Наследники

— Рукия! – крик Ичиго далеко разнесся над Каракурой. Шел бой, в котором должно было решиться, захватит ли Айзен власть или нет. Обе стороны несли огромные потери, Унохана-тайчо и Иное как могли старались помочь раненым синигами, особенно это касалось Сой Фон, которая лишилась руки. Те, кто ещё мог стоять на ногах сражались из последних сил. К счастью на помощь обществу душ, к всеобщему удивлению, пришел отставной капитан Куросаки Ишшин, но это мало помогло. На стороне противника сражались Халлибель, Старк, Тоусен, уже одолевший и без того искалеченного Исиду, Гин и, конечно же, сам Айзен. Глядя на то, как тело девушки стремительно приближается к земле, он улыбался всё шире, но Ичиго, старавшийся до этого уловить каждый его шаг, и не заметил этой улыбки. Грудь парня словно сжали огромные тиски, ему стало так больно дышать, как будто его легкие вот-вот разорвутся на куски, но он терпел. Он терпел и несся к ней как мог быстро. Он уже видел, как из её рук выскальзывает меч, слышал, как она испускает последний вздох, полный боли, знал, что её веки закрываются, и ненавидел себя. Ненавидел за то, что не успел сказать. За то, что не смог сделать. За то, что сделал не так. Ичиго лишь коснулся руки Рукии и почувствовал тепло её кожи, словно бы она ещё жива. Словно её сердце не пронзил вражеский меч. В душе юноши почти зародилась надежда, но образ девушки, пронзенной катаной Ичимару, всё ещё стоял перед глазами. В отчаянной попытке вернуть Рукию к жизни Ичиго, словно вспомнив детские сказки, прижался своими губами к её, но чуда не случилось. Новый крик раздирал небо на куски, из глаз юноши хлынули слёзы и… … И Ичиго, проснувшись, сел на кровати. Он хватал ртом воздух, всё ещё не понимая, что холодная Рукия была только сном. Этот кошмар и ужас позади. Всё уже 19 лет как позади. Он уже не подросток пытающийся победить Айзена, ему скоро 35. Мужчина начал дрожащими руками искать на тумбочке свои таблетки. Этот приступ был не сильным и коротким, но не желание умереть от инфаркта заставляло использовать эту химию. Воды на тумбочке не оказалось и пришлось глотать крупные таблетки самому. Медленно болезненные ощущения в груди начали уходить и Куросаки, обессилив от волнения, свалился обратно на подушку и стал рассматривать балдахин над кроватью. Нежно-салатовая ткань с растительными узорами удивительно хорошо сочеталась с кремовым цветом венецианской штукатурки. Мужчина перевернулся на бок и начал разглядывать подушку, с геометрическими рисунками тех же цветов. Пересилив себя Ичиго медленно поднял глаза к окну, из которого лился теплый свет. Что-то подсказывало, что сезона дождей, как такового в этом году не будет. Свет и тепло напомнили мужчине о том, что у него забронирована поездка на Окинаву с семьей и друзьями. Они с Исидой сняли для своих семей целый особняк у моря. Можно будет валятся на пляже, дышать прописанным ему морским воздухом, не волноваться, забыть о приступах… Дверь в спальню вдруг приоткрылась и раздался детский голосок: — Это ты кричал? – в комнату заглянула милая девчонка лет девяти. Она была очаровательна. Изящные маленькие плечики, милая улыбка, в которой виднелись нотки беспокойства, темные волосы, из которых всегда выбивалась и падала на большие глаза одна непослушная прядка, чуть вздернутый носик. Её голосок звучал взволнованно, а прижатый к сердцу плюшевый кролик говорил о том, что она только встала. — Зайка, я тебя разбудил? – мужчина сел на кровати и взглянул на девочку. Совсем не похожая на него дочь всегда вызывала у Ичиго желание её защитить и мысль о том, что он мог разбудить этого ангелочка, огорчала. Девочка отрицательно помотала головой и, забежав в комнату, попыталась залезть к папе на кровать. Куросаки подхватил ребенка и посадил рядом с собой, — Ты давно встала? — Неа, я встала вместе с Масаки, а она забыла включить будильник, — девочка, раскачиваясь из стороны в сторону, говорила очень серьезным тоном, почти как взрослая. — Ещё не кушали? – Ичиго решил подыграть девочки и тоже говорил серьёзно. — Нет, мама в душе, — дочь подтвердила мысли мужчины, о том, почему вторая половина кровати пустует. Ичиго собрался спросить ещё что-то, как девочка вдруг заявила: — А онии-сан — бака. Онэ-сан убежала по делам, а он не захотел меня кормить. — Да, от Каена внимания не дождёшься, — мужчина громко рассмеялся, и тут с первого этажа послышались гитарные аккорды. Отец и дочь замолчали, прислушиваясь, и вскоре начали кивать в такт. Юноша, о котором они только что говорили, вел себя не лучшим образом, зато играть на гитаре он умел великолепно. В свои 15 он уже был настоящим виртуозом. Конечно, это было не удивительно, ведь он сам в 6 лет, побывав с отцом на концерте U2, решил пойти учиться игре на гитаре. Ичиго улыбнулся своим воспоминаниям: — Vertigo, хорошая песня. — Но он всё равно бака, — девочка сильнее сжала кролика, и Ичиго, улыбнувшись, обнял её. — Конечно бака, он ещё получит за то, что ты голодная. — Кто получит? – дверь вновь распахнулась и на пороге появилась Рукия. Она завернулась в одно полотенце, на её изящном теле ещё поблескивали капельки воды, мокрые кончики волос слиплись вместе, глубокие глаза смотрели по-доброму. Ласково улыбаясь, смотрела она на мужа и дочь. Воскликнув «Мама!» девочка выскользнула из рук Ичиго и тут же оказалась в объятиях матери, — Хисана, только не говори мне, что соскучилась за ночь! — И не буду, — надула губки девочка, — Я пришла жаловаться. — Что же натворил твой брат? – вздохнув, женщина задала привычный вопрос и начала перебирать темные волосы дочери. Но девочка неожиданно выкрутилась из её рук и заявила: — Не Каен, папа! — Ах папа, — тут Рукия подняла свой взгляд с Хисаны на удивлённого Ичиго, — Рассказывай мне, что сделал твой папа. — Кричал! Ему было плохо и он наверняка тебе не скажет, — девочка стояла с торжествующим видом, а потом добавила: — Но Каен тоже виноват – он меня не покормил! — Вот как, — женщина испепеляющим взглядом смотрела на мужа, но обратилась она к дочери: — Иди, одевайся, зайчонок мой, а мы с папой пока поговорим. Девочка, кивнув, выбежала из комнаты, а Рукия захлопнула за ней дверь. — Приступ был слабым, — Ичиго начал тут же оправдываться перед женой. Кошмары о последней битве с Айзеном мучили его не первый год. Иногда ему было не особо больно, а иногда доходило до того, что он начинал задыхаться и у него на короткие промежутки времени останавливалось сердце. Однажды его даже частично выбросило из собственного тела на пару секунд, тогда он даже решил что умрёт, но всё обошлось. Сегодняшний приступ был достаточно слабым, чтоб о нем умолчать. Ичиго вообще старался не говорить жене о большинстве таких случаев, чтоб не волновать её. Она чувствовала себя виноватой в болезни мужа, ведь все до единого приступа случились тогда, когда её не было рядом. Однажды Рукия даже предложила Ичиго никогда не отходить от него, вечно держать за руку, чтоб он чувствовал тепло её тела, но он наотрез отказался. Он не хотел портить её чудесную карьеру на Киото анимейшенс. К тому же приступы не были постоянными. К примеру, до сегодняшнего дня он чувствовал себя нормально в дали от неё целый месяц. — Рукия, я иду на поправку, поверь мне, — Ичиго натянул на себя футболку и сел на кровать, — тебе не зачем волноваться. — Пойми же, я не хочу чтоб ты умер по моей вине. Застегни мне молнию, пожалуйста, — Рукия повернулась спиной к мужу, чтоб тот мог помочь ей с платьем, — Ты же знаешь, что из-за этих приступов у тебя проблемы с сердцем. Я не хочу тебя потерять. — Ты меня не потеряешь, глупая, — мужчина встал и взялся за один конец покрывала, а женщина за другой, — Ты же знаешь, что в Сейрейтее для меня есть место капитана 5 отряда, ты можешь стать моим лейтенантом. А если хочешь жить здесь, то я куплю себе гигай у Урахары и… — Ичиго! – Рукия бросила застилать постель и топнула ногой. Ей на глаза навернулись слёзы, — Почему, ну вот почему ты так уверен, в том, что ты умрешь так же как остальные люди?! Ичиго, ты единственный в истории случай живого синигами. Неужто ты думаешь, что всё будет так просто? А вдруг ты вовсе растворишься как умирающая душа… Не выдержав, Рукия заплакала, спрятав лицо в ладони. Ичиго тут же обнял её, крепко прижимая к себе. Он знал, что она чувствует. Он переживал это чувство каждый раз во время приступа. Эти тиски… Руки женщины скользнули по груди её мужа, и она обхватила его, прижимаясь из всех сил, не желая отпускать. Когда знаешь что боль взаимная, почему-то становиться легче. Где-то в подсознании всплыли слова звучащие в сказках: «И умерли в один день». Но сказки не жизнь, так не бывает. Кто-то умирает первым, а другой мучается все оставшиеся ему дни. Ичиго гладил жену по спине и волосам, убаюкивая словно ребенка. — Я люблю тебя, Рукия. — Знаю, люблю тебя не меньше, и жалею об этом. Если бы мы не любили друг друга, нам бы не было так больно. — Глупая, мы бы тогда не были так счастливы. — Ты дурак! Но ты прав… — женщина посмотрела в теплые карие глаза своего мужа и уже хотела потянуться к его губам, как дверь открылась, и на пороге появился темноволосый лохматый парень. — Мам, пап, скажите, что вы не из-за меня ругались, — он пристыжено посмотрел на родителей и тихо добавил: — Я уже покормил Хису-тян. Честно.