AMS (A Misty Story)

— Нет, пожалуйста! — она захлёбывается в собственном крике, когда преподаватель биологии хватает ее за руку, заставляя сделать надрез.       Из распоротого брюшка лягушки течет кровь, жидкая, слово щедро разбавленная водой красная гуашь. Дрожащие руки накрывают мертвое тельце, по венам бежит тепло родной магии. «Только бы получилось, только бы получилось…» — бьётся жилка на бледном виске. Каждый чертов раз ее сердце замирает. От страха, что не получится, не сработает, как в ночном кошмаре, когда ноги вдруг отказывают бежать, а ты ничего с этим не можешь поделать. У нее выходит. И все начинается сначала.       Она захлёбывается в собственном крике, когда преподаватель биологии хватает ее за руку…       Мисти не хотела убивать. Она слишком хорошо знала, каково там — на другой стороне и добровольно отправлять туда кого-то, пускай и всего лишь зверушку было все равно что снова оказаться на костре. Несмотря на внешнее простодушие и отходчивость, она тяжело переживала первую смерть. Не очень-то приятно, когда тебя сжигают. Особенно, когда в этом участвуют те, кого ты знала всю свою жизнь… кого считала друзьями, семьей… Поэтому она оживляла все вокруг себя будь то птица, крокодил или ещё одна сожженная на костре ведьма — наперекор тем, кто не принял ее, Мисти, суть, наперекор убийцам, смерти. Это же. Мать вашу. Ее суть.       …белобрысый с соседней парты жалуется на нее, что она опять это сделала. Мистер Кингсбери направляется к ее столу, сдвинув брови, жёсткие складки у тонкого рта не сулят ей ничего хорошего. Мисти знает, что произойдет — глаза наполняются влагой. Она отчаянно качает головой, будто это может смягчить этого сухого, бесчувственного, прямого как палка человека.       Но мужчина не доходит до нее, замерев на полпути. Светлая рубашка окрашивается красным, совсем как бледное брюхо лягушки недавно, но кровь преподавателя густая, насыщенного цвета томатной пасты. Кровавое пятно растет, и внутренний мир мистера Кингсбери может видеть каждый в классе. Буквально. Внутренности вываливаются из вспоротого живота прямо в руки застывшему учителю. Удивленно-неверящее выражение его лица настолько нелепо, что Мисти едва не заходится в ненормальном, истерично-отчаянном смехе. — Не говори, что не хотела этого, — произносит красивый юноша, вскрывший Кингсбери. У него светлые, вьющиеся волосы, ясные глаза и чувственные губы. Он похож на ангела. Но Мисти чувствует мертвую, гниющую душу за небесной голубизной его радужек. — Не скажу, — соглашается она. Она не желала смерти ни одному живому существу. — Ты пришел спасти меня? — плевать, какая у него душа, если он заберёт ее из этого ада. — Да, Мисти. — улыбка не касается его глаз.       Могильный холод касается ее кожи, в следующее мгновение она оказывается в объятьях Делии. — Я… я? — Воздух больше не пах формальдегидом, глаза не резал холодный белый свет и никто не заставлял ее убивать лягушку. — Ты вернулась. — Корделия улыбнулась сквозь слезы. — Ты в безопасности.       Удивление, неверие и радость сначала робкая, затем осознанная и, наконец, смелая, несдерживаемая. Мисти встаёт не без помощи верховной, обнимает подруг. После персонального, непрерывного кошмара, даже Мэдисон кажется ей наимилейшим созданием во вселенной. Сердце Мисти полно радости и белой магии, будто Стиви Никс поселилась у нее внутри и поет свои расчудесные, волшебные песни. Все было хорошо, лучше, чем она когда-либо надеялась.       Пока она не поймала взгляд своего «спасителя». Она словно очутилась у открытой могилы. Знакомый холод. — Ты пришел спасти меня? — Столько надежды в тихом голосе! Мисти видит себя со стороны, как будто смотрит кино. Глядит на свое зарёванное лицо, где-то на грани сознания отмечая, что неплохо бы поменять тушь на водостойкую. — Да, Мисти. — Юноша (она так и не узнала его имени) протянул ей руку.       Рука ее двойника дрожала, когда она вкладывала ее в широкую ладонь ангела с мертвой душой. Что-то внутри Мисти противилось этому, казалось, сама магия вскипела, взбунтовалась…       Но как естественно ее пальцы соприкоснулись с его! Словно так и надо. Ладони стало тепло, и Мисти вдруг поняла, что больше не является зрительницей. Сердце забилось быстро, испуганно. Небесные глаза напротив изучали ее лицо. — Посмотри на него, — тоном не терпящим возражений попросил он. И Мисти подчинилась. Видеть Кингсбери мертвым оказалось неожиданно… нормально? — Я сделал это ради тебя. Разве твои обидчики и этот безумный мир, где добро сжигают на костре, не заслуживают того же? Разве ты не заслуживаешь того, что сделал я для тебя — справедливости? — Я… я не знаю. Я не хочу кому-то смерти. — Она растерянно взглянула на ангела. — Это плохо? — Она внезапно ощутила острое нежелание разочаровать. Теплая ладонь дарила странное, совсем неуместное здесь, посреди мрачного класса, среди застывших, точно на снимке, детей, умиротворение, чувство защищённости. — Нет, Мисти. Это то, что ты есть. Я понимаю. Тебе не нужно меняться. — Ты говоришь так, будто в точности знаешь, что мне нужно. — Знаю. — Юноша обаятельно улыбнулся. — Тебе нужно позволить мне, сделать это за тебя. Позволь позаботиться о тебе, Мисти Дэй. Как давно о тебе никто не заботился? — Сердце ведьмы наполнилось тоской — она всегда была сама по себе, неприкаянная душа, лист на ветру. — Мисс Делия заботилась обо мне. — Слабо возразила она.- И Зои, и Квини… — Они позволили тебе умереть, милая. Более того, это было в их интересах. С твоей смертью соперниц стало на одну меньше… — Мисти не хотела верить, но разве не пыталась Мэдисон избавиться от нее, похоронив заживо, только бы она не участвовала в испытаниях семи чудес? — Верховной, кстати, стала Корделия Гуд, — добавил он, — которая, как мне известно, не собиралась принимать участие в испытаниях. — Хорошо. Ты, наверное, прав. Но если я соглашусь…       Его улыбка завораживала. Она чувствовала, что может доверять ему, что он может помочь. Так почему тогда маленький червячок сомнения продолжал грызть ей затылок и, как ни пыталась, отмахнуться от него она не могла? -…разве это не будет то же самое, как если бы я убивала сама? — Если бы ты убивала сама, — парень позволил себе снисходительную улыбку, — это была бы месть. Я же — беспристрастный судья. Поверь, они не получат сверх того, что заслужили. — Все кажется таким правильным… когда ты говоришь, но что-то все равно не так. — Мисти покачала головой, пытаясь избавиться от назойливого ощущения подвоха, в ушах зазвенело. — Зачем тебе это? Зачем тебе наказывать моих обидчиков? — Я хочу стать твоим другом. — проникновенно произнес предмет ее сомнений. Они так и стояли над телом учителя, держась за руки. — Как думаешь, могли бы мы быть друзьями?       У нее кружилась голова, звон в ушах нарастал, причиняя все больший дискомфорт. Она выдернула свою ладонь из руки светловолосого ангела, зажала уши. — Что ты делаешь со мной?! — закричала она, оттолкнув его, — Прекрати!       На мгновение прекрасное лицо юноши превратилось в ужасную бледную маску, с темными трещинами и пустыми, мертвыми пропастями глаз. Все ее существо сковало ледяным ужасом. Но уже в следующее перед ней был все тот же знакомый незнакомец, те же голубые глаза, светлые волосы, черный бархатный плащ (теперь казавшийся отражением темной сути хозяина). Только Мисти уже увидела все, что должна была и даже больше. — Нет, не моей дружбы ты хочешь, — дрожащим голосом сказала она, наконец. — Ты задумал что-то очень, очень дурное. — Я задумал изменить мир. И я хочу, чтобы ты помогла мне в этом. А теперь идем. — Он вновь протянул ей ладонь, нетерпеливо добавив, — Нас ждут. — Я никуда с тобой не пойду! — Это не тебе решать, — усмехнулся парень, внезапно оказавшись рядом. Нарочито медленно взял ее за руку, склонился к ее уху, — Я был мягок с тобой, терпелив. А ты… — он покачал головой, — Ты заслужила небольшой урок. Я заберу кое-что у тебя на время.       Мисти дернулась, пытаясь вырваться из объятий демона с внешностью ангела, но его хватка была слишком крепкой. Но она не сдавалась.       Пока ее губы не накрыли чужие.       Его поцелуй имел вкус пепла, крови и приторно сладкий привкус какого-то фрукта…       Она отшатнулась. Квини странно на нее посмотрела, недоуменно переглянулись Зои и Мэдисон. Но она не видела этого. Видела только торжествующие глаза напротив, прекрасные глаза настоящего зла. Рука бездумно потянулась к губам, еще хранившим приторный привкус смерти. Он заметил, усмехнулся уголком рта, подмигнул.       А до Мисти начал доходить, смысл его слов. Сердце рухнуло в пропасть.       Он лишил ее магии.