Соточку и все решим.

      Нимфадора зашла в будуар и, захлопнув дверь, медленно сползла на пол, зябко обхватив колени руками. Она никогда бы не подумала, что найдется способ снять Непреложный обет и подобные ему клятвы, но как оказалось вполне себе есть. Надо только быть готовым платить за возможность снять “поводки”, как любит выражаться ее муж…              Муж… Дора задумчиво покатала это слово на языке, не произнося его вслух и мягко улыбнулась. Было и радостно от того, что она не превратилась в подобие наставницы из Академии Аврората, которая просто-напросто из-за своей работы несколько потеряла гендерную самоидентификацию, если так можно выразиться. Это в женских романах агенты-инфильтраторы некие “неземные” личности, а в реальности там та еще грязь, а не работа. Ну а кого еще могли бы захотеть воспитать из метаморфа с таким потенциалом? Так что она особо и не рассчитывала найти себе нормального мужа из более-менее приличной семьи, особенно учитывая свои школьные годы.              На что могла рассчитывать полу-Блэк в первые послевоенные годы? Школа-интернат с тысячелетними неписаными правилами “радостно” продемонстрировала девочке законы волчьей стаи. И была она там далеко не альфой или бетой, а как раз таки той самой омегой и положение смогла хоть немного поменять только на последнем курсе, довольно неплохо овладев разнообразным арсеналом проклятий.       Маги и ведьмы уважали Силу, причем не только личную, но и силу рода, а какая поддержка у полукровки с матерью-изгнанницей? Андромеда даже боялась поначалу учить дочь хоть чему-то из того, чему ее саму в своё время обучали дома. Стоило этому всплыть, как существовал бы немаленький шанс на временную прописку в “уютной” камере Азкабана или одной из менее жестких тюрем. В конце концов, одним обиталищем дементоров маги не ограничивались и вполне бы могли обеспечить ей прогулку на расчистку проклятого домена. Поэтому Нимфадора на полную изведала все прелести нахождения в пансионе-интернате, по соседству с детьми из семей пострадавших от рук ее родственников в годы войны. И те не преминули воспользоваться подобным шансом, не стесняясь обращаться к родителям, если вдруг возникали попытки защитить ее. Да, были и такие, кто пытался… Но что могли сделать такие дети, против опьяневшей от радости государственной машины?              Предложение Дамблдора и Грюма было встречено ей с радостью, так как позволяло надеяться на отмщение. Личное Ученичество у Аластора тем более вызывало сладостные судороги, а уж когда ее взяли на спецкурсы… Да, Обеты никуда не делись и она не могла лично воздать своим обидчикам, но всегда можно было бы найти обходные пути. Тяжело, долго, навешивая на себя обязательства, но ее устраивало это.       Наставница смогла увидеть похороненное в глубине души своей подопечной желание мести и планомерно раздувала его, тем самым стимулируя желание учиться и выковывая из “мягкой глины гоблинскую сталь”. Ильза Кир, как звали учительницу, уже давно потеряла такие понятия как стыд, стеснение или еще что-то подобное, так как при ее работе это было слишком вредным. И планомерно выбивала это из самой Нимфадоры, приучая смотреть на всех с несколько нечеловеческим мировоззрением. Хотя, вспоминая отношение окружающих к метаморфам, Дора уже и не считала себя человеком, так что ей было достаточно просто обучаться у Ильзы. Если тебе постоянно орут тварь, то рано или поздно, но тебе понравится вкус крови. Так произошло и с ней, благодаря гениальной политике Министерства, которое пыталось налепить ярлыки на все, особо не задумываясь о последствиях.              Появление Поттера в ее жизни было чем-то, мягко говоря, неожиданным, так как после своего исчезновения, он даже не предпринимал попыток хоть с кем-то связаться. Немного пообщавшись с окружающими, в особенности с его друзьями, она несколько удивилась… Покопавшись в “грязном белье” чуть сильнее, она с легкой иронией поняла, что пацан без всякого метаморфизма и матери из темного рода, получал практически тоже самое, что и она. Ну, не считая того, что его напрямую трогать опасались, предполагая, что последует негативная реакция Дамблдора. В остальном же… После такого проявления благодарности от магического сообщества, она бы тоже послала это самое “обчество” куда подальше.       Когда его нашли, хотя с точки зрения самой Нимфадоры, им позволили его найти, то она замерла в ожидании, так как подспудно сомневалась, что обычный школьник-недоучка смог бы так долго прятаться. Да еще и не где-то, а в США. И Гарри не разочаровал, практически сходу устроив бойню, правда в итоге выйдя сухим из воды.       Древний род, официально признанный наследник, куча законов и поправок к ним, которые в конечном итоге позволяли ему просто устроить новый крестовый поход, главное только не попадаться. Это не полукровка без юридического прикрытия и нормальных связей, а полноценный “Древнейший и Благороднейший”... только с интригами у него легкая проблема, по крайней мере так думали многие. Да и она, если честно.       Старые семьи предпочитали играть несколько по-другому, да и слишком были привязаны к определенным атрибутам своей жизни: комфорт, раболепие окружающих, балы и многое другое. Поттер же был готов жить в канализации и уж точно не мечтал о балах. Зато мог совершенно наглым образом ворваться в Министерство, а потом отправить туда своего адвоката с претензиями. Взорвать родовой дом старинной семьи или распотрошить семью одного из главных “кошельков” Волдеморта, совершенно уверенно доказывая, что действует во имя защиты людей. И не сказать, что она не одобряла его действий.              Дамблдор видимо уже давно понял с чем ему придется иметь дело, почему и отбрасывал в сторону маску престарелого маразматика, понимая, что не подействует. Охотникам вообще было до одного места, кто перед ними: светлый, темный, да хоть серо-буро-малиновый и в крапинку, главное чтобы по их Кодексу не считался Чудовищем. Там в общем-то было не столь много требований, так как Орден предпочитал все же по большему счету охотиться на нормальных тварей, а всех остальных они трогали весьма неохотно. Нет, не отбрыкивались, но все же старались браться только за случаи явной черноты, да еще и не всякие, а те где фигурировали в качестве жертв именно невинные люди. То есть, если погибшими были какие-нибудь преступники, любого толка, то вполне возможно, что Охотник мог просто проигнорировать данное предложение. Только это все равно не помешало “честным и хорошим” магам в свое время объединиться с рядом нелюдей и все же “уговорить” уйти тех из Британии. Вот и директор школы не стал пытаться давить на “светлость”, убедившись, что на него это не действует и начал предпринимать попытки подружиться…              Узнав его немного получше, Дора могла только посмеяться над этими попытками, так как паранойя у ее мужа была в той стадии, когда еще немного и он перестанет верить собственным рукам. Она это смогла наглядно увидеть за то время, что провела рядом с ним, заодно убедившись, что психованным отморозком он крайне талантливо прикидывается. Да, эта маска приросла к нему, но под ней очень удачно скрывается тот еще отморозок, только весьма продуманный. И если он куда-то и бросался сломя голову, то никогда не забывал захватить килограммы артефактов, обвешиваясь ими как новогодняя елка. Дорого, конечно, но на своей безопасности он экономить не желал, да еще и закупался у тех, кто не видел разницы между разрешенным и запрещенным.       С таким мужем ей безусловно несколько проблематично ожидать романтических взаимоотношений, ну так любовь кончается весьма быстро, а затем наступает обыденность. И вот ее-то и не могут пережить семь из десяти молодых семей. Хоть в магическом мире и не слишком приветствуются разводы, но только в среде так называемой аристократии. Да и там хватало разных семей с совершенно различным воспитанием. Основная же масса магов и ведьм сходилась и расходилась не по одному разу за свою жизнь, совершенно игнорируя христианскую мораль и предпочитая старинные традиции.       Изначально, пока она еще и близко не стояла около Академии Аврората, то мечтала о сильном муже, способном прийти и защитить от любой проблемы. Затем она осознала, что такого надо еще найти, потому что сама превратилась в “решательницу” проблем. Поэтому предложение Гарри застало ее в расплох, так как она сомневалась, что сможет жить с тем, кто будет стоять на одной ступеньке около неё… Что ж, все ошибаются. Поттер оказался несколько другим и не показал даже половины “демонов”, скрывающихся в глубине его души. Зато показал, что умеет заботиться о тех, кого считает родней, что заставило ее поставить лишний плюсик в воображаемом досье.              Девушка перевела взгляд на руку, где виднелись свежие шрамы и бледно улыбнулась. Гарри не собирался ничего оставлять на самотек и рассчитав наиболее подходящее время, перенес все Обеты и клятвы, из числа тех, которые не получилось снять. Ведь, что такое Обет? Самопроклятие, если не вдаваться в долгие рассуждения. Маг или ведьма, сами себя проклинают, а потом своей же магией и поддерживают это обязательство. Да, там есть еще менталистика, магия Крови и Души, как и многое другое, что и делало снятие Обетов той еще задачей для среднестатистического мага, не желавшего трогать черноту, но в целом… Проклятие, оно и есть проклятие, как ты там не извращайся. Десяток досье на будущих правопреемников ее Обетов, с крайне подробным освещением их подвигов, колдофото и признания, ну и “Веритасерум”, если она посчитает, что ее обманывают. Зелье она даже и не трогала, успев изучить характер мужа, да и зная о щепетильности в подобных делах со стороны его Ордена, можно было не сомневаться в том, что невиновных там нет. Может кому-то и показалось бы диким, но не Дора же виновата в том, что эти личности решили убивать и насиловать? Так почему она должна тогда кого-то из них жалеть или тем более отпускать, прощать или еще что-то подобное? Да, способ далеко не светлый, ну так и муж никогда не говорил, что является приверженцем Света. У нее вообще складывалось впечатление, что он вообще не совсем понимает, что такое Тьма и Свет… хотя она и сама была не лучше в этом плане. И все нежелание слишком сильно погружаться в запретные разделы идет от внутренних моральных запретов, им самим выставленных чтобы удержать себя на грани.              Она же помнила, что происходило со слишком глубоко погрузившимися в черноту. Наглядные пособия, отчеты, фотографии и колдографии, сотни фолиантов и рукописей… За все приходилось платить, хотя с их оппонентами — сильными “светлыми” магами, тоже хватало проблем. Магия меняла и как бы ты ни желал обратного, но если шел к Силе, то надо было готовиться к изменениям. И не всегда внутренние перемены, были лучше внешних.       Аластор Грюм, Альбус Дамблдор, Амелия Боунс и многие-многие другие были наглядным примером тех, кто необратимо поменялся, с огромным трудом удерживаясь в рамках человечности. И все они замерли, не рискуя развиваться дальше, видимо осознав, что в итоге может произойти. Хотя, на взгляд Доры, тот же Дамблдор вполне бы мог продолжить свой путь, так как являлся весьма сильным менталистом.              Поднявшись, она, дойдя до кровати, свернулась клубочком и задумчиво покосилась в сторону огромной стопки фолиантов на столе. Склоняющиеся к Тьме уходят от людей, не доверяя никому из окружающих. Адепты Света частенько стремятся облагодетельствовать всех окружающих, невзирая на их рьяное сопротивление.              Какой выбрать путь ей, раз уж никто не даст им жить спокойно?                          ***              Две закутанных в сутаны фигуры, медленно прогуливались по ухоженной аллее, в глубине сада, когда из-за угла вывернула огромная фигура и широкими шагами пошла на сближение. Лицо отца Константина изредка передергивала недовольная гримаса, но подойдя ближе, он взял свои эмоции под контроль и молча уставился на монахов.       — Отец Константин, рад видеть вас, хоть и в столь тяжелое время, — надтреснутый старческий голос донесся из под одного из капюшонов и одна из фигур протянула чуть подрагивающую руку к православному священнику.       — Брат Павел, я пришел как только смог, но в Британии весьма сложная ситуация, вы же знаете, — Константин согнулся, целуя перстень на протянутой конечности, мимоходом отметив, что выглядит рука еще хуже, чем в не столь давнюю предыдущую встречу. — Хотя, Избранный пока ведет себя в рамках разумного, хоть и проявляя не всегда необходимую жестокость.       — Лучше уж так, чем если бы он предоставлял второй шанс своим врагам, — неожиданно молодой, тихий женский голос донесся из-под второго капюшона. — Наши Пророки сходят с ума из-за видений вероятного будущего. Раз нас ждет Ад Земной, то значит и Избранный должен быть достаточно жесток, чтобы попытаться предотвратить это. И наша задача помочь ему!       — Я не спорю, сестра, — коротко кивнул Константин. — Проблема в Дамблдоре. Он ведет какую-то свою игру и целенаправленно вбивает в Поттера свои идеалы. Только делает это не явно и демонстративно, как делал это ранее. Он… умен, — с досадой протянул он, одновременно с этим поморщившись от резкого укола блокирующего талисмана-оберега, который ему вручили перед заходом внутрь.       Сила артефакта перекрыла проклятие лежащее на нем, но одновременно и убрала возможность пользоваться его собственной Силой. Поэтому-то, как бы его не прельщала возможность избавиться от тяжкого бремени, но тогда бы он потерял возможность помогать своими способностями, на что он уж точно пойти был не готов. Лучше пусть его считают хамлом или клоуном, но это только до момента, когда он берет в руки оружие. После чего отношение у оппонентов резко меняется.       — Дамблдор тоже пытается спасти мир, пусть и от других угроз. У каждого своя битва, брат, тебе ли не знать? Твоя задача проследить, чтобы Поттер не склонился к Тьме, а Дамблдор… — старик прервался, задумчиво перебирая длинные четки, — он не глуп, так что поймет… и я поговорю с британскими братьями. Сейчас не время для внутренних разногласий, раз уж мы живем в такое время.       — Я не справлюсь в одиночестве, — тяжело уронил Константин. — А помощи нам ждать, я так понимаю, неоткуда?       — Ватикан понес сильные потери во время войны с Грин-де-Вальдом, — тяжело вздохнул старик. — Остальные Оплоты Веры также находятся в плачевном состоянии. Православным чуть полегче, но только из-за хороших отношений с магами, да и то, только на Руси. Хотя революция успела весьма сильно ударить по наиболее важным подразделениям православных собратьев, — небрежно тряхнув головой, он медленно двинулся по присыпанной песком дорожке. — Мы сможем выделить тебе десять воинов и пять наделенных Силой Господа. Это максимум, потому что Тьма уже начала свое шествие по миру. Сражения вспыхивают постоянно.       — А островные собратья забились в щель! — рявкнул обозленный Константин, но тут же осекся под, хоть и не видимым, но весьма ощутимым укоризненным взглядом монахини.       — Они вынуждены лавировать, так как тоже понесли потери. Сотни разнообразных одержимых и новоявленных сектантов отнимают у них все время. Ты же не думаешь, что Волдеморт единственная угроза миру? Да и договоры не дадут нам туда влезть полноценно. Люди все меньше хотят верить и все сильнее мечтают надеяться на одну только науку. Если мы попробуем начать войну, то половина людей поддержит не нас, брат, — старик желчно хмыкнул. — Поэтому защищать мы будем в первую очередь верующих, а не тех, кто плюет нам в спину.       — А если он не справится? — тихо спросил Константин.       — Тогда вмешаемся мы! — жестко отрубил старый монах. — Но не ранее. Нам все равно не дадут этого сделать раньше. Мы не сможем воевать со всеми магами, — еще раз повторил старик и двинулся дальше, оставляя мрачного Константина в одиночестве.                   ***       — Круцио! — дикий крик, раздавший вслед за этим словом, заставил нервно поежиться магов, что ожидали за массивными дверями своего вызова к Повелителю, который из-за последних новостей опять начал постепенно превращаться в того же психа, каким был перед своим исчезновением.       Антонин Долохов, небрежно отодвинул одного из напряженно замерших пожирателей и толкнул одну створку, входя в зал. Равнодушно посмотрев на полумертвое от пыточного заклинания тело, он прошел к чайному столику и плеснул себе на пару пальцев огневиски, тут же бухнувшись в удобное мягкое кресло.       — Антонин… — шипяще протянул Волдеморт, змеиным движением изворачиваясь и впиваясь в него взглядом покрасневших глаз. — Ты узнал?       — Да, — коротко буркнул славянин, бросив вопросительный взгляд на Повелителя и тут же покосившись на тело на полу.       Правильно истолковав его взгляд, Темный Лорд вскинул палочку направляя ее на тело:       — Авада Кед… — он резко поднял палочку и в следующее мгновение тело вылетело из помещения, попутно выбив створку дверей. Захлопнув и запечатав помещение, он пояснил в ответ на недоуменный взгляд помощника. — И так много потерь, лучше пусть на задании сдохнет. Пользы больше.       — Неужто все же помогли ритуалы? — заинтересованно уточнил Долохов.       — Да… и остальным тоже, — недовольно протянул Том. — Кто бы это не был, но совет он дал здравый… Хотя меня очень интересует откуда он узнал.       — Сильных и умелых магов много. Возможно кому-то из них не захотелось жить при власти Света и они решили немного вмешаться? — с сомнением протянул Антонин.       — Истинные темные крайне недоверчивы. И уж точно не стали бы помогать просто так кому-то со стороны, — несогласно помотал головой Волдеморт. — Меня хотят использовать в чем-то и я очень хочу понять в чем! — сорвался он опять на шипение.       — Хм-м, смотрю не до конца помогло… — поджал губы Антонин, недовольно взлохматив темные волосы.       — Состояние Внутреннего круга бьет и по мне, — тяжело вздохнул Волдеморт. — Слабо, но слишком много там… пострадавших от дементоров.       — Говори уж прямо, там много истеричных психопаток вроде Беллы или Алекто, — насмешливо фыркнул Антонин. — Ладно, ладно, молчу, — вскинул он руку, заметив изменение выражения лица Повелителя. — Монахи не полезли, этот непонятный священник прибыл сюда в одиночестве.       — То есть? — изумленно уставился на него Волдеморт. — Какая разница, один он или нет? Они не имеют права вмешиваться в дела сообществ!       — А он и не как монах прибыл, — недовольно дернул щекой Долохов. — Он пришел сам, а не как часть церкви. И если он погибнет, то монахи не будут лезть. Это их слово. Он приехал мстить за какого-то своего родственника.       — Они же не мстят? — Волдеморт потряс головой, испытывая все большее ощущение, что он находится в каком-то фарсе.       — Он сложил сан или что они там делают, и сейчас вроде как частное лицо, — Антонин скорчил рожу, выражая свое отношение к этой информации. — То есть, с точки зрения фактов, нам нечего предъявить церковникам. Даже то, что он пользуется монашескими приемами и магией, по факту не является доказательством. Ну верующий он и что? Может Малфой что-то и придумал бы, но он мертв, а я уж извини, но далеко не политик.       — Да… Люциус умер не вовремя, как и Абраксас, — потер длинными, неественно тонкими пальцами подбородок Темный Лорд. — Ты все еще рекомендуешь более наглядно показать себя толпе?       — Это даст возможность потребовать введения чрезвычайного положения и объявить щенка в розыск, без всяких доказательств. Поместье Лестрейнджей можно оборонять не один год, тем более, тут сейчас сосредоточены основные силы нашей армии. Зато у пацана не столь много бойцов и даже учитывая защиту дома Блэков, слишком долго он просидеть там не сможет. В противном случае мы так и будем нести потери, а сделать ему ничего не получится. Да, часть наших магов может постоянно поддерживать пассивную защиту или же приобрести зачарованную одежду, броню или артефакты. А остальные? — Долохов мрачно ухмыльнулся. — Пацан не стесняется применять магловское оружие, а выстрел с километра даже и не услышат. Мы так уже потеряли почти два десятка бойцов. Том, это полноценная война. Не террор, к которому привыкли эти, — он брезгливо мотнул головой в сторону выхода, — а война. Гвардейцы Геллерта под конец войны били “Бомбардами” на малейший шорох. Артефакты даже в ванной не снимали, а некоторые вообще опасались мыться, предпочитая обходиться чарами, на вражеской территории.       — Августус предлагает обратиться к азиатским магам, — Том бросил косой взгляд на скривившегося Антонина.       — ...Я против, но ты ведь не совет спрашиваешь, так? — после минутной паузы тихо спросил Долохов.       — Да, я уже решил, — также тихо прошептал Волдеморт.       — Они потребуют слишком много, Том. Намного больше, чем ты будешь готов дать. Никогда не будут считать тебя равным, оставаясь верными своим лидерам. И поверь, даже ты сможешь изумиться от их жестокости.       — Антонин… Я уважаю твои принципы… Ты воюешь только с теми, кто способен оказать отпор и меня это устраивает. Палачей у меня много. Но по другому мы проиграем, Антонин. Европа больше из себя выжать не сможет, я набираю практически сквибов или такое… кхм-м, в общем, даже Беллатрикс оказалась поражена.       — Я пошел за тобой и вроде не ухожу, — насмешливо пожал плечами Долохов. — В чем ты меня пытаешься убедить? В необходимости азиатов на территории Британии, которая некогда тяжелой поступью прошла по их территориям? Ты представляешь, насколько они вообще ненавидят местных? Даже русские, при всей их ненависти к своему извечному геополитическому противнику, сперва все же разберутся… Но, к чему этот разговор, если ты уже принял решение?       — Жену Рабастана вывезли из Британии вместе с детьми. Сейчас она в Норвегии. Младшая ветвь Мальсиберов и все младшее поколение Трэверсов также вывезли с Островов… Остаются только отмеченные или же имеющие достаточное количество наемников и вассалов, для обороны своих поместий, — Волдеморт зло вскинул голову. — Они не верят в победу, Антонин! Да, они нашли сотни оправданий, но суть проста — они трусы!       — Желание сохранить свой род, это не трусость, Том! — резко вскинул голову Антонин, отбрасывая всю расслабленность и прямо встречая взгляд Повелителя. — Если уж Беллатрикс наплевала на свою обязанность, как жены Лестрейнджа, то хорошо хоть младший не забыл. И то, что он спрятал семью… Ты забыл, что произошло с наследниками Малфоев, Крэббов и Гойлов? Поттер не будет воевать с интеллигентным оханьем и бабским плачем! Он будет нас вырезать, Том! Резать, как баранов на бойне и это факт, или ты надеялся, что он даст хоть кому-то второй шанс? Тогда ты повторяешь ошибку Геллерта, — неожиданно спокойно произнес Антонин. — Он тоже думал, что русские будут воевать по правилам, когда их не соблюдал он сам. Как русские вырезали рода своих кровников, так и Поттер повторяет тоже самое. И я глубоко сомневаюсь, что к этому имеет отношение Альбус.       — Вот поэтому я и заключил соглашение с несколькими восточными сообществами, — Том криво усмехнулся. — Они, помимо прочего, согласны поставлять нам артефакты, а не только бойцов. Хотя от бойцов, я, естественно, тоже не отказываюсь. И давай пока прекратим этот разговор. Я вижу сейчас тебя не убедить, хотя мог бы понять, что править выжженной пустыней я не планирую. А если азиаты этого не поймут, то им всегда это можно будет объяснить…                   ***       В последний раз осмотревшись, я подхватил сумку, перекидывая ремень через плечо и двинулся вниз. Все было перепроверено и откладывать не было никакого смысла, так как удар требовалось нанести. Ну а то, что там могут оказаться дети… Захваченные города залиты кровью и не моя вина, что кто-то начал войну. Я только хочу оказаться в числе победителей, а не сдохнуть в чужой игре, которая затронула практически весь мир.       В гостиной собрались все, кого я собирался взять на операцию: Генри, Карл, Дора, пятерка бойцов в масках — силовики-сквибы… В доме оставалась только Мишель и две ее “напарницы”, так как рисковать беременностью женщин я не хотел. Также не брал Андромеду с мужем, ну и бард, который пошел в ученики к Карлу, должен был остаться в доме. Вернее, если быть точным, то не в ученики, а просто заключил договор с “чем-то” и стал подобием жреца.       — Идем? — Нимфадора несколько нервно поправила тяжелую зачарованную мантию с вставками из кожи дракона и вопросительно посмотрела на меня.       — Порт-ключи только оставьте, я переменил цель, — подтверждающе кивнув жене, а я одновременно с этим жестом, достал из кармана новые порталы.       — Как переменил? — удивленно посмотрел на меня Карл. — Мы же готовились штурмовать совершенно определенное поместье.       — Ну да, я в курсе, но планы поменялись, — бросив на него короткий взгляд, я тяжело вздохнул, поднимая один из порталов и делая к нему шаг. — Какая разница? На! — я сделал еще один шаг, протягивая ему порт-ключ.       Растерянно дернув шеей, он взял артефакт и тут же получив проклятым железным штырем под ребро. Недоуменно моргнув, он медленно осел на пол, провожаемый моим равнодушным взглядом. Убедившись, что “Смерть Бога” сработала как надо, я медленно достал бинт, осторожно перематывая руку, в мертвой тишине, наступившей в помещении. Закончив с обработкой раны, я достал мешочек с магическими “жучками” и спокойно высыпал на труп.       — Я наверное что-то объяснить должен или лучше не стоит? — спросил я не поворачиваясь к остальным.       — Думаю, некоторое пояснение не повредит, — осторожно пробормотал Генри, плавно смещаясь чуть в сторону.       — Я провел процедуру слияния с призраком, который меня обучал, — спокойно начал я, оборачиваясь к ним. — Мы в один прекрасный момент осознали, что со мной что-то не то. Слишком сильно не то… Знаешь, Генри, а ведь медиумам крайне тяжело воздействовать на разум. Не невозможно, но тяжело, из-за их контактов с мертвыми. А уж если медиум еще и идеальную память имеет, то это вообще превращается в эпическую задачу, сравнимую с подвигами средневековых психов, которые с одним мечом умудрялись завалить дракона, — я насмешливо фыркнул, присаживаясь на диван. — Вот и я не один раз услышав это заявление, ну, что медиумам крайне тяжело и бла-бла-бла, особо не дергался. И только с помощью Наставника смог понять, как меня талантливо поимели. Можно даже сказать элегантно, но я воздержусь. Хватит и того, что я их зауважал, а уж расточителей комплиментов, они и без меня найдут.       — Тотемный оборот! — сообразил Генри, резко замерев на месте. — Да?       — Это был первый раз, — я невесело ухмыльнулся. — А вот потом… М-м-м...Самое вкусное и интересное, да? Духи, — тяжело уронил я последнее слово, достав сигарету. — Карл талантливо поимел мою самоуверенность в хвост и гриву, а я только подмахивал ему, пока он смеялся надо мной, — я на мгновение прикрыл глаза, борясь со вспышкой ненависти, до этого упрятанной глубоко в подсознание, но тут же зашипел от укола боли в руке, в которой оказалась скомканная сигарета. — Эмоции и чувства. Я не мог регулировать их осознанно, в полной мере, я имею ввиду. То есть, если я к примеру должен тебя ненавидеть, но расценивать буду тебя как-то иначе… Рано или поздно, или я свихнусь, или же могут победить эмоции, если ты не будешь делать чего-то, что заставит этому воспротивиться. Карл ведь не был врагом, поэтому я постепенно впускал его все глубже, пока не осознал, что слишком сильно доверяю ему. Я даже домовикам так не доверяю, а они обвязаны клятвами. Тогда я и начал копать, пытаясь понять, чем же можно еще так подействовать, что побежишь выполнять любые команды. И накопал.       — И ты вот сразу поверил, что это именно он виноват? — недоверчиво уточнила Дора.       — А? О, нет, конечно же. Я подозревал всех и во всем. Пока не решился провести слияние со Св… Наставником. Он и указал в итоге на странные моменты, правда даже ему пришлось потратить не один час. Ну и до этого не одну неделю, чтобы вообще предположить, что могли сотворить со мной такого, что вдруг забыл про свою недоверчивость. А то знаешь как странно было? С одной стороны я его другом считаю, а с другой стороны мое подсознание требует дать ему по голове и допросить с пристрастием. Я чуть не свихнулся, — доверительно оскалился я, глядя в оторопевшие глаза Нимфадоры, судорожно пытающейся переработать информацию услышанную от меня.       — И этого монаха православного поэтому же тут нет? — немного невнятно спросила Мишель, задумчиво наблюдая как рассыпается пеплом железный штырь в груди Карла.       — Он тоже чего-то мутит и вовсе не по доброте душевной крутится около меня, — согласно кивнул я, не став уточнять, что помимо прочего, Наставник “содрал пластырь” с воспоминаний о произошедшем в те дни, когда я мотался с монахом по Европе. Так что к Костяну у меня тоже появилась пара вопросов…       — Хм-м, а вы не думали, мистер Поттер, что он мог не желать вам зла, а просто не имел другого выхода, если так можно сказать, — осторожно подал голос портрет Вальбурги Блэк. — Нет-нет, я его не защищаю, уж кому-кому, но не леди из рода Блэк, беспокоиться о всяких там монахах, — она высокомерно хмыкнула. — Но, все таки, вполне возм…       — Просто? — обманчиво мягко уточнил я, глядя на нее с нескрываемой заинтересованностью. — Леди, вы дура? Уж извините, что так не куртуазно, ну а как еще? Просто, если говорить и использовать это слово, то это тогда, когда тебе напрямую говорят, чего от тебя хотят. Но никак не пытаются воздействовать на разум, чувства, эмоции, тело или все вместе взятое. И мне насрать с какой он там целью пытался это сделать. Есть Целители, которым я плачу, а они копаются у меня в голове. И все! — рявкнул я. — Понятно? Любая другая дрянь, посмевшая сделать такое, сдохнет! Если у вас перед глазами проблема с детьми, то ковырянием в разуме или игрой с их чувствами ее не решить. Вы бы получили раба, а не сына. Да, он бы был беспрекословен, послушен и вообще все было бы заебись, кроме того, что без Хозяйки он бы не смог выжить. Что? Жену бы тоже подбирали повластнее, чтобы смогла перехватить узды и хлестать, в случае малейшего непослушания?! — я вскочил с дивана, не замечая как шарахнулся в сторону Генри, напряженно глядя на демоническую цепь свисавшую из моей руки.       — Гарри! — испуганный окрик Доры, подействовал как холодный душ, заставляя моментально воздвигнуть ментальные и эмпатические барьеры, отсекая шквал эмоций и загоняя бурлившую ненависть в глубину.       — Из-за этого… доброжелателя, мне теперь полгода приводить в порядок свои эмоциональные щиты. Охренительная помощь, — буквально выплюнул я напитанные сарказмом слова в адрес перепуганного портрета. — Шкуру с такой твари снять бы, да все равно уже сдох. Причем с концами.       — Боялся, что уйдет? — усмехнулся Генри, осторожно обходя труп и подходя ближе.       — Он и так ушел, видимо был какой-то якорь, — мрачно буркнул я, задумчиво рассматривая труп. — Но ушла только Суть, а все остальное я уничтожил. Так что, если даже и возродится, то на восстановление у него уйдет не один год. Ну а если у него там просто якорь, без ментального слепка или Гримуара под рукой, то так и будет болтаться неприкаянным духом, пока не упокоят.       — Почему вы не захотели подождать и узнать все поточнее, Гарри? — Андромеда поправила мантию и уселась поудобнее. — Чего они хотели? Кто вообще они такие? Да хоть что-то.       — А если бы мне приказали убить вас и Дору? Я откуда знаю, как могла подействовать эта связь. Постоянно ковыряться в себе самом, тот еще геморрой. Он бы увидел, что я вышел из под контроля, тут же притащил бы нового духа и начал бы еще чему-нибудь учить, попутно вбив очередную порцию подчинения. Мы ведь только поняли как оно действует, а в остальном это искусство для нас темный лес. В Британии менталистика вообще под частичным или полным запретом, а Наставник не особый специалист. Это что-то восточное, там хватает любителей тонких манипуляций, в том числе и с сознанием и подсознанием. Так что лучше уж так, чем однажды приду в себя над вашими трупами.       — А начни вы дергаться в поисках специалистов по данному вопросу, как моментально вызвали бы подозрения, потому что в тайне такое не проделать, — понимающе кивнула Андромеда. — Их слишком мало, в Европе, потому что в первую очередь там стремятся к другому… Но как бы там не было, меня интересует насколько вы это еще вы?       — Процентов на семьдесят, — честно ответил я. — Он создал нечто вроде слепка своего сознания, поместив его в мой разум. Стоит мне заучить одно, как слепок выдает очередную порцию знаний. Всего сто… м-м-м… сегментов, так наверное будет правильно. Вот и учу, — я мило оскалился. — Так что, я это все еще я. Вы ведь не будете считать меня не мной, к примеру завтра? Вот и здесь точно также. Я просто получил некоторый объем знаний, но быть собой не перестал. Поводов для паники нет.       — И как давно вы стали подозревать это? — задумчиво прищурилась Андромеда.       — Да наверное с того момента, когда он приперся ко мне лично. Нет, все было логично и не подкопаться, кроме того, что он слишком уж сильно пожелал меня увидеть. Потом было еще кое-что, потом еще... и в итоге слишком много всего накопилось, что привело к тому, что я и полез в смежные области. Но если бы не Наставник, то… — я зло махнул рукой. — У нас просто нет в Британии таких специалистов, вот и все. Мне просто повезло, что он когда-то сталкивался с подобной магией и знал на что собственно смотреть.       — И что делать, когда его начнут искать? Кто-то же стоит за ним? — неуверенно подал голос бард. — Ну… или он один?       — Если мы правильно поняли, то в открытую его покровители действовать не станут. По крайней мере пока не прояснится ситуация в стране. Поэтому… — я устало потер лицо. — Да хрен его знает, что делать, — я облизнул губы, доставая еще одну сигарету. — Я как-то для начала хотел хотя бы просто убить его. В конце концов, вовсе не факт, что у меня бы это получилось. Теперь вот можно и подумать дальше.       — Операцию ты отменять не хочешь? — спокойно уточнил Генри.       — Нет, тем более, что они и не знают куда я собираюсь направиться, — криво улыбнувшись, я глубоко затянулся. — Просто я перенес не только место, но и время. В крайнем случае, вообще хотел перенести все на другой день или задействовать другой план.       — И что нам делать, если он вдруг еще кому-то, что-то успел внедрить? — влезла Нимфадора.       — А какие варианты? — иронично осведомился я. — Сидеть на попе ровно и искать все что только можно по эмпатии. В конце концов, что-то же должно быть? Попробую еще кое к кому обратиться, кто должен об этом знать чуть побольше, нежели мы.       — Вейлы? — понимающе усмехнулся дампир. — Эти-то точно знают. Хотя я могу тоже попробовать осторожно поспрашивать у кое каких старых знакомых. Вампиры не особо крупные специалисты в этом, но все же немного разбираются.       — Вот и договорились, я через своих знакомых, ты к вампирам, а остальные потом пороются в библиотеке, — я еще раз затянулся и затушив бычок, пошел к портальной площадке, махнув рукой остальным.