Flesh

      Это было так удачно, встретить именно резинового человека. Пускай невысокого, даже маленького, но красивого и подтянутого, имеющего довольно развитую мускулатуру. Катакури был готов поклясться, что более соблазнительную личность он в жизни не видел. Потому что великаны или просто высокие девушки/парни, при всей своей красоте оставались людьми со своими собственными вкусами и понятиями о привлекательности и, откровенно говоря, сын семьи Шарлотта популярным среди них не был, еще с самого детства имея комплексы насчет своего безобразного рта.       Мугиваре было на это плевать. На внешность, на рост, различия в строении. Под Мугивару не надо было подстраиваться: выносливый, тянущийся — он готов был вытерпеть все, даже чересчур большой член, растягивающий кости и мышцы. С ним сдерживаться было не обязательно. Именно поэтому, еще во время сражения, сын семьи Шарлотта, наблюдая за тем, как в очередной раз модифицируется и растягивается тело Луффи, к своему неудовольствию осознал, что у него стоит.       (Вау!)       Не химия и не искорка, пробежавшая между двумя. Скорее шторм, сшибающий с ног, впервые уложил Катакури на спину, заставляя ненадолго отключиться и увидеть в бессознательном состоянии то, о чем думал последние несколько минут.       Поджарое загорелое тело, плотно сводящее бедра и с чавкающим звуком насаживающееся на большой член почти с вызовом.       Немного позже, узнав что Мугиварам удалось сбежать, Катакури принял эту новость с внутренними ликованием. Да, умирать мальчишке было слишком рано. По-хорошему, лучше бы ему было теперь держаться за свою шляпу покрепче, потому что, мелькнув перед глазами как яркая вспышка и скрывшись, Луффи каким-то образом умудрился покорить сердце Министра Муки.       Поэтому, спустя несколько месяцев, будучи прижатым к стене высоким возбужденным телом, Монки совсем не стоило так удивляться. Хотя удивлением это и было назвать сложно, ведь все таки убойная-слонобойная доза афродизиака, введенная через шприц уже начинала действовать. По крайней мере, голос будущего короля пиратов сексуально охрип.       — Ты пришел продолжить наш бой? — Мугивара тщетно пытался собрать свою волю в кулак, хотя на лбу и шее проступила испарина.       — Нет. — Катакури только поразился такому игнорированию всех признаков ситуации. — Я пришел, чтобы снять напряжение, в котором ты меня оставил. Так что, веди себя хорошо...       — Черта-с два.       Одним резким рывком руки, сын семьи Шарлотта накрыл голову своего противника ладонью, закрывая рот и глаза. Времени было совсем немного. По слухам, иммунитет к ядам или каким-либо веществам появился у Монки еще с Импел Дауна. Благо, мужчина уже успел притащить Луффи в свою каюту.       Меж тем, тело Мугивары напряглось, став горячее. К тому же под его шортами образовался небольшой(нормальный, для человека) холмик, принуждая Катакури гортанно заурчать. Бесцеремонно бросив тело Монки на кровать, кажущуюся для него поистине гигантской, мужчина торопился избавиться от своих штанов. Возбуждение давно давило на ширинку.       Взгляд Луффи немного дезориентировано блуждал по потолку. Его дыхание стало прерывистым и быстрым. Губы двигались, в сухой просьбе повторяя одно и тоже, что по всей видимости занимало его голову в данный момент больше всего.       «Я хочу кончить» — распалено шептал Мугивара и, о да! Катакури тоже этого очень желал.       Быстро склонившись над накачанным животом и оттягивая одним из пальцев шорты Луффи вниз, мужчина позволил своему длинному языку полностью показаться изо рта, обвивая напряженную, истекающую смазкой плоть.       Монки от этого незамысловатого действия выгнулся дугой, орошая губы Катакури белой горячей жидкостью. Афродизиак действовал на пять с плюсом. Даже после эякуляции член Луффи не опал.       — Быстро... — хмыкнул Конфетный Генерал, облизываясь и нависая над Мугиварой, с удовольствием отмечая на резиновых щеках румянец.       — У-ублюдок! — еле выдавил из себя Монки.       — Ты разрешал кому-то до этого прикасаться к себе? — пальцы Катакури опустились ниже, осторожно прихватывая крайнюю плоть и играючи двигая ей по стволу. Луффи сжал губы, смешно раздувая щеки, быстро дыша и сдерживая себя.       — Это значит нет? — мужчина склонился над жилистым загоревшем предплечьем, вдыхая аромат кожи, в которою въелся запах морской соли. Нестерпимо хотелось почувствовать ее на вкус. Острые зубы вошли бы в мышечную ткань, превращая предплечье в окровавленный кусок мяса. Невероятно интересно, как бы отреагировал на это Мугивара? Могла ли быть хоть какая-то вероятность, что у него мог быть фетиш на боль?       «Нет, некогда размышлять!» Катакури задвигал кистью, задавая нужный темп. Тело Монки дрожало от нетерпения, приближаясь к разрядке еще раз. Парень что есть силы зажмурился, стараясь абстрагироваться от происходящего хотя бы мысленно, что Министра Муки не устраивало категорически.       Ситуация конечно была спорной, но Катакури хотел быть именно с Мугиварой. Это не было спонтанным решением. Продолжая дрочить парню, Конфетный Генерал приблизился к его лицу, прикасаясь влажным языком к сомкнутым губам, вылизывая линию улыбки и вынуждая Луффи разомкнуть губы. Не имеющий опыта в поцелуях, вместо того, чтобы сжать зубы, Монки стал бороться с языком «врага», вовлекая мужчину в глубокий и чувственный французский поцелуй. И. Боже! Открыл глаза, почти осознанно пытаясь доминировать.       Подхватив парня под руки, Министр муки сел, прислонившись спиной к стене. Венки на его члене взбухли. Головка пунцовела от налитой крови. Тщательно следя за лицом Мугивары, удерживая его тело руками, Катакури потерся членом о плотно сжатое колечко мышц.       Почему-то, даже зная, что тело Монки тянется, Конфетный Генерал не мог заставить себя действовать грубо, хотя минуты таяли как воск на свече. Глаза в глаза, с трудом успокаивая напряженные мышцы, мужчина заставил Мугивару насадиться на самый верх плоти, принимая в себя совсем немного.       Член сжало невыносимо узко, требуя либо протолкнуться дальше, либо выйти. Луффи застонал, откинув голову назад и шумно сглатывая. И нет, вышедший звук явно не сигнализировал о боли или дискомфорте. Резиновое тело тянулось великолепно. Осмелев, Катакури надавил на упругие плечи, вгоняя разгоряченный ствол практически наполовину.       — Ах... — по волосам Монки градом катился пот. Его шея, уши и щеки стали бордовыми, а с приоткрытых губ капала слюна. Кажется, своими действиями, мужчина заставил его почувствовать что-то новое. Возможно, Мугивара, будучи владельцем дьявольского фрукта, и привык к тому, что его руки и ноги ежедневно растягивались, вот только, по всей видимости, к распирающему растяжению изнутри Луффи был не готов. Пытаясь осознать свои новые ощущения, парень ухватился за запястья Катакури(руки все еще лежали на плечах) и что есть силы, с громким резиновым шлепком, вобрал член до конца, кончая второй раз и сжимаясь от нахлынувших чувств.       — Испорченный пирог! — Конфетный Генерал ругнулся. Боль сменялась наслаждением и просто потрясающей обволакивающей член узостью. Более того, Монки мелко дрожал от удовольствия, совсем выбивая из головы своим пошлым внешним видом хоть какой-то намек на рациональное мышление.       — Не отвлекайся, — пальцы на запястьях сжались сильнее. Почти полностью избавившись от эффекта афродизиака, Мугивара стал напоминать владельца чоппера с высоким рулем. — Ты же тоже этого хочешь, да? Кончить?       Слова прозвучали не менее резко, чем последующее движение. Уперевшись ногами в бедра Катакури, Луффи приподнялся, скользя по члену вверх и дразня внезапным ощущением свободы, сразу после чего так же резко опустился вниз. Это было потрясно! Просто до звездочек в глазах.       — Еще. — мужчина отпустил плечи Монки, скользя руками по телу и удобно устраивая их на твердом торсе. — Двигайся.       Мугивара послушно приподнялся, немного меняя угол и вновь совершая движение вверх-вниз, на этот раз, правда, не останавливаясь, а продолжая «приседать», пытаясь поймать какой-то свой собственный сбивчивый ритм. В каюте стало невероятно жарко. Идеальная первая интимная близость двигалась к своему пику, сплетением галактик скапливаясь в районе диафрагмы.       Уже почти находясь на грани, министр попытался нежно провести по лицу Луффи рукой, но в итоге довольно беспардонно запихнул ему в рот свой большой палец, тут же смоченный липкой теплой слюной. Легкие сжало. Нить, натянутая внутри организма дрогнула, призывая мозг закоротить.       Кончая внутрь резинового человека, Катакури буквально отключился от внешнего мира. Правда, дело было не только в удовольствии. Произошло то, что, наверное, трудно было предсказать даже умея профессионально обращаться с волей наблюдения. Щеку обожгло ударом, а в глазах стало темнеть.       — В следующий раз, — сердито сверкая глазами, Монки спрыгнул с постели, совершенно оставляя без внимания сперму, в больших количествах стекающую по внутренней стороне бедер, — спрашивай моего согласия!