на пальце и о чём-то вспоминая, а затем, с расширившимися от ужаса глазами, вдруг заорала:
— Стой…
Поздно!
Гарри надавил всем корпусом, врываясь в Гермиону одним движением на всю длину. Боль от распираемого шестидюймовым членом узенького влагалища была столь велика, что Грейнджер едва почувствовала, как пенис прорывается сквозь её барьер, и вырубилась.
Зато это ощутил Поттер, и в то мгновение, когда показались первые капли крови, он выкрикнул фразу на латыни. Будь Гермиона в сознании, она бы узнала в ней часть слов: "кровь... невинность... единым...". Вокруг Гарри закружился полыхающий багрово-алым магический вихрь. Бессильно отлетели от его границ лучи заклинаний, включая даже ярко-зелёный, а затем магия ударила по присутствующим в зале Упивающимся Смертью, оставляя на сером каменном полу ошмётки тел и лужи крови, в одной из которых лежал меч гоблинской работы. Нагайну же отбросило к стене, где она вяло шевелилась, безуспешно пытаясь приподнять голову.