***
Подходили к кораблю. — Надо осмотреться. Геральт, если найдёшь что-нибудь, то позови меня. — Как скажешь, Йен. Корабль (хотя точнее сказать – его половина) был достаточно внушительным. Геральт спустился первым делом вниз и не прогадал: кровавый след, ботинки, из которых, предположительно, вылетел их хозяин, различные колбочки, книги и, что самое интересное, книжная полка, к которой вёл этот самый кровавый след. Ведьмак поднял полку и тут же позвал Йеннифэр. Под полкой находился труп человека, только без головы. Точнее, она была размозжена этой самой книжной полкой и всеми книгами, которые находились на ней. Хотя, стоило отдать должное, сам труп неплохо сохранился – холод на вершине горы не давал телу разлагаться. — Он загадал переместиться куда угодно, хотя на край горы, и погиб от этого. Как иронично, — ухмыльнулся Геральт. — Лучше найди вторую часть печати, она должна быть где-то здесь. — Ладно, ладно, ищу уже, — Геральт наклонился и начал осматривать замёрзший труп. Из его головы все никак не выходили мысли о последствиях отмены желания. «Вдруг мы разлюбим друг друга? А вдруг ещё и возненавидим? Что же будет после?». — Вуаля,— Геральт достал из внутреннего кармана окоченевшей куртки чародея половину каменной плиты. — Отлично, пойдём. Я кое-что придумала. — Йен… ты… ты правда этого хочешь? — ведьмак осторожно посмотрел на Йеннифэр. «Геральт, опять этот твой знаменитый взгляд. Одновременно спрашивает, осуждает и жалеет. Я уже и сама не знаю, не знаю, что буду делать, если… к черту, к черту все это, мы сделаем это, сделаем вместе. Ну а если не получится, то умрем прямо здесь… вместе…». Именно так в этот момент подумала Йеннифэр и тут же решила, что хорошо, что Геральт не может читать ее мысли. — Да… да, очень хочу. Мы сделаем это сейчас? — Мне нужно подготовиться, чувствую бой будет серьезным. — Да, подготовься, а я пока подумаю над формулировкой моего желания. — Это тоже требует времени? — Я должна сформулировать так, чтобы джинн выполнил его без каких-либо последствий для нас обоих. Думаю, если я скажу ему, чтобы ты исчез из моей жизни, то последствия будут печальны. Печальны для тебя, — Йеннифэр прищурилась. Чародейка поднялась наверх, и Геральт остался один. Он достал небольшую сумочку с различными колбами, начал выборочно вытаскивать их и выпивать, сильно при этом морщась. Эликсиры, не говоря об отварах, были отвратительны на вкус, а их последствия ещё более отвратительны и крайне болезненны. После ведьмак достал другую сумочку, провёл пальцами по уже другим сосудам, выбрал ту, в которой была синяя жидкость, достал свой серебряный меч и начал натирать его содержимым из сосуда. Закончив все приготовления, он сложил все колбы и сосуды, повесил одну сумку на пояс, другую на грудь и поднявшись вдохнул свежий воздух гор. Почувствовал действие Пурги, а именно, заметно исказившееся восприятие времени, и, наконец, начал подниматься наверх. Йеннифэр посмотрела на Геральта и еле слышно вздохнула, по крайней мере ей так показалось. Перед ней стоял ведьмак с бледным лицом, на котором выступили чёрные вены. Под глазами были огромные синяки, из-за чего желто-оранжевые кошачьи глаза по-особенному выделялись на всём лицо. — Я призову джинна с помощью печати, он будет сопротивляться, и тогда ты будешь рядом со своим мечом. Когда джинн ослепнет, я помещу его в ловушку. — Понял. Можем начинать. — Да, — Йеннифэр слегка задумалась, — давай сделаем это сейчас. Чародейка положила на пол две половины печати, вытянула руки и начала произносить заклинание. Две половины поднялись в воздух и быстро соединились друг с другом. Вокруг все заметно потемнело. Рядом с кораблем начала густеть и насыщаться светло-голубая дымка, и через мгновение из этой дымки прозвучал громкий отвратительный рев. — Геральт, давай! Ведьмак осторожно начал подходить к джинну, крутя мечом и готовясь наложить знак Ирден. Но джинн быстро начал метаться, не давая Геральту сконцентрироваться. Миг, и джинн оказался за спиной ведьмака. Если бы не Пурга, монстр точно достал бы до ведьмака, но тот быстро увернулся и наложил Ирден. Теперь джинн был в его магический ловушке. Дымка начала реветь и, чего уж точно Геральт не ожидал, стреляться молниями. Магическая ловушка оказалась слишком слабой и на столь могущественного и сильного джинна не могла подействовать. Одна из молний ударила прямо в грудь ведьмака, из-за чего тот пролетел несколько метров. — Геральт! — крикнула Йеннифэр с полным ужасом в голосе. Ведьмак же, немного помедлив, встал, достал Лунную Пыль и начал вновь подходить к джинну. Монстр взревел ещё раз и начал бы метать молнии снова, если бы прямо около него не взорвался маленький предмет, и сразу же куча серебряный опилок появились в воздухе. Джинн начал летать намного медленнее, так что Геральт сказу же побежал к нему. Тварь ещё не знала, насколько быстр ведьмак под эликсирами. Голубая дымка в этот момент засветилась чуть ярче и вновь начала готовить новую порцию молний. Когда несколько зарядов пролетели мимо уха ведьмака, тот решил, что пора и, наложив на себя Квен, нанёс несколько ударов. Дымка стала светлее и немного прозрачней, и джинн мгновенно остановился. Именно тогда Йеннифэр поняла, что нужно делать, и начала произносить новое заклинание. Вокруг джинна вмиг образовалась небольшая, как бы, сфера, в которой тот никак не мог пошевелиться. Чародейка подняла руки, сфера с джинном в это время поднялась тоже. — Мы может биться до бесконечности, а можем найти компромисс, и я отпущу тебя, — крикнула Йеннифэр, и по ее лицу было заметно, что удерживать джинна было крайне трудно. В ответ из сферы прозвучало некое бормотание. Геральт не понял, что он сказал. Йеннифэр, видимо, поняла. — Хорошо. Твой хозяин погиб и не произнёс последнее желание. Я хочу сделать это за него, — снова крикнула Йеннифэр, но уже более слабым голосом, делая небольшие остановки в словах. Снова бормотание из сферы. — Видишь заклинание, которое нас связывает? Это результат желания другого джинна! Сними его! Теперь вместо обычного бормотания из сферы раздался громкий голос, отдающийся эхом. Ведьмак на секунду подумал, что джинн пытается вырваться, но Йеннифэр, стоящая выше, так не думала, так что Геральт немного успокоился. — Ты свободен! — последние слова Йеннифэр крикнула так, что у Геральта появилось ощущение, что чародейка вложила в них все свои последние силы. В это время сфера вокруг джинна исчезла, и с небольшим свечением дымка также испарилась, не оставив от себя никакого следа. Геральт смотрел на рассеивающийся голубой туман, раздумывая о всём происходящем вокруг. Но его думы прервал небольшой шум, явно происходивший от падения. Ведьмак посмотрел выше и увидел Йеннифэр, которая лежала без сознания. — Черт бы этого джинна побрал! — вслух ругнулся Геральт, быстро подбежал к чародейке и поднял ее на руки. Только сейчас он заметил, какая же она легкая и маленькая. Только сейчас заметил ее бледную кожу и самые красивые на свете чёрные локоны. — Да, Йен. Ты отменила желание, но я всегда буду привязан к тебе. Нас связывает уже нечто другое… Нечто большее, — мысли вырвались наружу.***
Если бы кто-то в это время видел то место, в котором можно было найти половину корабля, то наверняка заметил бы странную картину. Эта персона, кем бы она ни была, увидела бы костёр и двух людей: одной была меленькая черноволосая женщина, на которой была надета странная потрепанная куртка; было ощущение, что женщина спала – она не шевелилась, а только лежала, не подавая признаков жизни; вторым же человеком был седоволосый крупный мужчина, сидящий только в одной рубашке и легкой жилетке; лицо мужчины было обезображено шрамами: один располагался над правой бровью, другой, более крупный пересекал левый глаз. Если бы кто-то был в этом месте, он бы заметил все это. Но никого не было, и никто не мог прийти сюда. Геральт и сам не помнил, как ему пришла идея использовать доски корабля в качестве костра. Он грел свои руки и небольшую бутылочку с непонятной жидкостью. Ведьмак сейчас был увлечён только одним. «Белый мёд. Ну давай же. Мне нужен он сейчас очень сильно, прошу давай!». Геральт обматерил все вокруг, а после начал корить себя за то, что не догадался о том, что все эликсиры явно замёрзнут. Белый мёд сейчас мог спасти Геральта от интоксикации и болезненного похмелья после эликсиров. Колбочка оттаивала довольно медленно, но хоть какой-то результат все же был. Йеннифэр чуть вздохнула и открыла глаза. — Геральт! Что произошло? — Йеннифэр резко встала и увидела ведьмака, который направлял прямо в содержимое банки целый поток огня. — О, Йен, ты проснулась, — ведьмак наконец разморозил колбу и выпил содержимое, чуть затрясся и посмотрел на сидящую рядом чародейку, — я уж думал про худшее. — Что… В чем я? — Ты отдала очень много энергии, замерзала, я решил отдать свою куртку. Она не раз согревала меня в трудную минуту. — Но ты ведь сам замёрз! — У меня иначе устроен организм, я мутант, ты же знаешь. Да и костёр даёт какое никакое тепло. — Ненавижу, когда ты называешь себя мутантом. Ты же тоже это прекрасно знаешь! — Ну да, ну да, — ведьмак подал чародейка греющуюся на костре солонину, — лучше поешь, поругаемся позже. — Геральт, возьми куртку. — Посиди, я лучше переношу холод, чем ты. Чего уж не сделаешь для любимого человека, — Геральт ухмыльнулся и начал ждать реакцию чародейки. Йеннифэр посмотрела в кошачьи глаза и сразу же все поняла. «Да, Геральт, вот и я готова на все ради любимого человека. Ради тебя, Геральт. Нас действительно связывает нечто большее. Это истинная любовь? Да, возможно…» В этот момент Йеннифэр была особо мягкой, не осталось и следа от прошлой твердости, остроты и холодности. Напротив ведьмака сидела маленькая стеснительная девочка, которая не знала, что ответить. Они могли бы долго разговаривать друг с другом, долго молчать, не находя слов… Но все было куда проще. Геральт приблизился к Йеннифэр и поцеловал. Они делали это уже тысячу раз, но этот поцелуй, казалось, был каким-то особенным. А потом пошли ещё поцелуи и ещё. — Йен, тут холодно… каюта будет более подходящим местом… — тихо сказал Геральт, прерываемый поцелуем. — К черту этот корабль… и тут хорошо… — теперь уже Йеннифэр жадно целовала губы ведьмака. Они оба упали на снег, буквально утонув в нем. Геральт начал развязывать легкую куртку Йен. Задача эта, стоило сказать, была не из простых. Йеннифэр в это время разбиралась с ремнями на жилете Геральта. Ведьмак, наконец закончив с узлами на куртке чародейки, увидел ещё одну белую блузку и ругнулся. — Ты всегда так много одежды на себя надеваешь? — заворчал Геральт. Йеннифэр сразу же замурчала ему на ухо и начала направлять его руки, постепенно развязывая узлы на собственной блузке. Потом в расход пошла рубашка Геральта. И вот они уже лежат и смотрят друг на друга, смотрят так, будто уже никогда не увидятся. Далее Йеннифэр начала расстёгивать ремень на штанах ведьмака, тот глубоко вздохнул и откинул голову назад, чувствуя холод снега. — Геральт, что за ремни? Невозможно расстегнуть! — Ага, я так же думал про твою блузку, — сказал ведьмак и получил небольшой толчок в пресс. Геральт вопросительно посмотрел на чародейку. — Чтобы не так сладко было! — улыбнувшись сказала Йеннифэр. Она к тому времени закончила расправляться со штанами. Геральт приподнялся, и теперь он начал разбираться с брюками Йеннифэр. С ними все было намного проще, чем с блузкой и курткой. И вот они оба сидят на холодном снегу только в нижнем белье, но теплота их тел не даёт им замёрзнуть. Йеннифэр провела рукой по седым волосам Геральта и распустила хвост сзади. Седые пряди вмиг распустились. Только сейчас чародейка заметила их красивый отблеск. Ведьмак взял руку Йеннифэр в свою руку, затем поцеловал. Чародейка ощутила слегка отросшую щетину ведьмака, которая чуть-чуть и очень приятно колола запястье. Геральт подтянул Йеннифэр к себе, повалил и настиг сверху. Посмотрел на красивые чёрные локоны, на не менее красивые фиалковые глаза и понял, что никогда их от себя не отпустит. Они быстро лишили друг друга лишней одежды и теперь могли полностью насладиться своими горячими телами. Геральт покрывал каждый участок тела поцелуями, а Йеннифэр отвечала ему ласками и тихими стонами. Ведьмак не спешил, растягивал каждый момент. Он начал тихонечко опускаться все ниже и ниже, также покрывая каждый участок тела ласками. Геральт мог растягивать моменты по долгу, но не за тем они здесь сейчас. Йеннифэр почувствовала, как ведьмак вошёл в неё, с губ сорвался наполовину стон, наполовину крик. Чародейка вцепилась одной рукой в спину Геральта, другой схватила снег и также вцепилась в спину. Холодное, горячее! Это сводило с ума обоих. Йеннифэр оставляла большие царапины на спине ведьмака. Геральт цеплялся пальцами за бёдра чародейки, оставляя синяки от пальцев. Ведьмак провёл рукой по снегу, коснулся бёдра Йеннифэр. Холодное, горячее! Геральт ускорял темп, из-за чего с уст чародейки сорвался настоящий крик блаженства. Они оба потеряли связь между пространством и временем; не знали, сколько они уже здесь. Геральт наклонился, поцеловал Йеннифэр в нос, в щеку, потом в губы. Чародейка отвечал тем же, чувствуя, как язык ведьмака щекочет нёбо. Потом Геральт попытался отстраниться, но чародейка не позволила это сделать, притянула ведьмака к себе. Тот же наклонился прямо к уху Йеннифэр, слыша как из неё вырываются стоны и вздохи. — Йен, мы же всегда будет вместе, верно? — Геральт… ты… хочешь об этом… сейчас поговорить? — через вздохи сказала Йеннифэр. Геральт прикусил мочку уха, спустился к шее, одаривая ее поцелуями. Йеннифэр застонала ещё громче. Потом были быстрый темп, пальцы, сжимающие бёдра и вспышка. Вспышка, от которой темнело в глазах. Вспышка, которая оставила после себя два разгоряченных и влюблённых друг в друга человека: ведьмака и чародейку. Геральт прилёг рядом, ощущая холод снега, пытался отдышаться. Йеннифэр повернулась на бок и обняла его, положила голову на мужественное плечо. — Йен… — Тссс, ну нарушай такой момент, — чародейка провела пальцем по губам Геральта, — не нарушай такой момент. Ведьмак знал, что в такие моменты она особенно чувствительна и может улавливать любые эмоции и мысли, так что Геральт думал сейчас специально для неё. Думал о Цири, о том, как они найдут ее, как будут счастливы. Думал о спокойной размеренной жизни в каком-нибудь маленьком домике в каком-нибудь южном государстве, вроде Туссента. Ведьмак видел, как Йеннифэр улыбалась все это время. — Дом. Туссент. Хорошая мечта. У нас будут свои виноградники, я буду следить за порядком в винодельне, Цири будет тренироваться, скакать на коне, а ты будешь брать заказы, только не слишком сложные, чтобы я не волновалась. — Так оно и будет, — Геральт повернулся к чародейке и посмотрел на ее прекрасное лицо, волосы цвета вороньего крыла и самые прекрасные глаза на свете. И задался вопросами. «Как я мог забыть тебя, Йен? Как я мог променять тебя? Это самая большая ошибка в моей жизни. Мы больше никогда не будет порознь, никогда!». Глаза Йеннифэр засветились ещё ярче, а улыбка стала ещё шире. — Надо одеваться, а то мы замерзнем скоро, — сказала она поднимаясь. — Угу. — Геральт! — А? Чего? — Я люблю тебя! — подошла она к ведьмаку, наклонилась и вновь поцеловала. — Йен, а я люблю тебя, — ответил он на долгий поцелуй. И оба вновь посмотреть друг на друга, оба поняли, что всегда будут вместе и что все у них ещё впереди!