***
То, что остальное было за ней, пугало Лексу. Шаг первый: Сообщение. «Могу я заехать?» Шаг второй: Убедить Анью выманить Рейвен из квартиры. Ей нужно уединение, чтобы сказать то, что она собиралась сказать. (И, если Кларк выгонит ее, она бы предпочла, чтобы не было свидетелей. У нее есть своя гордость.) Шаг третий: Понять, что она может сказать, чтобы все исправить. Лекса почувствовала смущающее чувство дежавю. Впрочем, на этот раз уже она стояла у двери Кларк, в ее спортивных штанах, которые были задраны до середины икр, и в футболке, настолько старой и потрепанной, что она была покрыта дырочками. Ее волосы были собраны в конский хвост, а выражение лица было настороженным, так что различия были. Очень важные, возможно, самые важные различия, допускала Лекса. — Лекса, — произнесла Кларк с настороженным выражением лица, когда вступила в скудное пространство едва открытой двери. Лекса думала над тем, что собирается сказать пока была в душе, пока сушила волосы и выбирала одежду, и пока стояла на красной свет в двух кварталах от квартиры Кларк. Она придумывала извинения, объяснения и мольбы о прощении за то, что, должно быть, показалась Кларк резкой и бесчувственно жестокой. — Прости, — сказала она, протягивая букет лилий. — Я облажалась. Это вызвало недоумевающий взгляд, но еще несколько дюймов открытой двери — и Кларк забрала у нее цветы — так что, может, совет Аньи был не совсем бесполезным. — Мне было страшно, — продолжала она, потому что ей нужно было это сказать прежде, чем она утратит мужество. — Прошло много времени с тех пор, как я заботилась о ком-то так, как забочусь о тебе, и я не ожидала этого и была не готова к этому, и я продолжала бороться с этим, потому что я боялась и была глупой. Я думала, что я не хотела, чтобы ты была там из-за моей течки, потому что я не хотела нуждаться в тебе, но ты нужна мне, Кларк, и это пугает меня. Я всегда говорила себе, что не буду с Альфой, потому что я не хотела этого, я не хотела всего, что связано с этим, но ты… ты это ты, Кларк. Ты особенная. После долгого момента раздумий дверь открылась еще больше. Кларк сделала шаг назад в явном приглашении войти, и Лекса не колебалась. — Я поставлю их в воду, — сказала она, оставив Лексу одну. После больших раздумий, чем требовалось, Лекса решила устроиться на диване, так как это хотя бы создавало впечатление, что она надеялась, что Кларк соизволит присоединиться к ней. Она сидела там, на краю, и крепко сжимала свои колени, когда Кларк незаметно вернулась в комнату, но остановилась подальше, прислонившись к раме двери, ведущей на кухню. Между ее бровей была морщинка, напряженные плечи, а выражение лица нерешительное, и Лексе пришлось заставить себя остаться на месте, потому что все, что она хотела, это обнять Кларк. Она сделала это. Она ранила Кларк, которая готовила ей ее любимую еду, когда Лекса была вымотана планированием занятий, которые она должна была преподавать в осеннем семестре, и которая нашла каждый подходящий документальный фильм на Netflix и смотрела их вместе с ней, когда Лекса упомянула, что подумывала о том, чтобы добавить что-то подобное в учебную программу. Кларк, которая всегда защищала ее от мягких поддразниваний Аньи, даже когда это было не нужно, и которая искренне хвалила ее, словно это было естественно — находить Лексу достойной похвалы и делать это, не ожидая ничего взамен. Кларк, которая плакала в день рождения своего отца, потому что боль потери еще свежа даже по прошествии лет, и позволяла Лексе держать ее и целовать в волосы. Которая отшучивалась над тем, что Лекса может быть резкой, потому что каким-то образом находила это очаровательным, а не неприятным. Которая смотрела на нее так, словно она была чем-то важным, чем-то, что нужно было Кларк в жизни, чтобы она была целой. Ну, кто делал это. — Прости, — снова сказала она. — Кларк, просто сядь со мной, пожалуйста? Потребовалось мгновение, но Кларк молча согласилась, с явной нерешительностью отрываясь от дверной рамы. Она скользнула на дальний край дивана, но повернулась лицом к Лексе, и Лекса тут же сократила расстояние между ними, потому что она не могла вести этот разговор так, словно они на противоположных полюсах. — Со мной… сложно. Я понимаю это, — сказала она, желая, чтобы Кларк посмотрела ей в глаза. Она была не очень уверена, с чего начать распутывать ее многочисленные ниточки, но решила начать с нескольких признаний. — У меня сложные отношения с людьми, в основном потому, что это я их усложняю, и у меня сложные отношения с тем, кто я есть. Я провела большую часть жизни ненавидя тот факт, что я Омега, потому что это что-то значит. Это значит, что люди делают предположения обо мне, и мне не нравятся эти предположения. Это значит, что я должна принять то, что некоторые из них правда, и мне это также не нравится. Кларк перевела взгляд на нее, все еще не уверенна, но готова выслушать. — Мне нелегко говорить об этих вещах, — сказала она, неосознанно протягивая руку между ними, потому что Лексе нужен был этот контакт. — Это… это дурацкая херня Омег. — Хорошо, — сказала Кларк, и Лекса не знала, была ли это благодарность за признание или ободрение продолжать, но Кларк не отстранилась от того места, где пальцы Лексы касались ее колена. Она заставила себя продолжить: — Это гордость, потому что я не хочу, чтобы те люди были правы, те, что думают, что только потому, что я Омега, это должно означать, что я слабая, покорная, покладистая маленькая девочка, которой просто нужно найти себе Альфу с хорошим, большим членом, чтобы провести остаток своей жизни разрываясь между раздвиганием ног и рождением детей. Я не такая. Не такая. Кларк внезапно пошевелилась, ее рука нашла руку Лексы и сплела пальцы вместе. — Я знаю, — сказала она, смотря на Лексу с такой искренностью, что было почти больно. — Я знаю, что ты не такая. Лекса невольно сжала пальцы Кларк. Она сделала глубокий вдох и сжала губы, потому что ей хотелось бы думать, что этого достаточно для их примирения, но она недооценивала Кларк. Возможно, и себя тоже. — В этот раз все будет по-другому, понимаешь? — сказала она, чувствуя, как на скулах появляется румянец. Она знала, что Кларк должна знать, что она слышала те же истории, что и Лекса, или, может, даже сама испытала это на себе. Ее тело будет знать разницу между течкой без пары и течкой, когда у нее была ее Альфа, и оно возьмет то, что обычно было необоснованным и крайне неподходящим раздражением, которое удерживало ее в уединении в течение половины недели и развило это во что-то не меньшее, чем необъяснимое влечение. Она бы не смогла отказать, не смогла бы ни в чем отказать Кларк, и мысль о себе, на столько отчаянной и нуждающейся, заставила что-то замереть внутри нее. Какая-то часть ее хотела этого, даже сейчас, когда ее голова не была затуманена, и понимание этого было еще хуже. Или, может быть, хуже всего было понимание в глазах Кларк. — Ты ведь знаешь, как я доверяю тебе давать то, что мне нужно иногда? — сказала Кларк низким и мягким хриплым голосом. Лекса кивнула. Взгляд Кларк был сосредоточенным, непоколебимым и слишком проницательным, отчего Лексе было некомфортно. — Ты тоже можешь мне доверять. Это ужалило. — Я доверяю тебе, Кларк, — сказала она, в словах слышалось отчаяние, потому что ей было нужно, чтобы Кларк поверила в них. И затем, с поразительной ясностью, ее охватило понимание, потому что это была правда. Это было серьезно. Она чуть не рассмеялась над собой, потому что не было никакого смысла в том, что у нее было прозрение; она никогда не приходила к внезапному пониманию. Она всегда долго шла к осознанию, и оно всегда несло в себе бесчисленные часы самоанализа и внутренней борьбы. Однако, смотря в глаза Кларк и видя в них решительное принятие, из ее уст вырвались слова, оставив после себя вкус уверенности: — Я верю, что ты дашь мне те вещи, когда мне будет нужно, и не осудишь меня за это. Я верю, что ты дашь их мне и не подумаешь, что это что-то изменит в нас. Я была не готова признаться в этом себе. Я была не готова признаться в этом тебе, но это правда, Кларк. Ее сердце учащенно билось, а мышцы напряглись от необходимости сбежать от обескураживающей легкости, наполняющей ее пониманием, что все эти вещи были новой и отчасти ужасающей константой в ее жизни, но все это отошло на второй план, когда Лекса увидела, что губы Кларк растянулись в небольшую улыбку: — Ты думала, что я не пойму? Я? Лекса опустила голову, на мгновение переполненная чувствами: — Дело не только в этом. Все это. Это… я не ожидала, что ты появишься в моей жизни, Кларк, но вот ты здесь. Кларк легко и счастливо усмехнулась, и Лекса задумалась, будет ли это так просто. — Вот я здесь, — повторила она. Не осознавая этого, Лекса потратила какое-то время, перечисляя сильные стороны Кларк. Была доброта, силы которой Лекса не ожидала, а также скрытая стойкость. Были некоторые Альфы — и тут на ум приходит друг Кларк, Беллами — которые были полны развязности, агрессии и воинственности, которые, казалось, занимали каждый дюйм пространства в помещении. Они были настолько подавлены, что Лексе понадобилось время, чтобы осознать, что, когда пришло время принимать решения, это была именно Кларк, за кем обычно следовали ее друзья, даже Беллами со всем своим бахвальством. От нее не было никакого позерства и проявлений доминирования, и, честно говоря, большая часть решений крутилась вокруг того, куда пойти на ужин или кто следующий сходит за пивом, но Лекса заметила. Это была скрытая сила, решительность. Было ощущение, что Кларк может нести груз ответственности. Ей можно доверять. Лекса задалась вопросом, что она сделала с доверием между ними, потому что да, первое, что она сказала, придя сюда, была самая настоящая правда — святое дерьмо, она облажалась. Она поступила самым худшим возможным образом. Настолько плохим, что Анья взялась указать ей на это. Анья. — Я знаю, что потребуется время, но ты сможешь простить меня? Кларк одарила ее кривой улыбкой; и, наконец проиграв битву с нехарактерным стоицизмом, по ее щеке скатилась единственная слеза. — Не буду лгать. Это больно. Я думала, между нами все хорошо, и я думала, что ты тоже так считаешь. А потом ты сказала, что не хочешь проводить со мной свою течку и перестала отвечать на мои звонки и сообщения и... — она засмеялась, и на этот раз с толикой горечи. — Это больно. Это заставило меня задуматься, может все, что было между нами, я выдумала, раз ты смогла уйти вот так просто. Несмотря на то, что ей хотелось протянуть руку и смахнуть эту слезу, Лекса осталась неподвижной. — Иногда нужно рисковать, Лекса, — сказала она, слегка сжимая пальцы Лексы. — Я знаю, для тебя это тяжело, но это не должно оставаться у тебя в голове. В отношениях нет логики. Они беспорядочны, и иногда приходится мириться с неудобством и неуверенностью, чтобы заставить их работать. Если ты хочешь заставить их работать. — Я хочу, — сказала Лекса, затаив дыхание, преодолевая естественный инстинкт, говорящий сдерживать эмоции, чтобы их не использовали против нее же. — Я хочу, чтобы они работали, Кларк. Выражение лица Кларк было с каплей необоснованного раздражения. — Тогда, может быть, в следующий раз ты просто поговоришь со мной. Лекса кивнула. — Или, может быть, я могла бы начать прямо сейчас, — Кларк продолжала наблюдать за ней, словно ничего больше не ожидала. — Моя течка на следующей неделе, Кларк. Я хочу, чтобы ты была со мной. Кларк быстро заморгала, глаза влажные даже при улыбке. — Я бы хотела этого. — И когда у меня начнется течка, — продолжала Лекса, отчаянно пытаясь выговорить все слова прежде, чем у нее сдадут нервы, — я почти уверена, что захочу, чтобы ты показала мне, что ты моя Альфа. Лекса медленно поднялась на колени, наблюдая за лицом Кларк при каждом движении. Она осторожно придвинулась ближе к Кларк, готовая отступить при первом признаке того, что ее прикосновение было нежелательно. Вместо этого Кларк сдвинулась к ней, и с большей плавностью, чем ожидала Лекса, подняла ноги на диван между раздвинутыми коленями Лексы. Ее руки нашли бедра Лексы, подталкивая ее, пока Лекса не оседлала ее, и посмотрела на Лексу с неожиданно нечитаемым, но определенно любопытным выражением лица. — Хорошо, — сказала она. — Ты не оставишь метку, — сказала Лекса, посмотрев на Кларк, глаза тяжело прикрылись учитывая разницу в росте в нынешнем положении, когда она поднялась на колени. — Даже если я буду умолять. Кларк кивнула в понимании, не отрывая глаз от губ Лексы. — Ты не будешь сдерживаться. — Лекса, — простонала Кларк, вытянувшись, чтобы поцеловать ее в губы. Лекса оттолкнула ее, прижав руку к груди Кларк. — Ты покажешь мне, каково это, когда Альфа трахает свою Омегу во время ее течки. Думаешь, ты сможешь это сделать? Бедра Кларк приподнялись на этих словах. Она взглянула на Лексу, зрачки расширены, и Лекса позволила себе улыбку. Ее рука скользнула вниз, задерживаясь на поясе штанов Кларк, кончики пальцев коснулись мягкой кожи. — Могу я? Потребовалось какое-то мгновение, чтобы разум Кларк уловил такой быстрый переход, но, когда это произошло, она кивнула. Лекса скользнула рукой ниже, обнаружив, что Кларк уже становится твердой для нее. — Ты будешь держать свой член подальше от моего рта, потому что, когда я попробую это снова, я хочу держать себя под контролем. — Когда? — спросила Кларк, внезапно затаив дыхание. Лекса наклонилась и слегка прикусила Кларк за ухо, довольно улыбаясь на ответный стон Кларк. Она чувствовала легкость внутри, с Кларк в руках и неловкостью и неуверенностью, которые были между отрицанием, по крайней мере, на данный момент, и отчаянной потребностью воссоединиться. — Да, когда. Ты первая Альфа, с которой я когда-либо была, знаешь, — сказала она, довольная тем, как Кларк вздрогнула от ее слов. — Когда ты появилась у моей двери в тот первый раз, я сказала себе, что будет неплохо потрахаться, только раз, и на этом все. — Лекса, — сказала Кларк, не в силах удержать бедра на месте, когда Лекса гладила ее, доводя до твердости. — Ты, ээ… я имею в виду… — она запнулась, когда рука Лексы дразняще сжалась вокруг нее. — Мхмм, — угукнула Лекса, забавляясь внезапной неспособности Кларк связать хотя бы одно предложение. — Ты знаешь, что это значит, правда? У меня ни с кем и никогда не было сцепки. Никто другой не входил в меня. Только ты, Кларк. Никто другой. Только ты. Кларк потребовалось какое-то мгновение, чтобы разобраться в том, что говорила Лекса, но, когда она поняла, она практически растаяла под ней. — Лекса, — простонала она, и Лекса ухмыльнулась, когда почувствовала, как Кларк дернулась вперед. Мгновение спустя она почувствовала что-то горячее и влажное на своем кулаке, даже когда пальцы Кларк вонзились ей в спину, и она удивленно запнулась. — Кларк, ты только что кончила? Кларк ссутулилась, прислоняя голову между грудей Лексы. — Прости, — сказала она, явно пытаясь восстановить и дыхание, и самообладание. — Прости. Просто… я даже не знала, как сильно хотела, чтобы это было правдой, пока ты не сказала. И я клянусь, я не… — она замолчала, вздыхая. Не в силах удержаться, Лекса тепло рассмеялась. — Замечательно, — пробормотала Кларк. — Это все, что мне было нужно — кончить в штаны после минуты мастурбации, — она покачала головой. — Это совсем не смущает. Лекса высвободила руку, даже не подозревая, что лениво слизывает сперму Кларк со своих пальцев, пока Кларк не отстранилась и сразу же сосредоточилась на этом движении, тяжело глотая. — Я польщена, — пробормотала Лекса, сильнее прижимаясь к бедрам Кларк и обвивая руками ее шею. Кларк покраснела, в то же время улыбнулась и закатила на Лексу глаза, обхватив ее за талию. — Этого никогда со мной не случалось. Я просто… Как я могла не знать этого? Лекса пожала плечами, прекрасно зная, что она не всегда была лучшей в том, чтобы делиться чем-то с другими, но не хотела очернить свой сияющий момент. — Я бы… — выражение лица Кларк изменилось на обеспокоенное с широко открытыми глазами. — Я бы была намного лучше в тот первый раз. Лекса, я бы позаботилась о тебе. Я бы сделала так, чтобы тебе было хорошо. — Я не помню, чтобы была разочарована. К тому же, я держала тебя рядом, не так ли? — сказала Лекса, ее щеки налились румянцем от намека на застенчивость. — Должно быть, ты сделала что-то правильно. Глядя на то, как Кларк смотрит на нее, такая открытая и счастливая, что-то внутри Лексы начало болезненно скручиваться. — Кларк, — начала она осторожным голосом, — мы ведь в порядке, правда? Я не разрушила нас? Кларк пожала плечами, отводя взгляд, улыбка погасла. — Я провела последние несколько дней скверно без тебя. Я больше не хочу этого. Моя жизнь лучше, когда в ней есть ты, и думаю, что ты серьезна, когда говоришь, что ты сожалеешь. Лекса наклонилась и прижалась носом к шее Кларк. — Я правда сожалею. Мне так жаль, что я причинила тебе боль, — прошептала она, вкладывая в слова столько сожаления, сколько могла. Кларк расслабилась и рукой скользнула по спине под рубашку Лексы. — Я знаю, — тихо сказала она, а затем с оттенком веселья: — Ты пытаешься пометить меня своим запахом? — Я не пытаюсь, — сказала Лекса, приглушенным от соприкосновения с кожей Кларк голосом. — Я уже. Она почти чувствовала смущенную улыбку Кларк. — Здесь же больше никого нет. Кого ты пытаешься убедить, что я твоя? Лекса поднялась так, чтобы смотреть в глаза Кларк и обхватила ее щеку. — Тебя, — сказала она и поцеловала ее.***
Позже, после того, как Кларк переодела испачканные штаны, она отвела Лексу в свою комнату, и, устроившись позади нее на кровати, обняла ее за талию и уткнулась носом в волосы. — Лекса, — осторожно начала она. Они так долго молчали после того, как улеглись, что Лекса уже начала засыпать и вздрогнула от звука своего имени. Она лениво повернулась к Кларк, уставшая после напряженного дня, полного неумолимых эмоций. — Хмм? — Ты знаешь, что куратор твоего выпуска проводит вечеринку в честь начала семестра? Та, о которой ты упоминала раз пятнадцать? Лекса кивнула, не совсем понимая, почему Кларк об этом думает. За ее спиной раздался тихий вздох, рука Кларк слегка сжалась вокруг ее талии, а затем: — Почему ты не позвала меня пойти с тобой? О. Внезапно полностью проснувшись, Лекса повернулась лицом к Кларк, которая не смотрела ей в глаза. И это тоже сделала она. Заставляла Кларк чувствовать себя, словно она что? Стыдится ее? — Ты права, — сказала она, поднося руку к лицу Кларк и проводя большим пальцем по линии челюсти. — Ты заслуживаешь лучшего, чем это, — она сократила расстояние между ними и коснулась губ Кларк. — Хочешь пойти? Не могу обещать, что это будет очень весело. Кларк опустила голову и прислонила к плечу Лексы. — Я… — она фыркнула, и Лекса почувствовала, как она качает головой. Быстрым резким движением Лекса перекинула ногу Кларк через свое бедро и повернулась на спину, от чего Кларк оказалась на ее бедрах. — Все будут так завидовать, — мягко подразнила она, проводя рукой по спине Кларк. Ей нужно, чтобы Кларк снова улыбнулась. — Ты видела, насколько ты горячая? Она получила удивленный смешок в ответ, который согревал что-то внутри. — Не говоря уже обо всем этом, — добавила она, подаваясь бедрами вверх, практически поднимая Кларк, даже когда указала на ее пах. Смешок разразился в полноценный смех. Это напомнило Лексе, насколько ей нравилось это. Когда Кларк была уверенной, счастливой и комфортно себя чувствовала с ней, и насколько было легче получить это, когда она не была таким мудаком, как обычно. — С каких пор ты стала смешной? — спросила Кларк, положив руку на грудь Лексы, чтобы удержать равновесие. Выражение лица необычайно нежное. От этого в груди Лексы что-то больно кольнуло. Лекса царственно на нее посмотрела. — Я всегда была смешной, Кларк. И не то, чтобы это задело ее гордость. То, как Кларк закатила глаза и рухнула на Лексу, все еще тихо посмеиваясь. Не совсем. Потому что она действительно всегда была смешной. Когда-то точно была, просто забыла.***
К тому времени, как Лекса открыла дверь на нетерпеливый стук Кларк, она уже привыкла к сценам в дверях. Она почти ожидала, что Кларк будет нервно играть с молнией своей толстовки и говорить о «крайних необходимостях ебать», но вместо этого Кларк слегка подрагивала и виновато улыбалась. И в этот раз Лекса не была на первых этапах течки, которые можно было бы проигнорировать и поворчать, хотя бы временно. Нет, она была в самом разгаре и уже намного сильнее, чем за прошедшие несколько лет. И Кларк поздно пришла. — Прости, — сказала Кларк, уже снимая ботинки и стягивая футболку через голову, пока шагнула за порог, дверь позади нее все еще открыта. — Этот экзамен был убийственный. Почти никого не осталось по истечению времени. Она остановилась на пуговице своих джинсов, вскинув голову, глаза потемнели, когда Лекса захлопнула за ней дверь. — Черт, Лекса, — простонала она, невольно делая глубокий вдох. Лекса знала, что она, должно быть, пахнет смесью пожалуйста, трахни меня и пожалуйста, я хочу сцепку и сделай меня своей. Воздух с улицы не рассеивает этот запах, что мгновенно делает Кларк твердой. — Ты ничего не сделала, чтобы справиться с этим? Лекса хотела прорычать, что делала, что заперлась на все утро в своей комнате с рукой между ног или игрушкой, но ее пальцы — не член Кларк. Ее резиновый член — не член Кларк. Не было ничего, что хоть как-то похоже на член Кларк, и ей пришлось вытащить аккумулятор из телефона, чтобы не умолять Кларк прийти, потому что была почти уверена, что Кларк уйдет со второго экзамена по биохимии, если она позвонит, и забьет на семестр тяжелой работы и удивительно впечатляющий средний балл. — Я была так… Мягкая джинсовая ткань формировала очертания члена Кларк, и Лекса не могла отвести взгляд. Она не знала, как описать то, как она себя чувствовала с тех пор, как проснулась с первыми признаками течки, скрутившими живот. Нет, она точно знала, как описать это — нуждающаяся и безнадежно покорной, с растущим желанием умолять Кларк использовать ее, сделать сцепку, и трахать ее до тех пор, пока она не станет ей принадлежать. Но Лекса не могла заставить себя признаться в этом вслух. Она почувствовала себя опасно безрассудной, пульсирующее желание получить удовлетворение и забить на последствия, отбрасывая любые попытки мыслить рационально. Скуля, она протянула руку и, вцепившись в пояс джинсов Кларк, сильно потянула на себя, и Кларк внезапно оказалась у нее в руках. Она прижалась к ее шее, царапая кожу зубами. — Позволь мне помочь тебе, — сказала Кларк, скользя руками под рубашку Лексы и касаясь ее обнаженной кожи. Лекса отстранилась так, чтобы убедиться, что глаза Кларк были прикованы к ней. — Ты хочешь помочь мне с этим? — спросила она, опустив руку между ними и касаясь члена Кларк через ткань джинсов. — Делай свою работу. Губы Кларк изогнулись в усмешке, и Лекса почувствовала слабость в коленях. — И что же это за работа? — Если ты не можешь понять этого, тогда может в этот раз Анья сможет обеспечить мне более сообразительную Альфу. Хотя они обе знали, что это была бессмысленная насмешка, но тем не менее, она принесла результат. Запах возбуждения Кларк обрушился на них, смешиваясь с запахом течки Лексы, и Лекса, зачарованная этим, неосознанно сделала шаг вперед. В течение нескольких долгих секунд Кларк казалась такой разъяренной, чтобы что-то ответить, она сузила глаза и раздувала ноздри, и Лекса почувствовала, как в ней растет предвкушение, поднимаясь на встречу предстоящему вызову. — Или может… — Довольно, — огрызнулась Кларк, крепко хватая Лексу за запястье и таща ее по коридору в спальню. — Если это то, что тебе нужно, то я покажу тебе, что ты моя. В своей голове, Лекса громко согласилась, да, это именно то, что ей нужно. То, что ей было нужно в течение нескольких часов. Но вслух она едва смогла ответить: — Да. Рубашка Лексы оказалась на полу как раз в тот момент, когда Кларк стащила с нее шорты, короткие ногти царапали красные линии на бедрах Лексы. Затем Лекса оказалась на спине, а язык Кларк сильно прижимался к ее клитору, а пальцы проникали в нее. Она вскрикнула, ее тело уже воспламенилось так, что она приближалась к оргазму, несмотря на то, что Кларк только начала. Кларк не останавливалась, она издавала грязные и мокрые звуки, и Лекса сильно потянула ее за волосы. Она колебалась между желанием большего и желанием прекратить это дразнение, потому что, несмотря на то, что Кларк довела ее до второго оргазма, а затем до третьего, ей было этого недостаточно. Это было не то, что ей нужно, и она извивалась, вздрагивала и вскрикивала, но не была удовлетворена. — Я знаю, чего ты хочешь. Ее голос был низким и резким. Когда она посмотрела на Лексу между ее ног, ее лицо было диким. Она вытерла лицо тыльной стороной ладони, а затем, вытирая ее о простыни, поднялась, аккуратно снимая штаны и нижнее белье. Она скинула через голову топ и быстро избавилась от лифчика, а затем ее руки оказались на бедрах Лексы. Когда она перевернула Лексу на живот, ее хватка была крепкой и жесткой. — Я знаю точно, чего ты хочешь, Лекса, — сказала она, забираясь на кровать между раздвинутых ног Лексы, и Лекса ничего не могла с собой поделать. Она подалась бедрами к ней, предоставляя себя Кларк с довольным стоном, который только усилился, когда Кларк сильно шлепнула ее, оставляя покрасневший отпечаток ладони. — Я заставлю тебя умолять об этом. А затем Кларк прижалась к ней, обжигая спину, когда прижала ее к матрасу, и Лекса чувствовала, как головка ее члена едва прижимается к ней. Она была грубая, горячая и такая дразнящая. И Кларк не двигалась в ней, не наполняла ее. Не делала ничего, чтобы избавить ее от жгучей потребности, мешающей ей рационально мыслить. — Черт, Кларк, сделай это, — сказала она. Голос ее был резким от желания, хоть и был приглушен подушкой. — Да, я сделаю это, — сказала Кларк низким голосом, проводя рукой по позвонкам Лексы, когда подалась бедрами вперед, как бы успокаивая ее. — Это моя работа. Черт. Никто больше не может дать тебе того, что тебе нужно. Только я, Лекса. Только я. Лекса застонала с облегчением и покраснела от смущения при этом звуке, потому что Кларк была в ней, наполняя и растягивая ее. Наконец-то. Позади нее Кларк переместилась так, чтобы оседлать бедра Лексы и сдвинуть их вместе, и Лекса ахнула от того, что теперь Кларк чувствовалась еще больше в ней. Она повернула голову, видя, как предплечья [часть руки ниже локтя, если что] Кларк прижаты к матрасу, а в руках она сжала простыни, когда начала двигаться. Она отстранилась, пока Лекса не почувствовала себя практически пустой, а затем снова толкнулась в нее, ее ритм был безумно устойчивым. Лекса уткнулась лицом в подушку и кричала от удовольствия каждый раз, когда Кларк входила в нее. С каждым толчком Кларк входила все глубже, пока не вошла полностью. И Лекса вздрогнула, когда почувствовала, как бедра Кларк прижимаются к ней. Как только она это сделала, Кларк скользнула руками под Лексу и обхватила ее плечи, она наклонилась, и Лекса почувствовала горячее дыхание возле уха: — Давай, — сказала Кларк низким и требовательным голосом, который распространился по Лексе, как лесной пожар. — Потрогай себя. Лекса скользнула рукой между животом и матрасом, пока ее пальцы не коснулись клитора. Кларк продолжала постоянный поток оборванных слов напротив ее уха, рыча моя и черт и только я, что заставило ее извиваться на простынях. Она была настолько мокрой, чтобы было трудно коснуться клитора, но она знала, что нравится ее телу, она уже провела полдня, делая это, и вскоре она дернулась по собственной руке вперед, когда Кларк резко вошла в нее. Комната наполнилась симфонией ее бездыханных, нуждающихся стонов, влажного скольжения члена Кларк, когда он двигался в ней, и резких шлепков их тел. Пальцы Кларк впились в ее плечи, используя хватку как поддержку, и Лекса знала, что останутся синяки. Какая-то часть ее гордилась тем, что ее тело будет нести доказательство того, что Кларк делает с ней. Это усилило ее желание уткнуться в подушку так сильно, что это обнажит изгиб ее шеи в надежде, что Кларк вонзит в нее зубы и оставит метку, но усилием воли она этого не сделала. Время так долго тянулось, что Лекса не знала, сколько прошло с тех пор, как впервые наполнила ее. — Ты готова принять меня? — спросила Кларк, добавляя достаточно давления толчкам, чтобы Лекса могла почувствовать, как образуется узел. — Да, — всхлип, мольба. — Пожалуйста, Кларк. Мгновение спустя и ощущение груди Кларк, дразняще прижимающейся к ней, исчезло. Она смутно осознавала, что Кларк сместилась чуть выше, обе руки на ее бедрах, чтобы держать ее неподвижно, но на самом деле, единственное, о чем она думала, была запутанная смесь того, что она наконец получит то, чего так желала, и уверенность в том, что она никогда не сможет принять в себя что-то настолько большое. В ее голове мелькнула мысль, что Кларк собирается заставить ее, и эта мысль осела прежде, чем она смогла прогнать ее. Она подняла руку и прижала ладонь к стене, потому что она хотела, чтобы Кларк заставила ее принять узел, хотела, чтобы Кларк держала ее в ловушке до тех пор, пока ее тело не поддастся давлению и не откроется для нее. — Черт, Лекса, — Кларк застонала в ответ на поток той влаги, которую вызвали мысли Лексы. Она не знала, было ли это потому, что Кларк знала, чего она хотела, или это просто Альфа в Кларк вырывалась наружу, но рука Кларк скользнула вверх по ее позвоночнику к основанию шеи и прижала ее, пока Кларк прижималась к ней, с мучительной медлительностью вводя набухший узел. — Заставь меня, — Лекса не собиралась озвучивать это желание, но услышала свой голос, резкий и хриплый. — Заставь меня принять твой узел, Кларк. Заставь меня. Бедра Кларк дернулись вперед, словно ее привлекли эти слова, и Лекса повернула лицо в подушку и прикусила ее зубами. Была резкая вспышка боли, а затем Кларк погрузилась в нее, и она была такой тугой вокруг нее. А затем Кларк начала двигаться, держа одну руку на ее шее, а другую на матрасе. Лекса вытянула руку, находя руку Кларк, которую она использовала для поддержки, и положила свою на нее, переплетая с ней пальцы, когда изогнула бедра и закричала, кончая. Какая-то часть ее с изумлением поняла, ее тело настолько сильно сжалось вокруг Кларк, с узлом или без узла, что это было чудо, что она не заставила ее выйти из себя, и что еще изумительнее, Кларк не последовала за ней. Вместо того, чтобы рухнуть на нее и самой кончить, Кларк издала резкий, подавленный крик, прежде чем навалиться на нее. Даже когда Лекса задыхалась, преодолевая свой оргазм, Кларк снова начала толчки, ее движения ограничивались той длиной члена, которую позволял узел. В какой-то момент Лекса осознала, что произносит имя Кларк с каждым резким выдохом, но не могла остановиться. Узел Кларк давил так, что она задумалась, прекратится ли когда-нибудь это удовольствие, за одним оргазмом следовал другой, пока ее мышцы не начали болеть от напряжения. Она смутно осознавала, что просит, умоляет, ослабленным невнятным голосом, Кларк кончить, наполнить ее, сделать ей метку. Также смутно осознавая, что наполняет комнату феромонами, взывающими к Альфе Кларк, покоряясь и умоляя Кларк укусить. — Пожалуйста, — проскулила она, наклонив голову и обнажая шею. — Пожалуйста, сделай это. И Кларк сделала, снова прижимаясь к ее спине, член пульсировал, когда она кончила, и Лекса почувствовала, как острые зубы впились в шею, кусая, и она потерялась в этом удовольствии.***
К тому времени, как Лекса восстановила способность связно мыслить, Кларк перевернула их на бок. Лекса смутно помнила, как это произошло. Она вспомнила сильные руки Кларк вокруг ее талии, и как Кларк притянула ее ногу и закинула ее на свою собственную, а затем опустила руку, лениво вырисовывая круги на клиторе Лексы так, что она не могла полностью восстановить дыхание. Теперь, когда рука Кларк просто мягко лежала на ней, течка отступала, и дыхание Кларк стало устойчивым у ее затылка, она смогла вспомнить. Она замерла, напрягаясь, ее сердце забилось от чего-то похожего на ужас, потому что она знала, что просила — умоляла — и чувствовала острую боль поврежденной плоти. — Кларк, — сказала она с дрожью, которую на ясно чувствовала в своем голосе, — ты… Позади нее Кларк вжалась лицом в волосы Лексы. Ее рука поднялась от ее промежности к задней части шеи, нежно касаясь ноющей кожи. — Нет, — мягко сказала Кларк, проводя носом по отметке. — Мои клыки повредили кожу, но недостаточно глубоко. Не о чем беспокоиться. Я бы не поступила так с тобой. Лекса глубоко вздохнула и позволила себе расслабиться. — Спасибо. — Я хотела, — Кларк грешно застонала и провела языком по проявляющемуся следу от укуса. — Было так трудно остановиться. Не знаю, хотела ли я когда-нибудь чего-то большего, — вздох Кларк мягкой щекоткой коснулся задней части шеи Лексы. — Однажды. Но не сейчас. Лекса почувствовала прилив нужды в этом обещании, хотя и признала, что это было нелепо. Чуть больше четырех месяцев назад она знала Кларк как просто имя, упомянутое вскользь. И все же ей хотелось повернуться к Кларк. Ей хотелось поцеловать ее и провести зубами по изгибу шеи Кларк в своем собственном обещании. Пальцы Кларк скользнули по руке, пока не нашли ладонь Лексы. — Это было хорошо? — спросила она нерешительно. Лекса не сразу поняла, о чем спрашивала Кларк, и что она вообще имела в виду. — Это было великолепно, — сказала она, поворачивая голову в надежде увидеть Кларк. — Ты была великолепна. Она скользнула их переплетенными руками вниз, пока они не оказались между ее ног, и она надавила так, чтобы почувствовать контур узла Кларк внутри нее. — Черт, — прошипела Кларк, она подалась в нее, и Лекса непроизвольно застонала от удовольствия, которое принесло это движение. — Я у тебя в таком состоянии по крайне мере еще два дня, — сказала Лекса, и слова прозвучали как обещание, большее, чем она хотела, — а потом я собираюсь связать тебя и трахнуть своим членом, пока ты не будешь умолять позволить тебе кончить. И, может, когда я закончу, я позволю тебе сделать то же со мной. Кларк снова подалась вперед, зубы впились в синяк на задней части ее шеи, и Лекса знала, что он, должно быть, уже потемнел. Она почувствовала легкое потягивание, а затем Кларк вышла из нее, и Лекса заскулила от потери этого контакта. — Как вышло, что ты моя? — изумленно спросила Кларк, прежде чем поцеловать Лексу. Ее член устроился между ног Лексы, все еще твердый и легко скользящий по ней, и Лекса заскулила от восхитительного, дразнящего давления на ее клитор. Ей хотелось задать тот же вопрос в ответ, но она не могла подобрать слов. Они продолжали ускользать от нее, когда она кончила на член Кларк, а когда кончила снова, член Кларк вошел в нее, а ее ноги оказались на плечах Кларк, ногти царапали шею Кларк, оставляя глубокие красные полосы, пока пальцы Кларк оставляли синяки на ее бедрах. — Как… — она выдохнула, прижимая пальцы к губам Кларк и потеряла ход своих мыслей, когда Кларк взяла их в рот. — Как вышло, что ты моя? — наконец спросила она, почувствовав себя обмякшей, когда Кларк перевернула их соединенные тела так, что она теперь была на спине, а Лекса сверху. — Как? — сонно повторила Кларк, прижимая поцелуй в район ее брови. — Я твоя во всех отношениях. Лекса фыркнула, проводя языком вдоль линии шеи Кларк. — Так нечестно, — беззлобно пожаловалась она, слегка пощипывая подбородок Кларк. — Ты крадешь мои лучшие реплики. Кларк мягко рассмеялась, крепко обняв ее. — Лекса, милая, у тебя нет реплик. — Были бы, если бы ты их не украла. — Они не нужны тебе, — сказала Кларк, дразняще потягивая Лексу за волосы. — Все, что тебе нужно, это посмотреть на меня таким взглядом, и этого более, чем достаточно. У нее были вопросы насчет этого взгляда, а именно — как этот взгляд выглядел, но она была слишком уставшей, чтобы задавать их. — Когда-нибудь я выясню, как за тобой ухаживать, Кларк Гриффин, — сказала она, утыкаясь носом в шею Кларк. — Ты уже принесла мне цветы. Как ты собираешься превзойти это? — Минет? — предложила она прежде, чем осознать это, и если бы это принесло пользу, она прокляла бы Анью за то, что навсегда связала цветы и минет у нее в голове. Кларк фыркнула. — И ты думала, что ты не романтик. — Заткнись, — пробормотала она, сильнее прижимаясь лицом к шее Кларк, безмерно довольная.