Соточку и все решим.

      На что готовы пойти люди ради достижения каких-нибудь результатов? Все зависит от человека, его воспитания, привычек, окружения, в конце концов…       Я был готов идти до того предела, за которым меня уже сложно было бы назвать человеком. И я этого не пугался и не отпихивал мысли по этому поводу в сторону, пытаясь казаться лучше, чем я есть. Тот же Дамблдор ради своего «Всеобщего блага» будет готов пойти на такое, что любой злодей поседеет от страха, но ведь никто его не воспринимал как ублюдка. Я пролил достаточно крови тех, кто никоим образом не относится к Чудовищам, в глазах того же Дамблдора, но при этом спас жизнь далеко не одному обычному человеку или же магику, вроде оборотня или вампира.       Зло ли я? А насколько зло Дамблдор или Волдеморт, которые пытаются построить лучшее общество, не обращая внимания на сопутствующие потери? Насколько зло Фадж, который упорно закапывается головой в песок и отказывается воспринимать информацию о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть? Насколько злом являются маги и ведьмы, отправляющие своих детей в школу, когда там учился я — Гарри Поттер, Избранный Света, Надежда маглорожденных и просто красная тряпка для быка, в роли которого выступал Неназываемый? Кто-то скажет, что они не знали, а я возражу — точно ли не знали? И зачем вообще позволять жить такому тупому стаду, что не способно сложить два плюс два и получить четыре? За четыре года произошло столько всего, что я должен был остаться единственным учеником долбанного замка, но в реальности…       Насколько вообще правильно именовать злом только того, кто лично отнимает чужую жизнь, и прославлять министров и прочих политиков, которые отнимают сотни, тысячи и миллионы жизней, при этом напрямую не замарав своих холеных ручек?       В целом мне вообще похрен, кто там и что про меня думает, так как я думаю про них в тысячи раз хуже, если вообще думаю. Мне вполне хватало благодарности от тех, кому я помог, хотя и среди них далеко не все умудрялись слишком долго сохранять свою благодарность. Меня просто бесило, что Дамблдор проповедует о вторых шансах и прочей утопической херне, в то время, как это признали сказкой еще с десяток тысячелетий тому назад.       С чего меня вообще потянуло на такие мысли? Песня барда, который в данный момент выступал в “Торговце смертниками” и которого я был вынужден слушать. Барды бывали разными: от Темных и заканчивая Светлыми, сквибами, магами или же полными маглами, но всех их объединяло одно — магия Песни. Весьма специфическая грань магического искусства, но от этого не становящаяся менее опасной, для неподготовленного к такому. Те же сидхе в свое время готовы были пойти на все, чтобы затянуть в свои «холмы» каждого встреченного ими барда. С другой стороны, барды никогда не становились обычными магами, что могли швыряться огненными шарами или разить молниями. Их удел петь, если находился Учитель способный обтесать алмаз и превратить его в бриллиант. Известно было только о шести бардах в Западной Европе и США, что приводило весьма к печальным выводам.       О нет, я вовсе не переживал по этому поводу, так как этот долбанный певец вытаскивал наружу то, что я давно похоронил в глубине своей души. Просто легкая грусть, что очередная грань магии исчезнет из мира на неопределенный срок. Хотя магия ли это, уже седьмой век не могли определиться доморощенные специалисты, разводя ненужные споры.       Проигнорировав зазывные взгляды трактирной “девочки”, я перевел взгляд на высокого кряжистого мужчину средних лет, который, не торопясь, прошел от входной двери и осторожно примостился на дубовую скамью, водрузив локти на столешницу из того же материала. Небрежно поправив длинные, прямые, светлые волосы, он вперил в меня взгляд водянисто-голубых глаз и обозначил намек на улыбку.       — Обращайтесь ко мне — мистер Джон, — он осторожно подтянул к себе кружку с пивом и небрежно провел над ней ладонью.       — Ну и я переживу обращение по имени, — спокойно сделав глоток из своей кружки, я задумчиво оглядел собеседника. — Раз Джон, то значит Джон. Вас заинтересовали документы?       — Да. И не только меня. Остается открытым вопрос, насколько истинны остальные документы, попавшие в ваши руки. Нам бы не хотелось оказаться в позиции дураков и потом гоняться за хитрецом, решившим подшутить над нами.       — Стоит мне увидеть оплату, как вы получите возможность ознакомиться с документами. И я буду сидеть прямо перед вами, — оторвав кусок куропатки я отправил мясо в рот, медленно пережевывая его, пока мой таинственный собеседник неспешно цедил пенистый напиток.       — И почему вы тогда выбрали такое место? — видимо, решился мужчина, или ему пришло сообщение по какому-нибудь артефакту, так как выражение его лица неуловимо изменилось. Не отрывай я от него взгляда, мог бы и не заметить.       — Я, некоторым образом, в розыске Авроратом Великобритании. Обычное недопонимание, вы же понимаете, — я вежливо оскалился, демонстрируя все свое дружелюбие. — А “Торговец смертниками” не то заведение, куда рекомендуется лезть менее, чем с сотней боевиков. Да и вы будете весьма сильно против того чтобы эти документы пострадали или же ушли к англичанам.       — Тогда к делу, — видимо, получив какой-то сигнал, из-за дальнего столика выбрался худощавый парень и быстро пересек зал, осторожно поставив на стол небольшой сундучок. После чего так же быстро вернулся обратно. — В сундуке то, что вы указали в качестве оплаты.       Подтолкнув к нему, извлеченную из кармана и увеличенную, папку, я обратным движением подтянул к себе сундучок. Небрежно скользнув пальцами по флакончикам, сверткам с ингредиентами, связкам трав и прочему, что было уложено внутри, я быстро просмотрел товар и, закрыв крышку, перевел взгляд на внешне равнодушного собеседника. Тот, не обращая на меня внимания, скрупулезно проверял переданные ему документы, так что я молча пододвинул к себе блюдо с птицей и продолжил прерванный обед.       — Все в порядке, мистер Поттер, — осторожно прикрыв папку, он поднял на меня глаза, задумчиво потирая запястье левой руки кончиками пальцев правой. — Вы довольны?       — Безусловно, — согласно наклонив голову, я вытащил невзрачную ленту и быстро обвязал сундук. Короткое слово-активатор, и сработавший порт-ключ утащил плату в безопасное место. — А то я поиздержался немного, — я сожалеюще развел руки и сделал большой глоток пива, с удовольствием прикрыв глаза. — Не знаю, кто его варит, но вкус божественный.       — Гномы, — усмехнулся Джон, делая не менее глубокий глоток пива. — Они хоть и заперлись в своем домене, но все же поддерживают контакты с некоторыми семьями. Конкретно этот сорт из Скандинавии. Русские сорта сюда не поступают, — с легким сожалением констатировал он, мельком взглянув на меню.       — О! — я выдохнул по новому оценивая довольно дорогой напиток: два золотых за кувшин.       — Советую еще попробовать “Весенние грезы”, — задумчиво протянул блондин, чуть внимательнее взглянув в меню. — Вы ведь даже не в курсе, куда попали? — он слегка прищурился, с легкой полуулыбкой глядя на меня.       — Заведение для своих, — я недоуменно пожал плечами. — Ну, по крайней мере, у меня такая информация.       — Это единственное заведение на Англию и Шотландию, где хозяева имеют такие связи, — пояснил Джон резкую вспышку своего веселья. — И случайные личности сюда не попадают. Только по приглашению кого-либо из постоянных клиентов. И если этого кого-то одобрят Хозяева. Вас одобрили, — он мягко улыбнулся. — “Весенние грезы” — это эль Авалона. Стоит дорого, но вкус… Попробуйте, не пожалеете.       — Разве Авалон не перекрыл все тропы к себе?! — ошарашенно уточнил я.       — Раз в год они открывают дорогу. Но с каждым годом все неохотнее, — поморщился мужчина, задумчиво потарабанив пальцами по столешнице. — Хорошо это или нет, спорят уже не первое столетие, но магия иссякает, мистер Поттер. Возможно, что мы — следующие, кто уйдет из этого мира, при таких тенденциях запрещать все и вся. Или мир устанет терпеть эксперименты над собой и организует нам пару пробоев в демонические миры.       — Вы сторонник теории живого мира? — я заинтересованно взглянул на него. — Насколько я знаю, были какие-то исследования, опыты, эксперименты и прочее, но в итоге признали, что мир не более разумен, чем вы или я. Я, конечно, не собираюсь спорить с вами, но…       — А насколько разумны мы, в глазах Сущностей, которых именуем Богами? — он остро взглянул мне в глаза. — Пока мы были простыми потребителями и особо не вредили миру, нас терпели. А теперь… Вы что-нибудь знаете о тех временах, когда на Землю пришли гоблины, великаны, вейлы и прочие создания?       — Насколько мне известно, то они пришли в разное время, — осторожно уточнил я.       — Да, — согласно кивнул Джон. — И по нашим расчетам, в ближайшие пару столетий надо ожидать еще один приход. Возможно — придут новые племена гоблинов или великанов, а возможно, что какие-нибудь истинные драконы из древних сказок. Или еще кто-нибудь, как например те же сидхе, что появились в этом мире около двенадцати тысяч лет назад. Одним словом, кто бы там не появился, но есть определенные опасения, что приход будет весьма кровавым.       — А… А зачем вы мне это говорите? — я неосознанно напрягся, впиваясь в него подозрительным взглядом. — Не думаю, что это широко известная информация, которую можно сообщать первому встречному?       — Вы просто не совсем понимаете, насколько ценную информацию вручили мне, — задумчиво протянул Джон, лаская подушечками пальцев обложку папки. — И я решил немного добавить к плате, что уже внес, — он едва заметно улыбнулся и продолжил. — Наш мир словно магнит для других, по крайней мере, так считают наши ведущие ученые. И этого не изменить, ну, или мы не знаем как. А бывая в таком месте, общаясь с теми, кто также заходит сюда пропустить стаканчик-другой, вы можете повысить свои шансы на выживание. Ну или своих потомков, если сами не захотите жить столь долго, — спокойно закончил он.       — И что, никто ничего не пытается сделать? — растерянно глотнув из кружки, я медленно опустил ее на стол, опустошенно глядя в понимающие глаза мага напротив.       — Возможно, что вас безмерно это удивит, но чтобы что-то сделать, надо открыться обычным людям. Но этого не дадут сделать, так как из-за подобных Грин-де-Вальду или вашему Волдеморту, сторонники изоляции весьма негативно смотрят на подобные попытки. Да что далеко ходить, тот же Дамблдор и будет первым, кто яро выступит против, так как углядит в этом… Согласитесь, что маги, пусть и не все, не смогут жить на вторых ролях. Но люди рано или поздно придут к выводу, что привилегированное положение магов получено не совсем честным путем. Три сотни лет назад мы совершили ошибку, мистер Поттер. И час расплаты приближается, — он дернул щекой и, в несколько глотков опустошив кружку, поднялся из-за стола. — Я дал вам направление, возможно, что это изменит что-то. И да, — он на мгновение замер, слегка повернув ко мне голову, — те, кто пришел за вашей головой — мертвы. Трое. Их головы в мешке, около выхода. Я слышал вы их коллекционируете, — осторожно уменьшив папку, он убрал ее за пазуху и двинулся к выходу.       Вылив остатки пива в кружку, я залпом опустошил тару и закурил, невидящим взглядом смотря перед собой. Русские безусловно отомстят, информация в папке была весьма неприятной для ряда британских родов, но при этом мои стройные планы оказались грубо порушены, так как забыть сказанное “Джоном” я не смогу. С одной стороны, точно таким же образом когда-то в нашем мире оказались вполне безобидные создания, но кто поручится, что и в этот раз сюда припрутся такие же? Вдруг и правда очередные сидхе приползут? Это в сказках Толкиена они светлые, хорошие и прочее, а в реале на людей охоты устраивали. Хотя, если уж хорошенько покопаться, то где-то в далеких предках у меня есть те же самые сидхе или кто-то подобный, так как спаривались они с любой более-менее симпатичной селянкой или селянином. Только учитывая нехилую удаленность по времени мне это не сильно поможет.       — Парень, ты, я слышал, знаком со Стенли О`Райли? — к столу осторожно приблизился невысокий мужичок с хитрыми бегающими глазками и не один раз переломанным носом, настороженно уставившись на меня.       — У меня это на лбу написано? — заинтересованно уставился я на него.       — Ну… — попытался заюлить он, видимо по въевшейся в подкорку привычке, но в итоге сдался, раздраженно махнув рукой. — Все и так знают кто ты, ну и соответственно наслышаны о ваших взаимоотношениях со Стенли.       — И? — я выгнул бровь, заказывая новый двухлитровый кувшин с пивом.       — Он говорят какие-то новые карты продает? — заинтересованно уставился на меня мгновенно сделавший стойку мужичок.       — О-о… Это не совсем новые карты, скорее это новая игра. Называется… — я мысленно потер ладони, начиная рекламу своей сумасбродной идеи.       В свое время я усиленно пытался найти книги, а когда не нашел, то искал автора, которого тоже не нашел — в итоге пришлось сперва выковыривать из памяти содержимое книг, издавать их, а теперь вот и карты пускать в дело. И золота заработаю на продаже колод, патент на которые уже оформлен, и удовольствие получу. Защищенная от подделки гоблинским методом, моя шизанутая идея начинала медленное, но неостановимое движение по миру…       ***       — Вы мне ничего не желаете пояснить? — худощавый невыразимец, медленно прошелся по кабинету, искоса поглядывая на надежно зафиксированного на покрытой рунами плите из хладного железа пленного, ранее одетого в такую же мантию. — Вы предпочитаете более жесткие методы допроса? М? Напоить вас “Веритасерумом”, вывернуть разум и оставить после этого пускающим слюни идиотом? У Лонгботтомов есть свободная койка в палате, — жестко закончил он, резко оборачиваясь к беспомощной жертве.       — Да пошел ты, — устало выдохнул прикованный маг, беспомощно вращая глазами, так как головой двинуть у него не было ни малейшего шанса.       — Благодаря вам — идиотам, что решили подергать тигра за усы, скоро мы все туда пойдем, — дернул щекой невыразимец, с брезгливым любопытством изучая прикованного. — Какого Мордреда вы тронули Наблюдателей? Они вне сферы наших возможностей. Кто тебе заплатил, Мортимер? Скажи мне и я подумаю над тем, чтобы оставить тебе жизнь.       — Сэр, обнаружена пропажа ряда артефактов, в том числе и из красного списка, — в кабинет протиснулась девушка среднего роста, в низко надвинутом капюшоне, протягивая начальнику несколько листов, исписанных мелким, убористым почерком.       — То Руквуд, то ты, — после томительной тишины, пока он читал написанное, наконец поднял голову старший, по званию, невыразимец. — У вас что, детство в заднице заиграло? В революционеров не наигрались? Ну того хотя бы чернота тянула, а тебя что? Тоже самое, что ли? — посмотрев несколько секунд на замкнувшегося в себе пленного, он тяжело вздохнул, поворачиваясь к девушке. — Вызови менталистов, пусть потрошат Мордредова ублюдка. А я пошел за вазелином, меня уже ждут, — язвительно добавил он себе под нос, неторопливо выходя из допросной и направляясь к себе в кабинет.       — Ты можешь хоть что-то нам сказать, потому что Фадж срывается на истерику, — встретил его вопросом Руфус Скримджер, глава Аврората, сидевший в кабинете начальника Отдела Тайн в компании Амелии Боунс, возглавляющей ДМП.       — В Отделе по опеке была информация, которая не должна была попасть не в те руки, — нехотя выдавил из себя глава ОТ. — В первую магическую войну у нас было несколько попыток выкрасть эту документацию, и мы решили схитрить. Даже если бы Министерство пало, то найти документы они бы сходу не смогли, а наши агенты должны были бы потом их вынести. Кто бы ожидал, что такое будет храниться там?!       — А теперь это у Поттера? — прищурился Скримджер неспешно оглаживая подбородок.       — Поттер встречался с представителями русских… — невыразимец протиснулся мимо сидевших и, пройдя к массивному письменному столу, способному выдержать наверное и “Бомбарду”, достал из верхнего ящика бутылку огневиски.       — Да мальчишка не посмеет, — вскинул голову Руфус, натыкаясь взглядом на ехидную усмешку невыразимца.       — С чего это? Причин не любить собственную страну у него хватает. В конце концов, он даже собственное наследство смог получить только благодаря международному скандалу. И учитывая его милую привычку рубить всем головы, я как-то уже и не уверен, что это было здравой идеей — возвращать его обратно. А если добавить к этому возрожденного, но затаившегося Того-Кого-Нельзя-Называть, то у нас весьма серьезные проблемы.       — Визенгамот не признает его возрождение, даже если удастся надавить на Фаджа, который слушает Малфоя, — поморщилась Боунс. — А без санкции Визенгамота нам не удастся объявить чрезвычайное положение.       — А если объявить его из-за Поттера? — слегка наклонился вперед Скримджер.       — Уже был разговор с его адвокатом, который заявил, что все наши доказательства не стоят и выеденного яйца, — нервно поправила монокль Амелия. — Под личиной мистера Поттера мог быть кто угодно. За это надо сказать спасибо системе образования, которая информацию такого рода дает только на старших курсах, да еще и факультативно. Нам его вообще никак не привлечь, потому что это по новой создаст скандал. А учитывая, что Дамблдор вцепился в него как буйно помешанный… Кстати, никто не знает почему?       — У тебя нет нужного уровня допуска, — флегматично пробормотал невыразимец, опустошая стакан и наливая новую порцию. — И у меня его нет, — он криво оскабился. — Хотя я и глава Отдела Тайн, то есть фактически он у меня есть, но даже мне иногда грозят пальцем, когда я пытаюсь влезть в дела ряда подотчетных структур.       — Понятно, — дернула щекой Боунс, мысленно проклиная сложившуюся, весьма запутанную, государственную систему. — И что будем делать?       — Я к отставке готовиться, — спокойно выдохнул невыразимец, отправляя в рот содержимое очередного стакана. — А вы не знаю.       — Я… — Скримджер неожиданно застыл, молча глядя перед собой остановившимся взглядом, из-за чего Амелия, настороженно выхватив палочку, перевела свой взгляд на невыразимца.       — Я ухожу, Ами, — стянув капюшон, Эдвард Медоуз с легкой ностальгией жадно смотрел на лицо своей давней, и тайной, любви, о чем впрочем та прекрасно знала, но давным-давно сделала выбор в сторону рода и племянницы. — И тебе советую. И ухожу не только я… Я отправлю информацию Поттеру, которую выкачаю из разума этого, — он брезгливо мотнул в сторону выхода, — и перехожу с семьей на осадное положение.       — Почему? — тихо и невнятно выдавила из себя растерянная Амелия, косясь на замершего с идиотской рожей Скримджера.       — Разработка ОТ, — небрежно махнул рукой на Руфуса невыразимец. — А насчет почему… Я не боевик, Ами. Я ученый. Зато Поттер желает крови и я помогу ему, хотя бы тем, что подскажу имена. Скримджер марионетка, Ами, и ты сама это знаешь. А вот ты или я… Нас уберут. Не сегодня, так завтра. То нападение на филиал Гильдии, было вовсе не из-за Поттера, он просто по своей постоянной удачливости оказался не совсем в то время и не в том месте. Пожиратели опять притаились, но ненадолго. И ты в их черном списке… А что будет с Сьюзен, когда тебя не станет?       — Ты предлагаешь и мне сбежать? — попыталась улыбнуться Амелия, чувствуя как лицо стягивает судорогой.       — А что ты еще можешь сделать? Или, правильнее будет сказать, что тебе дадут сделать? — устало посмотрел ей в глаза Эдвард. — Дамблдор, уж извини, просрал возможность поиграть мускулами, до этого бездарно потеряв старших представителей ряда старых семей. Вернее даже не столько старших, сколько тех кто умел воевать. Ну или желал этого. Мой брат сейчас в Африке, я уже написал, в течение месяца он вернется со своим Отрядом и поможет в обороне дома. МакКинноны тоже не оправились от удара, от вас осталась ты с племянницей… От Поттеров один Гарри, но он вообще положил толстую сосиску на Дамблдора и бегает как загнанный зверь, вырезая кого получится… В общем ты и сама понимаешь, что итогом получается весьма неприятная картина, которая на руку далеко не нам. Я хочу мести, но понимаю, что из меня тот еще вояка, — он бледно усмехнулся, бессмысленно водя пальцем по ободу стакана. — Сражаться будет некому, так что я делаю ставку на Поттера. Не зря же его Дамблдор столько лет рекламировал.       — Дамблдор по слухам и сам в тихом шоке от своего Избранного, — натянуто улыбнулась Амелия.       — Бойся своих желаний, — отсалютовал ей Эдвард, опрокидывая стакан в рот. Поморщившись, он посидел некоторое время переводя дыхание и снова посмотрел ей в глаза. — Я знаю, что когда-то твой род достаточно тесно взаимодействовал с Поттерами, возможно что-то знают твои предки… Там вся загадка в прошлом Поттеров, покопайся в архиве семьи. Возможно что-то нароешь. Мы пытались копать в родословной, но у нас ничего не нашлось, за исключением гипотетического родства с Гриффиндором, через одну из его предполагаемых бастардов.       — Это ты к тому, что Дамблдор решил представить Поттера как потомка Грифона, в противовес потомку Слизерина? — оторопело уставилась на него Амелия.       — Да Мордред его разберет фанатика упертого! — взорвался Медоуз, зло ударив кулаком по столу. — Есть еще пророчество, но там такая галиматья, что под него можно и тебя вместе со мной, при желании, подвести, — он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Если коротко, то ребенок рожденный на исходе седьмого месяца, у тех, кто трижды бросал вызов Темному Лорду и выжил, окажется способен победить этого самого Темного Лорда. Там еще что-то вроде того, что никто из них покоя знать не будет и победить он сможет, потому как Темный Лорд не будет знать всей его силы. Это грубый перевод, если что, — он слегка поморщился под взглядом Амелии.       — А седьмой месяц — это, я так понимаю, июль? Верно?       — А я не знаю какой именно месяц там подразумевается и что вообще означает на исходе. Может надо чтобы ребенок родился ровно в полночь или на исходе лунного цикла, или вообще нужен не христианский, а языческий календарь… Я. Не. Знаю. Понимаешь, почему я говорю, что там невнятная галиматья? Да и учитывая, что Поттера вообще не учили ничему сверх школьной программы, то какие у него там дополнительные силы кроме кровавого щита от матери, я вообще не представляю.       — Значит все-таки кровавый щит есть? — выгнула бровь Боунс, цепко впиваясь взглядом в Медоуза.       — Был, когда тот ехал на первый курс, — нехотя выдавил Эдвард. — Но какой-то странный. Он словно бы не от внешних угроз защищал ребенка, а от чего-то изнутри. Вывернутый одним словом. Даже скорее не защищал, а сдерживал. И щит-то одно название, на одном честном слове держался. Да еще и Дамблдор его постоянно на лето отправлял к родне, что почему-то ослабляло щит… Мы не могли туда лезть, все же уж извини, но с ним бодаться у меня бодалка не выросла, так что могли только косвенные выводы делать.       — Дамблдор, Дамблдор… всюду Дамблдор, — устало выдохнула Амелия, нервно вертя в пальцах палочку.       — Мы слишком нейтральны, Ами, — натянутая улыбка скользнула по губам Медоуза и он отлеветировал второй стакан из шкафа стоявшего у левой стены. Наполнив, он подтолкнул его Амелии и продолжил. — Если до этого еще и были сомнения, то теперь их уже нет. И я не хочу хоронить свою однокурсницу…       — Сколько у меня времени по твоим расчетам? — неественно спокойно уточнила женщина.       — В самом лучшем варианте — месяц. Он возродился год назад и уже вполне набрал себе тех, кто радостно побежит резать былых “правителей”, — саркастично хмыкнув, он протяжно выдохнул. — Убрав тебя и посадив такого же, как Скримджер, они решат практически все свои проблемы с потенциальным противодействием.       — Глава мракоборцев и глава ДМП… Ну да, — согласно кинула Амелия. — Хотя о каком противодействии ты говоришь, когда треть аврората и ДМП выполняет функции охраны? У меня патрулировать некому, — она недовольно потерла переносицу и бросила смущенный взгляд на нервно ожидающего ответа Эдварда. — Я не могу уйти даже понимая все последствия. Но зато смогу выделить для себя охрану, раз уж Гарри Поттер сделал столь шикарный подарок. Ну и попрошу кое-кого из старых знакомых, чтобы поколдовали над защитой.       ***       — Мистер Дамблдор, — насмешливый голос казалось принадлежал молодому человеку, да и внешность говорившего позволяла судить так же, но Альбус прекрасно знал, что стоявшее перед ним существо не было ни человеком, ни тем более молодым… Насмешливо сверкавшие на алебастрово-белом лице бездонные черные глаза, ровная линия носа и еле заметно искривленные в усмешке чуть полноватые губы — стоявший перед ним был прекрасен той красотой, что присуща скорее статуям, нежели живому существу.       — Мистер Трент, — с достоинством кивнул старый маг, удобно расположившись в уютном кресле и осторожно подхватив пирожное с одного из бесчисленных подносов на низеньком столике, что стоял перед камином.       — И что же привело директора Хогвартса в мое скромное жилище? — посидев некоторое время в тишине, слегка повернул голову Трент, с искренним любопытством глядя на гостя.       — Я бы хотел знать, насколько вы готовы поддерживать старые гарантии, что некогда дали мне, — спокойно проговорил Альбус, встречая полыхнувший зеленоватым отблеском взгляд, внезапно покрасневших глаз хозяина дома.       — Разве я давал повод усомниться в моем слове? — раздельно и тяжело проговорил в гнетущей тишине Трент, не отрывая взгляда от глаз Альбуса.       — У него появились твои сородичи, — осторожно проговорил Дамблдор, стараясь подобрать слова, как сапер выбирает куда ставить ногу, идя по минному полю.       — Я не несу ответственности за действия отщепенцев и одиночек, — иронично прищурился Трент. — Или ты готов нести ответственность за действия всех магов? Мы заключили соглашение и я его соблюдаю. Или ты ожидал, что я начну еще и бегать за каждым изгоем, что решит вступить под знамена Темного Лорда? — он слегка сменил положение, потерявшим всякое веселье взглядом изучая собеседника.       — Нет, просто я должен был уточнить, — спокойно пояснил Альбус, подхватывая еще одну сладость с подноса, на этот раз кремовую трубочку. — Он не обращался к тебе?       — Знаешь, Альбус… иногда я тебе просто поражаюсь, — улыбнулся мужчина, на мгновение обнажив длинные клыки. — Почему я должен перед тобой отчитываться?       — Может потому что я один из немногих английских магов, кто не требует сжечь вас в огне? — Альбус весело усмехнулся, а затем и расхохотался увидев ответную улыбку на лице собеседника.       — Хотел бы я это увидеть, — задумчиво протянул Трент, когда оба немного успокоились. — Но да, он обращался ко мне. Вернее его рабы. Я им ответил то же самое, что и в прошлый раз. То же самое, что когда-то говорил тебе, да и многим до тебя… Мы соблюдаем условия Договора: не лезем к волшебникам, кроме как купленным у работорговцев и живем за пределами волшебных поселений. То, что вы не способны справиться с торговцами живым товаром — целиком и полностью ваша вина, мы лишь пользуемся их услугами. Да и станции переливания крови довольно часто преподносят приятные сюрпризы. Как и многое иное… Нам хватает.       — А ведь покупать живой товар… — Альбус вскинул голову, но мгновенно был перебит Трентом.       — Нет, это именно ваше нарушение, — вампир презрительно скривился. — Если бы вы ловили работорговцев и отдавали их нам же, ну или скармливали дементорам, то тогда да — вы бы изжили это весьма быстро. Но ты заигрался со своей маской, Альбус. Где тот маг, что некогда пришел ко мне, пылая Светом?       — Тот маг слишком глубоко нырнул в политику, — сумрачно выдавил из себя Дамблдор, сгорбившись глядя на игру огня в камине. — Думаешь, я не пытался что-то сделать? Пытался, а толку? Там половину Визенгамота надо в Азкабан, а вторую на поцелуй. И это я не шучу, Трент — я пытаюсь сгладить истинную картину происходящего. Но я не смог, да и не дали мне, если уж совсем быть честным. Я слишком шатко сидел в кресле главы Визенгамота, чтобы настоять хотя бы на тюремных сроках, а теперь они снова готовятся убивать и пытать.       — Так покажи им, что ты действительно Великий маг, а не просто статусная игрушка, которой трясут на официальных мероприятиях, — вампир перевел взгляд на камин, небрежно вертя в длинных тонких пальцах кольцо-печатку, за пару секунд до этого снятую с пальца на его левой руке.       — Устроить резню? — бледно улыбнулся Альбус. — Ты ж знаешь, что я не могу пойти на это.       — Ты заигрался Альбус, — с сожалением констатировал Трент, на долю секунды задержав на нем взгляд, и снова уставился на огонь. — Ты слишком привык возиться с детьми, чтобы адекватно реагировать на происходящее за пределами школы. Да и большая часть тех самых врагов, с которыми тебе придется бороться, твои же ученики. Думаешь я не знаю, что такое казнить собственного ученика? — он тяжело посмотрел на бледного Дамблдора. — Уйди с поста директора или же будь только им, а варианты решения проблемы с Волдемортом предоставь искать кому-нибудь другому. Да хоть вон тому же Поттеру. Иначе ты доведешь ситуацию до весьма неприятных последствий.       — Гарри слишком радикален в своих поступках, — несогласно мотнул головой Альбус.       — Зато результативен, — не менее несогласно качнулся Трент. — Уничтожит часть, а остальные забьются по своим поместьям и домам, трясясь от дикого ужаса. Вполне себе деловой подход к решению проблемы. Или ты хочешь победить без потерь? Бред… Или ты теряешь своих, или же своих теряет твой противник. Третьего не дано. Вернее, третье это тогда, когда потери обеих сторон таковы, что иного выхода как заключить перемирие у сторон и нет. Или… ты этого и хочешь? — он медленно повернул голову, глядя в усталые глаза собеседника.       — У нас стагнация по всем направлениям кроме особо секретных исследований в Отделе Тайн. Даже не стагнация, а скорее регресс, причем с каждым годом все сильнее, — тихо проговорил Альбус. — И эту политику поддерживают обе стороны. И консерваторы, что упорно желают вернуть «все как было» пять сотен лет назад. И те, кто вроде как избрали меня своим лидером, да только они наоборот перегибают палку в другую сторону. При победе Тома мы моментально получим войну с немагическим миром, и это будет началом конца. При победе “моих” сторонников мы получим еще большее ужесточение всего и вся… И чего я хочу? — он немного печально улыбнулся и притянул к себе очередную палочку с кремом. — Может и ты прав, старый друг, может мне и пора на отдых, а голова пусть болит у кого-нибудь другого…