Крещендо

Сейчас Драко быстрой тенью проскользнул в пустующий мужской туалет, подошёл к зеркалу и устало оперся двумя руками о гладкую поверхность раковины. Сердце продолжало колотиться о рёбра от едва сдерживаемого гнева, ненависти… испуга. Всё с самого начала было ошибкой. Возвращение в Хогвартс, дурацкий восьмой курс, дурацкий Поттер. Именно! Поттер втравил его в это, он виноват! Но предъявлять какие-либо претензии было бы как-то глупо, тем более самому шрамоголовому придурку, благодаря которому Драко всё ещё держался. Но так или иначе, Драко был прав, когда счёл идею Поттера опасной и крайне идиотской. То, что Гарри Поттер — герой магической Британии, победитель Сами-Знаете-Кого и подающий надежды будущий аврор — встречается с Драко Малфоем, о безнадежно испорченной репутации которого можно говорить вечно, стало шоком для всех. Об этом стало известно как-то внезапно и неожиданно: просто Гарри Поттер, счастливый и довольный, явился на вокзал Кингс-Кросс, держась за руку с настороженным и хмурым Драко. Слухи расползлись мгновенно, и уже через десять минут о них шептались, сплетничали и откровенно выражали свое недовольство все, кому не лень. С первого изумленного, а позже и презрительного взгляда, брошенного в его сторону, Драко ясно осознал — этот год будет непростым. Но чёрт возьми, он и не представлял, что настолько! О Драко говорили. Много. Обидно. Неправду. Конечно, он бы не стал обращать на это внимания, но спустя какой-то месяц всё зашло действительно далеко. Нападки становились все жёстче, нападающих — всё больше, а как с этим справиться, Драко не знал. «Светлая» сторона не принимала его, потому что он так или иначе был Пожирателем смерти, хоть и не хотел этого, а слизеринцы, и так обозленные после войны, полностью возненавидели его и исключили из своих рядов из-за того, что он, по их мнению, трахался с Поттером ради того, чтобы отвертеться от Азкабана и вернуть банковские счета, которые были заморожены для всех семей Пожирателей смерти. Он стал предателем для всех. После войны, утрат, после сокрушительного падения его семьи в глазах общества, потери практически всего имущества и всех доходов, после того, как отец был приговорён к пожизненному заключению в Азкабане, а мать нуждалась в лечении, Драко хотел лишь одного — чтобы его оставили в покое. Но проклятая метка так и опутывала его руку чернильными побегами, что автоматически делало его самой неподходящей парой герою, — и вот он, стоит посреди вокзала Кингс-Кросс, переполненного волшебниками и волшебницами самых разных возрастов и статусов, держась этой самой «оскверненной» рукой за руку с Гарри Поттером, хотя вообще-то и близко с ним находиться не должен. Это было глупо. Так глупо-глупо-глупо. Драко до сих пор не может сказать, почему тогда согласился на то, чтобы раскрыть их с Поттером отношения. По сути, они могли бы прекрасно продолжать встречаться и без подобной огласки, как делали всё лето до этого. Тогда Драко не пришлось бы переживать всё это сейчас. Но что сделано, то сделано, и теперь Драко остаётся лишь пожинать плоды собственного бессилия перед чёртовым Поттером. Малфой поднял голову и окинул себя взглядом в отражении мутного зеркала. Синяки под глазами, пергаментного цвета кожа и уставшие глаза не добавляли ему ни капли привлекательности. «Наверняка, — горько хмыкнул про себя Драко, — скоро Поттер прозреет и увидит, во что ввязался, да найдет себе кого получше и поперспективнее». Малфой искренне ненавидел себя за такие мысли, но ничего не мог с собой поделать. Ведь когда-нибудь до Поттера обязательно дойдут все те слухи, которые отравляют Драко жизнь, и кто знает, как он тогда себя поведет. За такие их отношения придётся бороться, но Гарри и так за всю свою жизнь боролся слишком много. Что, если он просто устанет? Такое тоже может быть. Прошел лишь месяц, но Драко уже не выдерживает. Какая гарантия, что Гарри выдержит больше? Драко решительно отмёл терзающие его мысли и плеснул ледяной водой в лицо, пытаясь успокоиться. Выходить из уютной тишины и одиночества не хотелось совсем, но оставаться в туалете до конца жизни было невозможно, а сбегать, трусливо поджав хвост, каждый раз, когда становилось слишком уж плохо, тоже не было вариантом. В конце концов, он ведь Малфой, он умеет держать лицо. К тому же, идиот-Поттер наверняка потерял его и теперь бегает сломя голову по всему Хогвартсу. Драко плотнее запахнул мантию, выпрямил спину, расправил плечи и с гордо поднятой головой вышел из спасительного комфорта навстречу шквалу презрения. *** Тогда Драко устроился за одним из самых дальних столиков маггловского кафе где-то на окраине Лондона. Он медленно подносил к губам маленькую белую чашечку с кофе и раздумывал, зачем бы Поттер позвал его сюда. Обычно они назначали встречи либо на Гриммо 12, либо в мэноре — в публичных местах они не появлялись, конечно, по инициативе самого Драко. Ещё Малфой раздумывал над завтрашним днём. Ему до сих пор казалось чем-то нереальным, будто взятым из другой жизни, что завтра он снова как ни в чём не бывало явится на платформу 9¾, займёт купе в Хогвартс-экспрессе и отправится в школу. А там уроки, домашние задания, глупые школьные заботы. Как это возможно? После того, что они пережили, опять вернуться к прежней жизни, будто и не было ничего. Драко сильно сомневался, что сможет хоть на третью часть бояться из-за какого-нибудь экзамена по Трансфигурации так же сильно, как он боялся напороться на Непростительное заклинание во времена, когда безумный убийца жил в его доме. — О чём задумался? — Драко невольно вздрогнул от неожиданности, обнаружив перед собой Поттера. Тот с улыбкой опустился на кресло напротив него. — Так… Ни о чём, — небрежно дёрнул плечом Малфой, — Зачем ты позвал меня сюда, Поттер? Я говорил тебе, что не собираюсь светиться с тобой на публике. — И всё-таки ты здесь, — широко улыбнулся Гарри. Драко поджал губы, но ничего не ответил. Мог ли он не прийти, если его об этом просил чёртов Поттер? Очень вряд ли. — Я хотел обсудить с тобой завтра. Малфой выразительно выгнул бровь. — Позволь уточнить, я правильно понял, ты заставил меня протащиться через пол-Лондона только ради того, чтобы побеседовать про грядущий учебный год? В следующий раз, когда захочешь поболтать, пиши письма. Всего доброго. Драко раздражённо попытался встать, но Гарри, перегнувшись через весь стол и прижавшись к деревянной поверхности грудью, успел вцепиться ему в рукав серого пиджака. — Что ты творишь, Поттер? — яростно прошипел Малфой, спиной чувствуя любопытные взгляды посетителей. Он дёрнул рукой, пытаясь избавиться от крепкой хватки гриффиндорца, но тот ещё сильнее сжал пальцы, и Драко пришлось вернуться на место, чтобы не привлекать внимание. — Всего лишь пытаюсь поговорить с тобой, — невинно улыбнулся Гарри, по-прежнему не отпуская руки Малфоя. Тот пристально уставился на их сплетённые ладони, словно бы до сих пор не мог привыкнуть к тому, что может прикасаться к нему, гулко сглотнул и с плохо скрываемой неохотой отдернул руку. — О чём ты хочешь поговорить? — по-прежнему сердито, но уже без особого энтузиазма спросил Драко. — Пойдешь со мной на Кингс-Кросс? — выпалил Гарри. — Поттер, что за глупые вопросы? — возмутился Малфой. — Конечно, и ты, и я будем на чертовом Кингс-Кроссе, как ещё мы сядем на Хогвартс-Экспре… О, — он изумлённо прервал свою тираду, осознав, что именно имел в виду Гарри, — постой, ты хочешь прийти на вокзал вместе? — Да, — просто кивнул Гарри, словно ничего в этом не было такого. Драко замер, уставившись на парня во все глаза. — Как ты себе это представляешь, Поттер? — зло прошипел он. — Герой и Пожиратель Смерти, бодро щеголяющие по переполненной половиной жителей магического Лондона платформе, держащиеся за ручку?.. Поттер! Ты что ли серьёзно собирался взять меня за руку на Кингс-Кроссе?! — возмущённо воскликнул Малфой, наблюдая за тем, как Гарри густо покраснел. Решительности это у него, однако, не поубавило. — Но почему нет, Драко? — с гриффиндорским упрямством возразил он. — Что такого может произойти? — Ты и впрямь такой идиот или просто меня разыгрываешь? Да на нас все набросятся, стоит нам только приблизиться друг к другу на расстояние меньше, чем триста футов! Хотя нет, погоди, набросятся на меня: ты-то Герой, тебе простительно. А я? Уверен, все посчитают, что я тебя чем-то опоил. Меня и арестовать могут, если заподозрят в том, что я привязал тебя к себе черной магией. — Тогда я скажу им правду, — упрямо возразил Гарри, — скажу, что никакая это не магия, что мы встречаемся с прошлого года, — видя, что Малфой смотрит на него, как на вконец отупевшего, Гарри предпринял отчаянную попытку задеть его чувство гордости, — Да и в конце концов, тебе разве не всё равно, что они подумают? — Поттер… — Нет, послушай меня! Мне надоело скрываться! Я люблю тебя и не хочу прятать нашу связь. Чёрт возьми, да я даже Рону и Гермионе ничего не говорил, а я всё им рассказываю, всё! Да и разве тебе самому не надоело это? То, что совы каждый день приносят мне десятки писем с любовными признаниями, а каждый встречный считает своим долгом остановить меня, чтобы сделать колдо и пригласить куда-нибудь? Или что мы можем встретиться только на Гриммо или в мэноре, а о том, чтобы вместе выйти на улицу, не может быть и речи? — Поттер… — снова сказал Драко, но в голосе его появилось ощутимое сомнение. Всё это и впрямь надоело ему. Он устал от ревности и постоянного напряженного ожидания того, что скоро, совсем скоро он снова останется один. Не ревновать известного, популярного, всеми желанного Поттера было просто невозможно. А ещё Малфою было страшно: к чему герою проблемный он, который своим дурным характером и язвительностью запросто может довести гриффиндорца до белого каления, если вокруг полно тех, кто готов на всё ради того, чтобы Мальчик-Который-Выжил обратил на них своё внимание? Если выбирать между любыми самыми богатыми, благородными и сексуальными колдунами и ведьмами на любой вкус и Драко, видеться с которым он мог только два раза в неделю, при этом ни разу не зайдя дальше поцелуев, то Поттер был бы дураком, если бы выбрал Малфоя. К счастью, острый ум не был чертой Гриффиндора, поэтому у Драко ещё была надежда. Но жить с постоянным страхом и обречённым ожиданием того, что вот сегодня, именно сегодня Гарри не придёт, было выше сил Малфоя. — Ничего не случится, — настойчиво продолжал Гарри, видя, что Драко почти готов сдаться. — Мы справимся. Всё будет хорошо. И плевать на то, что они скажут. Это никогда не повлияет на мои чувства к тебе. Драко закусил губу. Он ненавидел себя за это, но от слов Гарри что-то внутри него сладко пело и трепетало. Наверное, из-за этого глупого ощущения он и позволил себе понадеяться, что всё и в самом деле будет хорошо. На вокзал Кингс-Кросс Гарри Поттер прибыл, держась за руку с Драко Малфоем. *** Сейчас На улице бушевала гроза, и Драко, проходя мимо окна, спиной ощутил неприятный холод. Вечернее небо затянуло чёрными дождевыми тучами, и Малфою пришлось ускорить темп, чтобы успеть встретиться с Гарри до отбоя. Он как раз завернул за угол одного из тихих безлюдных коридоров, когда невесть-откуда появившаяся сильная рука грубо припечатала его к стене, выбивая весь воздух из лёгких. От неожиданности он выронил свою кожаную сумку, и учебники разлетелись по холодному полу. Драко больно ударился затылком о каменную поверхность, а рельефная лепнина неприятно впилась ему в лопатку. Он сфокусировал взгляд на гадко ухмыляющемся лице прямо перед носом. Теодор Нотт. — Так-так-так, — торжествующе протянул тот, — кто же это у нас? Неужели сама подстилка Гарри Поттера? — за спиной Нотта кто-то одобрительно загоготал, и Драко, присмотревшись, узнал Блейза Забини, Грэхема Монтегю и нескольких крепких на вид парней с желтыми отворотами на мантиях. — Бежишь к любовничку, попросить вытащить папочку из тюрьмы? Драко моментально ощетинился: — Захлопни свой рот, Нотт, — прошипел он, пытаясь вывернуться из неудобного положения. Но хватка слизеринца была слишком крепкой, поэтому Драко с напускным безразличием откинулся назад, словно бы пальцы Нотта, впившиеся ему в грудную клетку, ничуть ему не мешали, и это он сам решил комфортно привалиться к стенке. — Я бы советовал тебе следить за своим, Малфой, а не то я найду ему применение, — мрачно прошипел Нотт ему прямо в лицо. — Врежь ему! — пробасил Монтегю под одобрительное улюлюканьке остальных. — С испорченным-то личиком он не больно Поттеру понравится. Драко злобно оскалился и попытался незаметно достать палочку из рукава, где он привык её прятать после войны, но его маневр заметил Нотт, который, гадко усмехнувшись, направил на него свою палочку: — Экспеллиармус, — в мгновение ока Драко остался безоружным; он с тоской проследил взглядом, как его последняя надежда со стуком упала в шести футах от него. — Как невежливо с твоей стороны, фу, Малфой, — потешался Нотт, всё ещё крепко прижимающий его к стене, не давая Драко и шанса вырваться, — И как только Поттер терпит твой мерзкий характер? Должно быть, ты хорошо стараешься в геройской постели. Ну или наш Мальчик-который-выжил просто не привередлив. Иначе давно бы свернул тебе шею, никто же не устоит перед таким соблазном, — с ненавистью прошипел он. Его руки переместились на шею Драко, а пальцы болезненно сжали горло, — Я вот точно не смогу устоять. Хотя, может, если ты и мне отсосешь как следует, то я ещё подумаю на этот счёт. Что скажешь, Драко? Не хочешь перепихнуться по-быстрому? Не переживай, с Поттера не убудет, надо делиться. Да к тому же тебя ведь на всех хватит, — Малфой зарычал от бессильной ярости, дернулся в попытке вырваться, но безуспешно — Нотт был шире и крепче его в разы, а палочка бесполезно валялась в стороне, и не было никаких шансов её достать. — Пошёл ты, — выплюнул Драко, отчаянно пытаясь вывернуться из безжалостных рук, но те только крепче сошлись на его шее. На Драко же накатила тошнота. — Неужели я тебе не нравлюсь, красавчик? — злорадно ухмыльнуться Нотт, приблизив своё искаженное маской жестокости лицо к лицу Малфоя, который не стал отворачиваться, а упрямо и с вызовом задрал подбородок. Пускай наслаждается, ублюдок, пока перевес в виде его дружков и отсутствии палочки у Драко на его стороне, но затем он отомстит ему сполна. Непременно. — Я думал, тебе без разницы кому подставлять зад. Или ты теперь только Поттера? Боишься, что он откажется свидетельствовать за твою мерзкую семейку в суде, если ты перестанешь быть его персональной шлюхой? Не переживай, я умею хранить секреты. И вы, да, парни? — за спиной Нотта раздался согласный смех. Ненависть горячей волной поднималась в груди Драко, ему было мерзко от чужих касаний и больно от злых слов, переполненных ядом, а ещё обидно и унизительно, и он понятия не имел, как реагировать на всё происходящее. Неожиданно из глубины коридора послышались шаги, затем послышалась возня и тихий окрик «Поттер!», и прихлебатели Нотта испарились. Сам слизеринец раздражённо рыкнул, но Малфоя отпустил, бросил ему напоследок гнусное «Мы ещё не закончили, красавчик» и тоже поспешил скрыться. Драко, дождавшись, пока он исчезнет, с тяжёлым выдохом откинул голову на стену, к которой его только что больно прижимали жестокие руки, зажмурился и в отчаянии прикусил губу. Мерлин, когда же это закончится? — Драко? — послышался удивлённый родной голос, — Чего это ты тут стоишь? Тебе плохо? Драко нехотя открыл глаза, встречаясь взглядом с обеспокоенными зелёными глазами. Он с трудом натянул на губы ехидную ухмылку, хотя на самом деле хотелось по-дурацки разрыдаться. — Это я должен спрашивать, как тебя сюда занесло? Ты, что, Поттер, решил встретить меня, как девицу? Гарри ожидаемо смутился: — Да иди ты… — беззлобно отмахнулся он. Драко затолкал подальше слова благодарности, готовые вот-вот сорваться с языка. Кто знает, чем бы закончилась эта гадкая стычка с Теодором Ноттом, если бы Гарри не пришел. Всё же как бы слизеринцы не бахвальствовали, но иметь проблемы с Гарри Поттером, который после войны оброс невероятно полезными связями и которого сам Министр приглашает на все официальные мероприятия, они не хотели. Большинство из них многое потеряли после войны и ухудшать и без того шаткое положение было чрезвычайно опасно. — Ладно, пойдем уж, — лениво протянул Малфой, отлепляясь от стены, — не стоять же нам здесь до отбоя, — бодро продолжил он, надеясь, что Гарри не заметил его дрожащих рук. *** Тогда Драко Малфой не смог бы точно сказать, когда именно влюбился в Гарри Поттера. Ему лично кажется, что он всегда носил в сердце эту тупую ноющую боль, которая уже стала вроде как родной. Сначала он слышал невероятные истории о мальчике, который выжил после безжалостной Авады Кедавры, тогда об этом говорили все. Затем он попытался подружиться с Гарри Поттером, но у него ничего не вышло, и он решил, что если им не быть друзьями, то тогда он станет самым худшим и самым заклятым его врагом, но уж точно не никем. И долгое время он искренне верил в свою ненависть, но потом случилась война. Сложно сказать, когда он впервые осознал, что влюблен в Гарри Поттера. Наверное, в один из тех безрадостных обедов в Большом зале, когда над ним нависла миссия, которую ему поручил Волан-де-Морт. Он автоматически принуждал себя съесть хоть что-нибудь и бессмысленно скользил взглядом по толпе учеников, пока не наткнулся на ответный пристальный, изучающий взгляд по-колдовски зелёных глаз. Гарри Поттер через весь зал внимательно смотрел на него, не отрываясь, и Драко почувствовал, что задыхается, будто пальцы чьей-то невидимой ледяной руки сомкнулись на его шее. Практически отбросив приборы, он вскочил из-за стола и прожогом бросился к выходу, не обращая внимания на удивлённые окрики одногруппников. Выйдя в пустующий коридор, он подошёл к окну и прислонился лбом к прохладному стеклу. Сердце отбивало какой-то дикий ритм. Поттер-Поттер-Поттер… В последнее время он возмутительно часто думал о нём. С тех самых пор, как Тёмный Лорд поручил ему то задание. Что бы сделал Поттер, если бы узнал о том, что собирается сделать Драко? Помог бы ему? Спас бы? Уберёг бы от этой участи, выкинул бы что-нибудь благородное, как учат их на этом тупом факультете? «Пожалуйста, думал иногда Драко, ты же спасаешь всех подряд, Поттер. Так спаси и меня. Прошу. Глупости. Как он мог опуститься до таких мыслей? Неожиданно Драко почувствовал на своём плече чью-то руку и дернулся в сторону, оглядываясь. На какой-то безумный миг ему показалось, что за спиной стоит сам Тёмный Лорд. Ну кто бы мог подумать. Гарри Поттер. — Мне известно, что ты что-то скрываешь, Малфой, — без предисловий начал он. Драко постарался принять самый невозмутимый вид и расслабленного облокотился на подоконник. — Правда? С чего ты это взял? — равнодушно поинтересовался он. — Ты Пожиратель Смерти, — уверенно произнёс Гарри, с вызовом глядя Драко прямо в глаза. Тот мгновенно подобрался. — Это громкое заявление, Поттер. Ты же понимаешь, что нельзя просто так бросаться такими обвинениями в людей, будь ты хоть трижды любимчиком Дамблдора? — прошипел он. — Ты бродишь ночами по Хогвартсу и что-то разнюхиваешь, — не отступал Поттер. — Ты шпионишь за мной? — А мне следует? — Нет, — отрубил Малфой. — Отвали от меня, Поттер, и не надоедай со своими вопросами. Он независимо отвернулся и сделал было шаг, но рука несносного Поттера снова сомкнулась на его плече. — Послушай, Малфой, я знаю, что ты что-то замышляешь, и что это связано с Волан-де-Мортом, — Драко вздрогнул от упоминания его имени, и Поттер хмыкнул, — И если ты хотя бы попытаешься что-то сделать, будь уверен, что я узнаю об этом. Драко насмешливо фыркнул и снисходительно похлопал Поттера по голове. — Мне уже страшно. Малфой резко двинулся вперед и, отпихнув Поттера плечом, нарочито беззаботно отправился прочь. И лишь зайдя за угол, он позволил себе осторожно дотронуться пальцами к той ладони, которая касалась головы Поттера. Ему показалось, что она всё ещё хранит мягкую упругость его волос. *** Сейчас Целоваться с Гарри до боли в губах, распухших и раскрасневшихся, было приятно и томительно. От удовольствия Драко не помнил времени. Они были в заброшенном кабинете в старой части замка, куда никто не совался перед отбоем. Едва закрыв за собой скрипящую дверь и наложив на неё Заглушающее заклинание, Гарри мгновенно прижал Драко к ближайшей стене, чтобы впиться в губы тягучим, словно расплавленная карамель поцелуем. По телу Малфоя с каждым новым касанием губ пробегала сладкая болезненная волна, которая каждый раз заставляла его колени ослабевать. Гарри нежно провел ладонью по раскрасневшейся горячей щеке Драко, и тот с тихим стоном, прокатившимся по телу от пят до макушки, потянулся за ускользающей топлёной лаской. Тогда ладони Гарри окончательно осмелели и принялись скользить, изучающе прикасаться и мягко поглаживать подбородок, шею, ключицы, грудь… Когда нервные пальцы Гарри добрались до пояса брюк, Драко широко распахнул глаза и шумно выдохнул, а затем с мучительным стоном отстранился. Они оба тяжело дышали, словно загнанные лошади, но Малфой первым взял себя в руки. Гарри же со вздохом провел ладонью по волосам (Драко ужасно захотелось сделать то же самое самому) и быстро мазнул языком по влажным губам, отчего те стали блестеть в тусклом свете кабинета ещё соблазнительнее. Драко любил и ненавидел это одновременно. Поцелуи с Гарри вдыхали в него жизнь и заставляли забыть обо всех тревогах, выбивали почву из-под ног и ослабляли колени, и любая возможность прикоснуться к Гарри была настоящим счастьем для Малфоя. Но в то же время это было… трудно. Каждое их свидание, объятие или поцелуй подвигали их на шаг вперёд к тому, к чему Драко был отчаянно не готов, и теперь он цеплялся за любую, самую незначительную возможность отсрочить тот момент, когда Гарри потребует то, что действительно должен получить. Не то чтобы Драко не хотел секса с Гарри Поттером, но… Чёрт возьми, ведь он же был гребанным девственником! На то, что Гарри понравится спать с ним, не было ровно никаких надежд. А уж если он бросит его сразу после их первого раза, то Малфой и вовсе не удивится. Ну в самом деле, нужно же быть честным с собой. У Героя Магической Британии наверняка уже был опыт в подобных делах, в отличии от Драко, который по неведомым причинам этим самым опытом не обзавелся. Хотя враньё, конечно, причины как раз-таки вполне ясны: едва ли однолюб-Малфой мог позволить кому-то прикоснуться к себе, в то время как сам просто тонул и захлёбывался в своём Поттере. А теперь… Теперь, когда его далёкая и безнадёжная мечта невероятным образом сбылась, он позорно и постыдно боялся. Его сердце уходило в пятки от одной только мысли о том, что он сделает что-то не так, или сделает недостаточно, или у Гарри уже был кто-нибудь получше него, и он разочаруется в нём окончательно. Наверное, разочарования во взгляде Гарри Драко просто не вынес бы. Но дело было и ещё кое-в-чем. Все вокруг считали, что Поттер с ним только из-за секса. Верить в это, естественно, не хотелось, но иногда, в самые мрачные дни, когда голова гудела от напряжения, а сердце билось нервным перебоем, Драко тоже посещали такие мысли. Он гнал их, как мог, но в последнее время мог он довольно мало. На ум тут же услужливо приходили воспоминания о былых днях, когда он с Блейзом Забини были закадычными приятелями и тот с охотой рассказывал ему о своих многочисленных похождениях. Семейное это у Забини что ли? Во время таких вот обсуждений Блейз частенько хвастался тем, как в очередной раз сломил «несговорчивую», и это заставляло его чувствовать себя победителем. Мысль о том, что с Гарри могло быть так же, казалась какой-то неестественной и инородной, но, по правде говоря, Драко уже не знал, что думать. Поэтому он делал так, как поступал всегда, когда боялся: сбегал. Гарри ещё раз облизнул свои губы и перевёл затуманенный взгляд на губы Драко. Когда Поттер подался вперёд, Драко инстинктивно прикрыл глаза и тоже потянулся за поцелуем, но затем вдруг резко отпрянул и чуть ли не с ужасом уставился на Гарри. Тот непонимающе посмотрел на него, и Драко едва не застонал от уязвимой растерянности в его ярко-зеленых глазах. — Драко? Что случилось? — голос Гарри звучал хрипло и низко, а его грудь часто вздымалась. Так не хотелось оставлять его сейчас, но Драко не мог. Просто, Моргана раздери, не мог. — Я забыл написать эссе на Трансфигурацию, — выдал он первое, что пришло на ум. Брови Гарри поднялись выше, и Драко мысленно отвесил себе оплеуху за такое глупое оправдание. Но менять что-то было уже поздно, поэтому он, быстрым движением поправив на плечах мантию, отодвинулся от Поттера и в одну секунду вылетел из пыльного кабинета, оставляя оторопевшего Гарри одного. В гостиную Слизерина Драко влетел спустя каких-то десять минут, хотя идти ему пришлось через весь замок. Отбой начинался через двадцать минут, и гостиная практически пустовала, если не считать нескольких третьекурсников и совсем малышей, которые пока ещё беспрекословно подчинялись школьным правилам. Драко направился в спальню для мальчиков и устало свалился на свою кровать с зелёным пологом в углу комнаты, чтобы перевести дух. Его щеки всё ещё горели от поцелуев с Поттером. Он с лёгкой улыбкой на губах прокручивал в памяти сегодняшнюю встречу, и его сердце тихо пело от звенящего счастья. Драко позволил себе расслабиться и забыть обо всех проблемах, которые душили его всё время, прикрыв глаза. Как же хорошо… Как давно он не высыпался?.. Кажется, с начала прошлого года так точно… Мысли Драко стали медленными и тягучими, они витали в его голове, как сизый дымок на лёгком ветру, пока окончательно не расстворились. Драко безнадежно проспал то время, когда он по обыкновению просыпался раньше всех, чтобы можно было безопасно принять душ и почистить зубы без риска напороться на ублюдка вроде Нотта или Монтегю. Но сейчас выходить не имеет никакого смысла, потому что именно в это время в ванной столпился почти весь Слизерин, и прийти туда приравнивалось к самоубийству для Драко. Из-за этого Малфой не успел на завтрак, прибежав в Большой Зал как раз тогда, когда еда начала исчезать со столов. Поэтому ему пришлось идти голодным на первый урок, но, в принципе, он привык есть мало и редко. Гарри в Большом Зале тоже не было, но зато Драко посчастливилось столкнуться с ним перед дверью в кабинет Зельеварения, где у них сегодня был первый урок, сдвоенный с Гриффиндором. Причем в самом прямом смысле слова «столкнулся». — Поттер, ну когда ты научишься смотреть, куда несешься?! — возмущённо воскликнул Драко, когда в него врезалось и чуть не сбило с ног крепкое плечо гриффиндорца. На его вскрик повернулись остальные ученики, толпящиеся перед кабинетом в ожидании начала занятий, среди которых Малфой с напряжением заметил Нотта, Забини, Спенсера и остальных из их шайки. Гарри обернулся к нему с виноватой улыбкой. — Прости, я тебя не заметил. — Ну конечно, — буркнул Драко, — очки не больно-то тебе помогают. Вот ты и решил передвигаться на ощупь, да, Поттер? Вместо ответа Гарри рассмеялся и неожиданно потянулся к нему рукой, и на короткий миг Драко с ужасом почудилось, что сейчас этот идиот примется обнимать его. Только не это. Не перед этими стервятниками, которые глумливо усмехаются со своего угла. Он не позволит им видеть что-то настолько личное. Драко отскочил от Гарри, избегая его прикосновения, словно ошпаренный. Гарри нахмурился и с непониманием посмотрел на Малфоя. Тот с упавшим сердцем наблюдал за тем, как замешательство во взгляде зажглось догадкой, а затем сменилось болью и обидой. Он снова протянул руку и быстро поправил на плече Драко съехавшую из-за столкновения сумку, потом сухо кивнул ему и молча, ничего больше не сказав, отошёл в сторону, где его уже поджидали его вечные друзья. Драко знал, что Гарри ранило то, что он на людях избегал даже намёка на то, что они вместе, хотя едва ли существовал хоть один человек в Магической Британии, которому не было бы известно об их отношениях. Но он не мог иначе. Драко, почувствовав, что больше не выдержит стоять посреди коридора под прицелом стольких глаз, отошёл и прислонился к стене, откинув голову и устало закрыв глаза. Утро выдалось паршивым. — Гарри, ты же видишь? — внезапно его слух уловил возмущенный громкий голос грязнокровки. — Ты же чувствуешь, как он к тебе относится? Сердце Драко взволнованно ускорило бег. То, что говорят о нем, было ясно, как день. — Гермиона, прекрати, — устало выдохнул Гарри, — мы уже обсуждали это, и повторять разговор в сотый раз мне что-то не хочется. — Но ты ведь не слушаешь нас! — А почему я должен выслушивать гадости о своём парне? От слов Гарри в душе у Драко что-то сладко сжалось. О своём парне, так он сказал. — Да хотя бы потому, что эта мерзкая слизеринская гадюка пудрит тебе мозги, а ты и рад уши развесить, — вмешался резковатый голос ненавистного Уизела. — Рон, я просил не обзывать его. — Рон прав, Гарри. Малфой — это Малфой. Он ищет выгоду везде. А в его положении отношения с тобой — самое выгодное. Я это вижу, мы все это видим, а ты в упор не замечаешь. — Гермиона, ты ничего не знаешь. Я верю Драко, потому что знаю его. — Или потому что он опоил тебя приворотным, — бросил своих пять кнатов Уизел. — Дружище, он же слизеринец. Последний, кому стоит доверять. Ну ведь видно же, что ему плевать на тебя. Гарри промолчал, а Драко от ужаса сильнее зажмурился. Не может же его Гарри поверить в это? — Это правда, — сочувственным голосом добавила Грейнджер. — Мы не были бы против ваших отношений, — Уизел громко фыркнул, выражая своё сомнение, но грязнокровка не обратила на него внимание, — если бы он тоже любил тебя. Но ты же слышишь, как он с тобой разговаривает. Ты можешь себе представить, чтобы люди, которые любят друг друга, так грубо общались? И он вечно зовёт тебя по фамилии. Это странно, Гарри. — Прекратите, вы, оба, — не выдержал Поттер, — мне всё равно, что вы скажете. Я доверяю Драко достаточно, чтобы знать, что он мне не врёт. От облегчения у Драко едва не подкосились ноги. Гарри верит ему. Верит, несмотря на слова своих друзей, с которыми он столько прошёл. Пробил колокол, и толпа учеников медленно стала затекать в кабинет. Гарри с Уизелом и грязнокровкой тоже зашли, а Драко обнаружил, что просто не сможет сейчас пойти следом и ловить весь урок странные взгляды Поттера. Лучше попытаться раздобыть чего-то съедобного вместо запоздалого завтрака на кухне. В зельеварении Драко по-прежнему был лучшим, и одна пропущенная лекция никак не могла повредить этому. Драко как раз завернул за угол одного из многочисленных коридоров, когда его кто-то грубо схватил за плечо и припечатал к стене. Дежавю какое-то. Драко даже и не удивился, увидев перед собой всё тех же Нотта, Забини и Монтегю. — Так-так-так, Малфой, прогуливаешь уроки? Неужели ты решил, что если тебя трахает сам Поттер, то тебе теперь правила неписанные? — ядовито поинтересовался Нотт, сильнее вжимая его в стену, но на этот раз Драко был готов. Одним неуловимым движением он выдернул палочку из рукава мантии и нацелил Нотту прямо в живот. — Не уберешь от меня свои грязные руки, я распорю тебе кишки, — процедил Драко. В ответ Теодор расхохотался, но Драко не был идиотом и почувствовал, что тот также пытается достать палочку, и выкрикнул: — Остолбеней! Нотта отбросило на добрых три фута, его лицо исказилось гримасой боли. Но торжествовать было рано: Драко быстро перевёл палочку на замешкавшегося Монтегю и уже открыл было рот, чтобы послать оглушающее заклинание и в него, но неожиданное заклятие изворотливого Забини высоко подбросило его в воздухе и крепко приложило о каменный пол. Драко больно ударился затылком, в ушах раздался противный звон, а в следующую секунду кто-то безжалостно наступил ногой на его запястье руки, в которой была палочка, из-за чего Драко тихо застонал от боли. В голове гудело неимоверно. Давление на руку стало нестерпимым, и ему пришлось выпустить своё единственное оружие. Левую руку тоже стали удерживать, и Драко чуть не взвыл от бессилия. Он ненавидел чувствовать себя в ловушке. Прямо над ним склонилось искажённое нескрываемой ненавистью лицо Нотта. — Ах ты мерзкая тварь, — прошипел он, — Тупое отродье! Жаль, что Темный Лорд не раздавил тебя, как следовало бы. Из-за такой трусливой падали, как ты и твой папаша, он и потерпел поражение, — острый кулак с невыносимой болью врезался Драко в нос, и Малфой с ужасом услышал громкий и отчётливый хруст. Кровь ручьем полилась по губам и подбородку и стекала всё ниже и ниже, заливая белоснежную рубашку. — А теперь ты надеешься выйти сухим из воды, да? Переметнуться по-быстрому? Ты настолько жалкий, насколько и мерзкий, Малфой. Чья-то нога больно врезалась ему прямо в печень, и Драко взвыл от боли. Удары посыпались куда придётся, а Нотт всё говорил и говорил, и его переполненный настоящей ненавистью голос вливался в уши Драко, словно яд. — А Поттеру скоро наскучит возится с тупым ублюдком. Пока ты достаточно стараешься в кровати с ним, он тебя терпит, — Нотт возвышался над распластанным Малфоем, расставив ноги по обе стороны от его груди, и когда он вдруг потянулся к своей ширинке, у Драко потемнело в глазах. Этого же не может происходить? — Совсем скоро ты лишишься геройской благосклонности, и знаешь, что произойдет потом? — Драко принялся извиваться и дёргаться с удвоенной силой, отчаянно пытаясь сопротивляться реальности, но гнусно улюлюкающие Забини и Монтегю крепко держали его руки и ноги, пока Нотт, полностью расстегнув свои брюки, всей массой сел на грудь Драко, заставив того подавиться стоном отдавшейся в ребрах боли. — Я уничтожу тебя, Драко Малфой. — Со звенящей ненавистью произнёс Нотт. Он безжалостно схватил Драко за волосы и резко приложил затылком о каменный пол, и из горла Малфоя вырвался уже не стон — хрип. Сознание уплывало куда-то прочь, он уже не соображал, где и с кем находится, почему рёбра трещат, а всё тело беспрестанно гудит от боли, почему лицо и шею заливает что-то липкое и пахнущее металлом, разум Драко погружался в чёрную водную толщ, откуда не видно света, и лишь одно слово выталкивало его на поверхность: — Га-рри… — с трудом выдохнул Драко. Или он произнёс это про себя? Он уже не мог отличить мысли от реальности. Ускользающим сознанием Драко уловил до боли знакомый голос, а затем тяжесть на груди и руках и ногах пропала, отброшенная куда-то, а перед глазами появилось любимое лицо, искажённое страхом и гневом. Смешно. Неужели Поттер снова рвался спасать? *** Тогда Азкабан пах смертью и пустотой, и кожа Драко буквально чесалась от невыносимого желания вернуться домой и хорошенько отмыться, чтобы избавиться от этого мерзкого ощущения. А ведь не прошло и десяти минут с тех пор, как он вошёл сюда вместе с Поттером. Охранник-аврор смотрел на них подозрительным колючим взглядом, но согласился провести до нужной камеры. Всё же не мог ведь он отклонить настоятельную просьбу Гарри Поттера, хоть и не мог понять, зачем бы герою сопровождать сына Пожирателя Смерти на свидание с отцом. Когда они с Гарри шли позади молчаливого охранника, освещавшего мрачные коридоры Люмосом, Драко казалось, что с каждым шагом, приближавшим его к Люциусу, его сердце покрывается тонким слоем настоящего льда. Он боялся этого разговора, не хотел его, но в то же время нуждался в нём. Нуждался хотя бы в иллюзии прошлой жизни. Перед дверью в камеру охранник остановился и сказал: — У вас есть пятнадцать минут, — его голос звучал глухо, как будто он очень долго не разговаривал. Должно быть, не часто в таком месте выдаётся возможность поболтать. — Сдайте свою палочку. Драко безропотно протянул ему свою палочку, но когда увидел, что и Гарри тоже достает свою, то мягко остановил его руку. — Не надо, — тихо попросил он, — я сам туда пойду. — Но, Драко… — с сомнением начал Гарри, но Малфой покачал головой. — Я должен сам всё уладить. Подожди меня здесь. Тяжело вздохнув, Гарри всё же кивнул. Охранник со скрипом раскрыл тяжёлую металлическую дверь и впустил Драко внутрь. В камере было темно и сыро, и Драко потоптался немного на месте, пытаясь привыкнуть к окружающей беспросветной темноте. Где-то справа послышался звон цепей, а затем тихий хриплый голос откуда-то из угла произнёс: — Сын? Это ты? Сердце Драко дрогнуло. — Это я, отец, — шепнул он в ответ, сомневаясь в собственном голосе. Сделав шаг навстречу, Драко пригляделся и смог наконец рассмотреть отца. Тот был абсолютной противоположностью былого величия самого себя. Длинные светлые волосы, являвшиеся предметом неоспоримой гордости всех Малфоев, спутались и словно бы потускнели; лицо Люциуса выглядело измождённым и как будто постаревшим сразу на десяток лет. Лишь гордая осанка выдавала в этом совсем чужом человеке Люциуса Малфоя. В глазах отца блеснул какой-то совсем безумный огонёк. — Они одумались? Они выпускают меня на волю? Обратно? Ты пришёл забрать меня домой? В горле у Драко пересохло. — Нет, отец, — с трудом проталкивая слова, сдавленно ответил он. Плечи Люциуса мгновенно опустились, а глаза потускнели. Он склонил голову и пробормотал словно самому себе: — Они одумаются, они отменят приговор, они ещё пожалеют, что бросили меня сюда… Драко не мог видеть отца настолько сломленным. Мерлин, только не его, такого сильного и немного равнодушного, с неизменно высоко поднятой головой и пристальным взглядом, заставлявшим всех вокруг трепещать. От одного только взгляда на то, что осталось от прежнего Люциуса Малфоя, мир Драко летел в тартарары. — Отец, — снова шёпотом произнёс он, пытаясь привлечь его внимание. Люциус дернулся, будто возвращаясь в реальность, и перевёл восторженный взгляд на него. — Драко, сын мой! Ты пришёл повидаться со стариком-отцом? Расскажи мне, как поживает Нарцисса? Ей уже лучше? — с беспокойством поинтересовался он. Драко сглотнул, чувствуя, как комок поднялся вверх по горлу, сдавливая горечью и не позволяя сказать ни слова. Отец с радостным ожиданием уставился на него, и Драко вымученно улыбнулся и кивнул: — Мама чувствует себя гораздо лучше, — солгал он. — Она передаёт тебе привет, — зачем-то добавил он, хотя на самом деле мама и понятия не имела, что он отправился к Люциусу. Драко побоялся ей это сказать, волнуясь за её душевное здоровье, и без того сильно подорванное. На губах отца расцвела счастливая улыбка, он словно засиял изнутри. — Передавай и ей привет от меня! — горячо попросил он, и Драко только кивнул, прекрасно осознавая, что не станет этого делать. Малейшее упоминание отца вызывало у неё сильнейшую истерику, и, видит Мерлин, Драко не вынес бы ещё одного её приступа. Видеть обоих своих родителей сломленными было тем, что запросто могло бы сломить и Драко. Он захлёбывался чувством одиночества и ужаса, наблюдая, как привычный мир крушится и исчезает. Не совсем одиночества, поправляет Драко сам себя, вспоминая, что прямо за тяжёлой железной дверью позади его в нетерпении и с беспокойством ждёт его Поттер, наверняка меряя мрачный коридор шагами. Эта мысль ободряет Драко, и он набирается сил, чтобы продолжить: — Отец, я хочу кое-что тебе сказать, — он сделал паузу, чтобы унять бешено колотящееся о грудную клетку сердце, — я встречаюсь с Гарри Поттером. Повисла тяжёлая тишина. Драко боялся даже дышать, ожидая реакции отца, но тот упорно молчал. Минуту никто ничего не говорил, и Драко начинал нервничать всё больше, когда Люциус наконец заговорил. — С Гарри Поттером? — вкрадчиво переспросил он. Драко судорожно кивнул, и взгляд отца потемнел. — С тем самым Гарри Поттером, из-за которого наша семья потерпела крах? Из-за которого твоей матери нездоровится, а я пожизненно заключён в Азкабане? — голос отца как-то неуловимо поменялся, и ничего более не напоминало и той немного сумасшедшей радости, что звучала всего минуту назад. — Отец, — с болью выдохнул Драко, не зная, что ещё сказать. Отец считает его предателем. Именно то, чего Драко боялся. Однако лицо Люциуса внезапно осветилось пониманием, а затем презрение сменилось гордостью. — Скажи мне, сын, ты связался с Поттером для того, чтобы поправить наше положение дел? Это очень умно. Я доволен тобой. Конечно, если ты станешь мужем самого Героя, то нам непременно вернут состояние, а меня тотчас выпустят из этой помойки. Я горжусь тобой, Драко. Ты действительно нашёл самое выгодное решение всех наших бед. От похвалы отца, услышать которые удавалось Драко крайне нечасто, сердце радостно дернулось, но он пришел сюда не для того, чтобы лгать. — Это не так, отец, — тихо произнес Драко, с болью наблюдая, как просветлевшее лицо Люциуса моментально стало хмурым. — Я встречаюсь с Гарри совсем не из-за этого. Я… — он на миг замялся. Произнести заветное «люблю его» казалось невозможным, потому что он не говорил этого даже самому Поттеру, хотя сам и не сомневался в правильности определения собственных чувств. Просто… Что-то не давало ему признаться в своей слабости Гарри, хотя у того, похоже, подобных проблем не было. — Я и правда питаю к нему чувства, — закончил он. Люциус опять замолчал, внимательно изучая сына испытующим взглядом, а Драко молча пялился в каменную стену, не зная, что сказать. Спустя какое-то невообразимо долгое время отец откашлялся и произнёс: — Испытываешь чувства к нему, да? Ну что ж, — Драко взволнованно замер; у него никак не получалось определить эмоции отца, скрытые за невозмутимостью голоса. — Делай, что тебе заблагорассудится, сын, но я предупреждаю тебя: с недавних пор ты герою не ровня, и когда ему это надоест и он сбежит от тебя, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты женился на достойной девушке из достаточно обеспеченной чистокровной семьи и забыл о своей глупой влюбленности. Безжалостность и холод, с которыми отец произнёс это, заставили Драко отшатнуться. Он не успел ничего ответить, потому что в следующий миг дверь за спиной со скрипом распахнулась, и глухой голос охранника сообщил, что «Время посещений вышло». Когда в коридоре Гарри взволнованно спросил его: «Ну, что он сказал?», Драко только неопределённо пожал плечами и с силой закусил губу, чувствуя, как на глаза набежали позорные слёзы. Гарри понимающе кивнул и притянул к себе, утешающе зарываясь пальцами в волосы и шепча что-то успокаивающее. Драко с силой вцепился в его спину и спрятал лицо в его плечо, сгорая от стыда. Он всей душой надеялся, что отец ошибается. Потому что Драко больше не знал, что делать, если Гарри захочет уйти от него. *** Сейчас Драко очнулся на койке в привычной обстановке больничного крыла. С трудом разлепив глаза, первое, на что он наткнулся, была лохматая копна черных волос, удобно примостившаяся у него рядом с правым плечом. — Поттер, — тихо, на грани слышимости, окликнул его Драко, но тому и этого было достаточно. Резко вскинув голову, Гарри встревоженными глазами принялся бегло изучать лицо Драко, словно выискивая следы повреждений, хотя те уже наверняка были залечены опытной рукой мадам Помфри. — Драко! Как ты себя чувствуешь? Обезболивающие зелья помогают? Что вообще случилось? Хочешь пить? Мне написать твоей матери о произошедшем? — казалось, эта невообразимая куча вопросов накопилась в голове у Поттера, пока Драко был без сознания, и теперь он с готовностью принялся забрасывать его ими, при этом требовательно уставившись в ожидании незамедлительных ответов. — Нет, только не нужно писать маме, — только и смог выдать он, надеясь, что Гарри оставит его на этом в покое, но когда это Поттер оправдывал его ожидания? — Драко, что произошло? Почему Нотт и остальные… — Гарри тряхнул головой и сжал кулаки. Казалось, он едва сдерживает себя от гнева. В душе у Драко взметнулись испуганные тени. Он надеялся, что Гарри никогда не узнает. Быть жалким и не способным защитить себя в его глазах было чертовски болезненно. Как будто вернуться в те времена. Против Драко и его семьи ополчился весь проклятый мир, и он не хотел, чтобы Гарри узнал об этом. Наверное, окрыляющая влюблённость ослепила Поттера, что он не прислушивался даже к словам своих драгоценных друзей и не замечал того, с каким презрением все вокруг относятся к Малфою, но рано или поздно эта пелена должна была спасть, открывая гадкую правду. Просто сам Драко не готов был терять Поттера так скоро. Гарри всё ещё настороженно смотрел на него в ожидании ответов, но Малфой не мог выдавить из себя ни слова, зная, что скорее всего за ними последует разрушение его жизни. К счастью, появившаяся мадам Помфри немного отсрочила неизбежное. — Мистер Поттер! Мистеру Малфою нужно восстанавливаться после случившегося. Я согласилась позволить остаться вам здесь не для того, чтобы вы прогуливали уроки. Вы сказали, что отправитесь на занятия, когда мистер Малфой очнётся. Так чего же вы ждёте? — произнесла она строгим и не терпящим возражений голосом. — Но я… — начал было Гарри, с сомнением переводя взгляд с Драко на целительницу, явно собираясь начать возмущаться и требовать разрешить остаться тут, но Малфой слабыми пальцами нашёл его руку и легонько сжал. — Иди, — шепнул он, — всё равно я спать хочу, а ты мне точно не дашь, — капризно прибавил он, и Гарри неуверенно улыбнулся. — Ладно, — согласился он, поднимаясь с места, — только не надейся избежать разговора. Драко и не надеялся. *** Благодаря заботливому вниманию мадам Помфри, Драко выписали на следующий день, хотя он не отказался бы остаться в больничном крыле подольше. Хоть он и понимал, что разговора с Гарри не избежать, он всё равно хотел отсрочить его как можно дальше. Поэтому он изо всех сил избегал его в коридорах, на сдвоенные с Гриффиндором занятия приходил последним, а из кабинета вылетал первее всех. Гарри упрямо пытался выяснить, что случилось, неустанно посылал ему сообщения и Патронусов с просьбой поговорить, но Драко просто… Драко до ужаса боялся того, что неизбежно произойдет после разговора. Он не был готов попрощаться с Поттером, только не это, не сейчас. Он не сможет вынести это, когда его мама больше не узнаёт собственного сына, отец сходит с ума в Азкабане, а мэнор рушится на глазах, и больше у него нет средств, чтобы всё починить. Ни Нотта, ни Забини с Монтегю в школе не наблюдалось, но Драко не слишком горел желанием узнавать где они. Об инциденте умолчали, как и просил Драко, хотя, скорее не из-за его просьбы, а из-за поддержки Поттера. Малфою плевать: главное, что ни мать, ни, хвала Мерлину, отец ни о чём не знают. В общем, Драко успешно удавалось всячески избегать Гарри почти неделю, пока в пятницу после занятий настырный гриффиндорец не подловил его в Большом Зале, куда Малфой рискнул подняться на ужин, хотя всё это время он старательно игнорировал вечерние приёмы пищи, чтобы случайно не столкнуться с вездесущим Поттером. Гарри неожиданно возник в толпе учеников, когда Драко пробирался к своему столу, и крепко схватил его за руку. — Попался! — чересчур громко воскликнул он, отчего толпящиеся вокруг начали на них заинтересованно озираться. — Отпусти немедленно! — пристыженно прошипел в ответ Драко и попытался вывернуться из хватки, бросая мрачный взгляд на учеников. Те с нескрываемыми презрением и насмешкой смотрели на него и шептались. Но Гарри, казалось, ничего этого совсем не замечал. — Не раньше, чем мы поговорим, — уверенно заявил он, даже и не думая отпускать Драко и прекратить его позорить. Взгляд Поттера внезапно посерьёзнел. — Пожалуйста, Драко, я ждал почти неделю, но теперь нам точно некуда тянуть с этим разговором. Пойдем, сейчас же. Малфой быстро окинул взглядом учеников, уже рассевшихся по своим местам, но продолжающим пялиться на них. Он мог отчётливо слышать гул шепотков, иногда улавливая фразы на подобии «…Малфой опять подставляет зад», «Мерлин, как низко он пал, тупой павлин!» и «Надеюсь, скоро Гарри надоест быть с Пожирателем», и его сердце заходилось от гнева и одновременно страха. Но Гарри, полностью сосредоточенный на Драко, казалось, даже и не заметил, что все вокруг наблюдают за ними. Драко тяжело вздохнул: действительно, больше не было смысла тянуть время. — Хорошо, — сквозь зубы выдохнул он. — Пойдем в Выручай-Комнату. Гарри одарил его неуверенной улыбкой, и Драко постарался вобрать её в себя, зная, что после этого разговора он может больше её не увидеть. Когда они бок о бок вышли из Большого Зала, Драко с болью в сердце чувствовал, как его спину прожигают десятки ненавидящих взглядов. Выручай-Комната в этот раз выглядела точно так же, как большая, но уютная гостиная в особняке Гарри на Гриммо, где они обычно встречались. В массивном каменном камине тихо потрескивали в огне дрова, и Драко с наслаждением оглянулся вокруг, вспоминая, как здорово было проводить дни напролёт вместе, болтая обо всём на свете, развалившись и вытянув ноги на этом огромном диване, или растянувшись на светлом пушистом ковре прямо на полу, или сидя за маленьким столиком с чашкам горячего чёрного чая в руках… — Драко! — вырвал его из приятных воспоминаний настырный Поттер. — Расскажи мне всё. Что происходит? В его голосе явственно звучало искреннее беспокойство, но Драко из-за этого почему-то ужасно разозлился. Малфой всегда ненавидел демонстрировать свою слабость, а теперь он намеревался вывалить всё то, что действительно пугало его. — Не имею ни малейшего понятия, о чём это ты толкуешь, — елейным голосом пропел он, с каким-то болезненным наслаждением наблюдая за тем, как Поттер нахмурился от нарочито сладких ноток. — Драко, я серьёзно. Нотт, Монтегю, Забини, Спенсер… Почему они напали на тебя? Что случилось? От наивного гриффиндорского «Что случилось?» Драко окончательно взорвался. — Все вокруг ненавидят меня, вот что случилось! — прогремел он во всю громкость. — Все! До единого! Ненавидят настолько, что если бы не боялись тебя, то убили бы! Я посмешище, Поттер, а ещё я Пожиратель Смерти и чёртова шлюха, которая с радостью подставляет зад герою, чтобы вытащить папочку из Азкабана и вернуть конфискованное имущество! — Гарри заметно вздрогнул и поднял на Драко широко открытые испуганные глаза, в которых ясно читалась боль, но Малфой уже не мог остановиться, — Все считают, что я опустился на самое дно, где мне и место, а Нотт и остальные просто выражают всеобщее мнение. Мерлин, Поттер, ты ведь даже и представить себе не можешь… Я был лидером, Поттер, я имел большое влияние, каждый мечтал дружить со мной, а теперь я не больше, чем грязь под ногами, — Малфой говорил и говорил, выплескивая накопившееся отчаяние, пока его вдруг не прервал тихий голос Гарри: — Ты не прав, я прекрасно знаю, каково это, когда тебя ненавидят все вокруг, — рот Драко моментально захлопнулся, и он с сожалением посмотрел на криво улыбнувшегося Поттера. Мерлин, Гарри Поттер хлебнул гораздо больше ненависти за свою жизнь, чем Драко, и Малфой со стыдом почувствовал, что не имел никакого права орать ему в лицо всё то, что сказал. — Но я понимаю: должно быть, всё это давление для тебя слишком. Если ты хочешь расстаться, то сделай это сейчас. Голос Гарри был пустым и безжизненным, и взгляд его внезапно потускнел так, будто в комнату ворвалась тысяча дементоров и выкачала из него всю радость. У Драко перехватило дыхание. Расстаться с Гарри?.. Мерлин великий, да он боялся этого больше всего на свете. Он всегда с ужасом ожидал неизбежного момента, когда Гарри наконец поймёт, что Драко — не тот, кто ему нужен, и попрощается. Но теперь этот тупой гриффиндорец со своей тупой жертвенностью беспокоился о том, не слишком ли Драко тяжело из-за негатива со стороны окружающих, и готов был порвать с ним, чтобы не причинять боли. Малфой едва не захлебнулся в волне нежности к глупому-глупому Поттеру. Тот, по-своему истолковав его молчание, поджал губы и едва слышно шепнул «Пока», с нескрываемой болью посмотрев на Драко, намереваясь уйти. — Нет! — практически закричал Малфой, в один миг подлетая к Поттеру и хватая его за поникшие плечи. — Нет, — уже тише добавил он, глядя в настороженные зелёные глаза, даже не пытаясь ослабить хватку пальцев, впившихся в ткань его гриффиндорской мантии. — Пожалуйста, Гарри… — умоляюще выдохнул он, и сам не зная, о чём конкретно он просит. Пожалуйста, не бросай меня, не уходи ни сейчас, ни когда-либо ещё, просто останься-останься-останься? — Драко, расскажи мне всё, — мягко попросил его Гарри. Драко досадливо цокнул языком: — Ну, а то ты и сам не видишь. Даже ты должен был уже понять, что никто не собирается радоваться и говорить: «Как мы счастливы, что вы, ребята, вместе!». — Может быть, — пожал плечами Гарри. — Я, наверное, просто привык, и научился не обращать внимание на то, что говорят другие. Вон Рон с Гермионой постоянно толкуют, что ты меня не любишь и встречаешься только из-за того, что меня считают героем, — на последнем слове Поттер скривился. — Это ложь! — тут же взвился Драко, но быстро покраснел и смутился свой реакции. — Ложь… — тихо повторил он. Почему-то Драко ужасно боялся, что, наслушавшись всей этой тонны грязных сплетен, Гарри и правда сможет допустить мысль, что это хоть на какую-то долю правда. Но тот только рассмеялся. — Конечно, ложь, — без раздумий согласился он, — Неужели ты думаешь, что я бы им поверил? А если бы мне хватило глупости поверить: разве это что-нибудь бы изменило? Ведь я люблю тебя, Драко, я тебе это уже говорил. И от этого простого и искреннего «Я тебя люблю», произнесенного словно что-то само собой разумеещеся, внутри Драко что-то щёлкнуло, и он, поддавшись внезапному порыву, крепко обхватил его шею руками, притянул с себе и с силой впился губами в его губы в болезненном поцелуе. Гарри незамедлительно ответил, обняв Малфоя за талию своими привычно тёплыми нежными руками, и Драко почувствовал, что просто захлебывается невыносимой любовью. После всего, что произошло, он не мог больше сдерживать в себе это горячее, клокочущее чувство. — Гарри… — выдохнул он и откинул голову назад, подставляя шею и прикрывая глаза, когда почувствовал нежные губы на собственной коже. Те прошлись обжигающими поцелуями от подбородка до самого основания шеи, немного щекотно и очень ласково, и Драко и сам не заметил, как начал дышать тяжелее и чаще. В комнате было тихо, только потрескивали в огне дрова и с озорным причмокиванием губы отрывались от бархатистой кожи, но у Драко в ушах шумела кровь и громко-громко звучало «Я люблю тебя» голосом Гарри. После очередного невыносимо приятного поцелуя Драко не сдержался и тихонько, едва уловимо, простонал, вплетая длинные тонкие пальцы в лохматые чёрные волосы, и не сразу даже осознал, что поцелуи внезапно прекратились. Он удивлённо распахнул глаза и непонимающе посмотрел на Гарри, который почему-то отстранился и смущённо потёр шею, стесняясь взглянуть на Драко в ответ. — Что такое? — нахмурился тот. Неожиданно по позвоночнику скользнула ледяная волна ужаса, — Ты… Не хочешь? Гарри поднял на него большие смущённые глаза. — Хочу, конечно, — уверенно ответил он, и Драко ещё сильнее запутался. — Но ты не хочешь. Целую секунду Драко совершенно ничего не понимал, а потом Гарри густо покраснел и опустил взгляд куда-то вниз, и слизеринец бездумно посмотрел туда же, и застыл. О, Мерлин. Штаны Гарри очень недвусмысленно выпирали в самом провокационном месте. Сердце Драко, и так взволнованно трепыхающееся, и вовсе бросилось в безумный галоп. Во рту у него пересохло, а тело пробивала странная дрожь. Тяжело сглотнув, он, не отрывая взгляда от явного возбуждения гриффиндорца, едва заставил собственный рот озвучить бесполезную мысль: — И почему ты решил, что я не хочу? Конечно, напряжённый взгляд Гарри тут же метнулся к брюкам Драко, и они оба одновременно покраснели ещё сильнее, когда Поттер без труда заметил там такую же выпуклость. — Но… — неуверенно начал он, прикусив губу и смущённо отводя взгляд к глазам Драко, — Разве ты не… Когда мы целовались, ты всегда убегал. Мне казалось, что ты не хочешь меня. От изумления Драко едва не распахнул рот. — Как бы я мог не хотеть тебя? — фыркнул он, словно сама такая мысль казалась невероятной глупостью. Хотя, для Драко так и было. Всю жизнь он хотел одного лишь Гарри Поттера, и именно он был его самым большим и заветным желанием. Гриффиндорец растерянно моргнул.  — А почему ты тогда?.. Щеки Драко, и так горящие от смущения, раскраснелись ещё сильнее. — Ты ведь Гарри Поттер, — опустив взгляд, тихо ответил он, будто это всё объясняло. — И что? — Тебя знает каждый человек в Магическом обществе, и добрая половина из них с радостью запрыгнула бы к тебе в постель. В последнее время к тебе клеятся все подряд, даже рыжая твоя в Хогсмид тебя приглашала… — И что? — снова повторил Гарри, — В Хогсмид-то я всё равно пошёл тогда не с ней, а с тобой. Всегда только с тобой. Драко раздражённо посмотрел на него. — Не обязательно меня перебивать, — высокомерно заявил он, и Гарри с виноватой улыбкой кивнул, предлагая продолжить. Слизеринец вздохнул и решился, наконец, вытолкнуть постыдную правду: — И я правда не хочу знать, что ты подумаешь обо мне, когда поймёшь, что я и в половину не так хорош, как все они. Ты наверняка заслуживаешь лучшего. Какое-то время Гарри в ступоре смотрел на него, и Драко, не выдержав его ошеломленного взгляда, принялся рассматривать пляшущие языки пламени за низкой кованой загородкой в камине, как нечто самое любопытное в его жизни. И только когда в тихой комнате как-то неприлично громко раздался звонкий смех, он поднял сердитые глаза на хохочущего Поттера. — Что смешного? — обиженно поинтересовался он, и Гарри тут же умолк. — Ну ты и идиот, Малфой, — весело сообщил ему он, но не успел Драко возмутиться, как вдруг Гарри одним быстрым движением притянул парня к себе за талию и крепко его поцеловал, придерживая блондинистый затылок. Просто невинное касание, даже без языков, но когда они через пару мгновений оторвались друг от друга, дыхание у обоих безнадежно сбилось. Гарри прислонился своим лбом ко лбу Драко и выдохнул ему прямо в раскрасневшиеся губы: — Как, ну скажи мне, как они все могут быть лучше, если я люблю только тебя одного, м? Действительно! Драко этот аргумент совсем не показался весомым. — Какая разница, кого ты любишь, если опыта у меня как у… — внезапно его голос оборвался, а лицо прямо вспыхнуло, когда Малфой осознал, что именно он только что сказал. В чём именно признался. Гарри, видимо, заметил его неловкость, поэтому ласково и утешающе провёл пальцами по острой покрасневшей скуле и с неописуемой нежностью во взгляде заглянул ему в глаза. — Уж точно не меньше, чем у меня. Хотя даже и не знаю, — шутливо протянул он, — Я, например, книжки кое-какие читал, — выдал он таким тоном, будто это было настоящим поводом гордиться. И от этой его лёгкой и весёлой манеры у Драко будто от сердца отлегло. Поразительно, но, видимо, Гарри не станет смеяться над его неопытностью, которой Малфой так долго и невыносимо стыдился. Да и как это может быть правдой: неужели Гарри Поттер… У Гарри Поттера… — У тебя тоже никого не было? — неуверенно уточнил Драко. Гарри широко усмехнулся. — Не-а, — легко и просто ответил он. — Были дела, знаешь ли, поважнее. Магический мир, например, спасать. Драко не выдержал и тихонько рассмеялся от облегчения. Невероятно, но, видимо, правда. Сам Золотой Мальчик так же неопытен, как и он сам, а значит, возможно, у Драко ещё есть шанс. Он несмело поднял глаза на Гарри: — И… Ты хотел бы попробовать… Со мной? Тот внезапно очень посерьёзнел. — Только если и ты хочешь. Вместо ответа Драко притянул его к себе и с наслаждением поцеловал, нежно проведя языком между губами Гарри, чтобы тот приоткрыл их, и незамедлительно скользнул внутрь, ласково проходясь по зубам и стеночкам щёк. Гарри издал глухой тихий звук, который пламенем отозвался в паху у Драко. Тот шумно выдохнул и нежно прикусил губу парня, чувствуя, как разум заволокла сладкая пелена. Спустя какое-то время Малфой не выдержал и толкнул Гарри на широкий просторный диван, заставляя его сесть, а сам, поражаясь собственной смелости, забрался к нему на колени и снова принялся целовать распухшие и покрасневшие влажные губы. Грудь Гарри ходила ходуном от тяжёлого дыхания, а тихие звуки, которые он издавал, приводили Драко в неописуемый восторг. Разгоряченный до предела, Малфой подвинулся к нему ещё ближе и совершенно бесстыдно скользнул своим пахом по его возбуждению. Гарри зашипел и откинул голову, а Драко прикусил губу от невероятного наслаждения. Он на пробу повторил ещё раз, а потом ещё и ещё, а спустя пару секунд уже беспрерывно притирался к Поттеру, не в силах сдерживать тихие стоны, граничащие со скулежем, от опаляющего жара, растекающегося внутри. Почувствовав, что больше не вынесет, Драко остановился и попытался перевести дыхание, но Гарри, распахнув мутные от возбуждения глаза, внезапно переменил их позиции и уложил Драко на спину, а сам устроился между его разведённых ног. От этой картины у Малфоя помутилось в голове. Дрожащими руками он потянулся к рубашке Гарри, непослушными пальцами пытаясь расстегнуть противные мелкие пуговицы, и почувствовал ответные манипуляции над своей одеждой. Когда с надоедливыми рубашками было наконец-то покончено, Гарри немного приподнялся и прижался своей голой грудью к груди Драко и снова сладко поцеловал. Оба зашипели от удовольствия из-за контакта обнажённой кожи, и Драко жадно вцепился в буйные волосы Гарри пальцами. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Когда Поттер оторвался от его губ, Драко не сдержал недовольного стона, но тот сразу же сменился на стон полнейшего блаженства, когда горячий рот переместился на беззащитно открытую шею. Поцелуи быстрой дорожкой спустились вниз по груди, но замерли, достигнув сосков. Драко нетерпеливо заёрзал, прикусив губу, и просительно выгнулся, и впервые застонал в полный голос, когда губы Гарри накрыли один сосок. Это было просто непередаваемо. Драко и не представлял, что настолько чувствителен в этих местах. Всё его тело прошила крупная дрожь, когда Гарри на пробу всосал нежную кожу и провел по ней горячим языком, и Драко выгнулся ещё сильнее и застонал ещё громче и протяжнее, абсолютно бесстыдно подставляясь под невыносимую ласку. И почему он раньше пытался избежать всего этого?.. Пока поцелуи Гарри спускались всё ниже, Драко не мог перестать под ним ёрзать и извиваться. Каждая клеточка его тела жаждала почувствовать на себе нежное касание губ гриффиндорца. Когда немного дрожащие руки Поттера несмело легли на ремень брюк Драко, тот в последний раз дернулся под ним и замер, уставившись мутными глазами в неуверенные зелёные. — Давай, — одним губами прошептал Драко, и Гарри, словно только и ожидая его разрешения, на удивление ловко и быстро расстегнул его брюки, а затем и вовсе спустил до колен, оставляя Драко в одном лишь белье. Дыхание было рваным и неровным, Малфой жмурился и прикусывал губу изнутри, чтобы не начать издавать один бесконечный протяжный стон. И чуть ли не закричал, когда тёплая рука аккуратно сжала его перевозбужденный член через тонкую ткань трусов. Ну всё. Это было что-то запредельное. Драко немыслимо выгнулся и… внезапно кончил, словно издалека слыша собственный длинный, полный наслаждения стон. Пару секунд он словно плавал где-то на краю Вселенной, а потом вдруг вернулся обратно и почувствовал, как его топит жгучий невыносимоюый стыд. Мерлин и Моргана! Как он мог так опозориться?! Только что радовался, что его далёкий и недосягаемый Поттер так же неопытен, как и он сам, а теперь не может сдержаться из-за простого прикосновения через бельё!.. Драко обречённо зажмурился от стыда, не представляя, как он сможет вынести такой позор. Ну как он мог?.. Ведь это был их первый раз, а он так ударил в грязь лицом… И перед кем! Поттер сейчас точно будет смеяться над ним. Драко, наверное, на его месте по-любому смеялся бы. Но никаких смешков не последовало, и, когда Драко решился приоткрыть глаза, он натолкнулся только на переполненный щемящей нежностью взгляд зелёных глаз. Драко невольно посмотрел ниже и с полнейшим изумлением понял, что на штанах у Поттера расплывается такое же мокрое пятно, что и у него самого. — Ты… Тоже, что ли? — глупо ляпнул Малфой, и тут же покраснел. Гарри усмехнулся. — Конечно. А ты ещё врал, что у тебя опыта мало. Драко удивлённо уставился на него, а потом от души рассмеялся. — Кретин, — беззлобно заявил он, подвигаясь в сторону, чтобы Гарри мог улечься рядом, чем тот сразу же и воспользовался. — Знаешь, — начал Гарри, когда Малфой уютно устроил голову у него на плече и сонно засопел в шею. — Я люблю тебя. Драко слышал эти слова уже много раз, но впервые он решился ответить на них: — И я тебя люблю. Гарри шумно выдохнул и крепко прижал себе поближе полусонного Малфоя, ощущая, что и самого его неумолимо клонит в сон. Там, за дверью спасительной Выручай-Комнаты, по-прежнему тысячи ведьм и волшебников носят в сердце ненависть и презрение к бывшему Пожирателю Смерти. Драко прекрасно понимает, что для остального мира ничего не поменялось, и он всё так же жалок и не достоин даже дышать около Гарри Поттера, но теперь, после сегодняшнего вечера что-то неуловимо поменялось, и теперь у него кое-что есть. Кое-что, гораздо важнее всеобщей ненависти. Теперь у него есть уверенность в том, что Гарри Поттер действительно по-настоящему любит его. И вера в то, что это никогда не изменится.