Пластилин

Когда-то ты просыпаешься поздно ночью, едва сдерживая крик, сквозь мирно катящиеся слёзы, подбираешь халат и, переступая через любимого человека, идёшь на кухню, за дозой желанной валерьянки и лекарств, прописанных тебе добрым дядечкой доктором. Идёшь по очень длинному коридору, которому этой ночью нет конца, хотя ты можешь поклясться перед кем угодно, что ещё утром ты проходила его за несколько секунд. Ноги становятся тяжелее, чем обычно, они так и норовят уронить тебя на холодный ламинат. Но ты упорно двигаешься вперёд, зажимая рукой рот, чтобы не дай Бог не потревожить мирно спящего принца, всхлипы кажутся тебе взрывами, настолько громкими, что могут разорвать барабанную перепонку. Ты прислушиваешься к тишине, но звуков, выдаваемых пробуждение, нет. И ты продолжаешь движение по той же траектории. Заходишь на кухню и берёшь стакан, рука предательски трясётся и приходится придерживать её второй, чтобы не уронить. Делаешь глоток живительной влаги, после чего ставишь его на место. Таблетки всё также лежат на самом видном месте, привлекая внимания. Ты выдаёшь подобие улыбки, которая скорее напоминает сцену какого-то до боли знакомого ужастика. В голове проносится мысль: «Это всё лежит тут, словно кричит: «ПОСМОТРИ НА МЕНЯ, СПРОСИ ПОЧЕМУ МЫ ТУТ!», но ты никогда об этом не спросишь». Ты вздыхаешь и рукой водишь по карманам своего халата, желая найти заначку. Из кармана вытягиваешь небольшую палочку, наполненную табаком, ведь тебе запрещено говорить это страшное слово. «Сигарета» — шепчешь одними губами и уже за это становится стыдно. Ох, как же тебе это надоело, стыдиться своих желаний, пробираться тихо на кухню в сумраке, не включая свет выпивать свои таблетки, потом сидеть какое-то время и обязательно закурить. Утром же улыбнуться во все тридцать два отбелённых зуба, протопать на ту же кухню, только сейчас она другая. Теперь эта комната счастливой девушки, готовящей любимому завтрак. И только таблетки на кухонном столе выдают всю наигранность этого действа. В голове ты обещаешь их убрать, после того, как он уйдёт на работу. Но каждый раз что-то тебе мешает, скорей всего надежда. После ты, как кукла, пойдёшь в ванную комнату наводить макияж, смотря на своё отражение, думаешь: «А надо ли оно?». После этой мысли на миг появляются сомнения. — Дорогая, ты там надолго? Доноситься из-за закрытой двери, и ты вспоминаешь, что ты делаешь, отгоняя глупые мысли, натягивая снова привычную улыбку. — Совсем скоро выйду. Говоришь ты не своим голосом. После чего проводишь за макияжем положенные две минуты, и вылетаешь из комнаты, словно забыла нажать на какой-нибудь таймер. Встречаешься взглядом с ненаглядным. Он улыбается и целует тебя в уголок губ. После чего обходит тебя, закрывая за собой дверь. Пару секунд ты — статуя из пластилина, которая только что встретилась с огнём. Затяжка. Встряхиваешь головой, подумаешь, пф. Как будто у других всё совсем иначе. Это сначала он — центр мироздания, а ты — прекрасная нимфа. А потом роль меняется, и увы, только твоя. Ты — пластилин, из которого лепят всё, что не попадя. Иногда, уничтожая то, что только что слепили. Намешивая разных цветов, отделяя куски, вот из-за чего трясутся руки, поэтому же ты ходила к врачу. В тебе сейчас так много чёрного, а остальное занимает какой-о непонятный цвет. Смесь коричневого, красного, тёмно-зелёного и грязно жёлтого цвета. А раньше, ты состояла из голубого, полного надежд, кроваво-красного, наполненного страстью, ярко жёлтого, настолько сильно искрилось счастье, да и пусть, что местами были белые пятна, говорящие о том, что можно добавить цвет. Кто же знал, что он добавит столько. Выдыхаешь клуб дыма. Ох, как же хорошо. Главное не забыть открыть форточку. Вздрагиваешь и оборачиваешься, фух, всё в порядке. Дверь за тобой закрыта. Ещё раз затягиваешься, кажется руки уже так сильно не трясутся. Выпускаешь дым и тушишь недокуренную сигарету. У тебя есть ещё минут 10, перед тем, как надо выпить ударную дозу таблеток и идти обратно в кровать. Если бы кто-то предупредил тебя об этом, если бы кто-то сказал. — Знаешь, человек, как пластилин, только очень твёрдый и не каждому даётся. Вот смотри, есть пластические хирурги, которые научились с нами работать, да и просто хирурги. В их руках, даже самый твёрдый может поменять свою форму или какую-то внутреннюю часть. Ты киваешь, опять этот монолог в твоей голове. Тот после которого ты должна была убежать, от произносящего его, а не пускать в свою жизнь, не готовить завтрак, не любить. Как много не. Хах, смешно даже. И опять ты вспоминаешь эти слова. — Так и в отношениях с людьми. Есть пары, где два скульптора. Они советуются, помогают друг другу, работают вдвоём. Есть, скульптор и пластилин. Один лепит другого, а тот восхищается тому, что получается в итоге. И есть два пластилина, им ничего не остаётся, как принять друг друга. И он замолкает, ты почти готова спросить, но он прерывает тебя. Поднося к губам палец, ухмыляется от того, что ты замолкаешь и покорно ждёшь. После чего показывает тебе два пальца. Тогда ты этого не поняла, а сейчас знаешь, что он имел в виду. Второй. Если вы будете парой, то это ваш тип. После этого тебе надо было бежать, а не оставаться. Нестись сломя голову, в противоположную сторону. Но нет. Дурацкие ослепляющие чувства. Он никогда не собирался сдаваться тебе, меняться для тебя, но ты это приняла. И теперь, он твой скульптор, а ты его пластилин. Горсть таблеток отправляется по твоему пищеводу в долгое путешествие. Ты делаешь ещё глоток воды. После чего открываешь форточку. Это утро уже имело аромат наступающей зимы. На стекле красовались свежие узоры. Вдыхаешь свежий морозный воздух и идёшь обратно в комнату. В этот раз ноги тебя слушаются, натягиваешь улыбку на всякий случай. Заходишь и укладываешься рядом. «Всё в порядке» — спрашивает он, не поворачиваясь к тебе. «Угу» — отвечаешь ты, понимая, что уже не уснёшь. Так ночью лежишь в кровати с любимым человеком, превратившим тебя в его лучшую работу, в которой уже так мало того, что было изначально.