Он играл

       Он сидел и играл на гитаре. Пальцы коченели от ледяного ветра, но он не сдавался. Последние листья облетали с чёрных деревьев, некоторые умудрялись прилетать прямо ему в лицо. Поздняя осень давала о себе знать.        Он думал о них. Смотрел в их счастливые лица, вспоминая детство. Как они играли вместе, бегали по парку, сидели вместе в кафе и дурачились. Тёплые воспоминания сами лезли ему в голову и становились перед глазами, вытягивая глубинные чувства, от которых он так долго пытался избавиться. За годы он привык быть бесчувственным, никогда не разделял ничьего горя или радости. Ему было чуждо утешать, как и радоваться вместе с кем-то. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.        Жаркий июльский день. Солнце, не прикрытое ни единым облаком, ненамного отошло от положения в зените. Пение птиц и шелест листьев пробуждают самые приятные ощущения, а от лёгкого тёплого ветерка руки покрываются мурашками.        Вот он, большой, сильный, подошёл к маленькому, подхватил на руки и уткнулся носом в пухлую щёчку. Малыш светился, как маленькое солнышко, смеялся и обнимал его, тоже смеющегося. Он посадил ребёнка себе на плечи и, изображая звуки самолёта, побежал, заставляя маленького разражаться взрывами смеха. Он знал, что рядом с ним он может смеяться так чисто и открыто, как только того захочет. Он знал, что он его всегда защитит и поддержит.        Ранняя осень. О начале новой поры года говорят только начинающие облетать листья и непривычно ранний закат. Последние тёплые дни не обделены холодеющим ветром и последними поющими птицами.        Они сидели в кафе, все вместе. На их стол девушка-официантка поставила три небольшие чаши с мороженым. Ребёнок сразу потянулся за одной из них, но он, с ехидной улыбкой, начал по чуть-чуть оттаскивать чашу от ручки, тихо хихикая. Она с укором посмотрела на него и легко шлёпнула того по руке, пододвигая мороженое ребёнку. Картина повторилась и с ложкой. Когда он уже было хотел захныкать, он положил ложку на верхнюю губу и подёргал бровями, от чего даже она засмеялась. Он вернул ложку ребёнку, с усмешкой взъерошил его волосы, и взял своё мороженое.        Он засунул руки в карманы, чтобы немного отогреться. С каждой минутой кисти коченели всё сильнее, и не то, что играть, держать саму гитару становилось тяжело. Погревшись, он продолжил играть его любимые мотивы. Он держался.       Конец апреля. Он медленно шёл домой, волоча за собой мокрую куртку. Насупившись, не видя дороги, спотыкался о каждую кочку. С мокрых штанишек вода стекала в резиновые сапожки. Он боялся, что она начнёт кричать, поставит в угол. Дойдя до дома, остановился у двери, боясь заходить внутрь, ведь там была она, смотрела телевизор с ним или же готовила ужин. Он медленно открыл дверь, зашёл внутрь, содрогаясь всем телом, мокрый и замёрзший, и остановился в ожидании крика и наказания. Из комнаты пришла она и, увидев его, всего в грязи, ахнула. "Если что, я упал в лужу", - тихо, но твёрдо, сказал он, и замолчал. Она, помолчав некоторое время, начала смеяться, сначала тихо, но со временем всё громче, закрыв рукой лицо и чуть отвернувшись. Сняла с него шапку и отправила в ванную мыться и переодеваться.        Очередная осечка. Пальцы заледенели окончательно. Он перестал играть, начал дышать на руки и растирать их. Ветер принялся дуть сильнее, отчего он поёжился и замер, слушая завывания ветра вдали. Сколько он тут уже сидит? Часа три? Четыре?        Он закашлялся, после чего продолжил играть.        Зима. Пурга, заметающая всё вокруг, не оставляющая возможности осмотреться. Они ехали на машине, не снижая скорости.        – Артём, может, не стоит так гнать? – с волнением спросила она.        – Я знаю, что я делаю, – нервно ответил он, не давая поспорить.        Дворники работали на износ. Он смотрел в окно, слушая музыку в наушниках, и наблюдал за летящими хлопьями снега.        Он достал один наушник и спросил:        – Па, а мы скоро приедем?        – Мелкий, как только – так сразу.        – Ладно, – он немного поник от его ответа.        Они продолжали ехать вперёд, не сбрасывая ни километра в час, он чертыхался каждый раз, что дворники не справлялись с налетающим на стекло снегом, безрезультатно дёргая ручку.        Очередной раз схватившись за ручку, он не увидел, как перед ними появилась другая машина, ехавшая в разы медленнее. Заметив в последний момент, он вывернул руль и выехал на встречную полосу, где из снега появился грузовик. Она закричала.        Он продолжал играть. Слёзы душили его, спина содрогалась в плаче. Он играл любимую мамину песню. Он играл. Играл на родительской могиле.