***
Гриммджо тихо лежал на своей кровати, застеленной мягким постельным бельём в привычную леопардовую раскраску. Натянув одеяло до шеи и закинув руки за голову, арранкар неподвижным взглядом смотрел в окно. Ярко-жёлтый месяц озарял просторную комнату Шестого, падая где-то светлыми, где-то чуть тёмными бликами на поверхность мебели. "Чёртов Айзен!!! Неужели нельзя было хотя бы обогреватель выдать? Сам-то поди притащил себе пару штук из Общества Душ..." - даже в такие минуты в голове Джагерджака крутились возмутительные мысли в адрес новоиспеченного руководства. Перевернувшись на бок и спрятав руки под одеяло, Гримми закрыл глаза, стараясь заснуть. Однако через пару минут до него донесся тихий шорох и звук открывающейся, предательски скрипящей, двери. Он разомкнул глаза, но поворачиваться в сторону входа не стал. Мягкие, практически неуловимые, шаги медленно приближались к кровати. Внезапно незваный гость остановился. Пару минут ни малейшее движение, ни даже звук дыхания не нарушали тишину. И это начало бесить Джагерджака. "Ну и что? Кто припёрся и с хрена ли застыл у моей кровати?" Арранкар перевернулся на другой бок и хотел было уже оскалиться на вошедшего, как вдруг агрессивное выражение лица, столь отчётливо заметное в этой мнимой тьме, сменилось на неподдельное удивление. Перед Гриммджо стояла высокая худощавая фигура Шиффера, одетая в белоснежную пижаму с длинными рукавами и штанами. Зажав небольшую мягкую подушку подмышкой и с совершенно безэмоциональным, как всегда холодным, лицом Улькиорра задумчиво пялился куда-то в сторону, усиленно делая вид, что он то ли не замечает Гриммджо, то ли он ему неинтересен, то ли ещё непонятно что, ведомое только таинственному Куатро. Гриммджо с недовольным видом спросил, приподнявшись на локтях: - Ну и чё? Чего припёрся?! -- Ничего, холодно сегодня. - Невозмутимо спокойным тоном ответил Четвёртый. - И? -- Что "и"? - Чего припёрся то!? -- Я же сказал - ничего. - Отвечал Улькиорра, будто, действительно, не он пришёл в комнату к Гримми, а наоборот. - Хорош чушь нести! Если ты не заметил - обернись! Ты в моей комнате! В МОЕЙ! Улькиорра промолчал, лишь крепче сжав подушку и переведя взгляд на Гриммджо, словно собираясь что-то сказать. Кошачьи глаза высокомерно уставились на Гримми, такой взгляд всегда дико бесил Шестого и сейчас это стало последней каплей. Гриммджо понял цель визита Улькиорры, но не настолько, чтобы произнести это вслух. Точнее, ему просто хотелось услышать из уст Четвёртого цель его визита в столь поздний час. Соскочив и усевшись на кровати, Гриммджо резко схватил Улькиорру за запястье, и тот плюхнулся на мягкое ложе, оказавшись на коленях перед Шестым и опираясь на одну руку, чуть приоткрыв в этом недолгом полёте рот. Гриммджо притянул его к себе так, что лицо Шиффера оказалось в нескольких сантиметрах от него. Тот от изумления широко раскрыл зелёные глаза, пристально уставившись кошачьими зрачками на Джагерджака. Пара прядей, нервно спадающих со лба Гримми, чуть касалась лица Шиффера, дикие глаза не отрывались от зрачков Четвертого, а с ощерившихся губ сорвались шипящие слова: - Ты меня достал! Я спать хочу! Холодно тебе? Погреться припёрся? - Гримми чуть отвёл руку, сжимавшую тонкое запястье Улькиорры, и отпустил Шиффера. Яростное выражение лица покрылось тенью грусти. Гриммджо мельком подумал, что Улькиорра просто издевается, язвит, пытаясь задеть Гримми за живое. Как обычно. - Проваливай. - С оттенком обиженности произнёс арранкар и расстелился на кровати, что-то бурча себе под нос и отодвигая подушку на край, в противовес своим же словам уступая место Шифферу. Через секунду Гриммджо накрылся одеялом по самые уши и сделал вид, что мгновенно уснул. Улькиорра с мгновение понаблюдал за обиженным Секстой и тут же принялся укладывать подушку поудобнее, аккуратно забираясь под одеяло к Гриммджо, сохраняя каменное выражение лица. «Память, как у кошки…» - невольно констатировал Четвертый.***
Утреннее солнце нагло лезло в незанавешенное окно, прыгающими лучиками стремясь к глазам Улькиорры. Четвёртый чуть поморщился. Почувствовав щекой что-то тёплое, арранкар едва-заметно скривил уголок рта и приоткрыл глаза. Взгляд упёрся на знакомый осколок маски в виде челюсти тигра, а затем скользнул чуть выше, остановившись на умиротворенных глазах спящего Гриммджо. Улькиорра чуть приподнялся, оторвав лицо от плеча Сексты, и принялся внимательно рассматривать Гримми, в голову тут же поползли мысли: "Трудно поверить, что у него бывает спокойное выражение лица". Улькиорра поднял руку и, едва касаясь, провёл ею по растрепанной шевелюре Джагерджака. Несмотря на такой небрежный вид, волосы были очень мягкими, словно шерсть тигра, на ощупь. Не спеша поднявшись с кровати и надев свои тапки, Куатро взял подушку и направился на выход. Остановившись у двери, коснувшись пальцами холодной ручки, Улькиорра ещё раз взглянул на Гримми и вышел из комнаты.***
Солнце мерцало над незатейливыми стенами Лас Ночеса. Гриммджо недовольно поморщился, когда его сознание начало просыпаться. Через пару секунд до разума Сексты дошел факт ночного визита Улькиорры, и арранкар резко открыл глаза: идеально ровный, белоснежный потолок, чуть ниже - огромное окно. С каждым сантиметром, опускаясь всё ниже и ниже, обыденные картины, за которые цеплялся взгляд, заставляли биться сердце сильнее. "Что? Какого хрена? А ну заткнись" - несколько складок образовалось на сморщившемся носу Сексты. Гриммджо пытался отогнать волну эмоций, захлестнувшую его сознание. Резко откинув правую руку в сторону и не нащупав на пустой, остывшей кровати ночного визитера, Гриммджо с некоторым облегчением вздохнул, медленно прикрывая глаза и сжимая ладонь в кулак, сжимая между пальцами мягкую простынь. Что он сейчас чувствовал - не дано было знать никому, даже самому Сексте. Он ненавидел заниматься самопознанием и самокопанием, старался как можно быстрее изгонять из своей головы вопросы типа "Что со мной?", "Почему возникает это чувство, когда я смотрю на него?" и самый главный, самый страшный вопрос для него, для одиночки, привыкшего драться только за себя и для себя. "Почему во мне встаёт это чувство привязанности?" - Гриммджо прикрыл основаниями ладоней глаза, чуть надавливая на них, словно пытаясь выдавить вновь всплывающие мысли из головы. Но это не помогло. Скинув с себя одеяло и резко соскочив с кровати, Секста быстро оделся и вышел из комнаты.***
Айзен о чём-то рассказывал собравшейся Эспаде, восседая во главе стола. Гриммджо сидел на своём стуле, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Его голова была чуть наклонена вниз, пара голубых прядей небрежно спадала на лоб. Задумчивый взгляд то не спеша бегал по поверхности стола, то изредка поднимался, очень быстро пробегая по безэмоциональному, холодному и совершенно равнодушному лицу сидевшего напротив Улькиорры. Тот внимательно слушал Айзена и не сводил с него застывших зеленых глаз. "Твою мать, как всегда - холодная маска равнодушия. Никакого внимания, будто меня здесь нет" - Гриммджо начинал взвинчиваться, и его нога невольно подергивалась, словно от нервного тика. А Улькиорра всё так же не сводил преданного взора с Айзена, ощущая на себе недовольные, быстрые, пытающиеся казаться незаметными, неловкие взгляды Джагерджэка. "Он неисправим... Абсолютно неисправим".