Истинный монстр

Алкоголь согревает и сердце и душу. Залечивает давние раны. И вместе с этим рушит стены привычных отношений. Небольшая пиалочка с красноватой жидкостью, от которой веяло какими-то специями, что тонко играли в воздухе искристыми нотками. Простое вино, что было запретно ему. В Облачных Глубинах запрещён алкоголь, но Лань Чжань уже столько раз нарушал эти правила, что эта мысль не тревожила его, а шрамы от дисциплинарного кнута уже не болели. - "Тридцать три удара, полученные ради Него", - эта мысль согревала, а белые полосы казались теперь таким пустяком. Лань Ван Цзи считал, что это пустая трата времени. Зачем он кладёт под пол алкоголь? Он же всё равно не будет его пить. И лишь что-то тихо шептало ему не опускать руки. Глупо. И сейчас, доставая несколько пузатых кувшинчиков, душа Лань Чжаня трепетала, ведь вера его не подвела. Он пододвинул пиалу с вином ближе к бледной руке. Вэй Ин был ещё слаб, и пить вино было не самой хорошей идеей, но способен ли он был ответить ему отказом? Почувствовав у бледных губ фарфоровую пиалу, серые усталые глаза вновь повеселели. Вэй Ин лишь слегка пригубив сладковатую жидкость, вновь опустил посуду на стол и пододвинул к Ван Цзи. В глазах его заиграли чертята. Такие же, как и он сам. Второй нефрит отпил вина с мыслью, что Вэй Ин касался губами этой посуды, и надеясь, что он не натворит глупостей, положил голову на руки и закрыл глаза - его опять клонило в сон. А Вэй Ин смотрел за этим, до неприличия правильным человеком, тихонько посмеиваясь. Сейчас его голова слегка кружилась, а в теле ещё ощущалась слабость из-за ранения, но он чувствовал себя как и прежде, и душа его требовала заняться любимым делом - посмущать Лань Чжаня. У Сянь любил этого хмельного Лань Чжаня, что был забавен и по-детски мил. И в глубине души Вэй Ин был очень расстроен тем, что не смог затащить того на попойку ещё в юношестве. Но это вовсе не значило, что трезвый Лань Чжань его не прельщал. Ведь давно известно, что трезвый человек нарочно ставит своё поведение в рамки морали и благочестия, в то время как пьяный действует по велению желаний. Лань Чжань всегда казался ему обворожительным человеком, даже когда тот пьян. И вот сейчас он вновь играл со Вторым Нефритом, который почему-то, с момента пробуждения Вэй Ина, непоколебимо слушался его. Это было слишком соблазнительно для такого, как Вэй У Сянь. Он смотрел на лицо, будто выточенное из мрамора, на линию острых скул, волевой подбородок и не находил ни единого изъяна. И, наверняка, эта кожа холодна как зимний лёд. И в попытке проверить это, Вэй Ин протянул руку через стол и коснулся щеки Лань Чжаня. Как он ошибался! Щека была тёплой и невероятно гладкой. Любая женщина отдала бы жизнь, чтобы хоть раз подойти к Хань Гуан Цзюню, а уж коснуться его... Но Вэй Ин не барышня и считал, что ничего такого в этом нет, если мужчина хочет коснуться мужчины. Пускай так испуганно и аккуратно. Вдруг его запястье больно сжали. Ван Цзи открыл глаза и спокойно смотрел на лицо Вэй Ина. Соколиный взгляд обнажал и был таким холодным. Лань Чжань совсем не рассчитал сил и Вэй Ин уже не чувствовал запястья. Дёрнув руку на себя, У Сянь смог освободиться от захвата, но это скорее от того, что сам Хань Гуан Цзюн понял свою ошибку. На руке горел красный след, а в глазах Вэй Ина читалось непонимание. Лань Ван Цзи поднялся из-за стола, слегка неловко, не так, как это он сделал бы будучи трезвым. Обогнув чайный столик, он подошёл к Вэй Ину. Высокий мужчина навис над ним и выглядел... угрожающе? Соколиные глаза потемнели, а лицо выглядело угрюмо. Вэй Ин вскочил со стула, на котором сидел, и хотел увеличить расстояние между ними, но сильная рука уже легла на его плечо. Лань Чжань выглядел сейчас таким чужим, пугающим, подобно мрачной скале, но в янтарных глазах сверкал какой-то непонятный огонёк. Рука большая, почти полностью обхватывает плечо, длинные пальцы касаются шеи. Горячие и мощные. Вэй Ин плавится как воск под огнём. Какой же невероятный мужчина Хань Гуан Цзюнь, если только одним касанием и взглядом заставляет ноги Вэй Ина подкоситься! Он попробовал отойти на шаг назад, но дрожащие ноги не держали его. Лань Чжань двинулся на него, когда Вэй Ин начал падать. Он подхватил того под колени и толкнул на кровать. У Сянь упал, стукнувшись головой о спинку кровати, но Лань Ван Цзы этого, казалось, не заметил. Он уместился между ног Вэй Ина, прижимаясь животом к животу. Глаза любопытно смотрят, и Вэй У Сянь не знал, чего от Ван Цзы ожидать. Чужие руки провели по его распластавшемуся телу. Плечи, живот, бёдра... Тонкие губы напротив приоткрылись, дыхание пропиталось запахом вина. Аромат сандала витал в воздухе и Вэй Ин определил его источник - длинные тёмные волосы Лань Чжаня. У Сянь не смог справиться с собой и коснулся шёлка блестящих и гладких волос. Послышался резкий выдох, а затем руки вцепились и в его волосы. Длинная красная лента, что держала их в высоком хвосте, была снята, тяжёлые тёмные пряди упали на плечи, разметались по постели. Затем руки Лань Чжаня легли на пояс ханьфу и принялись его развязывать. Вэй Ин дёрнулся, облокотился на локти, пытался вылезти из-под мужчины, но это тело было не таким сильным. Если в своём прошлом теле Вэй У Сянь мог соревноваться с Лань Ван Цзи, то теперь в теле Мо Сюань Юя он был гораздо ниже ростом и уже в плечах, но в красоте не уступал и прошлому вместилищу. Лань Чжань вглядывался в симпатичное лицо и видел в нём отражение того, кого знал в прошлом. И сожалел. Сожалел, что не смог сделать этого раньше. Перед глазами был приятный туман, обволакивающий разум, а в голове при виде У Сяня мысль, насколько тот прекрасен. Лань Чжань подался вперёд и смял губы Вэй Ина. Облизывал их, стирал сладость винных пряностей, кусал. Кусал отчаянно и зло, не контролируя силу, а Вэй Ин рвался, отталкивал причиняющего боль мужчину руками и ногами. Некогда бледные губы порозовели и заблестели от чужой слюны. А расслабленный пояс тем временем развязали полностью, чёрно-красная мантия заскользила с плеч. Лань Чжань не без сопротивления снял с него рубашку вместе со штанами и остановился, любуясь. Вэй Ин, с несвойственным ему смущением, сжался в комок, пытаясь подцепить руками одеяло и завернуться в него, но все попытки были тщетны. Хмельной Лань Чжань уставился на него хуже удава на мышь. Касался покатых плеч, тонких как весенний лёд запястий. И только потом взглянул в глаза напротив. В них читалось удивление, страх. Эта смесь эмоций была болезненна для Лань Чжаня, но и заставляла кровь закипать. Он был пьян, Вэй Ин знает о реакции организма Лань Ван Цзи на алкоголь, но он не знал, что тот будет настолько пугающим. Он перевернул Вэй Ина на живот, прижал его ноги своими. Коснулся спины, огладил поясницу, прикоснулся к ягодицам. Тело под ним содрогалось, извивалось змеёй, но достаточно было прижать одной рукой запястья юноши, ногами развести и прижать чужие бёдра, чтобы пресечь это. Огладив вновь округлые ягодицы свободной рукой, Лань Ван Цзы коснулся отверстия - узкого и невероятно горячего. Внутри будет ещё горячее. С этой мыслью, Хань Гуан Цзюнь надавил на дырочку пальцем, преодолевая сопротивление мышц. Вэй Ин под ним вскрикнул и изогнулся ужом. И снова это его «Лань Чжань», произнесённое настолько дрожащим голосом... Это так возбуждало Ван Цзы. Будучи трезвым, он бы не смог себе этого позволить. Насильно​ проникнув внутрь и наспех разработав парой поступательных движений , Лань Ван Цзи одурел от подавленных стонов боли Вэй Ина под ним. Отпустив руки юноши, Лань Чжань заметил как расцветали на них синяки. Его метки. Развязав пояс штанов, Хань Гуан Цзюнь освободил уже давно стоящий член, развернул обмякшее тело Вэй Ина к себе и усадил на колени. Плоть мужчины тёрлась о бёдра Вэй Ина, сидящего на нём. Второй нефрит укусил его за ключицу, затем поставил засос на шее, провёл рукой по небольшому свежему шраму на животе, поднял руку выше, к покрасневшим губам и проник внутрь. Вэй Ину казалось, что с ним сейчас происходит что-то ужасное, страшнее, чем когда Вэнь Чжао скинул его вниз с обрыва, темнее картины мёртвых дяди Цзяна и мадам Юй, но ведь это же Лань Чжань. Он слишком много сделал для вернувшегося к жизни старейшины. Возможно, стоит это перетерпеть? Пальцы шевелились во рту, касались нёба, не давали сглотнуть. Спустя мгновение они были вынуты и слюна с них была намазана на член Ван Цзи. А дальше всё было слишком быстро. Бёдра Вэй Ина подняли, приставили к так и неразработанной толком дырочке налившийся кровью член, и опустили вниз. Хватило одной головки, чтобы лежащие ранее безвольно руки Вэй Ина вцепились в плечи Лань Чжаня. Головка вошла резко и с болью тронула сухие стенки. Тело Вэй Ина свело судорогой и выгнулось дугой, отстраняясь от Лань Чжаня. Вэй Ин пытался податься наверх, соскользнуть с инородного тела внутри себя, но бёдра его были сдавлены тисками, сопротивление никак не отражалось на действиях Лань Чжаня, и он медленно проникал дальше внутрь девственного тела. Проникновение было мучительным для них обоих, но то, как сильно сжимал его Вэй Ин, заставляло упиваться этим чувством. Пальцы сильнее сжали узкие бёдра, отпускали ниже на себя, прижимали живот к животу. Но Вэй У Сянь всё больше и больше отстранялся верхней частью тела, изогнувшись головой к постели. Боль серыми пятнами маячила перед его глазами. Безвольной куклой, находясь в крепких руках Лань Чжаня, он прогибался под его натиском, понемногу расслаблялся и привыкал к боли, позволял крупному члену проникать глубже в нутро и чувствовал как внутри становилось мокро. Однако рефлексы не позволяли ему спокойно терпеть боль - мышцы ануса то и дело сокращались. Вэй Ин не до конца понимал что это было, но Лань Чжань, погрузившись внутрь Вэй Ина полностью, стал совершать поступательные движения и заметил кровавые разводы на своих ногах. Двигаться внутри стало легче, и Лань Чжань, подался вперёд, уложив Вэй Ина на кровать. Уткнуться сейчас лицом в ямочку между ключицами, провести языком до шрама на животе было слишком по-животному, но он это делал, все ещё находясь в тёплом нутре без движения , давая немного привыкнуть. Лань Чжань пьянел от запаха его тела ещё сильнее. Хотелось слизать этот тонкий вкус, сохранить на языке, навсегда запомнить как сильно сжимают его истекающие кровью мышцы. Через мгновение ноги У Сяня были разведены шире, согнуты в коленях, и Лань Чжань начал вдалбливаться в хрупкое тело. Кровь хлюпала, пузырилась на соединении члена и кольца мышц, а Вэй Ин уже кричал в голос, отталкивая свободными руками своего насильника. Кусал губы, извивался, царапал короткими ногтями, пытался перевернуться на живот и оттолкнуть ногами. Шрам на солнечном сплетении юноши вновь раскрылся и несколько струек крови заскользили вниз, но для Лань Ван Цзи это была простая игра, разжигающая пожар внизу живота сильнее. Ему нравилось это отчаянное сопротивление. Как будто в его снах. Каждую ночь он принуждал Вэй Ина. Каждую ночь слышал всхлипы и стоны юноши под собой. И каждое утро он винил себя в порочных мыслях, наблюдая за ещё спящим старейшиной И Лина, что свернулся от холода в кокон из одеяла так, что было видно лишь спящее лицо. Оно было не таким как прежде. Лицо Вэй У Сяня в прошлой жизни было таким многогранным, не добрым и не злым. Оно бывало гордым и холодным, бывало по-юношески наивным и открытым. Он не видел это лицо целых тринадцать лет, боже. Так хотелось вновь увидеть в серых глазах блеск, а на соблазнительно-алых губах ту непосредственную улыбку, с которой он рушил лёд благоденствия Лань Чжаня. И вот сейчас, вспоминая эту сонную мордашку с нежными чертами, можно сказать, что желание Лань Ван Цзи исполнилось. И пускай скулы были теперь не такими выраженными, а губы не такими яркими, но цвет серых глаз остался прежним. Видеть в них сейчас отчаяние и надежду одновременно было невероятно остро, жгуче, необычно. Вэй Ин знал, что не сможет сбежать, но все ещё надеялся, что Лань Чжань прекратит это. При всём, что Вэй У Сянь пережил, он всё ещё оставался таким завораживающим в своей непосредственности . Таким, каким его любил Лань Ван Цзи. Спальню наполнили пошлые хлюпающие звуки, струйка крови оставила неровную дорожку на ягодице и стекла на кровать тёмным пятном на постели. На руках, ногах и бёдрах уже расцвели бутоны синяков и грубых укусов-засосов, а член уже свободно мог входить полностью, по самые яйца. Лань Чжань в такой позе прекрасно мог видеть, как Вэй Ин всё ещё пытался сжать мышцы ануса, тем самым затрудняя проникновение. Но разве у него это получится? Он не умолял и не рыдал как изнасилованная женщина, но непрошеные слёзы всё равно намочили густые тёмные ресницы. Серые глаза стали темнее и засверкали в свете огоньков от свечей, а тёмные волосы при каждом резком и грубом толчке рассыпались искусным узором на белом постельном белье. Вэй Ину было больно, его нижняя часть тела горела огнём и ноги, что были закованы тисками чужих рук, покрылись холодным потом и гусиной кожей. Толчки в теле метали его по кровати, а поясница порой прогибалась от необъяснимых вспышек сладко-горького удовольствия. Лань Чжань был таким... грубым. Вэй Ин не понимал, как этот человек, высоких моральных ценностей, мог так яростно и насильно вбиваться в него. Как он мог настолько больно кусать его губы, соски, ключицы. И одного лишь взгляда на этого зверя, вселившегося в тело монаха, хватало, чтобы понять, как сейчас Вэй Ину страшно. Внезапно, поступательные движения прекратились, руки на ногах сжались ещё сильнее, а внутренности обожгло огнём. В этот момент Вэй У Сянь испуганно дёрнулся и вырвал ноги из ослабевшей хватки. Перевернувшись на живот, Вэй Ин встал на четвереньки и хотел было уже скатиться с кровати, как Лань Ван Цзи поймал его, больно надавив на выпирающие бедренные косточки. По внутренней стороне бедра стекала жидкость, показавшаяся Вэй Ину огнём. Она смешивалась с кровью, пачкала снова и снова ткань под ними розоватыми каплями. Колечка мышц Вэй Ина снова коснулся член Лань Чжаня и проник. Так легко, больно и до смущения пошло. Кончив, Лань Чжань не сбавил своей спеси, размашистыми движениями вбиваясь в тело под ним. Руки и ноги Вэй Ина дрожали от накатывающей боли с каждым последующим толчком. Хоть и изменившийся угол проникновения дарил искорки удовольствия гораздо чаще, но этого было недостаточно. Вэй Ин не удержался от громкого вскрика, когда Лань Чжань вынул свой член полностью и вновь вставил до основания. Руки его дрогнули, и он упал на мягкую подушку, вдыхая травяной аромат и давясь воздухом. Лань Чжань держал его бёдра практически на весу, и, больше не повторяясь, ускорил темп, заставляя Вэй Ина громко мычать в подушку от боли. Бледными руками он цеплялся то за подушку, то за бёдра мужчины сзади, в попытке замедлить толчки. Лань Чжань упивался этим, порой сквозь его плотно закрытые губы прорывался полувздох-полустон. Сейчас он впивался взглядом в картину перед собой: изогнувшееся в агонии тело, кулаки сжимали одеяло, сквозь половинки ягодиц было видно как по самое основание входил его член. В хмельной голове проскользнула мысль о том, как в столь маленькую дырочку мог войти половой орган Лань Ван Цзы. Но тем не менее, отверстие усердно расширялось, с непристойным чвоком пропуская широкий ствол, позволяя яичкам ударять по ягодицам Вэй Ина с лёгким шлепком. У Сянь под ним жмурил глаза и больно кусал губы, когда Лань Чжань становился грубее обычного и толкался яростнее. Тугой ком нервов у паха Лань Ван Цзы с каждым грубым толчком затягивался и спутывался все сильнее и сильнее. Руки совсем не рассчитывали силу и сжимали узкий таз юноши под собой настолько сильно, что Вэй Ин вскоре начал задыхаться от попыток выползти, изогнуться, ударить ногой. А ведь в его положении нельзя было сейчас этого делать. Едва затянувшийся шрам вновь раскрылся. Постельное бельё напоминало больше кровавое месиво, чем ткань. Чувство власти над одним человеком пьянило больше одного глотка вина. Капли пота, стекающие по белой спине, так призывно блестели и Лань Чжань слизывал их, кусал чувствительную кожу, двигал бёдрами и упивался сбитым дыханием со смесью стонов и всхлипов. Сделав последний толчок глубже обычного, Лань Чжань кончил. Яркая вспышка, что одновременно оглушила и ослепила, заставила Лань Ван Цзи потерять контроль над телом. Он повалился вниз на хрупкое тело, что сейчас казалось мёртвым, и лишь вздымание покатых плеч свидетельствовало об обратном. Уткнувшись носом в длинные волосы, Лань Чжань пытался восстановить дыхание. А Вэй Ин под ним зашебуршился, пытался змеёй выскользнуть из под него. Лань Чжань не стал препятствовать, самостоятельно поднимаясь и садясь на кровати. Вэй Ин перевернулся на спину, согнув ноги в коленях. Взгляд был странный. Немного одинокий, испуганный, удивленный. Все читалось в его глазах, которые блестели в тусклом свете свечей. Следы, что оставил Лань Чжань, были абсолютно везде: на запястьях, предплечьях, коленях, на внутренней стороне бёдер. От него пахло Лань Чжанем - сандалом и мускусом. Они оба молчали. Алкоголь постепенно развеялся ещё во время процесса и уже под конец Ван Цзи осознавал свои действия и от того он считал себя сейчас истинным монстром. Ван Цзи поднялся с кровати и не знал что дальше делать. В голове плавал туман, в районе паха гудело удовлетворение, а внутри стрекотали цикады. Он не знал что сказать, что сделать, но понимал, что Вэй Ину не нужно сейчас ничего. Лань Чжань, задвинув дверь, вышел на улицу. Через несколько часов, как только Вэй Ин забудется в беспокойном сне, Ван Цзи сможет обработать его раны. Это будет как исправление ошибки, вовсе не как попытка извиниться. Ведь им обоим никогда не были нужны слова благодарности и извинений.