Незримые мастера.

В Лондоне настало утро. Улицы постепенно заполнялись все большим и большим количеством людей, спешащих на работу. Такси проворно лавировали в дорожном потоке, автобусные остановки заполнялись все еще сонными пассажирами. Однако в одной небольшой семье на работу никто не торопился. В самом деле, это было совершенно излишне. Дело в том, что семье Дурсль принадлежали четыре этажа небольшого пятиэтажного дома. Фактически, работа мистера Дурсля заключалась в том, чтобы раз в месяц проходить по жильцам, которым он предоставлял жилье в аренду, и брать с них плату. Дом был расположен недалеко от центра, находился в неплохом состоянии, да и квартал был вполне приличный. Так что мистер Дурсль был состоятельным человеком и с легкостью обеспечивал свою семью. Вернее, так должно было бы быть. Однако прямо сейчас он с хмурым лицом сел за компьютер и просматривал вакансии. Этот крупный усатый и добродушный мужчина более всего на свете ненавидел хмуриться. Всю свою жизнь — кроме последних лет — он помнил себя как веселого толстяка, будто бы огромная улыбающаяся начищенная монета. У него было множество друзей, его преследовала удача в каждом его начинании. Без особых трудностей он закончил колледж, женился на обаятельной девушке. А потом он впервые совершил ошибку. Его жена, Петуния, была очень простым человеком. Она была прагматична, умна и любила хорошую шутку. Еще она не хотела работать, но с удовольствием вела домашнее хозяйство. Для человека вроде Вернона Дурсля она являлась воплощением мечты о тихой и спокойной жизни. У нее, впрочем, был один изъян. Ее двоюродный брат. Этот чертов Поттер. Все началось несколько лет назад. Поттер жил со своей семьей в этом самом доме, работал где-то... кажется спортивным комментатором, мистер Дурсль уже и не помнил. Если с ним и были тогда какие-то проблемы, то, возможно, только с его нелепой прической. Но однажды в его дом пришел монстр. Что именно там случилось никто не знал доподлинно, но на следующее утро из-за их двери соседи услышали стоны и хрипы. На стук и крики никто не открыл дверь. Пришлось вызывать полицию. Когда полиция вломилась в жилище, то их взору предстало нечто немыслимое. Кажется, несколько человек даже ушли из полиции после того случая. Поттер сидел привязанным к креслу в центре круга, начерченного его собственной кровью. Во рту был кляп, руки и ноги сломаны, так что он мог лишь мычать от боли и ужаса. А еще была его жена. Ее... части. Прибитые по пяти лучам пентаграммы. Парня увезли в больницу. Потом в психушку. Он не мог рассказать что там было, лишь вздрагивал, иногда вскрикивал, и отвечал лишь одну фразу: «оно провалилось в голодную пасть». Полиция так никого и не нашла. Они даже пробовали обвинить самого Гарри Поттера в произошедшем, но все эксперты как один утверждали что сломать себе конечности и привязать себя к креслу у бедняги не вышло бы. Петуния тогда сильно страдала. Но счастливое замужество позволило ей смириться с этой трагедией. Более того, ее прагматичности хватило на то, чтобы предложить мужу скупить квартиры в этом доме, благо продавались они совершенно за бесценок, люди просто хотели оттуда уехать. Им даже хватило денег, полученных с продажи всего одного частного дома в Литл Уингинге, где Дурсли жили до этого. Прошло время, а у Дурслей начали появляться жильцы. Все больше и больше людей обращались к ним, невзирая на жуткую историю одной из квартир, ведь время идет, кошмары забываются, а жилье в Лондоне стоит немало. Дурсли жили беззаботно, богатели, ходили по театрам и ездили на выходные на континент. Мистер Дурсль думал вложиться в какое-нибудь дело, увеличить денежный поток, да и при всей его легкомысленности ему все же хотелось делать что-то значимое. Не каждый день, возможно, но определенно ему становилось скучно жить. Однако торопиться было некуда, и Вернон жил в свое удовольствие. Как выяснилось, торопиться было нужно. Поттера выписали из больницы. Его квартира все еще принадлежала ему, все же никто не мог, да и не собирался, отобрать у бедняги то немногое, что осталось от его прошлой жизни. Так что он поселился там же где и жил до трагедии, и старался свести общение с окружающими к минимуму. Но как ни старайся, а человек существо социальное, хотя бы потому что человек нуждается в деньгах. Так что Гарри Поттер начал работать. Недолго, с работой не складывалось. Он пробовал то одну, то другую. Так, потихоньку, он вновь становился живым человеком, а не полубезумным отшельником. Тем более что он почти ничего не помнил о той чудовищной ночи. Память услужливо скрыла от него травмирующие события. Он отпугивал людей. Находиться с ним было невозможно. Его улыбка казалась фальшивой, его глаза выглядели холодными и безжизненными, его шутки будто содержали в себе какую-то изощренную издевку. И этот его уродливый шрам на лбу, омерзительное напоминание о человеческой жестокости. Поттер терял одну работу за другой уже не потому что заново пытался научиться общаться с людьми. Просто в нем было что-то неправильное. То, чего не должно быть. Из-за вечного отсутствия денег он ходил в поношенной, много раз штопаной одежде. И когда такой человек со всей своей неправильностью проходил по коридорам дома, то окружающих будто продувало холодным ветром. Скоро жильцы стали уезжать, находить место получше. Вначале немногие. Теперь уже почти все. -Петуния, мне назначили собеседование, - сказал мистер Дурсль, после просмотра очередного письма. -О, Вернон, это здорово, - улыбнулась Петуния, поцеловав мужа в щеку, - кто? -Небольшая фирма, производит дрели. «Граннингс». -Никогда не слышала. -Я же говорю, небольшая фирма, - пожал плечами Вернон, - судя по всему, только недавно появились. -Ясно. А какая позиция? - раздался ее голос уже из кухни. Обычно по утрам Вернон мог рассчитывать на яичницу с беконом, но сейчас его нос улавливал картофель и, кажется, рыбу. -Менеджер продаж. -Боже, Вернон, но ты же ненавидишь работу такого плана! - изумилась Петуния. -А что делать? - вздохнул он, - у нас не такой богатый выбор. Он посмотрел на потолок. Где-то там, тремя этажами выше, жил человек, невольно испортивший Вернону беззаботную и счастливую жизнь. Как же он его ненавидел! И это было даже ужаснее, чем можно подумать, ведь в сущности никаких проблем Гарри доставлять не собирался. Это был просто несчастный измученный человек. Более того, родственник его жены. Вернон буквально сгорал со стыда, прилагал нечеловеческие усилия, но ничего не мог с собой поделать. Он ненавидел Поттера, ненавидел и боялся. Петуния поставила на стол Вернона тарелку с едой и чашку кофе. Буркнув что-то благодарственное, он уткнулся в тарелку, одним глазом поглядывая на официальный сайт «Граннингс». Она стояла за его спиной и с тревогой смотрела на мужа. Во что превратился ее веселый Вернон? Под глазами синяки, брови нахмурены, в шевелюре начинает появляться седина. А ведь ему едва за тридцать! И она уже и не помнила когда в последний раз слышала от него шутку или смех. Как же она ненавидела Поттера! Всей своей душой она ненавидела того, кто стал причиной страданий для нее и Вернона. Она и сама подыскивала работу, в тайне от мужа. Боялась что узнав об этом, тот начнет скандал. Вернон ненавидел работу в офисе, но еще сильнее он ненавидел саму мысль о том, что работать придется ей. Скандал, подумать только! А ведь раньше она точно знала, что случись у них какая-то размолвка, то Вернон просто и легко сведет все к шутке, разрядит обстановку, легко и непринужденно сделает так, что они вместе найдут решение, которое устраивало бы их обоих. О, Поттер определенно заслужил ее ненависть. И пусть он страдал, пусть был ее двоюродным братом, но это не значит что страдать должны они. -Я поговорю с ним, - тихо пообещала она. Вернон тем не менее ее услышал. Пару минут на его лице отражалась внутренняя борьба, он вроде как что-то хотел сказать, но в итоге лишь кивнул. -Все будет нормально. Он мой брат, он поймет, - попыталась она успокоить Вернона. -Да, думаю да, - буркнул он, явно не желая продолжать разговор. Однако по его напряженной спине было понятно что он совсем так не считал. Петуния вышла из квартиры. Поттер жил тремя этажами выше, в угловой квартире. Собственно, то была единственная причина, по которой в доме еще жил хоть кто-то, принося какой-никакой доход в семью Дурсль: те, кто жили на противоположной стороне дома, да еще и на других этажах, почти не пересекались с Поттером, так что и неприятная атмосфера, окружавшая мужчину, едва их коснулась. Но вот поднявшись на нужный этаж, Петуния ощутила озноб. Здесь почти не прибирались, поскольку уборщики неосознанно старались уйти отсюда как можно скорее, а потому работали спустя рукава. Перегоревшая лампочка делала коридор таким темным, что дальняя стена едва угадывалась. Наконец найдя нужную квартиру, Петуния постучала. Спустя несколько мгновений, дверь открылась. Петуния зажмурилась от резкого света, который впрочем был совсем даже не ярким, просто за последнюю минуту ее глаза привыкли к темноте коридора. В Дверном проеме стоял улыбающийся и удивленный мужчина. -Петуния? Как неожиданно, - тепло посмотрел на нее ненавистный Поттер, - Давай, проходи. Чаю? -Э... Да, пожалуйста, - неуверенно произнесла женщина. Вся ее решительность куда-то испарилась. Этот человек выбивал из колеи, причем непонятно чем. Разве что его уродливый шрам был явным раздражителем, но ведь нельзя списывать все на неровность на коже? К тому же у него в квартире было удивительно светло и чисто. Даже уютно. Ну, насколько может быть уютно в такой аскетичной обстановке: пара дешевых картин, сделанных чуть ли не самостоятельно из простой деревянной рамы и вырезанного разворота журнала о туризме, чистый пол, вымытая посуда, аккуратный шкаф с рядами книг, старенький компьютер. Она ожидала что тут будет чуть ли не логово бездомного, после такого коридора была в этом почти уверена. Но сейчас не знала что и думать. -Гарри, я... - она попыталась подобрать слова, но тут подоспел ее чай, - о, спасибо. -Извини что такой невкусный и без сахара, у меня закончился пристойный чай, а с деньгами серьезные проблемы, как ты наверное догадываешься. Еле получается платить за квартиру, - заметил он, сев на стул напротив, - зато эта гадость бодрит. -М, да уж, и вправду бодрит, - дипломатично сказала Петуния, попробовав угощение. Вежливо улыбнувшись, она поставила чашку с горьким отваром на стол. Вряд ли это станет пить кто-то, у кого была возможность выпить утром нормального кофе, - как твои дела, Гарри? -Неплохо, - пожал он плечами, - насколько они могут быть неплохо у меня. На последней работе продержался около трех месяцев, но выгнали по надуманному поводу. Хорошо хоть заплатили. Сейчас вот садовником устроился, в зоопарк. -О, ну и как тебе? -Мне-то хорошо, растения, знаешь ли, не люди, на мою голову и одежду им плевать. А вот директор зоопарка на дух меня не переносит. Да и звери тоже. Но я к ним не лезу, так что думаю сколько-то долго там смогу проработать. -Это хорошо, - покивала Петуния, - а ты вообще умеешь за садом ухаживать? -Я много читаю и очень стараюсь, - ответил Поттер и гнусно ухмыльнулся. Ей было непонятно почему она решила именно так, ведь это даже не подходило под его фразу, как ее не трактуй, но четко осознала что он именно ухмыльнулся, и именно гнусно. -Ладно, давай заканчивать эту комедию, - грубо оборвал он ее мысли, - что заставило тебя подняться ко мне, сестра? Она знала что он сказал совершенно другие слова. Но она почти услышала между его слов презрительное «зачем приперлась, гадина?». -Гарри, я хочу чтобы ты уехал из этой квартиры! - сказала она громче чем должна была. -Ого, - удивился он, - с чего это вдруг? И не кричи, пожалуйста. -Я и не кричу! - крикнула она. Осознав что разговор строится как-то не так, Петуния сделала глубокий вздох, и как можно спокойнее продолжила. -Гарри, ты мой двоюродный брат. Я понимаю что тебе пришлось тяжело в жизни. Но прямо сейчас ты распугал своей физиономией весь дом. Ты... что с тобой не так вообще? В общем мы с Верноном очень просим тебя подыскать другое жилье. А когда появится возможность, мы с Верноном даже купим у тебя эту квартиру за очень приличные деньги. Просто не порть нам жизнь, хорошо? Гарри напротив нее сидел с нечитаемым выражением лица. Какие эмоции он испытывал? Петуния этого не знала. Где-то она читала, что медведей трудно дрессировать, потому что никогда не ясно что они чувствуют к дрессировщику, не предскажешь, нападут они сейчас, проигнорируют или все же выполнят команду. Человек напротив нее сейчас очень сильно напоминал медведя. -Я не уеду. -Что?! В смысле, почему? - дернулась, но тут же попыталась успокоиться женщина. -Потому что мне больше некуда ехать, - как само собой разумеющееся сказал Поттер, - У меня нет денег на покупку квартиры, эту за дорого не продашь, а любой домовладелец меня выпнет через неделю. Я уже думал над этим. -Мне плевать, Поттер! Тебя невозможно терпеть! - сорвалась Петуния, - ты... ты... ненормальный! Совершенно ненормальный! -Я знаю, Петуния, - повесил голову Поттер, - я не знаю что со мной сделала та ночь, но видимо я как-то сломался. Думаешь я не пытался как-то исправиться? Я просто не могу понять что со мной не так. Так что, Пети, я определенно останусь здесь, потому что бездомным становиться не собираюсь. -Мерзавец! Эгоистичная тварь! Вернон из-за тебя совершенно измучился! -И поэтому ты готова выпнуть меня на улицу?! - разозлился в ответ Гарри, - знаешь что, сестрица, пошла вон! Чай можешь не допивать, просто пошла вон. -Мы не договорили! - крикнула Петуния, хотя и сама себя хотела придушить, ведь ей ничего не хотелось так сильно, как сбежать из этого места, - Ты тут не останешься! -Нет, сестрица, договорили! Выметайся из моего дома или я тебя вышвырну! -Руки прочь от моей жены! - раздался крик от входа. Как оказалось, дверь Гарри не закрывал. Да и зачем ему? Все равно сюда никто не ходит а если и ходит, то старается убраться побыстрее. К тому же, тут нечего было красть. Из вестибюля выскочил злобный Вернон с топорщащимися усами и заслонил Петунию. -Только тронь ее, Поттер, и я тебя по стенке размажу! -И пальцем не трону, - раздраженно выдавил Поттер, - а теперь, уважаемый, изволь сопроводить свою благоверную истеричную зазнобу на выход! Вернон считал что просто придет послушать, нормально ли проходит разговор Петунии и Гарри. Но когда они начали кричать, то он не выдержал. Сейчас же он думал что просто выведет жену из логова этого психопата... но когда тот назвал ее истеричкой, то снова потерял контроль. Вернон Дурсль всю жизнь был доброжелательным человеком, душой компании. Он никогда не дрался, ему просто не нужно было. Но сейчас он со всей своей силы накинулся на ненавистного урода. Была лишь одна проблема. За пару последних лет на Гарри очень, очень часто накидывались. Вначале в психушке, а потом на улицах. Он научился бить в ответ. Когда он вытаскивал бессознательное тело Дурсля из своей квартиры, а вокруг носилась, визжала и угрожала Петуния, то он всерьез задумался над тем, чтобы вырубить еще и ее. Останавливало его лишь одно соображение — она не виновата. Это с ним что-то не так. Это он урод. Она не может не ненавидеть его. Что бы не произошло тогда, два года назад, оно изувечило его намного сильнее, чем можно подумать. И без того травмирующее несчастье, ужасающее проявление подлинно дьявольской жестокости и убийство его жены... впрочем, свою жену он уже почти и не помнил. Видимо с той ночи его память пыталась избавиться от всего, что может еще сильнее нагрузить его рассудок. Он даже уже и не знал, жалеть ему о том, что он почти не помнит прошлого, или наоборот, радоваться. Впрочем, наверное радоваться. Для радости в его нынешней жизни и так маловато поводов. Когда же он все же избавился от этой семейки, то понял что ему тоже уже некоторое время как пора на работу. В его положении нет никакой возможности допускать ошибки на работе. Неприятный опыт подсказывал что опоздание ему вычтут из зарплаты, и вычтут несколько больше, чем по идее должны бы. Могли бы и уволить, но его приняли на работу совсем недавно, и это делало его увольнение нелепым в глазах начальства. Хотя бы потому что оно и было нелепым. В зоопарке началась долгая рабочая смена. Оцелота покорми, за лосем навоз убери, подай, принеси, подмети. Привычная, в общем-то, задача. Дело несколько осложнялось тем, что звери его ненавидели. Некоторые боялись. Другие пытались накинуться на Гарри. Но это было не слишком-то значимой проблемой, ведь пока он все делал правильно, пока соблюдал технику безопасности, то глупые звери не представляли угрозы. Ведь все правила и системы безопасности созданы так, чтобы животные просто не смогли напасть. Без помощи человека, понятное дело. Его начальник, Бен Тренч, отметил в отчете хорошую работу Поттера. Он вызывал у Бена странное чувство, неприятное, похожее на больной зуб и одновременно на то ощущение, когда тебя в трущобах окликают пятеро парней в спортивных костюмах. Поттер ему не нравился. Никому не нравился. Но работал хорошо, этого не отнять, а Бен был справедливым человеком. Он даже подумал на секунду, что в конце месяца надо выписать премию Поттеру, но потом одернул себя — тот работал исправно, но не достаточно. -Ладно, Поттер, покорми змей в террариуме, который на втором этаже, и можешь идти домой, - хриплым голосом выдал он начальственные указания. Поттер на это только кивнул. Работа заняла еще два часа. Мыши и мелкая птица являются для змей прекрасной пищей, но вот людям этих мелких животных таскать непросто. В конце концов, их мелкие размеры сами по себе заставляют таких созданий бояться всего на свете, убегать от руки которая хочет их сцапать, вырываться из сомкнувшейся ладони и из клетки, в которой их переносят до места назначения. Чуть получше дело обстояло с крупной птицей, с курами, которыми надо было кормить удавов. В конце концов одомашненная и глупая птица даже и не думала вырываться из рук человека, когда тот ее поймал. Поттеру в этом отношении было немного сложнее, да и приближаясь к террариуму птицы начинали чувствовать запах змей, но все работа была скорее нудной и неприятной, чем сложной. Наконец, накормив последнего удава, Поттер присел на скамейку у окна. Он вымотался, причем во многом вымотался эмоционально. Когда Петуния сегодня устроила скандал, это сильно ударило по нему. Нет, он не удивился, но все же хотелось думать, что есть на свете человек, готовый совершенно искренне поддержать тебя несмотря ни на что. Оказалось что нет. -Ты состоиш-ш-ш-шь из недос-с-с-статков, - прошелестел голос откуда-то из глубин террариума. -Что? - напрягся Гарри и посмотрел по сторонам. Никого. - Я слыш-ш-ш-шу биение твоего с-с-с-сердца. Пульс-с-с-сацию твоих мыс-с-с-слей, - раздался голос снова. Но теперь это был другой голос из другой части террариума. - Кто здесь? - вскочил Гарри, - зоопарк закрыт, кто вы? Поттер сжал кулаки. Если кто-то начинал говорить с ним, то ждать следовало либо скандала, либо драки. - Тебе страш-ш-ш-шно, Гарри? - голос раздавался из террариума. Из террариума? Такого просто не могло быть! Но подойдя поближе, Гарри увидел что так оно и было. И говорил не случайно залезший в террариум человек. Говорила змея. Огромный удав говорил с ним, свешиваясь с коряги. - Тебе долж-ш-ш-ш-шно быть страш-ш-шно, ведь ты ничего не знаеш-ш-ш-ш-шь, - шипел змей. - Я все же сумасшедший, - пробормотал Гарри. Довольно долгое время он не знал, выпустили его из психушки потому что он был здоров, или потому что он только выглядел здоровым, а на деле персоналу надоели постоянные нападения психов на него, да сами они его не переносили. Ну, теперь он похоже нашел ответ. - Очередная ош-ш-ш-шибка! - зашипели из террариума рядом. Там сидел варан, огромный варан и смотрел настороженным взглядом на подошедшего поближе Поттера, - ты сделал неправильный вывод, потому что не знаешь прош-ш-ш-шлого и не осознаешь настоящ-щ-щ-щего. Ты глупец! - И твой порок не только в незнании, - раздался знакомый голос сбоку. Очень знакомый, потому что принадлежал ему, Гарри. Только был переполнен надменностью. Повернув голову, Гарри не увидел никого, кто мог бы произнести эти слова. Только окно в ночной зоопарк и голая стена. Разве что… -Твой порок еще и в смирении. Страхе. И, удивительным образом, во мне, - презрительно кривясь, поведало ему отражение в оконном стекле, - как можно совмещать такую гордость и такую робость? Противоречивое ничтожество. Твоя душа сложена уродливо. Но и я не худший из твоих пороков. Отшатнувшись от говорящего отражения, Гарри оказался на лестнице. Бегом, запинаясь, он спустился на первый этаж. Он понимал что от своих же галлюцинаций не убежишь, но все же не мог оставаться в том павильоне. - Куда ты бежишь, Гарри? - раздалось чуть впереди. Игрунки носились по клетке и верещали. И Гарри был готов поклясться, что у них были горящие красные глаза. По три штуки. - Не убегай! Тебе незачем бежать! Мы расскажем, все расскажем! Все будешь знать! Все поймешь! Рекламный плакат с девушкой, обнимающей панду, подмигнул ему. Подмигнула девушка. А потом и панда. - Иди вперед, милый, - мурлыкнули они синхронно, - ты получишь небывалое удовольствие. Ты же так давно не ощущал ничего приятного? Они задвигались. Девушка на плакате стояла за пандой и совершала движения, какие по хорошему должен совершать мужчина во время соития. Панда смотрела на Гарри и скалила свою пасть. Оглянувшись в поисках пути к спасению, он осознал что все вокруг скрыто темнотой, кроме небольшой дорожки меж клеток с лемурами. Но эта дорожка вела к выходу из зоопарка, он знал! Он быстрым шагом, оглядываясь, пошел по освещенной тропе. Он уже видел выход за ворота, как вдруг в него что-то вцепилось, в его правый рукав. Лемур! Каким-то образом эта дикая тварь дотянулась аж из-за решетки! Неудивительно, с шестью-то лапами! - Что это тут у нас?! - взвизгнул лемур, - Зависть! Зависть! Мерзкий завистник! Ты завидуешь проходящим по улице, - эта когтистая тварь вонзила когти в руку Гарри, и вырвала клок мяса! - ты завидуешь сидящим в автобусе! - еще клок, но отбиться не получалось, ведь с другой стороны руку удерживала та панда с плаката, сросшаяся с девушкой. Впрочем, панда ли? Морда угадывалась, но рога и гладкая шкура, как у дельфина, заставляли усомниться. А уродливое создание, похожее на лемура, рвало Гарри на части, отдирая от его левой руки все большие и большие куски: -Ты завидуешь своему начальнику, что он получает больше! Ты завидуешь детям в зоопарке, что их любят родители! Ты завидуешь животным, потому что они слишком глупы чтобы понять отношение людей к ним! Ты завидуешь психам в сумасшедшем доме, по той же причине! Ты завидуешь Петунье и Вернону, потому что они живут любящей семьей! Ты завидуешь себе, тому, кем ты по рассказам других был! Ты завидуешь даже своей жене, хоть и не помнишь ее, потому что лучше умереть чем жить так! Каждый упрек сопровождался оторванной крупицей плоти. И вот, когда рука больше напоминала лохмотья, чудовище с мордой лемура оттолкнуло его прочь, а панда выпустила из своих лап. - Пошел прочь от меня, ничтожный! - громогласно завопило создание, и Гарри в ужасе метнулся прочь. Но он выбрал не ту дорогу. Не разбирая пути, он натолкнулся на ограждение, и рухнул за него. Здесь должна была стоять решетка, но ее не было. Сейчас он был в другом вольере. И здесь, похоже, жил кто-то огромный. Гарри узнал дерево и небольшое стойло из грубых досок. Похоже это место обитания африканского буйвола. В отчаянье Гарри попробовал вылезти обратно за ограждение, но сейчас решетка стояла на месте. - Куда ты лезешь, Гарри Поттер? - как из тубы раздалось гудение за спиной истерзанного бедняги. Медленно Гарри обернулся. Над ним возвышался немыслимо большой буйвол. Но его тело насчитывало девять лап, шкура состояла из сросшихся человеческих лиц, а копыта отливали золотом и были украшены тонкой гравировкой волнистого орнамента. Гарри снова и снова пытался найти слабое место в решетке, хотя и понимал что его там нет, и его уже ничего не спасет. -Упрямец. Ты недостоин дышать воздухом, расходуешь его напрасно. Слишком упрям, глуп как стена, - гудел буйвол, - я научу тебя, ничтожество, что осознание и принятие правды дорого стоит. Вот тебе мой урок! С этими словами буйвол начал топтать Гарри золотыми копытами, снова и снова ломая ему кости и отворяя раны рогами. Гарри не понимал как он до сих пор жив. Что с ним происходит? Он попал в ад? За что он страдает? Наконец, буйвол перестал увечить беднягу, и тот понял что почему-то еще может ползти, а через ограду снова можно перелезть. Он пополз прочь. Бык не удостоил его и словом. Но стоило ему перелезть, как он рухнул в пруд. Да, рядом с вольером буйвола был декоративный пруд, но он был дальше. А здесь… здесь его куснуло что-то из глубин вод. Перед ним всплыла рыба. Похожая на пиранью, но больше, несравнимо больше. И ее глаза… рыбы и так не блещут умом, но эта казалась совершенно немыслимо глупым созданием. И она бездумно накинулась на Гарри, топя и вгрызаясь в его живот. Было еще много существ, что встречали его, и отпускали дальше. В некоторых логовах ему рассказывали о его пороках. В других его истязали. В третьих на него молча глядели, а потом давали пройти. Наконец он оказался перед пещерой. Окружающее пространство давно уже не напоминало зоопарк, скорее изощренные пустоши, полные неправильных геометрических фигур, раскаленного ветра, узловатых деревьев с железными листьями и ужасающих обитателей. Он полз все дальше и дальше, и от него оставалось все меньше и меньше. И идти становилось все легче. Пройдя через все мыслимые страдания, Гарри добрался до темной пещеры, уходящей вглубь местной серой почвы. Оттуда раздался низкий, пробирающий до костей, рык: - Гарри Поттер. Ты знаешь кто я? - Да, - спокойно сказал Гарри, много чудовищ назад переставший бояться, - ты Зверь. - Верно. Ты знаешь что я? Этот вопрос был сложнее. Ему не задавали вопросов в этом месте раньше, ему некогда было осмысливать происходящее. Но он не боялся. И теперь он был готов к правде, как того требовали его мучители. - Ты демон. И не демон. - Снова верно. Ты просыпаешься от своего вечного сна, человек. Конец пути близко. - Я готов. - Я оторву от тебя твои части, Гарри Поттер, и сожру их. Что тогда будет? - Я стану легче, избавлюсь от лишнего. - А если я сожру твое сердце? - Тогда я стану спокоен. - А если я отделю тебя от твоего имени? - Тогда меня назовут так, как я заслужу. - Хорошо. Что же останется, когда я все у тебя заберу? - Останусь Я. - А если и это отниму? - не унимался Зверь. - А это у меня никто не отнимет, - безучастно констатировал Гарри. Из пещеры раздался хохот, низкий, тяжелый хохот чудовища. - Ты прошел по свой тропе, Гарри Поттер. Обернись. Гарри развернулся, как ему и велел Зверь. За ним, в том месте где он только что проходил, возносилась в небеса башня немыслимой высоты. Созданная из железа, башня уходила выше самых высоких облаков, теряясь в алых небесах этого странного царства. Над воротами башни было выплавлено изображение железной перчатки. Казалось, ворота вот они, в шаге. Но он понимал каким-то образом что ему нельзя в башню. Пока еще не время. На стенах башни были выбиты имена. Бесчисленное количество имен, уходящих все выше и выше. Все стены башни, до последнего клочка, все были усыпаны самыми разными именами. Лишь несколько участков у самого подножия казались свободными от букв и иероглифов, как будто на башне постоянно пишут, а она постоянно растет из земли. Тогда Гарри написал на башне и свое имя. Окунув палец в одну из ран, он кровью запечатлел себя на стене башни железной перчатки. Теперь его имя навсегда связано с этим местом. Гарри пришел в себя на краю зоопарка, на камне. Одежда была цела, но изрядно извалялась в грязи. Тело тоже было совершенно в порядке. Была глубокая ночь. Ему требовалось осмыслить все произошедшее. Он точно знал что все это не было галлюцинацией, и что странное место — реально. Даже, пожалуй, куда более реально чем окружающий его мир. Он хорошо помнил тропы, которые теперь уж точно привели бы его к выходу. Даже не совсем так, он точно знал что есть способ дойти до выхода покороче. Геометрия тропинок была не оптимальна. Или даже податлива. Он напрягся, пытаясь вспомнить те извилистые тропы из царства мучений, через которые он шел. Вот те дороги были оптимальны. Надо идти так же, как вели его там. Изменять координаты своего расположения согласно нужде, нелинейно, но плавно. Это было сложно объяснить даже самому себе, но он интуитивно понимал что и как ему нужно сделать. До дома он дошел за двадцать минут. Обычно ему потребовалось бы тридцать. На автобусе. Следовало очень многое осмыслить. Но прямо сейчас необходимо было вздремнуть. Однако вздремнуть не получилось. Посреди ночи он проснулся от того, что кто-то барабанит в дверь, кто-то очень сильный. - Гарри Поттер, открывай! - раздалось снаружи. Когда Гарри с небольшим ножом за спиной открыл, то в коридор втиснулся, иначе не скажешь, совершенно немыслимый гигантский человек. Не меньше двух с половиной метров в высоту, он не помещался в коридор даже вширь и был вынужден заходить пригнувшись и боком. Заросший густой бородой и шевелюрой, он строго посмотрел на хозяина квартиры. - Здорова. Ты Гарри Поттер? - Я, вам чего, уважаемый? И кто вы? - Я? Я Хагрид. Меня зовут так. А пришел я из-за того, что с тобой сегодня случилось. - Вы о чем? - напрягся Гарри. - Ты же видел сегодня что-то странное, да? - хмыкнул Хагрид, - слушай, давай уже внутрь пройдем, а то у меня ноги затекают так сгибаться. Как вы в этих коробках помещаетесь вообще? Чаю мне налей, или чего покрепче, надо поговорить обстоятельно. Гарри несколько ошалел от наглости гостя, но сильнее его удивило что кто-то знает о том, что с ним произошло сегодня. - Слушайте, Хагрид, а нельзя этим заняться утром? Сейчас почти четыре часа ночи, у меня был тяжелый день, и я очень хочу спать. - Утром? Утром-то можно, - покивал гигант, - только до утра всякое может случиться, поэтому лучше все самое важное сейчас рассказать, ясно тебе? Да не нервничай ты, все нормально. Все просто отлично, так бы я сказал. Так что, будет чай-то? - Ладно, - сдался Поттер, проходите. Когда Гарри заварил свой отвратительный, но бодрящий, чай, то Хагрид наконец соизволил приступить к делу. - Так, Гарри, самое важное, - сказал Хагрид, аккуратно ставя чашку на стол. Он вообще был очень аккуратен с тех пор как сел на стул, а тот под ним заскрипел, намекая что на такое создатели стула не рассчитывали. Так что теперь Хагрид и дышал через раз, лишь бы не пришлось снова стоять, сгибаясь под потолком, - только отнесись к этому серьезно, договорились? - Удивляйте меня, чего уж там, - махнул рукой Поттер. - Ты волшебник, Гарри. Во всяком случае, последние три часа.