Где поет пересмешник

       Ему было шестнадцать лет, когда он исчез. Мальчик был похож на всех, кроме того, что родился слепым. Его родителям с самого начала говорили, что вырастить слепого ребенка будет нелегко, но они все равно любили его. Они много заботились о нем, поэтому он чувствовал их любовь, как и все дети его возраста. Но ему было одиноко. В школе он сидел в классе, сделанном специально для детей с ограниченными возможностями, и никто не хотел с ним разговаривать. Даже его братья и сестры не хотели с ним разговаривать. Он понимал, что он другой. Он это знал. Он просто не понимал, почему это должен быть он. Несмотря на это, он старался оставаться оптимистом. Он напомнил себе, что были и другие люди, у которых ситуации были хуже, чем у него. В ночь на 17 августа 2004 года, мальчик пропал. Полиция искала любые признаки взлома, но было похоже на то, что мальчик просто растворился в воздухе. Все двери были заперты, окна закрыты, и сигнализация не издавала никаких звуков или того, что может им быть интересно. Единственной странностью было то, что кровать мальчика была застелена, а трость аккуратно положена на подушку. Расследование продолжалось несколько недель, но в отделении полиции ничего не было. Ни улик, ни следов слепого мальчика. Вскоре расследование прекратили, и убитые горем родители отказались от надежды когда-либо увидеть своего старшего сына вновь. Город Пауэлл, штат Огайо, горевал по поводу похищения одного из своих, но они также запаниковали. Каждая семья усилила охрану, получила сигнализацию и замки получше, в то время как полиция была в состоянии повышенной готовности. Дети больше не играли на улице, а в своих гостиных под пристальным присмотром родителей. Никто не хотел, чтобы их ребенка постигла та же участь, что и слепого мальчика. Прошло семь лет, прежде чем сообщения о голом человеке без сознания с калифорнийского пляжа затопили полицейский департамент Лос-Анджелеса. Его волосы были дикими и запутались в гигантские узлы на плечах, и большая густая борода покрыла его лицо, но самое странное — следы, которые покрывали его плечи и спину. Он был немедленно доставлен в ближайшую больницу и лечился от обезвоживания, голода и нескольких рваных ран, которые покрывали его тело. Больница сделала все, что могла, чтобы помочь человеку, но они ничего о нем не знали. Его не было в их записях, не было ни в каких полицейских записях, и он едва мог заставить себя говорить, когда наконец вышел из бессознательного состояния. — Сэр? — медсестра стояла над ним и ждала, когда он проснется. Он оглянулся, яростно моргая, пытаясь понять, где находится. Капельница вонзилась ему в кожу, и сзади раздался мягкий звуковой сигнал: «Бип-бип-бип» — звуковой сигнал пульсометра. Он в испуге схватился за покрывало кровати. — Сэр, — ее нежный голос снова зазвенел в его ушах, — как вы себя чувствуете? Его видение зашевелилось. Мужчина поднялся по спинке больничной койки еще выше и попытался выяснить, где он находится и что происходит. — Можете назвать свое имя? Он немного застонал и продолжил быстро моргать. Цвета размылись, перед его глазами сформировался человек, и вдруг, вот она, девушка с огненно-рыжими волосами и поджатыми губами. Она выглядела молодо. — Сэр? — Моё… мое имя… — он продолжал смотреть на медсестру. Его имя. Он не мог вспомнить своего имени, он не мог вспомнить слов, он не мог вспомнить как говорить, только как повторять. Она протянула руку, чтобы коснуться его руки, и мужчина сразу же дернулся прочь. — НЕТ! — он закричал, зажмурив глаза, зарываясь в постель. Два других человека вошли в комнату, врач и еще одна медсестра, и они держали его, когда он продолжал отбиваться от них. Наконец, наконец, он успокоился, расслабился, и его веки задрожали. — Все хорошо, милый, — раздался другой голос, другая медсестра, и она была старше. Она коснулась его верхней части руки, как и другая медсестра, но все было в порядке. — Сделай несколько глубоких вдохов. Все будет в порядке. — Хорошо, — повторил он. — Хорошо, — она продолжала гладить его по макушке, пока он снова не потерял сознание. Персонал больницы не знал, что делать. Человек не знал своего имени, едва мог говорить, и его было не узнать. Они знали: кем бы он ни был, он пережил много травм. Полиция тоже это знала, и они разослали ориентировку по всему штату. Им нужно было выяснить, кто этот человек и откуда он пришел. На следующее утро он проснулся от постоянного звукового сигнала пульсометра, который его немного утешал. В его голове кружились сотни воспоминаний о столах из нержавеющей стали, и людей, нет, вещей, которые постоянно прикасаясь к нему, тыкали в него, кололи его... — Дорогой, — это была старшая медсестра, — как ты себя чувствуешь? Он не мог придумать слова или как их произнести. Вместо этого он моргнул и заставил сгусток красок превратиться в человека. Человек. Он начал смеяться. Человек, настоящий человек! — Милый? — она снова сказала, шагнув к нему, протягивая руку… Мужчина снова дернулся. Он покачал головой, и она отпрянула. — Прости меня. Я не имела в виду… — Хорошо, — сказал он прямо. Он знал, что такое слово. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Хорошо, — кивнул он. — Ты знаешь, как тебя зовут? Он задумался об этом. Он знал, что он у него есть имя, но он помнил, что те твари не называли его по имени… — Дж-Дж-Дж… — он не мог этого сделать, его голова слишком сильно болела. — Оно начинается с буквы «Дж»? Он кивнул головой. Он знал это наверняка. — Джон? Джереми? Джек? Три сильных качка головой. Нет, нет, нет. Не то. — Хорошо. Сейчас мы будем звать тебя Джей, хорошо? Ты знаешь свою фамилию? — нет, он не мог этого вспомнить. — Н-нет, — сказал он. Она снова кивнула. — Хорошо, Джей, я собираюсь убедиться, что ты получишь немного еды и воды. Ладно? — Хорошо, — он согласился. Он почувствовал, что его веки снова опустились. Он так уставал в последнее время, так сильно уставал, но никогда не засыпал. — Можешь спать, дорогой. Ты можешь спать, — он кивнул, закрыл глаза и снова заснул. Прошло еще два дня. Мужчина спал все это время. Теперь он мог все вспомнить. Его забрали, украли из спальни, и его мир темноты превратился в яркие вспышки серебристо-синего света. Он не мог видеть, что прикасается к нему, но они хватали его повсюду, трогали, и он проводил каждый день голым, его тыкали, кололи, ранили… Он проснулся от громкого вздоха. Он знал, как его зовут. Он запомнил свое имя. Джошуа. Медсестра, которую он раньше не видел, просунула голову в его палату. — Сэр? — Джошуа, — прохрипел он, слезы текли по его лицу, — Джошуа, Джошуа, Джошуа. — Это твое имя? — спросила она. Он кивнул головой. — Джошуа, — он долго думал, перекатывая слово на языке, образующееся в его голове. Он умел говорить, ему просто нужно было попробовать, нужно было думать, думать, ДУМАТЬ! — Мое имя… Джошуа. Медсестра сглотнула и вышла из комнаты. — Джеймс, ты хочешь войти сюда? — Джошуа моргнул, пытаясь вспомнить, кто он. Он не мог вспомнить, кто он такой, куда он пошел… — Господин, вы можете назвать свое имя? Вы помните, как вас зовут? — Джошуа, — он повторил это в сотый раз, и доктор кивнул. Он столько кивает, но этого недостаточно, недостаточно, недостаточно. — Джошуа. Ты Джош? Да, его называли Джошем. Он вспомнил. — Д-Да. — Вы знаете свою фамилию? Место рождения? Откуда вы? Джош хотел ответить на все эти вопросы, но не знал, сможет ли. Он не знал ни своей фамилии, ни места своего рождения, ни где он был. Он пытался говорить.  — Г-г-г-д-е-ех, — он замолчал. Он слишком много трудился, слишком сильно болела голова. — Где мы находимся? Это то, что ты пытаешься сказать? — кивок. — Мы в Калифорнии, Джош. Лос-Анджелес, чтобы быть более конкретным. Ты из Лос-Анджелеса? Он был из Калифорнии? Он так не думал, он был слишком бледен для этого. Джош потрогал свое лицо и провел по всей длине бороды. Сколько ему было лет? Его волосы тоже были длинными, длиннее, чем он когда-либо имел. В этом он был уверен наверняка. Нет, он не может быть из Калифорнии. Поэтому он отрицательно покачал головой. Он вспомнил холод, какое-то место, где было холодно… но и зеленый… Трава была зеленой и долго росла, когда ее никто не стриг, вот что сказала ему мать. Джош застонал от разочарования. Он хотел бы найти слова, чтобы рассказать доктору обо всем этом. Может, он мог бы это записать. Ему нужна была только ручка и бумага. Джош закрыл глаза на несколько секунд и подумал о том, что сказать. Ручка. Все, что ему нужно было сказать — это ручка. — Р-ру-у-чка-а-а, — он хмыкнул, заставив врача зажмуриться. — Ручку? Хочешь ручку? Ты можешь что-нибудь записать? — Джош кивнул, и доктор сказал медсестре принести ручку и блокнот. Она очень быстро вернулась и передала вещи Джошу. Он потянулся за ручкой, но остановился на полпути. Он не помнил, левша он или правша. Сначала он попробовал левую руку. Ручка была слишком большой в его руке, поэтому он повернул ее вправо и щелкнул. Его рука дрожала, когда он опустил ее на бумагу и написал то, что он помнил о том, где он жил. Доктор схватил блокнот и просмотрел на кривой почерк Джоша. — Там есть снег? — он посмотрел на Джоша для подтверждения. Джош кивнул. — Хорошо, это исключает несколько штатов… Там были озера? Какие-нибудь водоемы? Ты помнишь их расположение. Озеро — это написал Джош. — Несколько озер. — Аманда, вызови полицию. Мы смотрим на средний Запад, убедитесь, что они выслали ориентировку во всех этих штатах. Пусть они проверят отчеты о пропавших, любые записи, все, что угодно. Возможно, у нас есть зацепка в отношении личности этого человека, — когда она вышла из комнаты, доктор повернулся к Джошу. — Отдохни немного, хорошо? Мы выясним, кто ты, я обещаю. Джош кивнул, закрыл глаза и заснул. Ему снилось дерево, большое, высокое дерево, с несколькими листьями. Большая часть покрыла землю и пол цвета нержавеющей стали. За ним было небо, зелень, желтая и синее; небо, которое закрутилось в галактике, галактике со звездами. Ветер дул вокруг него, пробегал сквозь волосы, заставлял его чувствовать себя так холодно… Все будет хорошо. Все в порядке. Подумай, Джош. Думать. Ты знаешь это, ты знаешь это, ты знаешь это… Он проснулся с ослепительной болью в руке. Медсестры ворвались в его комнату, расстроенные из-за его безумного поведения, и все, что он мог сделать, это поглазеть на свою руку. Дерево из его сна было на нем, со всеми закрученными цветами. Он чувствовал боль в животе. Она всегда было там? Это не могло быть, не так ли? Нет. Нет, это было неправильно. — Джош, сделай глубокий вдох, милый, — длинные вздохи. — У тебя есть это, — он почувствовал, как на его рот надевают кислородную маску, и тяжело дышит. Теперь он помнил больше, он помнил гораздо больше. Он сорвал маску. — Я знаю, кто я. Я знаю, кто я! Медсестра отступила и моргнула. — Доктор! Он прибежал обратно. Его пальто было криво надетым, и он выглядел так, как будто не спал несколько дней. Может быть, так оно и было. Большинство людей помнят, кто они такие. — Джошуа Дан, — крикнул он, карабкаясь, чтобы встать с кровати. — Меня зовут Джошуа Дан, я из Колумбуса, Огайо, мои родители — Лора и Билл. Пожалуйста, вы можете, — он запнулся, скручивая в руке множестве проводов, запутанных в его постели, и доктор помог ему вернуться в неё. — Я сделаю звонок. Сара, дай ему еще лекарства, — медсестра кивнула головой и вернулась к кровати Джоша. Он снова начал трепаться, Джош не хотел, чтобы кто-то был рядом с ним, он хотел вернуться домой, а не быть за сотни миль! — Нет, нет, не трогай меня! — он отстранился и попытался снова встать. — Мне не нужно отдыхать, мне нужно домой. — Сэр, вы должны успокоиться. Мы свяжемся с полицией. — КАК В АДУ! — он попытался снова встать с кровати, и в комнату пришли еще две медсестры. Доктор помог ему удержаться, когда маска была помещена обратно на его рот, и его мышцы ослабли. — Правильно, Джош, все в порядке, — это была медсестра, которая назвала его милым. Она ему нравилась. Глаза Джоша зашевелились, он мог видеть ещё два человека в комнате. — Ты в порядке. Правильно, ложись спать, мы все будем здесь утром. Он слабо кивнул, закрыл глаза и уснул.