***
— К счастью, пуля пролетела насквозь, так что, помимо шрама, вас не потревожат больше никакие последствия, кроме некоторой боли и растяжения в течение следующих нескольких недель, — закончил доктор пояснение ровным профессионально-бесстрастным голосом. Юстасс Кид ничего не ответил, только продолжил смотреть на мужчину, который появился перед ним несколько минут назад, представившись доктором Кида, сразу после того, как тот очнулся и обнаружил, что находится в скучной больничной палате. Трафальгар Ло представлял из себя, как минимум, занятную личность. На вид ему было лет двадцать пять, и он был высоким, хоть и не таким высоким, как сам Кид. Он был худым, кожа его была смуглой, и у него были тёмные круги под глазами, придававшие ему несколько болезненный вид. Бакенбарды и эспаньолка, пара серёжек в каждом ухе и татуировки на кистях рук, а также те, что виднелись из-под закатанных рукавов белого докторского халата, делали его похожим на человека, которого скорее ожидаешь увидеть ширяющимся в подворотне, а не работающим в больнице, да ещё к тому же и доктором. Но не только его внешний вид зацепил внимание Кида: что-то такое проблёскивало в серых глазах Трафальгара сквозь написанные в них серьёзность и лёгкое равнодушие, что-то такое, от чего у Кида мурашки пробежались по коже в то самое мгновение, как они впервые встретились взглядом. Нечасто что-то или кто-то заинтересовывало Кида, но когда такое всё-таки случалось, то он делал всё, что было в его силах, чтобы удовлетворить этот интерес. Прямо сейчас Трафальгар Ло представлял из себя величайшую загадку, какая только встречалась на пути Юстасса Кида за долгое время.***
Кид осушил последнюю бутылку пива одним долгим глотком и швырнул её в раковину, стекло разбилось от удара. Он включил воду, и та начала потихоньку наполнять раковину, поступая быстрее, чем сток мог её отводить. Когда он выключил воду, та уже успела покрыть осколки, и теперь за считанные секунды утекла, унося за собой слюну Кида и всё остальное, чем могли быть покрыты осколки, а также мелкие частицы стекла. Он отошёл от столешницы, о которую опирался, и направился к двери, тяжело ступая по холодному бетонному полу, эхо его шагов отскакивало от стен просторного помещения, когда-то давно служившего заводом. Теперь же здание было по большей части заброшенным, остатки машинного оборудования были свалены в кучи по углам либо убраны по разным комнатам, превращённым в импровизированные склады. Это место не было полностью покрыто пылью лишь потому, что слишком уж раздражало работать, пока в воздухе витали крошечные частицы, заставляя его постоянно кашлять и чихать, так что каждый раз, когда Киду нужно было помещение, он приходил за два часа раньше, чтобы немного прибраться.***
— Я могу вам чем-то помочь? — поинтересовался доктор, завидев Кида, сидящего на одном из стульев маленькой приёмной, предназначавшихся для пациентов, ждущих именно этого доктора. Часы посещения уже прошли, о чём сообщалось на листке с графиком консультаций в коридоре, но несмотря на это Кид всё же был здесь, сидя в одном из мягких стульев приёмной. — Возможно, — отозвался Кид, не шелохнувшись. — Есть планы? Трафальгар Ло приподнял бровь, недовольный вопросом. — Сомневаюсь, чтобы это вас касалось, мистер Юстасс. Широкая ухмылка, слишком широкая, чтобы не вызывать тревогу у большинства людей, появилась на лице Кида. — Так ты помнишь моё имя. С тех пор, как Кид покинул больницу, прошла неделя, и он не был уверен, помнил ли его доктор. — Мне не часто доводится лечить пациентов с огнестрельными ранами. — Уж наверное, — согласился Кид, не теряя ухмылки. — Вы всё равно должны объяснить мне, что вы здесь делаете так поздно, мистер Юстасс. — Я ж говорил тебе. Я спросил, есть ли у тебя планы, — ответил Кид, начиная раздражаться, что вынужден повторяться. — Почему вы спрашиваете? Хотите позвать меня на свидание? Кид вскочил на ноги и приблизился к Ло, остановившись в считанных сантиметрах от его лица. — А если и так? — практически прорычал Кид, сжав челюсти, и затем ругнулся на себя. Он был уверен, что лишил себя всякого шанса этой маленькой вспышкой. Это точно не было самым удачным поведением по отношению к тому, кого хочешь позвать на свидание. Вопреки ожиданиям Кида, тонкая и несколько кривоватая ухмылка заиграла на губах Трафальгара Ло. — Отвечая на ваш вопрос — у меня ничего не запланировано на вечер. Кид тут же восстановил ухмылку, теперь она была даже шире, и выпрямился. — Отлично. Тебе нравится китайская кухня?***
Кид прошёл в дверь — которую до этого не утрудился закрыть — в помещение, служившее раньше комнатой отдыха для рабочих, и зажёг свет, затем затворил дверь почти до конца, до тех пор, пока та не осталась приоткрытой лишь на узкую щель. Красноватые глаза Кида остановились на занимавшем комнату на данный момент человеке, озарённом теперь жалким светом трёх старых лампочек этого безоконного помещения в сердце фабрики. Когда Кид только привёл его, человек в течение нескольких минут силился сохранять спокойствие, ровно до тех пор, пока отчаяние не взяло верх над его жалкой попыткой держать себя в руках и тот не начал сопротивляться что есть мочи. Теперь же, два часа спустя, у мужчины едва хватало сил, чтобы тяжело дышать, слабо и безнадёжно поскуливая, и чтобы приоткрыть глаза, заслышав приближение Кида. Страх в этих глазах мгновенно усилился, затмевая все другие отражённые в них чувства. Кид осклабился, довольный собой и в отличном настроении. Вся энергия мужчины, обусловленная той дрянью, что он употреблял, теперь полностью покинула его вместе с кровью, которую его тело теряло медленно, но непрестанно. Должно быть, он уже потерял литра два. — Что ж, — сказал Кид, его голос был весёлым и ласковым, — мне приятно было с тобой познакомиться, уверяю тебя, но думаю, что нам уже пора прощаться. Кид расхохотался, когда изо рта мужчины вновь донёсся жалкий скулёж, сопровождаемый тонкими дорожками слёз, в ответ на его слова. А он-то думал, что мужчина лишился сил плакать уже после первого часа.***
— Скажи-ка мне, мистер Юстасс, — начал Ло, опуская блюдо с рисовым карри на стол, положив себе, — почему в тебя стреляли? Кид взглянул на него и проглотил кусок рулета во рту, прежде чем ответить. — Я трахнул одну бабу. Ло приподнял бровь с видом изумленным и скептическим. — Мне с трудом верится, чтобы это могло послужить поводом пристрелить человека, вне зависимости от того, насколько… неудовлетворительными могли быть его способности. Кид сверкнул на него взглядом. — Мои способности тут ни при чём. Более того, крики той бабы было слышно на всю улицу. — В чём же тогда дело? — настаивал Ло с таким заинтригованным видом, что Кид не мог определиться, хочет ли врезать ему или задержать это выражение на подольше. Выражение заинтригованности хорошо смотрелось на симпатичном лице Ло. — Возможно, был заключён спор с друзьями, и, возможно, в комнате находилась камера. Не исключено также, что видео попало в интернет и тому ублюдку, хахалю той бабы, оно пришлось не по вкусу. — Так что он в тебя выстрелил, — довершил Ло, очевидно, всё так же увлечённый историей, хотя по всем правилам приличия она должна была бы вызвать у него ужас, или, по крайней мере, осуждение. — Ты не боишься, что тот парень повторит попытку? — поинтересовался Ло, казалось, эта мысль только что пришла ему в голову. Кид пожал плечами. — Не-а, он был невезучим ублюдком. Я слыхал, его избила какая-то банда пару дней назад, и он сдох, прежде чем подоспела скорая. Ло на мгновение задержал на нём взгляд, затем вернулся к ужину. — И правда, не повезло. Они поели в тишине несколько минут, но тишина не тяготила Кида, её сопровождала спокойная и приятная атмосфера, дававшая ему чувство уюта. Затем Ло задал вопрос, который, судя по всему, озадачивал его уже некоторое время. — Можно осведомиться, почему ты заинтересовался мной? Я знаю, что сексуален, нет смысла это отрицать, но не так уж часто меня зовут на свидание пациенты. Кид расхохотался над этим заявлением. — А мы дерзкие, я смотрю? Ло довольно улыбнулся. — Не уверен, если честно, — ответил Кид на вопрос. — Ты зацепил моё внимание несколько дней назад, думаю, это объяснимо: не так уж часто увидишь врачей с наколками и пирсингом. — Меня не раз принимали за наркомана или пациента, — признал Ло, подтверждая первое впечатление Кида. Этот факт, однако, по видимому, не особо волновал Ло; похоже, эта мысль его, напротив, забавляла. Ло вновь улыбнулся и указал рукой на стол. — Однако это не объясняет вот этого свидания. Кид широко скалился. — Как ты и сказал, ты сексуальный: я был бы не прочь забраться тебе в штаны. Ло изобразил чрезвычайно глубокое раздумье. — Возможно, если ты будешь хорошо себя вести… Кид опять рассмеялся, а вскоре к нему присоединился и Ло, привлекая внимание большинства других посетителей.***
Тишина была приятной переменой, пусть он и пришёл сюда ради того, что ей предшествовало. Кид опустил взгляд на руки, полностью покрытые алой жидкостью, ещё несколько мгновений назад в изобилии покидавшей тело на столе, и улыбнулся. С мирным и счастливым чувством, растекавшимся тогда по его телу, могли сравниться только считанные драгоценные моменты в его жизни и, как и все остальные, это чувство было необходимо ему, чтобы нормально функционировать. Как и всегда, Кид стоял, рассматривая руки и зрелище за ними, впитывая каждую мелочь, чтобы потом воскрешать это в памяти во всей возможной ясности как можно дольше. Два-три месяца. Столько времени проходило, прежде чем воспоминание начинало терять яркость и фрагменты его начинали потихоньку угасать. Это мгновение навсегда отпечатается в его памяти, но запахи, слова, краски и даже голоса уйдут первыми, а вскоре после этого — и подробности зрительных образов, пока эта долгая ночь не превратится во что-то, что можно пережить вновь за считанные минуты. И тогда Юстассу Киду придётся создать новое воспоминание, которое даст ему протянуть последующие месяцы.***
Ло не выглядел удивлённым, увидев Кида сидящим в приёмной перед его кабинетом в больнице. Это стало чем-то вроде традиции за последние несколько месяцев: каждую пятницу во второй половине дня и в ещё какой-нибудь произвольный день недели Кид забирал Ло после работы, они отправлялись в какой-нибудь ресторан и, иногда, в кино, а потом шли к Киду домой, где проводили все выходные. В тот день, однако, давно уже миновало то время, в которое Ло обычно покидал больницу, и сегодня он вышел не из кабинета, а из двери дальше по коридору. Кид встал и подошёл к Ло. — Прошу прощения, мистер Юстасс, ты долго ждал? — извинился Ло. Кид пропустил вопрос, пристально изучая внешний вид Ло: тени под глазами были более выражены, чем обычно, и он выглядел так, как будто в любой момент мог свалиться в обморок. — Всё в порядке? Ло покачал головой. — Потом расскажу, хорошо? Я умираю с голоду. Это заявление встревожило Кида ещё больше. За те месяцы, что они встречались, Кид заметил, что Трафальгар Ло ел куда меньше, чем должен был бы есть человек его роста и телосложения, и одно только то, что тот был голоден, заставило Кида задуматься, когда же он в последний раз ел. Или как долго перебивался фастфудом и дурным кофе, что не сильно отличалось. Обвив рукой плечи Ло, Кид поддерживал его, пока они шли к машине, а там решил ехать сразу домой. То, что Ло не настаивал, что справится сам, подтверждало, что ему было не просто “плохо”, и Кид знал его достаточно хорошо, чтобы ожидать, что Ло будет отказываться говорить, в чём дело, пока они не окажутся дома у Кида. Пятнадцать минут спустя Кид оставил машину на парковке здания, и они сели в лифт на третий этаж. Открыв дверь, Кид сразу указал Ло сесть на один из кухонных стульев, а сам начал готовить что-нибудь на ужин. Кид собирался было снова спросить, но Ло заговорил раньше, чем тот успел. — Я получил жалобу на халатность. Кид уронил пачку лапши на столешницу. К счастью, она была ещё закрытой. Он обернулся посмотреть на Ло. У того руки были скрещены на столе, а голова с полуприкрытыми глазами покоилась на них. Кид решил промолчать, и, как он и ожидал, через некоторое время Ло заговорил вновь. — Это глупо. У этого человека не было шансов пережить операцию, и он страдал от очень редкой болезни. Я просто воспользовался случаем, чтобы поделать записей о ней, пока она не перестала прогрессировать. А теперь меня обвиняют в том, что я позволил пациенту умереть. Кид не смог сдержать хохоток, услышав это. — То есть ты решил не оперировать его, чтобы посмотреть, как будет развиваться болезнь, пока он не отдаст концы. Ло бросил на него злобный взгляд. — Ну, это очень вульгарно сказано. — И почему ты должен был его оперировать, если его было не спасти? — Если бы всё прошло успешно, что изначально было весьма маловероятно, то он бы смог протянуть ещё максимум год, это если бы ему сильно повезло. Это очень дорогостоящая операция, которую почти никогда не проводят, но у него денег хватало, и он решил попробовать, наверное, чтобы провести ещё времени с близкими. Я не изверг, мистер Юстасс; я оценил его состояние, прежде чем принимать решение. Это бы не сработало. — Я и не спорю с тобой, — поспешил Кид разъяснить, видя, что Ло всё больше встаёт в оборону с каждым новым словом. Он вернулся к готовке и продолжил: — Предполагаю, начальник устраивал тебе головомойку или что-то в этом роде. Ло хмыкнул и зашевелился, устраиваясь поудобнее, прежде чем ответить. — Вроде того. Я застрял там, отвечая на одни и те же тупые вопросы, с полудня. И коллеги с тех пор, как узнали вчера о жалобе, досаждали меня ещё большим количеством вопросов. У меня два дня не было времени нормально поесть. Я даже не понимаю, чего они подняли такой шум, все ведь знают, что никаких последствий для меня не будет, разве что оставят без зарплаты пару месяцев, да и то сомнительно. Я не первый врач, решивший не оперировать пациента, потому что это было бы бесполезно. — Ты также не первый, кто решил воспользоваться случаем, чтобы его вскрыть и посмотреть? — поинтересовался Кид, оборачиваясь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ло улыбнулся своей кривоватой ухмылкой. — Я не виноват, что они такие моралисты. Смеясь, Кид взял тарелку и поставил её перед Ло. — Ешь. Я ещё приготовлю тебе омлет.***
Кид повернулся, настороженный, когда услышал низкий скрип, и увидел, как дверь во внешнюю комнату открывается. В дверном проёме стоял Трафальгар Ло, его серые глаза скользили от силуэта Кида к изуродованному трупу на столе позади него. Тишина затянулась, бешеное биение сердца было единственным, что слышал Кид, в то время как Ло, судя по виду, изучал зрелище, представшее перед его глазами. Кид сжал кулаки и заставил себя сохранять спокойствие. Он только что завершил ритуал для сохранения равновесия, вся его ярость была под контролем, и он не намеревался выпускать её, ни при каких обстоятельствах, на Ло. Никогда больше, даже если мне придётся сравнять с землёй весь этот ёбаный город, — напомнил себе Кид, прокручивая эти слова в голове снова и снова. Возможность того, что Ло обнаружит его, жила в нём глубинным страхом с самого начала. По крайне мере, он смог выиграть ещё три бесценных года с Ло.***
— Эй, Трафальгар, дай мне ёбаную рубашку, — рявкнул Кид уже в третий раз меньше, чем за минуту. Ло пропустил его слова мимо ушей и продолжил прижимать рубашку любовника к груди, насмешливо ухмыляясь Киду. — Я, пожалуй, откажусь, мистер Юстасс, ты смотришься несравненно лучше без неё. Кид заскрипел зубами. — Мне надо на работу, придурок, и это единственная оставшаяся чистая рубашка. — Сегодня суббота, скажи им, что не пойдёшь. Сжимая кулаки с ещё большей силой, так сильно, что побелели костяшки, Кид заставил себя дышать глубже. — Я говорил тебе… у нас в последний момент появилась неожиданная работа, и мне надо идти. Верни. Мне. Ёбаную. Рубашку. Ухмылка Ло стала игривой, и он сжал рубашку крепче. — Тогда иди и забери её назад. Приняв вызов, Кид бросился на Ло, одну руку протягивая за рубашкой, а другой, всё ещё сжатой в крепкий кулак, ударяя в это время правое плечо Ло, вынуждая того удивлённо выпустить ткань и отпрянуть, не в силах увернуться от удара, перекинувшего его за край кровати. Он рухнул на пол. Опустившись на колени на кровати, Кид победоносно ухмыльнулся, держа рубашку в одной руке, но его ухмылка испарилась, когда он осознал, что его любовник не поднимается. — Трафальгар? — позвал он, подползая к краю кровати посмотреть, как там Ло. Ло лежал навзничь на полу, прижав ладонь к щеке в том месте, которым ушибся о прикроватную тумбу, а его другая рука, та, которую ударил Кид, покоилась на полу обмякшая и повёрнутая под странным углом, а его ноги были запутаны в одеяле, ранее накрывавшем его, когда он был на постели. — Ой, блять! — брякнул Кид, отпуская рубашку и слезая с кровати, чтобы опустится на колени рядом с Ло. — Ты в порядке? Блять, прости, прости, — начал он извиняться, пытаясь помочь Ло сесть. Ло стряхнул его руки с себя и встал сам. Игнорируя Кида, он стал ходить по комнате, подбирая одежду и одеваясь как только мог, используя одну лишь левую руку. — Ло, правда, мне жаль, я не знаю, какого хера произошло, — продолжал извиняться Кид, тоже поднимаясь и пытаясь к нему приблизиться. Ло поднял здоровую руку, останавливая его, и заговорил, к этому моменту уже полностью одетый. — Забудь, тебе пора на работу. Я тоже ухожу. Не звони мне. Кид, парализованный этими словами, вообще никак не отреагировал, пока не услышал, как закрывается входная дверь. Яростно взревев, Кид пнул тумбу, переворачивая её и ломая древесину. Это была та самая тумба, о которую Ло ударил лицо.***
— Так вот чем ты занимался, чтобы себя сдерживать, — заговорил наконец Ло голосом, лишённым всяких эмоций. Кид отвёл взгляд, не находя в себе сил посмотреть Ло в глаза, не желая застать то мгновение, когда шок отойдёт и эти серые глаза, которые он так любил, наполнятся омерзением и ужасом к тому, чем Кид занимался. К тому, чем Кид был.***
После двух недель безответных звонков и пяти дней ночёвок под дверью квартиры Ло почти без еды или сна, Кид подскочил, услышав, как открывается дверь. Ло не покидал жилища на протяжении всех пяти дней. — Ты всё ещё здесь? — спросил Ло, серьёзно глядя на него. Кид ничего не ответил, давясь словами, видя Ло впервые после почти трёх недель. На его щеке ещё немного виднелся синяк от удара об тумбу. Его правая рука была в гипсе. — Язык проглотил? — осведомился Ло. — Если тебе есть что сказать, я бы посоветовал тебе сказать это сейчас или убираться отсюда. Это всё и так зашло слишком далеко. Кид поспешно поднялся, при этом чуть было не упав. Он заставил себя посмотреть Ло в глаза, пытаясь донести до него свою искренность. Сотни речей, которые он обдумывал в течение этих пяти дней, испарились из его головы, и ему пришлось соображать на ходу, спотыкаясь об слова в спешке побыстрее их высказать. — Ло, мне жаль, мне правда жаль, я не знаю, какого хуя произошло, но мне очень жаль, что это произошло. Я знаю, что не должен был сюда приходить, что у тебя есть все причины на свете меня вышвырнуть, и что я ёбаный имбецил, но ты слишком дорог мне. Я… я люблю тебя, — впервые признался Кид. — Ты — единственное светлое событие за всю мою ёбаную жизнь, так что, пожалуйста, пожалуйста, дай мне ещё один шанс. Лишь один, если я сделаю хоть что-то, что рассердит тебя, или снова причиню тебе вред или ещё что, то отправь меня в ад, вскрой меня и посмотри, что же, блять, не так с моей головой, но, пожалуйста, дай мне ещё шанс. Этого больше не произойдёт, клянусь, я найду способ сдерживать это, — Кид закончил, хватая воздух, во время импровизированной речи он не останавливался глотнуть воздуха, и стал ждать. Ло долго молчал, разглядывая Кида, оценивая его и, если повезёт, раздумывая над его словами. Наконец, Ло вздохнул и махнул рукой на импровизированный лагерь. — Собери это и заходи, не очень-то это украсит моё резюме, если у меня на пороге кто-то умрёт с голоду. Испытывая огромное облегчение, Кид поспешил повиноваться. — Но, — вновь заговорил Ло, останавливая его, прежде чем тот смог пройти, — ты на испытательном сроке, и у меня нет ни малейшего намерения сделать его лёгким для тебя. Можешь забыть о том, чтобы затащить меня в свою постель или же попасть в мою, на весьма длительный срок. — Я не буду делать ничего такого, чего ты бы не хотел, — пообещал Кид, слишком облегчённый, чтобы заботиться о перспективе остаться без секса в обозримом будущем. Киду хотелось обнять Ло, но его остановил строгий взгляд, и он ограничился тем, что вошёл и сел на стул, указанный его если-повезёт-то-всё-ещё-любовником. Он ещё не знал как, но он найдёт способ выпустить всю эту ярость, пожиравшую его, чтобы та больше никогда не достигла Ло. Что бы ни случилось, он больше никогда не причинит вреда Ло. Никогда.***
— Да, именно так я себя сдерживал, — признался Кид, смотря вниз, на руки, всё ещё покрытые кровью его самой недавней жертвы. Между ними опять повисла тишина. Кид ждал звука удаляющихся шагов Ло, но тот не сдвинулся с места. Он только задал ещё один вопрос. — Ты этим занимался ещё до встречи со мной? При этих словах Кид поднял голову. Увидев бесстрастный взгляд Ло, он опять отвёл взгляд, уставившись в неопределённую точку на дальней стене. — Нет, таким нет. В то время я ввязывался в драки, кучу драк. Правда, я всё же убил несколько человек, — Кид не понимал, почему Ло всё ещё был здесь, но, пока это было возможно, он будет попытаться объясниться. Ему необходимо было попытаться объясниться, даже если Ло не поймёт. Он сомневался, что хоть кто-нибудь бы понял. — Парень девушки с видео, — догадался Ло, обращаясь к тому разговору, который у них был во время их первого свидания, почти четыре года назад. — Он был одним из, — признался Кид. — Почему же ты переключился на другое? — спросил затем Ло. Наверное, ему нужны были ответы, — объяснил это себе Кид. Если Ло нужны были ответы, Кид ему их даст. Всё-таки всему теперь пришёл конец: после того, как Ло покинет это место, будет делом времени, прежде чем менты приедут сюда и схватят Кида, единственным способом этого избежать было не дать Ло уйти. Этого Кид никогда бы не стал делать. Никогда. Он пообещал себе и Ло, что больше никогда не причинит ему вреда, и он намеревался сдержать это обещание. Он не врал в тот раз: Трафальгар Ло был единственным светлым событием, когда-либо случившимся в безрадостной жизни Юстасса Кида, и он сделает всё, что в его силах, чтобы защитить его. И если для этого ему придётся принять приговор… к чему бы его ни собирались приговорить за долгую череду убийств на его счету, то пусть будет так. — Драки связаны со слишком большим риском. Ты сам видел, в меня даже однажды стреляли. Я мог умереть, а этого я не хотел. Раньше мне было всё равно, но теперь нет, — признался он, чувствуя себя глупо из-за этих слов. И вот он, монстр, которому необходимо было причинять боль и убивать ради того, чтобы поддерживать подобие нормальной жизни в остальное время, рассказывает о том, как то, что он влюбился, переменило его долбанутую жизнь. Уму непостижимо. И почему Ло всё не уходил? — Как ты раскрыл меня? — решил спросить Кид. Ему было важно это узнать: он тщательно избавлялся от всяческий следов, так как же Ло раскрыл его? Он даже маскировал эти ночи под те, в которые должен был оставаться в мастерской допоздна, иногда сильно за полночь, чтобы выполнить внезапно возникшую работу. Такое случалось пару раз в месяц, так что спрятать одну фальшивую смену за каждые семь или восемь не представляло особого труда. Что-то напоминающее фырканье было первой реакцией Ло. — Должен напомнить тебе, что я врач, Кид. Кид вновь посмотрел на Ло, глаза его округлились. Кид. Ло называл его по имени только в очень немногие, особенно серьёзные или особенные моменты. — Даже после того, как ты принимал душ, я мог распознать запах крови. — Ты знал…? Кид не мог ясно соображать. Он ничего не понимал. Ло знал? С каких пор? И если он действительно последовал за Кидом, зная это, то он должен был что-то заподозрить не позднее прошлого раза. Это было три месяца назад. — Я сложил все кусочки воедино несколько месяцев назад. Однажды я заметил, что каждые два или три месяца, “отработав” ночную смену, ты пребывал в весьма приподнятом настроении, хотя в предшествовавшие дни ты был практически невыносим, я начал размышлять об этом. Сначала я подумал, что ты нарывался на драки, но отмёл это соображение, осматривая тебя и видя, что ты никогда не был ранен после этих ночей. К тому же, если бы ты ввязывался в драки, то не стал бы это от меня скрывать. Отсюда всё было просто. Если ты причинял людям вред как-то по-другому, то не мог рисковать, чтобы тебя опознали, так что ты не мог оставлять их в живых. В этом я убедился в прошлый раз. Не знаю, что ты сделал, но тебе следует быть осторожнее: опознать серое вещество — лёгкое дело для врача. Когда Ло закончил, они оба остались молчать, взгляд Ло был прикован к лицу Кида, всё так же лишённый каких-либо эмоций, а Кид смотрел на Ло, пытаясь переварить то, что ему только что сказали. — Какого хуя ты тогда здесь? — спросил наконец Кид. — Я не заметил твоего присутствия, ты мог убедиться во всём, прежде чем я увидел бы тебя и решил бы убить. Губы Ло зашевелились, складываясь в эту его кривоватую ухмылку. Кид почувствовал, как будто кулак сжал его грудь. Он обожал эту ухмылку. — Ты это сделаешь? Он не сомневался. — Нет. Не теряя ухмылки, Ло сделал шаг вперёд. Потом ещё. — Есть кое-какая ошибочка, Кид, в том, что ты думаешь. Ещё шаг, и Ло оказался меньше, чем в шестидесяти сантиметрах от Кида. Как раз на расстоянии протянутой руки. Кид сглотнул, не веря глазам. — Ты тут не единственный, у кого не всё в порядке с головой. Кид сделал шаг назад, ударяясь задней стороной ног об стол. — Хорош шутить. — Я мог уйти, когда ты нашёл куклу той девочки и вместо того, чтобы вернуть её, оторвал ей голову прямо у неё на глазах и расхохотался, когда она расплакалась; или же я мог уйти, когда ты кинул ту коробку, полную котят, в реку; я также мог уйти после того, как ты решил приковать меня к кровати на все выходные; или когда ты сломал нос тому парню, который смеялся над нами в кино. Но я остался, остался потому, что, хоть у меня нет никаких сомнений, что ты представляешь угрозу для всего мира, у меня также нет сомнений, что ты не представляешь угрозу для меня. Я остался, потому что влюбился в чёртового психопата, который носит мне завтрак в постель и любит пообниматься после того, как позанимается со мной любовью. Ло протянул руку и погладил щёку Кида кончиками пальцев. — Ты не уходишь… — прошептал Кид, пытаясь убедить себя. — Нет. Кид обвил руками талию Ло, обнимая его изо всех сил и не придавая значения тому, что только что запачкал одежду Ло кровью. Он преодолел разделявшее их лица расстояние, чтобы поцеловать его отчаянно, изливая в это действие всё напряжение и весь страх, испытанные им за эти последние минуты. Ло был здесь, он был реальным. Он не собирался никуда уходить, он оставался с Кидом. Он продолжит быть его. Кид мог перестать скрываться. Кид отстранился и упёрся лбом об лоб Ло. — Есть кое-что, что мне уже некоторое время хотелось сделать. Если почувствуешь, что не можешь это делать и хочешь остановиться, просто скажи. Я остановлюсь, и ты сможешь уйти, если всё же для тебя это станет чересчур. — Действуй. Я не намерен уходить, — согласился Ло с вызовом. Кид провёл руками вниз от талии Ло. — Раздевайся. Хотя Ло и ненавидел, когда им командовали, но не стал препираться и сделал, как ему велели. Это было очень важно для Кида, то, что ему необходимо было сделать, чтобы почувствовать, что всё будет хорошо, и оба это понимали. Когда Ло оказался обнажённым, Кид подозвал его жестом, что Ло и сделал, остановившись, когда его оголённая кожа почти касалась одетого тела Кида. Кид вновь обнял его за талию, крепко прижал к себе и опустил руку к заднице Ло, поглаживая её, прежде чем, безо всякого предупреждения, протолкнуть два намоченных кровью пальца внутрь тугой дырочки своего любовника. Ло судорожно вдохнул, его руки вцепились в рубашку Кида. Опуская голову и придерживая челюсть Ло другой рукой, Кид приподнял лицо Ло так, чтобы тот смотрел ему прямо в глаза, и начал двигать пальцами в поисках комка нервов, который заставлял Ло стонать так, как Кид так любил. Когда он наконец его нашёл, то начал раз за разом задевать его, наслаждаясь звуками, которые Ло не пытался сдержать, и не останавливался, пока не почувствовал, что член Ло стал совершенно твёрдым и упирался в его одетое бедро. Тогда он вынул пальцы и отошёл назад, чтобы снять свои собственные брюки, ни на мгновение не отводя глаз от Ло и его очевидной эрекции, а тот пристально глядел на него точно так же. — Если хочешь остановиться, скажи сейчас, — предупредил Кид. Ло только покачал головой. Кид приподнял Ло над землёй и повернулся, чтобы усадить его на свободное место на столе, где всё ещё лежало бездыханное тело того человека. Он встал между раздвинутых ног Ло и приподнял их, перемещая в удобное положение. Ло обвил руками шею Кида, и потом Кид толкнулся вперёд, входя в него одним быстрым движением и крепко его обнимая, оказавшись внутри. Безо всяких слов, зарывшись лицом в волосы Ло, в то время как голова Ло покоилась у его шеи и они обнимали друг друга, Кид начал двигаться, оба стонали, не сдерживаясь. Он был здесь, в своём храме, держа в руках человека, которого любил больше всех, двигаясь внутри него так, как Кид так любил, и Ло отвечал ему, стараясь двигать тазом вопреки неудобному положению, покрывая шею Кида поцелуями, издавая стоны наслаждения, Кид обладал им так, как никогда не думал, что сможет. С пониманием, что только что получил всё то, что всегда казалось ему недостижимым, Кид достиг кульминации, кончая в окровавленный проход Ло и протягивая руку к эрекции Ло, чтобы довести и того до оргазма, покрывшего живот Ло и рубашку Кида. Они остались в таком положении, обнявшиеся и соединённые, Ло полусидел на столе, а Кид использовал его и предмет мебели как опору, чтобы не упасть от полнейшего изнеможения после такой насыщенной ночки, что он пережил. — Мистер Юстасс, — заговорил Ло, и Кид ухмыльнулся возвращению к их обычному обхождению. — Скажи мне, что ты проверил, чтобы у того парня не было СПИДа или чего такого, потому что если по твоей милости я что-то подхватил, то ты будешь следующим, кто умрёт здесь, слышишь? Кид рассмеялся, безмерно радуясь тому, что Ло остался прежним несмотря ни на что. Его Ло. — Ты за кого меня принимаешь? Я навожу справки, прежде чем кого-то выбрать, иначе я бы уже что-нибудь подцепил. — Правда? — осведомился Ло, его голос звучал не особо убеждённым, но лицом он всё ещё льнул к задней стороне шеи Кида. — Правда. Я изучаю их неделями: я ищу людей, которые ходят в одну из тех бесплатных клиник, чтобы провериться, и смотрю, чтобы их результаты были отрицательными, а потом слежу за ними, чтобы убедиться, что у них нет семьи или близких друзей, которые бы заметили их отсутствие. — Ты всё продумал. — Конечно, — заверил его Кид, прижимая сильнее. — Я не хочу, чтобы меня поймали. — Как ты избавляешься от тел? — Растворяю их, — ответил Кид с широкой ухмылкой. — Когда это место закрыли, тут остались такие удобные контейнеры с промышленным растворителем. Когда я привожу нового парня, от предыдущего уже и костей нет. — Это здание твоё? — Да. Это была фабрика моего отца, но когда она закрылась, здание стало чем-то вроде склада. Ло задвигался, и Кид почувствовал, как тот повернул голову посмотреть на середину стола. — Ты закончил со своим приятелем? Кид пробормотал утвердительный ответ. — Можешь мне его одолжить, прежде чем засунешь в один из тех контейнеров? Кид рассмеялся, изумлённый. — Только не говори, что хочешь его вскрыть. — Ну, ты же не собираешься его больше использовать, и в любом случае собираешься от него избавиться, так что... Всё ещё посмеиваясь, Кид взъерошил волосы Ло. — Он весь в твоём распоряжении, но сначала оденься.