Зараза

Если бы Дерек знал, что подцепит эту заразу в свою очередную вылазку по заповеднику, то просто-напросто застрелился бы нахрен! Потому что это не страх от мысли, что тебя поглотило нечто жуткое и внеземное, и это не ужас от физического контакта, и уж тем более — это не боязнь за собственное существование. Это надоедливый голос в голове, который вмешивается в любое твое решение и критикующий выбор какого-то сраного фильма! Это вечный голод, словно ты не просто оборотень, а чертов вампир, паразит и каннибал в одном лице. А еще это вечные язвительные шуточки на тему отсосать у самого себя, и бесконечное количество вопросов, несмотря на то, что эта самая зараза и так знает побольше твоего. Поэтому, если бы Дерек знал — лично бы вышиб себе мозги. Они сосуществовали вместе уже больше месяца и все это время Дерек мечтал либо сдохнуть, либо отправиться в тот самый пресловутый космос, найти этот астероид — или что за хрень вообще там была — и разнести к чертовой матери все, что могло породить эту дрянь на свет божий. Но… Вместо этого он сидит на крыльце своего дома, смотрит на звезды и слушает назойливый голос в своей голове, вспоминая один из самых первых диалогов с этим существом. Тогда эта хрень просто вылезла из него, стеклась в какое-то подобие человеческой головы с уродской мордой вместо лица, и восторженно заявила, что теперь они неразлучны и едины вплоть до одного сознания. — Ты что, блять, такое? — выдохнул Дерек, с ужасом заглядывая в белесые глаза и огромную, просто невероятно огромную глотку с подвижным языком. — Мы — Веном, — слизкая голова приблизилась почти вплотную. — Но ты можешь звать меня просто Стайлз. И Дерек очень хорошо запомнил тот истерический хохот, вибрирующий по его коже настоящей пыткой. В итоге, это существо поселилось внутри него, заполняя жизнь Хейла чем угодно, но только не покоем и радостью жизни. Стайлз постоянно хотел жрать. Зараза умудрялась будить его посреди ночи, требуя крови, мяса, ну или на худой конец дохлую мышину, потому что Дерек отказывался вставать и бежать в лес по первому зову. Удивительным был тот факт, что несмотря на всю свою силу и влияние на тело оборотня, Стайлз ненадолго мирился с отказами и затихал ровно до того момента, пока его снова не пробирал необъятный голод. Но головы они все равно жрали. В первый раз, когда это произошло, Дерек еще какое-то время приходил в себя, а затем тупо спросил, было ли этой заразе вкусно. Зараза совсем по-человечески срыгнула и потребовала добавки. Дерек смирился к концу третьей недели, ибо проще было накормить и остаться в блаженной тишине на несколько часов, пока Стайлз был занят процессом переваривания, чем слушать стенания инопланетной твари, выбравшей себе самое наиглупейшее имя, которое только можно было себе представить. И если в какой-то момент они решили вопрос с пропитанием, то угнетающий в своем постоянстве неземной юмор по-прежнему доводил Хейла до скрежета зубов и тупой боли в районе затылка. Стайлз был умен, знал все, что связано с миром и своим носителем, но совершенно убого шутил, отравляя сознание Дерека бесконечной тонной сарказма. Словно маленький ребенок, взбешенный подросток и выживший из ума старик — у симбиота, по всей видимости, были проблемы с «головой». А еще этот придурок оказался озабоченным извращенцем, который неизвестно по каким причинам решил, что трахаться с человеком очень круто. А трахаться со своим носителем — еще лучше, даже, если сам носитель против. То ли из-за обитания в людской среде, то ли из-за бесконечного любопытства, но Стайлз однозначно уверился в мнении, что человечкам просто жизненно необходимо сношаться. Особенно с ним. И когда у симбиота не прокатило подпихнуть Дерека к другим особям, то на место постоянного партнера он определил себя. Как самого привлекательного. Дерек тогда впервые отреагировал иначе, заставив Стайлза пораженно скулить, потому что оборотень хохотал почти до болезненных децибел. Но смешно ему было только в самом начале. Стайлз пытался управлять его руками, вынуждал Хейла дрочить в самое неудобное время, и постоянно требовал полноценного слияния под предлогом истинного единения двух живых организмов. Дерек заебался в самом прямом значении этого слова. И вот спустя долгий месяц оборотень впервые задумался о том, как пройдет весь остаток его жизни. Свалит ли симбиот к другому носителю, будет ли так же продолжать сношать ему мозг, и замолчит ли он когда-нибудь, перестав наконец раздражать Дерека и его внутреннего волка. Кстати, этот паршивец вообще сдался в первые же дни, принимая внезапную заразу за вполне приемлемого для него соседа. Дерек предполагал, что Стайлз манипулирует волком и его сознанием, что, в принципе, было не так удивительно, но по-прежнему обидно. — Дерек, перестань, — как обычно, голос Стайлза прервал его на самом активном этапе размышлений о своем далеко не радужном будущем. — Я знаю, о чем ты думаешь, и мне это не нравится. Дерек, уже научившийся совладать со своими эмоциями, мастерски проигнорировал вопрос в своей голове. К тому же, закат в этот вечер был по-настоящему волшебным, напоминая оборотню о единственном прекрасном, что было когда-то в его жизни. И симбиот, спасибо этой заразе, почему-то не затрагивал эту тему, словно прислушиваясь к горечи человека и его волка. — Дерек? — из груди оборотня выполз очередной сгусток, сворачиваясь в подобие кулака с одним оттопыренным пальцем. — Дерек?! — Боже, да заткнись ты уже! — Хейл отмахнулся от направленного в его сторону черного пальца. — Но, Дерек, я хочу есть! — из тела снова начали выползать части симбиота. — Я же сказал, что мы не будем в ближайшее время есть головы людей! — Дерек обессиленно зарычал, спрятав лицо в ладонях. — Ты такой жестокий, Дер… — Стайлз наконец выполз, обретая свое лицо, и с широченным оскалом посмотрел на оборотня. — Ну хоть подрочить-то нам можно? — О боже!.. Дерек пытался сопротивляться, пока симбиот тащил его обратно в дом. Пытался контролировать свои конечности — и в особенности руки — пока эта зараза стягивала с него вещи, а затем и нижнее белье. В очередной раз проиграв в этой битве, Дерек с обреченным стоном свалился на постель, уже заранее понимая, что его ждет в ближайшие пару часов. Стайлз выполз из него только частично, скользя по обнаженному телу скользкими жгутами, изредка превращая их в подобие человеческих рук. Симбиот обволакивал его тело, медленно исследовал все доступное ему пространство, а затем широко раздвинул ноги оборотня, оборачиваясь одной «рукой» вокруг его члена. Скользкая субстанция осторожно двигалась, периодически сжимаясь то на основании, то на самой головке, следуя исключительно тем образам, которые симбиот считывал с сознания самого Хейла. Идиллия, блять! Смирившись, Дерек расслабился и втянулся в процесс, отгоняя от себя назойливые мысли, что его в очередной раз собирается поиметь внеземное существо с манией величия и нездоровым аппетитом, распространяющимся не только на еду, но и на него самого. Наконец, Стайлз показался полностью, принимая свою оболочку и нависая над Дереком огромной тушей. Широкая пасть растянулась в дружелюбную, по меркам самой заразы, улыбку, и Дерек с интересом посмотрел на его физиономию, ощущая внутренним чутьем какую-то внезапную смену тактики. Стайлз облизнулся, вытянул язык еще больше и с чувством провел им по губам своего носителя. — Если ты так намекаешь на поцелуй, то, клянусь, я втолкаю твои зубы тебе же в глотку! — отплевываясь от липкой и густой слюны, прорычал Хейл. — Вытолкну обратно, — голос симбиота снова начал вибрировать, словно тот насмехался над оборотнем. — Попробуй поджечь меня. Тогда мы вдвоем сгорим в этом пламени любви! — Ох, мать твою… Дерек сразу пожалел о том, что раскрыл свой рот. Длинный язык Стайлза тут же проник глубже, практически заползая в глотку Хейла. Дальше не рискнул, учитывая любовь своего носителя каждый раз проблеваться после того, как Стайлз насильно заставлял его что-нибудь сожрать. Например, головы. К тому времени, как Дерек смог нормально вздохнуть, перестав отплевываться, Стайлз уже сместился, почти наваливаясь на оборотня своим телом. Дерек сжал зубы, впустую подергал неподвижными руками и приготовился к худшему, что мог предложить ему симбиот. Вот, как сейчас, когда в тело оборотня настойчиво проникал гибкий и извивающийся член. Мысли Дерека вылетели куда-то в трубу, а следом он сорвался на сиплый стон, практически зверея от того, каким наполненным он себя ощущал в этот момент. Стайлз вытягивал из его головы образы, желания и следующие ходы, используя это напропалую на нем самом. Член симбиота, форму которого он позаимствовал у самого оборотня, постепенно увеличивался и продолжал извиваться, втягивая в себя столько материала, сколько ему было необходимо. Дерек идею оценил, еще раз выругался и с жадностью принял в себя еще больше, захлебываясь стонами и, по-прежнему, долбаной слюной симбиота. Зараза продолжала его облизывать, капать жидкостью и восторженно шептать всякую хрень, в которую Дерек даже не пытался вслушиваться. В конце концов, Стайлз полностью заполнил его собой и одновременно с этим притянул сознание оборотня на себя, добивая Хейла сначала оглушительным оргазмом, а следом и его откатом. — Я тебя ненавижу, — без сил проворчал Дерек, переворачиваясь на живот сразу, как только почувствовал свое тело. — Дерек, мы идеально подходим друг другу, — Стайлз оскалился, возвращаясь обратно в носителя. — Почему ты каждый раз остаешься недовольным? — Потому что ты — зараза. Честное слово, если бы Дерек знал, он бы сразу вышиб себе мозги.