***
Встретиться мы должны были на следующий день в небольшом кафе. Я пришла за полчаса до встречи и села за свободный столик, достав книгу. Я заказала себе чашечку кофе и погрузилась в увлекательное чтение. Затем боковым зрением я увидела как кто-то подошёл к столику и сел напротив меня. Я подняла глаза. Высокий парень с чёрными волосами и серыми, с оттенком голубого, глазами. На нем был чёрный свитер и обычные джинсы. А теперь внимание вопрос: почему он такой красивый? Так, Настя, хватит на него смотреть таким взглядом! — Максим? — я смущенно улыбнулась. — Анастасия? — в реальности его голос был ещё приятнее на слух, чем по телефону. — Рад знакомству. — Я тоже, — он протянул мне ладонь, видимо для рукопожатия, и он аккуратно сжал мою ладошку, которую я протянула в ответ. А рука у него горячая. И шершавая, кожа очень грубая. — Итак, — Максим сложил руки и положил на них подбородок. — Я знаю, что вы сейчас не в состоянии оплачивать своё жильё, учебу и вам еле хватит на все необходимое с вашей зарплатой. Так что я предлагаю оплатить вам часть кварплаты и заниматься с вами по программе, что вы сейчас проходите в университете. Моя челюсть поцеловалась с поверхностью стола. Что?! Он согласен оплачивать мне часть квартиры и давать уроки? Просто так? Я озвучила эту мысль, даже не заметив этого. — Ну… Мне негде жить пока. Со старой квартиры пришлось съехать. Так что взамен я бы просто попросил недолго у вас пожить. Если вы не против, — видимо у него действительно нет выбора, раз он обращается к человеку, которого видит впервые в жизни. Я взвесила в голове все за и против. С одной стороны, мое личное пространство потерпит изменения. Но с другой стороны — я не отстану от учебы и смогу продолжить жить в хорошей квартире. — Хорошо, — сказала я тихо. Так тихо, что сама удивилась. Максим расплылся в обаятельной улыбке, и я почувствовала, как вновь краснею, будто маленькая дурочка. — Вот и прекрасно! — он встал. — Тогда завтра я перебираюсь к тебе, хорошо? — он резко перешёл на «ты». — Да, конечно, как вам удобно, — сказала я, тоже встав. — Я ведь могу с вами общаться на «ты»?.. С секунду Горький смотрел на меня, как на дуру, а потом расхохотался. — Конечно можешь. Тебе ведь девятнадцать? Я всего лишь на четыре года тебя старше, — значит, ему двадцать три? Ох, ну он в принципе выглядит на свой возраст. — Тогда… До завтра? — я взяла свою сумку и повесила ее на плечо. — До завтра, — он по-заговорщицки подмигнул мне и вышел из кафе.***
Вещей у Максима было совсем немного. Всего две сумки — в одной одежда, а в другой документы, паспорт и остальное. Спать он будет у меня на диване, так как он раскладывается. Я немного нервничала, ведь совсем не знала этого парня, а он будет жить у меня. Так что, ожидая его приезда, я нервно нарезала круги по комнате. Раздался стук в дверь. Вдох. Выдох. Все будет хорошо, Настя, все будет хорошо… Открыв дверь, я первым делом увидела букет бледно-белых роз. Я сначала не сообразила, что это мне, потом смущенно приняла подарок из рук Максима. — Спасибо большое, не стоило, — пробормотала я, но Горький меня перебил. — Ты меня просто спасаешь, давая жильё, а это меньшее что я мог сделать. — Да, но ты за это жильё будешь помогать платить! И ещё будешь мне помогать с учебой, — я пошла и откопала вазу, поставив в неё цветы. Максим оставил свои вещи в прихожей и прошел в гостиную, осматриваясь. Это я поняла по скрипу половиц. Я понюхала цветы и улыбнулась. Мне никто никогда не дарил цветов… Я провела пальцами по нежным лепесткам и стеблю. Вот только я забыла, что у роз есть шипы и, естественно, с подушечки моего пальца капнула капля алой крови. — Ауч, — жалобно сказала я. — Все в порядке? — в кухню зашёл Максим. — Просто о шипы поранилась, — я улыбнулась. Максим сделал шаг вперёд и взял мою ладонь. Он посмотрел на мой палец, с которого текла очень тонкая струйка крови. Мне показалось, или его глаза приобрели золотистый оттенок? Он спешно отпустил мою руку и пошёл в другую комнату. Что только что было?***
С Максимом мы сжились. Он не доставлял мне неудобств, а наоборот! С ним я смогла немного оттолкнуться и пойти дальше по жизни, не зацикливаться на смерти брата. Да, я все ещё думала о нем, но уже не так часто. И улыбка все чаще была на моем лице. Максим начал помогать мне в учебе, и иногда я ловила себя на том, что не слушаю его объяснения, а просто наслаждаюсь его голосом. А голос у него просто шикарный… Также я замечала и немного странные вещи. В некоторые дни я не могла заснуть, так как слышала, как Максим хрипит во сне. Я не решалась его разбудить, но ему явно снились плохие сны. На утро он часто был раздражителен, и первые дни меня это бесило. Но раздражительность проходила, как только он выпивал чашку кофе, и я к этому привыкла. Да и вообще, я привыкла к Максиму. — Эй, Насть, — услышала я голос за спиной, и обернулась. Я так задумалась, что не увидела как Горький вышел следом за мной на балкон. — Хочешь посмотреть со мной фильм? — Давай, — я вошла внутрь следом за ним и приземлилась на диван. Максим сел рядом, открыв свой ноутбук. — Что будем смотреть? — спросил он, открывая нужный сайт. — Город героев! — мои глаза аж зажглись. — Ребе-е-е-е-енок, — поддразнил меня темноволосый, и я смешно надулась. — Сам ты ребёнок! — я показала ему язык, чем вызвала смех у парня. Меня ласково потрепали по голове, как щеночка, и он продолжил выбирать кино. Было в нем по отношению ко мне что-то вроде заботы. Он будто опекал меня. Я удобненько устроилась, закутавшись в одеялко, и мы начали смотреть «Город героев». Я смотрела мультфильм, с восторгом пересматривая любимые моменты и временами посматривала на парня. Он вроде бы смотрел тоже и даже делал смешные комментарии вроде «О, зефирный монстр» или «Во дебила кусок». Время уже давно было позднее, и на мне стали сказываться часы недосыпа из-за работы. Меня начало клонить в сон. Я уже не помню, как задремала. Я легла, и под моей головой оказалось что-то твёрдое, но очень удобное. Я улыбнулась сквозь дрему и услышала последнюю фразу перед тем как провалиться в глубокий сон. «Ты даже не знаешь, какой я на самом деле…» Проснулась я, лежа на чем-то очень теплом и… живом? Открыв глаза, я обнаружила что мы с Максом заснули на диване. Я бросила взгляд на электронные часы на стене. Воскресенье, семь утра. Можно ещё поспать. И тут я поняла, что спала на Горьком! А ещё я поняла, что его рука лежит у меня на талии. Я посмотрела на парня и увидела что он тоже не спит, а хитро сощурившись, смотрит на меня. В его глазах был блеск, который напоминал взгляд хищника. Стало не по себе. — Доброе утро? — я смущенно покраснела и попыталась встать, но рука Максима не дала мне этого сделать. — Доброе, — я оказалась прижата к его широкой груди. Его пальцы начали вырисовывать витиеватые узоры у меня на спине, и я почувствовала тепло от его рук даже сквозь ткань футболки. — М-м-м-макс, что ты делаешь? — пискнула я, заглянув в его глаза. Этот странный блеск стал ещё ярче. Парень резко отпустил меня и сел на диване. Он выглядел виноватым, будто хотел меня сейчас изнасиловать. — Максим, — я подсела поближе к нему. — Ты что-то от меня скрываешь. Я не знаю что, но ты явно пытаешься это утаить от меня. Молчание. — Максим. Прошу, расскажи мне. Он поворачивается ко мне. Медленно, и его лицо выражает равнодушие, смешанное с тоской. Я медленно протягиваю руку и кладу ему на щеку свою ладошку. Он накрывает ее своей ладонью и прикрывает глаза. Мы сидим так пару секунд, и я жду. Жду, что он расскажет мне. Что он мне доверится. Но он молча отпускает мою руку и уходит в сторону ванной.***
Работа поглотила меня с головой, и я пахала так, что начальство дало мне целых четыре дня выходных. Не знаю, с какой радости, обычно так не бывает. Но я несказанно обрадовалась отдыху. Я открыла дверь своим ключом и ввалилась в прихожую. С момента моего с Максом пробуждения прошла неделя и эту тему я больше не поднимала. Да и не разговаривала я особо с Максимом из-за работы. Я прошла в гостиную и увидела парня сидящим в кресле. На его коленях лежала раскрытая книга, сам он задумчиво смотрел в окно. Он был без футболки, и я заметила на его плечах татуировку в виде ветвей дерева. Татуировка, видимо, была ещё и на спине. — А у меня четыре дня выходных! — довольно сказала я, поставив сумку на место и стянув пальто. — Поздравляю, — усмехнулся парень, и углубился в чтение. Вдруг зазвонил его телефон, и он взял трубку. — Да? Антоха? Че случилось?.. — он резко побледнел. — Понял. Максим вскочил и спешно начал одеваться. Я в недоумении посмотрела на него. — Насть, если будут стучаться в дверь, то не открывай! У меня есть ключи, — он строго на меня посмотрел. — Хорошо, папочка, незнакомцам дверь не открываю, — пошутила я. Чего он со мной как с маленькой? Горький подошёл ко мне и на секунду коснулся губами моего лба. По телу прошлась волна мурашек, и я почувствовала как к щекам прилил жар. Максим ушёл, а я все ещё будто ощущала его поцелуй в лоб. И что этот Максим со мной делает? Почему почти все мои мысли переметнулись на него? Что в нем такого, мать его, привлекательного? В дверь постучали через полчаса. Я подошла к ней, но в голове резко всплыли слова «не открывай дверь, у меня есть ключи». Я замерла у двери. — Горький, — раздался женский голос. — Я знаю что ты тут! Открывай дверь, сукин сын! — раздался оглушающий стук, а я замерла. — Думаешь что так просто сбежишь от нас, да?! Так вот готовься к тому, что мы и тебя и твою стаю уничтожим! Лучше хорошенько подумай над своим положением, — раздался стук каблуков, и все стихло. Что это было? Кто эта женщина? И, я не ослышалась, она упоминала стаю? Когда Максим вернулся, часы перевалили за полночь. Я сидела на диване и пыталась сосредоточиться на экране ноутбука, что выходило плохо. В голову все возвращался инцидент этого вечера. Я пыталась заснуть, но не выходило. — Не спишь? — тихо спросил Горький и сел рядом. Я посмотрела на него, собираясь с духом. — Максим, зачем ты мне говорил сегодня не открывать дверь, когда постучат? — я наклонила голову. — Чтобы тебя не похитили какие-нибудь воришки людей, — усмехнулся парень. — Да? А воришка людей случайно не баба на каблуках которая грозится уничтожить твою стаю? — Максим резко побледнел и нервно сжал пальцы. Я выжидающе на него посмотрела. — Настя… Прости, я не могу тебе ничего пока сказать…– он виновато на меня посмотрел. Я вскочила с дивана, сдерживая слезы и помчалась в свою комнату. Но споткнулась о что-то и полетела лицом вниз. Я постаралась зацепиться рукой за комод, но зацепила вазу и она упала на пол, с грохотом разбившись на тысячу маленьких осколков, а я упала следом. Мои руки начали кровоточить, и я спешно стряхнула с них стекло. Сильные руки подняли меня с пола и отодвинули от стекла. — Спасибо… — я подняла взор на Максима. Мне вновь показалось что его глаза приобрели другой оттенок. — Часто же ты ранишься, — усмехнулся Горький. — Ребёнок, ей богу. Давай я тебе продезинфицирую руку, — я кивнула, и мы пошли в ванную. Я села на бортик ванной, а Макс достал аптечку. Сперва он сказал мне обмыть руки. Затем он вылил перекись на ватку и начал протирать мои мелкие ранки. Я реагировала на это молча. Он тоже молчал. Когда он все потёр, я тихо спросила: — Я когда-нибудь узнаю всю правду о тебе? Я почувствовала тёплое прикосновение к своему плечу, и голова Максима уткнулась мне в шею. Он глубоко вздохнул, опаляя мою кожу горячим дыханием и заставляя мою голову вскружиться. — Когда придёт время, я обещаю тебе что расскажу всё. А когда это время придёт?.. Я не знала ответа на этот вопрос. Я подняла руку и неуверенно погладила парня по волосам. Он встал, отстранившись от меня и вышел из ванной.***
Мы продолжали жить с Горьким как ни в чем не бывало. Три выходных я посвятила безделью, а на четвёртый решила что пора что-нибудь приготовить, так как уже долгое время питаюсь фастфудом. Я достала макароны (очень домашняя еда) и поставила их вариться, а тем временем достала ингредиенты для салата. Я принялась мелко нарезать листики рукколы. Пока я готовила, я слушала музыку в наушниках, напевая себе под нос. Я даже не услышала как хлопнула входная дверь и не заметила как на кухню зашёл Макс, так как стояла спиной к двери. Неожиданно на мои плечи опустились его руки. С перепугу я вскрикнула и ножом попала мимо листьев прямо по своему пальцу. С него тут же просочилась кровь. — Макс, твою направо, — шикнула я, положив палец в рот и стараясь остановить кровь. Парень выглядел виноватым. Я отметила про себя, что его глаза вновь приобрели какой-то новый оттенок. В тот момент я услышала телевизор из гостиной который я включала недавно. — Оборотни очень скрытные существа, — говорил спокойный мужской голос. — Они практически никому и никогда не доверяют. А ещё они реагируют на человеческую кровь, их глаза приобретают новый оттенок. Какого цвета оттенок — зависит от самого оборотня. В разгар нарастающей луны эффект особенно сильный, и им все труднее скрывать их сущность, — мой взгляд метнулся к календарю на холодильнике. Маленький темный кружочек в окошке сегодняшнего числа указывал на то, что сегодня нарастающая луна. И с ужасом, я осознала кто передо мной стоит. Все начало становиться на свои места. Его странная реакция на мою кровь, то что та тетка тогда говорила про стаю, то что он так часто пропадает, его любовь к мясу и даже то что его клыки гораздо больше выделяются чем у обычных людей. Максим Горький — оборотень. Я перевела свой взгляд на парня, что искренне недоумевал, что со мной и спрашивал все ли в порядке. Я медленно кивнула и сделала шаг назад, а затем пред глазами все поплыло и резко потемнело.***
Очнулась я на своей кровати, рядом сидел Макс и читал книгу. Он даже не заметил что я открыла глаза. Он… Он оборотень. Это мерзкое существо, что любит человечину. Возможно, он съест и меня! Я резко села на кровати от такой мысли. — Очнулась? — Максим обеспокоено на меня посмотрел. — Ты упала в обморок прямо на кухне, и я перенёс тебя сюда. Ждал пока ты очнёшься. — В-все хорошо, — солгала я. Пффф, ничего и не хорошо! Я живу с оборотнем, какое к чертям «хорошо»?! — Врешь, — спокойно ответил он, без тени сомнения на лице. — Твои руки дрожат. Я шумно вздохнула, не зная стоит ли ему сейчас все высказать. Вдох. Вдох. Вдох… Я почувствовала как по щеке прокатилась слеза, а затем ещё одна и поняла что мои эмоции уже не остановить. — Эй, ну ты чего, — я закрыла лицо руками, сжавшись. В следующее мгновение я почувствовала как меня обнимают и ласково гладят по голове, шепча успокаювающие слова. И этот добрый человек — оборотень? Он ведь появился в моей жизни как раз тогда, когда он был мне нужен, он мне помогал, платил часть квартиры, давал уроки да и просто был рядом когда это было мне необходимо! Он не может быть плохим, даже если это прозвучит наивно, но он просто не может… Мой плач стал тише, и я поплотнее прижалась к Горькому, своими маленькими руками сжимая край своей футболки. — Расскажешь, почему расплакалась? — тихо спросил он, продолжая гладить меня по голове. Как же не хочется этого говорить. Как же хочется думать, что я ошиблась. Ну, подумаешь, любит он мясо. И глаза у него просто прикольные. А клыки наверное просто выпирают, зубы такие. Но в глубине души я понимала, что это не так. — Я знаю, Максим. Знаю что ты… Не человек. Я почувствовала как он напрягся. Он шумно выдохнул и затем отпустил меня. Посмотрел на меня виновато и отодвинулся. — Как ты узнала? — он даже не попытался прикинуться. что я ошиблась, и от этого мне захотелось взвыть. Ну чего ты такой честный? Ну соврал бы что я дура и вижу то, чего нет! — Ну, ты когда мою кровь видел, то твои глаза, они цвет меняли, и у меня появились какие-то сомнения, — сказала я очень тихо. Максим вздохнул. — Настя…– он прошептал мое имя и посмотрел на меня с такой виной и сожалением, что мое сердце сжалось. — Я хотел тебе все рассказать. Но видел, что ты не была готова к такому повороту событий. И особо я от тебя не скрывался. Неудивительно, что ты догадалась, — он встал. Я встала следом, но от резкого подъема закружилась голова и в глазах на секунду потемнело. А Горький тем временем быстро накинул куртку, и, коротко бросив «мне надо идти», вышел из комнаты. Затем раздался хлопок входной двери. Я ждала его весь день. Но Максим не появился ни вечером, ни на следующий день, ни через неделю. Все его вещи были все так же в моей… В нашей квартире. Я беспокоилась. Я поняла, что мне плевать, что он оборотень, будь он хоть вампиром, я бы от него не смогла отказаться! Мне не хватало его, ужасно. Я металась из угла в угол, названивала ему на телефон. Но он не отвечал. И вот, прошло ровно семь дней с того момента, как он пропал. Я сидела в кресле, заучивая параграф учебника. Только учеба помогала мне отвлечься от нерадужных мыслей. Раздался стук в дверь. Я подумала что это Максим и вскочила с кресла, подбежав к двери. «— Насть, если будут стучаться в дверь то не открывай! У меня есть ключи.» Я вспомнила эту фразу, и усмехнувшись, открыла дверь, даже не посмотрев в глазок. На пороге стояла женщина. Ее коричневые волосы были собраны в высокий хвост, а зеленые глаза были с сильным желтым оттенком. На ней был строгий костюм чёрного цвета и губы были накрашены ярко-красной помадой. — Чем обязана? — я подняла одну бровь. Она кашлянула, и улыбнувшись, спросила. — Здесь живет Максим Горький? — я тут же побледнела… Этот голос. Она тогда стучалась! Так, главное делать вид что я ее не узнала, и что я вообще ее не знаю. — А кто это? — сказала я, прикинувшись дурочкой. — Тут только я живу, это моя квартира! Женщина смотрела на меня с секунду, а затем громко расхохоталась. Я в недоумении посмотрела на неё. — Ха-ха, — она утёрла воображаемые слезы смеха. — Ты, дура, полагаешь, что можно так просто меня обмануть? Я сделала шаг назад и хотела резко закрыть дверь. Но в последнюю секунду эта ужасная баба с ухмылкой садистки остановила дверь и с нечеловеческой силой буквально сорвала ее с петель. И соседи это не услышали?! Я побежала вглубь квартиры, но не успела. Я почувствовала мощный удар по голове, а дальше — темнота.***
Я очнулась на холодном каменном полу. Вокруг была кромешная тьма и я ничего не видела. Я попыталась встать, хоть ноги и жутко болели. Оказалось, что мои запястья связаны веревкой. Я, ничего не видя, сделала шаг вперёд и услышала грозный рык. Сзади мою шею опалило чьё-то горячее дыхание. Я замерла, не смея даже дышать. Твою мать, твою мать, твою мать!!! В мою шею уткнулся чей-то нос и он вдохнул, будто чуя мой запах. — Настя? — о Боже, этот голос… — Максим! Ты живой! — я развернулась. В темноте блеснули золотые глаза. Я почувствовала прикосновение к своей щеке, а затем меня прижали к себе и поцеловали в лоб. — Это я виноват, что мы сейчас здесь, — он говорил тихо, и его голос стал ещё более хриплым, чем прежде. — Виноват?.. Расскажи мне, — попросила я. — Расскажи мне все. Кто эта женщина, что это за место, почему мы здесь и кто ты. Я умоляю тебя. Молчание. Не расскажет. Все ещё не доверяет мне. А на что я надеялась? Неожиданно меня опустили на пол и посадили на колени. Нащупали мои запястья и развязали их. И Максим начал рассказывать. — Оборотни вынуждены скрываться и делать это всеми возможными способами. Скрываться не только от людей, но и от своих сородичей. Многие могут тебя сдать людям, а многие сделать что похуже. Доверять можно только своей стае и никому более. Так меня учил отец. А потом его поймали люди. Мне пришлось стать вожаком. Я вёл свою стаю как умел, но затем в мою жизнь ворвалась шайка «Клыкастые». Эти волки… Ведут себя как изверги. Забирают совсем мелких щенков себе в рабство, их связи повсюду и о них знают многие люди, но боятся. А я осмелился бросить им вызов… Они похитили двух совсем крошечных щенков и убили их, а затем положили их трупы перед дверями моей квартиры. Я страдал и думал, что погублю всех. Твой брат… Михаил был одним из тех людей, который непосредственно относится к оборотням. Есть такой тип людей, в которых есть малая доза крови оборотней, но сами они обычные люди. Некоторые предпочитают жить, игнорируя этот факт, но твой брат помогал нам как мог. И часто говорил о тебе, что хочет познакомить тебя с нами, но что не знает, если ты одна из нас. И вот клыкастые добрались до него… Инсценировала аварию. Я ехал вместе с ним в тот день, но я выжил, ведь мой организм гораздо сильнее человеческого. Его последней просьбой было позаботиться о тебе. И я это ему обещал. Затем я нашёл тебя в списке его контактов. Дальше ты и сама знаешь. Я угробил этой войной твоего брата, а теперь убью этим и тебя… Я сидела в шоке. Миша был связан с оборотнями? Нет, я, конечно, знала что он ничего не имеет против них, но чтобы настолько? — А во мне тоже есть кровь оборотня? — спросила я. — Да, — незамедлительно ответил Макс. — У тебя это понятно по запаху. Ты его не чувствуешь, но оборотни да, — так вот как эта мымра определила, вру ли я. Наверняка услышала запах. — Прости меня, — Максим с глухим рыком уткнулся макушкой мне в плечо. А я и забыла, что сижу у него на коленях. Хорошо, что в темноте не видно как я сейчас покраснела. — Я не виню тебя ни в чем, — успокоила я парня. Я нащупала его руки, и взяла их в свои ладошки. — Ты мне помог когда это было необходимо, и в случае с братом это была не твоя вина. Тебе не стоит извиняться передо мной, ты ни в чем не виноват. — Спасибо, — вдруг, Максим напрягся и быстро скинул меня со своих колен в угол. Я больно ударилась, но тут резко включился свет, и я зажмурилась от непривычки. — Вы только посмотрите на это! — раздался противный женский голос. О, опять эта женщина. Как я ее ненавижу! — Горький, че так фуксишься? Не стоило бросать нам вызов, не дорос ещё. Я огляделась. Мы находились в довольно просторной комнате с каменным полом и стенами. Одна стена была стеклянная, и у неё стояла эта сволочь, довольно улыбаясь. — Наташа, — Максим всем своим видом выражал презрение. — Ха-ха-ха, вы посмотрите какой он злой, — она хихикнула. — Ты доволен сюрпризом? Я нашла твою подружку и притащила ее тебе. — Отпусти ее, она ничего не знает, — он сжал кулаки. — Ну уж нет, — покачала головой эта стерва. — У меня есть другие планы на неё. Ты ведь не ел человеческого мяса уже столько месяцев… Трупы самоубийц не считаются — это уже протухшее говно, — она говорила это с ухмылкой, а Макс побледнел. Что она собирается сделать, скормить меня ему? Что?! Резко открылась дверца, которую я даже не заметила, и зашли два высоких мужика. Макс грозно наших посмотрел и зарычал совсем по-звериному. Я не видела всей драки, ибо сжалась в углу и закрыла глаза. Но когда я открыла их, Максим избитый лежал на полу рядом с ещё одним избитым мужиком, а второй «шкаф» подносил к его шее шприц с некой жидкостью. Он вколол, и Максим закричал от боли. Мужик быстро забрал своего товарища и смылся, а я метнулась к Горькому. Он бился в приступах боли, а его лицо начало вытягиваться. Выросли уши и хвост, кожа покрылась шерстью. И вот передо мной уже лежит огромный чёрный волк с золотыми глазами. — Сейчас им правят только инстинкты, — довольно сообщила мне Наташа. — А он очень голоден. Он сожрёт тебя, а через пару часов обратится обратно и будет понимать, что наделал, — она истерично захохотала, а я с ужасом увидела как волк поднялся на лапы и с угрожающим рычанием приближается ко мне. — Ах ты сука! — крикнула я на Наташу. Она криво усмехнулась, и развернувшись ушла. Волк все так же приближался ко мне, а я пятилась к стене. Этого не может быть, он не может меня съесть. — Максим, очнись, — попросила я. Спина уперлась в стену, мне больше некуда бежать. А волк приближался ко мне. Я закрыла глаза. Хотя бы теперь я буду с Мишей… Я почувствовала дыхание у своего лица. Это конец. На удивление, волк не растерзал меня. Он требовательно коснулся своим холодным носом моего плеча, заставляя меня распахнуть глаза. Он посмотрел на меня, и в его золотых радужках я будто прочитала «Доверься мне». Громко вздохнув, я сдержала слезы страха. Волк укусил меня за шею, оставляя след от зубов. Я вскрикнула от боли, по моей коже потекла кровь. Но буквально маленькая дорожка, и боль тут же пропала, оставляя лишь неприятный зуд. А волк отошёл в угол и лёг, свернувшись калачиком. Что он сейчас сделал? Он взял верх над инстинктами? Голова закружилась, а перед глазами поплыли фиолетовые пятна. Я уже ничего не различала и просто начала падать… Упала я, на удивление, не на твёрдый каменный пол, а на мягкую траву. Были сумерки, слышалось пение сверчков и я умиротворенно выдохнула. Я повернулась на спину и просто посмотрела на небо, как оно медленно окрашивается в темно–фиолетовый. Красиво. — Настюх! — раздался мужской голос. Миша? Миша! Я вскочила, и увидела брата. Высокий блондин, в очагах и в своей неизменной толстовке с символом группы «Skillet». — Мишань! — я побежала к нему на встречу, широко распахнув руки для обнимашек. Но чем дольше я бежала, тем дальше он становился. Я отчаянно пыталась добежать до брата, но он был все дальше и дальше… Вдруг он оказался передо мной. Но это был уже не он, а моя подруга Мила. Почему-то этот факт меня нисколько не смутил. Улыбнувшись, я протянула руку. И тут же она окрасилась в кроваво-алый цвет. От ее крови. Сзади Милы стояла Наташа, и ножом проткнула ей грудь. Подруга захлебывалась в собственной крови, окрашивая в алый цвет все вокруг. Я закричала. И вдруг я оказалась в своей квартире. На балконе, в пижаме и пледом на плечах. Очень хотелось мяса и побегать. Что за странные ощущения? Сзади меня обняли тёплые руки. Я обернулась и увидела Максима. Он улыбался мне и поцеловал в макушку. Этот жест был настолько нежным и заботливым, что я не удержалась и, развернувшись, обвила его шею руками, крепко прижимаясь к нему. — Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо, — это шепчет уже не он, а мой брат. Я смотрю на лицо Максима и обнаруживаю лицо Миши в крови. Да и сами мы уже не на балконе, а в машине, которая перевёрнутая лежит на обочине. Дрожащими руками я отстегиваю ремень. — Пообещай, что позаботишься о моей сестренке, — хриплым голосом просит Миша. — Она не справится одна. Макс, умоляю. Это мое последнее желание, — я медленно киваю. Миша улыбается, и его глаза закрываются. Навсегда. Я всхлипываю и начинаю плакать. И вот я вновь оказываюсь на поляне. Что на этот раз? Ко мне подходит маленькая русоволосая девочка. Она босая, на ней белое платье и огромный венок на голове. Я с удивлением понимаю что это я в детстве. — Теперь ты больше не человек! — маленькая я смеюсь так искренне, будто рассказала смешную шутку. Я оборачиваюсь и вижу зеркало. Там стою я… С волчьими ушами, клыками и хвостом. Тяну руку к зеркалу, и оно вмиг разбивается на тысячи маленьких осколков. Я резко поднялась с пола, жадно глотая воздух. Что это было, вашу мать?! Я снова в этом помещении, где меня с Максом держат взаперти. Вот только Максима нигде нет. Сразу в горле формируется противный комок стресса. Что с ним? Где он? Его утащила эта Наташа? Я медленно сажусь на пол. Голова все ещё болит. Почему Максим так странно меня укусил? Что он со мною сделал? И почему у меня это чертово ощущение что я хочу сейчас сожрать тонну мяса? Вдруг послышался скрежет в маленькой двери, что сливается со стеной, и она распахнулась. На пороге стоит низкий пацан с светлыми волосами и чёрными глазами. Одет он был в простую футболку и джинсы. — Она здесь, — сказал он негромко, и в комнату следом заходит высокая темноволосая девушка. — Ходить можешь? — спросила она. Я отрицательно покачала головой. Ноги будто бы ватные. Я встану и грохнусь. Темноволосая бесцеремонно взвалила меня себе на спину и потащила прочь из комнаты. — Не волнуйся, мы пришли вас с Максом спасать. Тебя нашли, а он где не знаем, — спасение? Как вовремя. Я молча сидела на спине у этой девушки, позволяя себя нести. Сил делать что-либо у меня не было, даже говорить я не представляла возможным. Мы тихо шли по узким коридорам, заглядывая в открытые двери и ища что-то, что поможет найти Максима. Но тщетно. И нифига себе у них база крутая! С кучей оборудования и комнат. Интересно, кого эта шайка за базу убила? — Я, кстати, Антон, — представился пацан. — А это Машка, — он весело ткнул девушку в щеку, но та лишь фыркнула. — А ты Настя, мы знаем. Миша рассказывал нам, — я улыбнулась, но улыбка вышла вымученной. Одежда на мне висела грязным мешком, местами порванная. Голова сильно кружилась. Хотелось просто уснуть, и ничего не видеть, не слышать и не чувствовать. Казалось, что мы вечно ходим по этим коридорам и ищем Максима, стараясь не натыкаться на оборотней. Антон спросил у меня, знаю ли я куда потащили его, но я отрицательно покачала головой. Мы обошли все здание и осталось только одно место, где он может быть — подвал. Было решено что Антон остаётся со мной наверху, а Машка идёт вниз и вытаскивает вожака. Мы спрятались, и девушка ушла перед этим шепнув «с Богом». Сидели мы молча, и в сильном наряжении. Силы постепенно начали ко мне возвращаться, и я наконец-то нашла в себе волю заговорить с парнем. — Эй, — я тронула его за плечо. — А ты не знаешь что означает когда оборотень кусает человека, оставляя кровь течь? — А, ну на простом человеке это ничего не делает, но на людях с кровью оборотней это обращает их полностью, — спокойно сказал Антон, и я почувствовала, как бледнею. Максим обратил меня в оборотня. Офигеть. — А что? — спросил он. Я молча оттянула ткань на шее и показала укус. — Зачем он это сделал, не спросив меня? — с нотками истерики в голосе спросила я. — Ну… Э-э-э-э… — очевидно что Антон был в ещё большем недоумении чем я. — Возможно, чтобы защитить тебя. — От чего?! — я сказала это слишком громко, и зажала рот рукой. Все же мы тут не одни в всем здании. –…Если ты окажешься без него против оборотней, то будучи человеком у тебя не было бы и малейшего шанса на выживание. А теперь ты хотя бы выживешь в битве. А то что она будет, в этом я уверен, — вроде бы Максим был прав, что так поступил, ведь я действительно беззащитна перед оборотнями. Но спросить мое мнение можно ведь было?! Гнев и обида захлестнули меня, но я умерила свой пыл. Ладно, хотя бы он не хотел причинить мне вреда. Даже наоборот, хотел помочь. Интересно, Горький в порядке?.. Вдруг, дверь подвала распахнулась и оттуда выбежала Маша с Максом. Последний был весь побитый, с виска текла кровь и бежал он гораздо медленнее, чем Мария. Мы с Антоном вскочили. — Валим! — крикнула Маша. — Там три шавки за нами бегут!!! Мы сразу же помчались за Машей, так как негласно решили, что она знает куда бежать. Сзади нас послышался громкий лай и затем громкий рык. Черт, черт, черт! Я бежала гораздо быстрее обычного, не испытывая дискомфорта и даже не сбившись с дыхания. Видимо это потому что я теперь одна из них. Я ещё обязательно поору на Максима, только выберемся отсюда и наору!***
Сбежали мы с превеликим трудом в квартиру к Маше. Это была маленькая студия, но там зато была огромная ванная. Первым делом, она положила Максима на диван. — Надо обработать его раны, — сказала темноволосая. Да, Макс был в тяжелом состоянии. — Лично я пойду заметать наш запах. А то нас могут отыскать. Вы двое решайте, кто лечит вожака, а кто готовит всем поесть ибо мы потеряли много сил, — с этими словами Мария снова вышла на улицу. Антон пошёл на кухню, говоря что неплохо готовит. Ну, а я и не возражала, ибо я рукожоп в готовке. А вот раны Максима я вполне могу вылечить. Последний лежал на диване, не издавая ни одного звука, и лишь то что он моргает и тихое дыхание показывали, что он ещё жив. Мы с Антоном откопали аптечку, и я начала протирать раны ваткой в спирте. Максим молча следил за моими действиями. Ох, многое же я хотела ему сказать! Но язык даже не поворачивался. Я молча обрабатывала ранения. — На спине, — тихо сказал Максим и сел на диване, развернувшись ко мне спиной. Я в жизни не была в таком ступоре, как сейчас. Меня не столько удивило что свежие раны были сделаны будто извергами, сколько все старые шрамы. Новые раны были будто сделаны кнутом, а местами это было более похоже на нож. Все это переплеталось с витиеватой татуировкой в виде дерева. Не выдержав натиска, я всхлипнула, и обняла со спины оборотня, замыкая свои пальцы на его животе. Его руки накрыли мои, поглаживая тыльную сторону ладони. Я расплакалась. — Ч-что они с тобой сделали, — сказала я срывающимся голосом. Максим развернулся ко мне лицом и секунду просто смотрел на меня. Затем, не смотря на всю боль, что причиняло ему любое прикосновение и движение, приподнял меня и посадил рядом на диван. Я уткнулась в его плечо, уже немного успокаиваясь. Меня ласково погладили по спине, не говоря ни слова. Да это и не нужно было, все и так понятно. Я утёрла слезы и развернула Горького к себе спиной. Продезинфицировала раны, с удивлением замечая что они затягиваются на глазах, превращаясь в шрамы. Так вот какая регенерация у оборотней. Завораживающе. Я провела рукой по свежему шраму, который пять минут назад был ещё раной. — Ты уже лучше себя чувствуешь? — спросила я у Горького. Тот кивнул, не поворачиваясь. Я встала с дивана и пересела, так что теперь я сидела перед Максимом. Тот старался не смотреть мне в глаза. Я приблизилась по Максимуму к его лицу, но тот и бровью не повёл. Интересно, а если я его поцелую, то он отреагирует? Так, лучше не пробовать. — Макси-и-и-и-им. Приём! Ты чего избегаешь моего взгляда? — Мне стыдно, что я превратил тебя в оборотня, — сказал он, вздохнув. — Я хотел как лучше, но даже не спросил, хочешь ли ты этого. — Ну, сначала меня жестко с этого вынесло, — сказала я. — Но теперь я подумала и решила, что так правильно. Я не собираюсь вычеркивать тебя из своей жизни, но если я продолжу контактировать с тобой, то возможно, я бы… Я бы умерла, как брат. Лучше я буду способна защитить себя сама, и… — я вздрогнула, ведь пока я это все говорила, я даже не обратила внимания на то что наши с Максимом лица, которые и так были близки, стали ещё ближе. И я даже знаю, кто этому помог. Я нервно закусила губу и попыталась продолжить. –…и я хочу сказать тебе спасибо. За все. За то что был тут, когда был нужен. За то что защищал меня. И даже за то что ты меня обратил, — я замолкла, ибо сказать было уже нечего. Мне было стыдно поднять взгляд, ведь Горький был слишком близко, слишком близко! Щеки заалели и захотелось провалиться сквозь землю. — А знаешь, почему я все это делаю? — насмешливо спросил он. — Потому что я сестра Миши, — сказала я очевидное. — И ты обещал ему, что позаботишься обо мне. — Это само собой, — не стал отрицать Максим. — Но если бы это была единственная причина, то я бы не подпустил тебя так близко. Не дал бы возможности узнать, кто я. Не обратил бы тебя. И не сделал бы это, — я уже хотела спросить что это, как его губы резко накрыли мои. Горячие, с привкусом крови. А его сильные руки обхватили мою талию, не давая возможности сбежать. — Еда готов… — Антон зашёл в комнату, и я с силой оттолкнула Горького, чуть не умерев со стыда. Тот выглядел по-просту растерянным. — Ой, я совсем не в нужный момент? Простите, простите, — он, извиняясь, сбежал опять на кухню, говоря что-то вроде «Машка мне пять баксов проспорила». Мы с Максом молча переглянулись. На языке так и вертелось спросить, что это сейчас было, но я пересилила себя и встав молча вышла на кухню помогать Антону. Тот сделал пиццу в духовке и сейчас разрезал ее на кусочки для всех. — Помочь? — спросила я. — Я думаю, кому-то сейчас нужнее твоя помощь, — подмигнул мне парень, и я густо покраснела. — А-а-а… Это с-совсем не то, что ты подумал! — замахала руками я. — Ну да, ну да, — с видом а-ля «я полностью согласен» сказал Антон, пряча улыбку. Я фыркнула, и, взяв тарелку с нарезанными кусками пиццы, отнесла ее на стол. Вскоре вернулась Маша, которая замела следы, и мы все вместе сели кушать, проводя время за душевным разговором. Мы не поднимали тему оборотней, Клыкастых, или наших с Максимом недо-отношений. И мне было очень легко и просто найти со всеми общий язык. Давно я не чувствовала себя частью большой и дружной семьи…***
Спать нас разложили ну очень странно. Меня с Максом послали спать в спальню, Антона устроили на диване, а сама Маша сказала, что дома никогда не ночует, ибо работает в баре. В спальне была кровать и небольшой диванчик. С минуту мы стояли с Горьким молча. — Я на диван? — вздохнув, спросил он. — Ты на диван, — подтвердила я. Я притащила Максиму одеяло и подушку, которую я откопала с помощью Антона. Мы молча легли спать. Я не знала, что сказать, Максим, кажется, тоже. Максим, кажется, уже заснул, а я все ворочалась в кровати, и сон все не приходил. Слишком много мыслей лезло в голову, не давая сомкнуть глаза. Вдруг я услышала как Максим начал хрипеть, словно его душат. Такое бывало и когда мы жили вместе, но тогда я не очень обращала на это внимание, а тут мне стало страшно. В свете последних событий мне стало по-настоящему страшно потерять его. Я вскочила и затрясла Горького за плечи. — Проснись! — умоляюще прошептала я, не переставая тормошить его. Максим резко сел, проснувшись. Сперва он посмотрел вокруг, не понимая где он, а затем посмотрел на меня и, видимо, все вспомнил. — Ты дрожишь, — усмехнулся он. А я действительно дрожала, как осиновый листик! — Т-ты очень странно хрипел во сне, будто тебя душат, — сказала я, от чего-то краснея. — Я знаю. У меня так с детства, не знаю от чего, — пожал плечами Максим. — А, ясно. Извини, что разбудила, — пискнула я, пятясь к кровати. И тут, как обычно, я споткнулась о свою же ногу и полетела вперёд, упав лбом на пол. — Настя! — меня подняли с пола. — Ёмаё, ребёнок, что ты такая неуклюжая? — Хватит называть меня ребёнком! — обиженно засопела я. — Ой, а ты больно взрослая что ли? — в открытую ведь издевается! Ну ничего, сейчас я ему покажу! Решительно подойдя к нему, я положила свои руки ему на плечи и резко поцеловала. Это вышло требовательно и настойчиво. Максим сначала опешил, но затем ему, видимо, понравился такой расклад вещей и он утянул меня за талию на диван. Он быстро углубил поцелуй, получая надо мной небольшой контроль, но я разорвала поцелуй. — Я все ещё ребёнок? — тяжело дыша спросила я. — Ну-у-у, не знаю, — засмеялся Горький. Я обидчиво надула щеки, и, вырвавшись из его хватки, легла на самый дальний угол кровати к нему спиной. Пружины скрипнули, и я почувствовала как меня обняли за талию руками, а ногами обхватили мои ноги. — Ребёнком он меня называет, — пробурчала я, упорно не смотря на парня. Тот, видимо решив посмотреть, на сколько меня хватит, начал покусывать мочку моего уха. В груди что-то защекотало и меня будто передернуло. Появилось ощущение, что мне приделали что-то к голове и к пояснице. — О, у тебя уши с хвостом выросли, — протянул Максим. Я побледнела и посмотрела вниз. И увидела серый волчий хвост. — Офиге-е-е-е-еть, — я взвыла и уткнулась лицом в подушку. Горький начал внаглую чесать меня за ухом, что оказалось невыносимо приятным. — Эй, п-перестань! — Тебе же нравится, — ехидно сказал оборотень и продолжил ещё сильнее меня чесать. Я почувствовала как конечность на пояснице начала, против моей воли, радостно вилять из стороны в сторону. Ай, черт с ним! Я убрала голову с подушки и повернулась к Максиму, что уже сидел на кровати, поджав ноги под себя. Я внаглую устроила свою голову у него на коленях. — Чеши, — попросила я. И тот продолжил своё дело. Я довольно заурчала. — А покажи свой хвост и уши. — Фиг тебе, — невозмутимо сказал Макс. — Ну пожалу-у-у-уйста-а-а-а, — прохныкала я, умоляюще посмотрев на парня. Тот хитро улыбнулся. — А что мне будет взамен? — нараспев спросил он, наслаждаясь моим положением. Сволочь! — Что хочешь, ну пожа-а-а-алуйста-а-а-а, — я чуть ли не проскулила, ибо уж очень было интересно посмотреть на облик Горького. — Дашь мне поспать с тобой в одной кровати? — он наклонил голову. Видя, что я колеблюсь, он пообещал. — Насиловать не буду. Если, конечно же, сама не захо-о-о-очешь… — я густо покраснела и подскочила, пискнув «Ну хорошо». Максим мгновенно преобразился. У него выросли чёрные волчьи уши и хвост. Глаза вновь стали золотыми с узким зрачком. Я восхищенно посмотрела на него и начала ему мстить, чеша парня за ушком. Мой хвост начал ещё усерднее двигаться. Странные ощущения. — Ладно, давай баиньки ложиться, — Максим внаглую положил меня под одеяло и сам же туда залез. Ногами обхватил мои ноги, а руками прижал меня к себе, схватив за талию. Я покраснела и почувствовала, как уши с хвостом исчезли. Как это вообще работает? Ну да ладно, разбираться со своей новой сущностью буду завтра. Сегодня я не хочу больше ни о чем думать, хочу просто уснуть…***
Я проснулась на самом рассвете. Удивительно, но я выспалась. А вот Максим ещё спал, прижимая меня к себе. Я ловко выбралась из его рук, не разбудив парня, и босиком прошлепала в ванную. Там я умылась и посмотрела на себя в зеркало. Мои глаза приобрели красный оттенок, и бледность кожи стала ну уж очень заметна. Прямо вампир, что только очнулся после спячки, ей Богу. Я решила приготовить ребятам поесть и пошла на кухню. Так-с, я знаю что если пожарю яичницу, то не спалю весь дом. Так что я достала шесть яиц, разбила их в миску и смешала с молоком. Надеюсь, Маша меня не убьёт за использование ее вещей и продуктов. Я спокойно нашла сковороду и принялась жарить свое кулинарное творение. Сзади послышались шаги и через секунду мне уже утыкались в плечо макушкой, а родные руки обхватили за талию. — Думала, что я не проснулся? — хмыкнул Горький, целуя мое плечо. Я густо покраснела и что-то невнятно пробормотала. И в этот прекрасный момент на кухню зашёл Антон. — Доброе утр… Я опять не вовремя, да? — заржал парень, видя мое красное лицо и позу, в которой находились мы с Горьким. Я мигом взвыла и пинком прогнала обоих с кухни. Дальше дни шли довольно однообразно. Мы жили все вместе у Машки, пока вся эта история не утихнет. Она сама дома появлялась редко, Максим тоже часто уходил куда-то по делам, а Антоха просто был не разговорчивым. Я со скуки часами рисовала, прокачивая свои навыки и ходила на работу. Хотя меня и предупредили что высовываться на улицу опасно — я чувствовала, что сойду с ума если не буду хотя бы работать. Возвращаясь вечером с очередного рабочего дня, я увидела на остановке метро маленькую девочку. Она сидела на холодном полу в грязной одежде и протягивала руку для милостыни. Сердце от такой картины сжалось. Я было подошла к ней дать немного денег на еду, но меня опередил полицейский. Он внаглую схватил девочку за шкирку и потащил вон. Девочка посмотрела в мою сторону и ее взгляд молил о помощи. Она будто бы признала во мне одну из своих, и я поняла, что не смогу ее бросить. — Извините! — я подошла к полицейскому. — Отпустите немедленно мою сестру! — Это ваша сестра? А чего она просит милостыню? — недоверчиво спросил мужчина, поставив девочку на землю. — Да она в театральном занимается, чокнутая на свою голову просто со своими ролями. Ей нужно играть нищенку, так она пошла вживаться в роль! — я осуждающе посмотрела на девочку, что закатила глаза с недовольным видом, будто я действительно ее дотошная старшая сестра. Полицейский хмыкнул и отпустил со мной «сестру». Мы молча дошли до выхода из подземного перехода, и там я получила кроткую благодарность. — Я не забуду этот поступок, — тихо сказала девочка, сверкнув глазами, как только умеют оборотни. Затем она скрылась в толпе, оставляя меня в недоумении. Ай, да чего я удивляюсь? Привыкла уже что в моей жизни каждый день происходит какой-то бред. Я бодро зашагала к своему вагону, и взялась за поручень. Двери закрылись, и метро поехало вперед. Я достала из кармана наушники, и включила музыку в своих наушниках. Я разглядывала людей которые ездили со мной в одном вагоне, и резко столкнулась с взглядом кроваво-алых глаз. Наташа. Метро остановилось, выпуская и впуская людей. Оборотень вскочила, схватила меня за руку и насильно вытащила из вагона. Я отчаянно попыталась вырвать руку и вернуться в вагон, но хватка у этой гадины была стальная. Выход опасно приближался, и я понимала что надо вытолкнуть Наташу из вагона, а самой остаться. Вне поезда, у меня нет таких больших шансов на побег. Думай, Настя, думай! — Осторожно, двери закрываются, — сказал монотонный голос. У меня есть пять секунд. Пять, я отдавливаю ногу Наташе, она этого не ожидала и отпускает меня. Четыре, я толкаю ее вон из вагона, и толпа уносит Наташу. Три, она вырывается и бежит обратно в вагон. Два, я отскакиваю от двери, понимая что если она сейчас запрыгнет в вагон то мне конец. Один, дверь закрывается, и метро уезжает. Я не вижу реакцию Наташи, я уже далеко. Я облегченно выдохула, и мой первый порыв был написать смс об этом Максу. Но затем я решила что лучше не буду его беспокоить и расскажу все уже дома. Воткнув наушники обратно, я боязливо огляделась по сторонам. А вдруг Наташа рядом? Но затем я успокоилась и спокойно доехала до дома Маши. У себя дома я не появлялась уже очень много времени. Все необходимые вещи я забрала через несколько дней после нашего побега от «клыкастых», а кварплату я заплатила за год вперёд. Открыв дверь, я прошла внутрь и привычно крикнула, спрашивая, есть ли кто дома. Я ожидала что отзовётся Антон, но на мое удивление в прихожую вышел Максим. — Макс? — я удивлённо хлопнула глазами. — Ты разве не был со стаей? — Я освободился пораньше, чтобы тебя увидеть, — выглядел он напряженным. — Что случилось? — Ничего, — я решила не говорить ему про Наташу, но он подошел и сказал: — Врешь. Ты взволнованна, и твой пульс учащенно бьётся. Когда ты просто испугалась, то он медленнее. А ещё ты испытываешь сейчас стресс, — я не выдержала, и все переживания вылились наружу. — Да у меня это состояние уже неделю! — вскрикнула я. — Я ничего не имею против того, чтобы жить с тобой и ребятами, но вы все-таки оборотни! Полу-волки! Я вам доверяю, но теперь я постоянно узнаю оборотней на улице, а они каким-то боком чуют мой запах. От того, что его чувствуют мелкие щенки мне нормально, а вот когда ко мне пару раз приставали из-за запаха мне уже стало не по себе! Ещё и Наташа меня как-то нашла и чуть не похитила сегодня! А ты всегда где-то пропадаешь, я беспокоюсь! — с крика я перешла на еле слышный шёпот, и на мои глаза навернулись слезы. — Я… Я ничего не знаю ни о себе, ни о тебе. Моя жизнь слишком быстро изменилась, я не была к этому готова… Максим молча стоял и слушал меня, но когда я затихла он просто подошёл и обнял меня. Без слов. Я просто расхныкалась, утыкаясь лбом в его грудь. — Прости, — Максим провёл рукой по моим волосам. — Я просто действительно занят в последнее время и не мог с тобой видеться из-за своих дел. Я даже не думал о твоих переживаниях, хоть и чуял что ты не в порядке. Думал, что тебе просто нужно время чтобы привыкнуть. — Ты будешь прощён только если расскажешь больше об оборотнях и покажешь как мне прятать хвост с ушами, — пробурчала я. — Идёт, — кивнул Горький. Весь вечер мы провели вместе, а затем Максим дал мне книги об оборотнях и сказал, что вся нужная информация есть в них. А ему самому нужно было опять уехать. Из книг, я выяснила что хвост появляется только в определенную фазу луны. До этого момента, ни он, ни уши не должны появляться. А в полнолуние, оборотни которые не обращённые, а рождённые становятся волками, и ими начинают править инстинкты. Также, я узнала что у каждого прирожденного оборотня есть пара. Соулмейт. И что волк не выбирает свою пару. Если кто и был у него до пары, он их сразу же забывает, так как его начинает пленить запах пары и инстинкты берут верх. Даже если волк проявит силу воли, он не сможет ни на кого смотреть больше кроме своей второй половинки. И тут я напряглась. Вторая половинка оборотня может быть лишь оборотнем с рождения. Я не оборотень от рождения, меня превратили. Получается, Максим меня бросит, когда найдёт ту самую? И он ведь об этом знает! Он меня использует просто так, пока не найдёт её? Ну зашибись! Слезы начали щипать глаза, и я выронила книгу из рук. Я спешно пошла складывать все свои немногочисленные вещи в рюкзак. Мне теперь плевать уже на все. Я прошла с Максимом многое и готова была пройти ещё больше… Но если он меня бросит, то меня это окончательно поломает вместе с грузом смерти брата. Я не хочу этого! Лучше сразу сяду и уеду отсюда. Далеко, чтобы меня никто не нашёл. Я пулей выбежала из квартиры, сбегая по лестнице вниз. Слезы катились по щекам, и я не могла унять дрожь. Слишком многое навалилось за последнее время, я так не могу! Мне нужно просто забыть об этой жизни, начав новую. Я села в нужный автобус, и решила направиться к вокзалу. На вокзале, я спросила куда едет поезд который должен скоро приехать. В какой-то непонятный город. Мне все равно, я хоть туда поеду. Я купила билет и села на лавочку, надевая наушники и громко вздыхая. Чувства к Максиму настолько сильны, что я не выдержу его потери. В голове пронеслись воспоминания, когда я ещё была счастлива. Что ж, прощай старая жизнь. Я увидела как издалека приближается поезд и выключила музыку. — Настя! Соломонова, блин! — раздался вдруг крик. Я обернулась. Максим. Меня сразу охватила паника, и я кинулась к поезду, закидывая рюкзак на спину. Но парень оказался быстрее и схватил меня, не давая возможности убежать. — ОТПУСТИ! — истерично вскрикнула я. — Я думала что ты меня любишь, а ты просто использовал меня пока не найдёшь свою пару! Сволочь! — Что за бред? — Максим и вправду отпустил меня. Я посмотрела на него. Он был в шоке. — Я прочитала что оборотни имеют свою пару, но это только рождённые оборотни. Обращённые не имеют пары, — глухо сказала я. — И вообще, как ты меня нашёл?.. — По запаху, — ответил Макс. Первый звонок. Я дернулась в сторону поезда. — Знаешь, я уже видел свою истинную пару, — тихо сказал Максим. Мои зрачки расширились. Так он меня совсем дурил?! Ну и говна кусок! Но приглядевшись, я увидела как он дрожит. Его глаза были наполнены болью, — Она была очень красивая… И пахла вкусно… Но я вспомнил тебя, и уехал. Она непонимающе на меня смотрела. Я неделю мучился, и поэтому отлучался так часто и надолго из дому — проводил время наедине с собой в лесу. А потом понял что мне плевать на всех. Я люблю тебя, Насть. Люблю. И не дам своей сущности этому помешать. Поезд уехал, громко стуча колёсами о рельса. А на моих губах были тёплые губы Максима. Господи, какая же я дура… — И я люблю тебя, Максим Горький.