You say
I'm insane
I say
You're afraid
I get stronger from the pain
I love the way you hate me
Like a storm — Love The Way You Hate Me
Место и время неизвестно
***
Разве мог я когда-либо допустить мысль, что мой некогда лучший друг будет мечтать о моём пожизненном заключении в сырых, холодных стенах Азкабана? И разве мог я поверить, что мой почти брат обвинит меня в жестоком убийстве его сестры? И неужели я действительно до последнего надеялся, что наша долгая дружба хоть что-нибудь для него значила? Нет. Нет. И да. Последнее оказалось большой ошибкой с моей стороны. И за неё я заплатил слишком высокую цену. Его предательство убило не столько мою магию, сколько свет в моей душе.***
Эта встреча бередила старые раны и пробуждала болезненные воспоминания. На могиле его сестры мы встретились вновь и сбросили маски притворства. Старинное кладбище, что служило последним пристанищем многим поколениям семьи Уизли, и её мраморное надгробие в окружении увядших роз. Символичное место для встречи. С него всё началось, им же всё и закончится. На промёрзшей земле мертвецов сегодня сошлись заклятые враги, чья дружба истлела много лет назад. Больше не было безутешного от горя брата и его невинно осужденного друга. Это конец. Окончательный и бесповоротный. — Игры закончились! Сдавайся, Блэк! Все кончено! — прокричал Уизли, и с каждым новым словом его голос позади меня звучал всё ближе и ближе. — Тебе самому не надоело? — поинтересовался я, не повышая голоса и не отводя взгляда от имени, высеченного на могильном камне. «Джиневра Молли Уизли». Имя той, кто испил немало моей крови. И чья смерть принесла лишь новые проблемы. — Ты, словно псина, ищешь поводы для ареста. Но их нет. Я чист перед законом, — произнёс я и обернулся к нему. Он стоял совсем рядом, и друг от друга нас отделяло не больше десяти футов. Я отчётливо видел бурлящую в его взгляде ненависть и перекошенное от гнева лицо. Обе его ладони были с силой сжаты в кулаки, отчего костяшки заметно побелели. Но волшебной палочки, к моему удивлению, в них не было. Он был настолько в себе уверен, или же просто глуп, если считал, что магия способна на всё? — Я знаю, это ты стоишь за всеми теми нераскрытыми преступлениями, как убийство Габриеля Уоллеса и… — Кого-кого? — удивленно переспросил я, прерывая его на полуслове. — Детектива, который работал под прикрытием на ирландскую банду, помнишь такого? — Рональд буквально прошипел ответ сквозь зубы. — Тот, о котором писали в газетах? А я-то тут причём? — Это ты убил его! У меня есть воспоминания свидетеля. Он видел твоего подручного недалеко от его дома в тот день. — С каких это пор прогулка по городу стала преступлением? — я вопросительно вскинул бровь и ухмыльнулся. — Ни один британский суд не примет такие показания. Или Статут всё же отменили? — Замолчи! — рявкнул мужчина, постепенно теряя терпение. — Тебя и твоих дружков Пожирателей будет судить Визенгамот! — Старая песня… Ты забыл? Мы изгнанники, Визенгамот не имеет над нами власти. И здесь мы чисты. — Чисты… — с презрением выплюнул Рональд. — Это когда убийства, похищения и пытки стали легальным делом? — Это только твои домыслы. Вы с напарницей так ведь ничего и не нашли при обыске, — насмешливо протянул я и осмотрелся вокруг. — Кстати, где она? Решила пропустить всё веселье? — Это доказывает только то, что тебе слили информацию и ты успел уничтожить все улики! — последний вопрос он ожидаемо пропустил мимо ушей. — Ну конечно! Это ведь я во всём виноват! — воскликнул я и, хлопнув руками, развёл их в стороны. Так открываться было опасно, но я не смог удержаться. — Давай, вини меня во всех грехах! Вот он я — дьявол во плоти! Наступила тишина. Он не спешил отвечать. Несколько раз открывал рот, но каждый раз обрывал себя, так и не начав. Пока, наконец, устало, на выдохе, не спросил: — Почему? — Почему?! Ты спрашиваешь почему?! Она была одержимой сукой, слетевшей с катушек, вот почему! — каждое слово попадало точно в цель и причиняло боль. Это читалось по его глазам. И это было чертовски приятное зрелище. — Но я не убивал её! Сколько ещё это можно повторять? Выдержка подвела Рона. Он сцепил зубы так сильно, что желваки заходили ходуном, и прорычал: — Лжёшь! Тебя видели, ублюдок! Это твоя палочка выпустила режущие проклятья, которые убили её! — Конечно, там были режущие проклятья! И стирающие, и чистящие! Я наводил порядок в доме! — вспылил я. Даже спустя годы, воспоминания о тех днях были свежи в памяти. И все также вызывали приступы боли и злости. — Но вы — бравые блюстители порядка — уже всё для себя решили! Даже Веритасерум не использовали! И правильно! Зачем тратить сыворотку на заранее приговорённого! — Заткнись, подонок! Она тебя любила, верила, а ты разбил ей сердце. Но этого тебе было мало, и ты убил её! — Да не убивал я её! Если я хотел её смерти, то зачем тогда спасал всё это время, рискуя собственной жизнью? — Замолчи! Твои лживые слова ничего не изменят! На этот раз ты не избежишь правосудия, и ты ответишь за всё! Я позабочусь об этом! Его слепота и нежелание что-либо слышать были поистине феноменальными. Что тогда, что сейчас. Я рассмеялся, но безрадостный смех быстро сменился яростным шипением и лицо исказилось от ненависти: — Конечно! Я ведь всегда был для тебя монстром, убивающим людей, да? Ты всегда так считал, иначе бы не обвинил меня в её смерти. Надоело дружить с убийцей? Или после смерти старика больше некому было платить завистливому мальчонке за дружбу с наивным и доверчивым героем? — Дамблдор всегда говорил, что в тебе кроется тьма. И ты явил миру свой истинный лик! — Это ведь ты предал меня! Именно твои лживые показания мелкого завистника решили всё дело!.. Но ты всё равно остался тем же ни на что не способным маменькиным сынком!.. Даже настоящего убийцу найти не смог! Ничтожество! Услышанное стало последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Ослеплённый яростью и жаждой мести, Рон выхватил волшебную палочку и воскликнул. — Я убью тебя, мразь! Авада Кед… Не дожидаясь окончания фразы, я выхватил пистолет и выстрелил. Сомнений не было. Только чувство удовлетворения. Ему не хватило всего секунды – свинцовая пуля настигла его раньше. Как же много в такие моменты решает одно мгновение… Рон удивленно смотрел на расползающееся в области груди кровавое пятно. Он до последнего не верил, но подкашивающиеся от слабости ноги и чёрная дымка перед глазами упорно твердили об обратном. Он проиграл. И счёт закрылся. — Прощай, Рональд Уизли…