cursed universe.

      Волнистые рыжие волосы спадали на открытые плечи. Кто вообще подобрал ей это дурацкое платье? Пышная юбка до колен, тоненькие лямки, впивающиеся в плечи, и корсет — ужасно неудобный, не дающий дышать полной грудью. Оно хоть и смотрелось эффектно, идеально сочетаясь с профессиональным макияжем и красивой прической, но Анна все еще чувствовала себя безумно некомфортно в подобном образе. Прошло уже одиннадцать недель с начала проекта, но Аня все еще в некоторых моментах не могла переступить через себя.       Очередная неделя, очередное испытание. Светская вечеринка: кавалеры, алкоголь, музыка, уже пьяная Саша-Настя, которая вот-вот разденется и прыгнет в бассейн. Аня уже даже не пытается ее остановить. Да, она президент Школы Леди, она должна следить за ними, но, господи, как же она устала. Следить за каждой было невыносимо. Поэтому Аня сейчас смотрела только на одну из одноклассниц. На Ксюшу.       Теребя в руках бокал вина, который она не могла выпить уже около получаса, девушка до боли прикусывала щеку изнутри. На нее никто не обращал внимания, особенно операторы, ведь работы у них сейчас было куда больше в другой части заднего двора. Слышатся всплески воды и громкий хохот. Аня вздрагивает. Пора уходить отсюда. Данные сцены настолько уже надоели, Смирнова отказывается меняться, держать себя в руках. Это надоело уже всем. Но никто до сих пор не знает, почему же ее тут держат.       Допив, наконец, горьковатый напиток, Горохова оставляет бокал на столике и спешит удалиться в дом. Напоследок кинув взгляд на Милас, она замечает, что девушка смотрит прямо на нее. Сердце буквально пропускает удар, она ускоряет шаг. Не стоит ей сейчас даже думать о ней. Несколько последних дней были явно не лучшими для их отношений. Да и отношения ли это вообще? Милас за проектом ждет девушка. И Аня прекрасно об этом знала, но все равно попалась в ее ловушку.       Пустая темная комната. Аня решает не включать свет, подходя к своей кровати. Достав из волос заколки, девушка быстро завязала их в пучок, вздыхая. Дальнейшие попытки развязать веревочки корсета не привели к успеху. Гора уже было начала нервничать, но услышала шаги, почувствовала чужие руки на своей талии.       — Может тебе помочь, красавица?       В голове паника. Аня сначала подумала, что за ней увязался какой-то парень с вечеринки, но нет. Милас. Ее голос, прикосновения рук она узнает везде.       — Ксюша, твою мать… — выражается девушка, выдыхая. Она слегка повернула голову в сторону одноклассницы, кивая. — Это дурацкое платье. Я даже сама его снять не могу.       — Несмотря на это, — длинные пальцы подцепили веревочки, потянув одну, — тебе очень оно идет.       — Серьезно? Когда это ты успела заметить? Думала, что тот парнишка полностью поглотил твое внимание, — немного раздраженно говорит Аня, чувствуя, как вновь может дышать полной грудью. А еще то, что платье медленно сползает с ее тела, оставляя девушку в одном белье. Но Горохова даже не думает прикрыться или как-то смутиться. Ксюша все равно уже видела ее в белье. Быстро достав заначку сигарет, девушка уходит в ванную, открывая окно. Там она извлекает одну из пачки, закуривая. Ксюша следует за ней.       — Да прекрати, ты же прекрасно знаешь, что при камерах я не могу постоянно быть с тобой, постоянно смотреть только на тебя, — Милас тяжело выдыхает. Как бы ей не хотелось, она действительно не может этого делать. Они же уже разговаривали об этом.       Подойдя к Ане, Ксения обняла ее со спины, утыкаясь лицом в плечо. Пальцы гладят нежную кожу на животе, а губы касаются изгиба шеи. Они не оставались вот так вот наедине уже около двух недель. Постоянно с ними были или девочки, или операторы. А в туалете теперь запереться не мог никто. Зарина тогда хорошо постаралась, а чинить дверь даже не собирались. Ну, а если бы они заперлись в комнате Милас, это было бы совсем странно, их бы просто не поняли их одноклассницы. Поэтому оставалось только наслаждаться мимолетными прикосновениями, редкими поцелуями и взглядами.       Но сейчас они одни. Губы Ксюши уже настырно изучают шею, как будто бы что-то могло измениться за это время. Разве что сошли засосы… Поняв это, Милас решила оставить пару новых. Она знала, что Аня злится на нее за это, но ей было настолько все равно, ведь они значили много для Ксюши, они как пометка территории. Ведь Милас была не только нарциссом, но и ужасным собственником.       Горохова затягивается последний раз, выдыхая дым вместе с шумным стоном, который растворяется в темноте. Окурок она тушит о край импровизированной пепельницы, которую они обычно прячут. Внимание теперь полностью предоставлено Ксюше. Она до безумия скучала по этим прикосновениями. Она мечтала уже уехать из этого дома, чтобы остаться с Милас навсегда вдвоем. Но данные мечты были несбыточны. Горохова снова вспоминает о той самой девушке Милас, о том, что они так долго вместе и так сильно любят друг друга, что когда все это закончится, Ксюша точно уйдет от нее, она точно вернется к своей Яне.       — Аня, черт, — выдыхает девушка, разворачивая ее к себе лицом, аккуратно подхватывая под бедра и сажая на подоконник. — Какая же ты у меня дурочка ревнивая, — Милас усмехается в своей манере, поглаживая руками чужие бедра. — Но такая красивая.       — Милас, — закатывает глаза Анна, складывая руки на груди. Она знала к чему все идет. И она была не против, да, точно не против.       В голове непроизвольно начали всплывать воспоминания. Их знакомство в доме преподавательницы, первая драка, та лютая ненависть, злость на себя за осознание влюбленности, а потом и взаимность. Как сейчас она помнит их первый поцелуй, первый раз. Прошло чуть больше месяца, но это значительный и очень важный период в их жизнях.

***

      — Ты чего тут? — спросила Анна, подходя к однокласснице. Испытание проходило совершенно в другой части заднего дворика, поэтому Горохова действительно удивилась тому, что Ксюша сидела так отдаленно ото всех. Но с другой стороны она была даже рада. Возможно, им давно пора поговорить. Сев рядом, девушка поправила волосы, поворачиваясь к ней лицом.       — Там слишком шумно, поэтому ушла, — пожав плечами, Милас даже не дрогнула. Ненависти к Горе она уже давно не испытывала. Даже не было неприязни. Ей начинало нравиться общаться с этой рыжеволосой. А еще смотреть на нее. Слишком уж красивой была она, а в частности ее огненные волосы. — А ты чего? Не думала, что тебе есть до меня дело, — грустная усмешка. Стой, грустная? Милас вообще себя не узнавала сейчас. Решив, что хватит думать об этом, она взяла в руки бокал, отпивая немного коньяка.       — Ксюша, перестань, — закатывает глаза девушка, складывая руки на груди. — Мне не все равно на тебя, давно не все равно.       — Что это значит? — обе застыли. Ксюша повернулась, смотря на нее.       — То и значит, — пожав плечами, Горохова поднялась с места, собираясь уйти, но Милас ее остановила, схватив за запястье и потянув на себя так сильно, что девушка сразу же упала в ее объятья. — Ксюша, что ты…       Но договорить ей так и не дали. Губы накрыли чужие, руки сильнее прижали за талию. Так неожиданно приятное тепло расплылось по телу обеих, по спинам побежали мурашки. Это было начало.

***

      Милас всегда вкладывала всю страсть в поцелуи и ласки. Даже спустя столько времени Аня смущалась этого, осознавая, что она сама в ответ столько же дать не может. Она маленькая, неопытная. Но Ксюша это прекрасно понимала, поэтому, можно сказать, старалась учить, подсказывать, как правильно. Это были прекрасные отношения, завязанные на ненависти, переросшей в большую любовь.       Их первый раз прошел не очень гладко. Их чуть не застукали, да еще и к Ане потом долго приставали с вопросами о засосах. Та ночь была лунной, свет от небесного тела падал именно на кровать Гороховой, не давая рыжеволосой уснуть. Именно поэтому девушка поднялась с места и отправилась в библиотеку, решая, что там она может что-нибудь прочесть и обязательно уснет. Но каково было ее удивление, когда там она встретила Милас. С момента их поцелуя прошло несколько дней, обе это не обсуждали, просто иногда смущенно переглядываясь. Они негласно поняли друг друга. Это уже точно не вражда.       Короткий диалог с выяснением причины отсутствия сна, совместное прочтение одной и той же книги. Анна вскоре легла головой на чужие колени, достаточно быстро засыпая. Ксюша удивилась этому, но продолжила сидеть неподвижно, лишь изредка перелистывала страницы книги. Милас умиляло то, что Аня теперь настолько ей доверяла, что даже уснула на ее коленях.       Через полчаса Горохова задрожала во сне, а после проснулась, крепко прижимаясь к девушке, ища в ней защиту и утешение. Милас никак не ожидала, что Гороховой прямо сейчас приснится кошмар, вызывающий чуть ли не истерику у девушки. Но она сразу же прижала ее к себе, начиная поглаживать по рыжим волосам, говорить утешающие слова. А после и вовсе поцеловала ее, надеясь, что это поможет. И помогло. Аня все переживания отправила в этот поцелуй, зарываясь пальцами в чужие волосы. Чуть позже Гора уже забралась на чужие колени, крепко-крепко прижимаясь к ней. Дрожь от страха сменилась на трепет от возбуждения. И Милас сразу же это почувствовала.       Подхватив девушку под бедра, Ксюша встала, подходя к шкафу с книгами и отпуская ее на пол, слегка прижимая к полкам. Аня нисколько не сопротивлялась. Ей было даже интересно, что произойдет дальше. Именно поэтому она послушно встала возле полок, хватаясь пальцами за чужие плечи, ноги совсем не хотели держать ее, опора была просто необходима.       Руки Ксении изучали податливое тело, а губы помечали яркими засосами шею. Наслаждение от процесса окутывало обеих, заставляя затаить дыхание, еле сдерживая вырывающиеся из груди стоны.       — Шш, Анечка. Ты что, хочешь, чтобы нас услышали? — она не сдержала довольную ухмылку, проникая пальцами под чужую майку, касаясь пальцами твердеющих сосков.       Горохова отрицательно замотала головой, но тут же прогнулась в спине, издавая еще один очень уж неприличный звук. Милас цокнула, немного сжимая ее грудь, идеально помещающаяся в ее ладони. Большего ей и не нужно. Вообще Ксюша один раз видела Гору голой. И несмотря ни на что, это ее даже впечатлило. Поэтому на губах снова появляется ухмылка, а рука аккуратно плывет от груди, поглаживая живот, ниже. Пальцы аккуратно прикасаются к нежной коже, а после отодвигают ткань шортиков и трусиков, проникая в самое сокровенное и желанное место.       Анна шумно выдыхает, издавая еще один громкий стон, хватаясь за плечи девушки, как за спасательный круг. Она поджала пальцы на ногах, когда Ксюша начала ласкать чувствительное лоно. Да, Милас знала, что и как нужно сделать, чтобы доставить девушке удовольствие, этого было у нее не отнять.       Стоны не прекращались. Анна даже закрыла себе рот рукой, чтобы быть хоть немного тише, пока Ксюша не переставала целовать ее грудь и теребить соски, второй рукой буквально вознося девушку до небес. Подобного с ней еще никто не делал, а собственные ласки вряд ли могли бы довести до такого состояния.       Накативший оргазм заставил Горохову выкрикнуть имя Милас. Возможно, она сейчас разбудила всех в доме, но ее это не волновало. Дыхание сбилось, перед глазами летали различные звездочки и шарики. Слов не было, но так много хотелось сказать. Вместо этого, Аня просто поцеловала девушку, сжимая пальцами ее короткие волосы.       — Эй, кто здесь? — послышался голос Анжелы. За ней были слышны голоса Зарины и Костиной. Горохова распахнула глаза, сразу же отворачиваясь лицом к полкам, хватая первую попавшуюся книгу. Ксюша от нее отошла, села на диван, беря ту, что читала прежде. — Ой, девчонки. А вы чего тут так поздно?       — Читаем, — пожав плечами, сказала Ксюша, облизнув покрасневшие губы. Аня же, как-то больше запугано, пыталась поправить одной рукой волосы, даже не думала поворачиваться к одноклассницам, просто активно закивав.       — А что читаете? — поинтересовалась Зарина, садясь рядом с Милас. Она взяла из ее рук книгу, внимательно рассматривая обложку. — Оу, Кант. Это ж философ, вроде, да?       — Именно, Зоря, именно.