За закрытой дверью

— Гигс, что там за фигня такая была? Блять, я и понять ничего не успел. Увидел как что-то мелькнуло, а потом Лиам остановился. — Я видел как какой-то ебанат из толпы бросил свой вонючий ботинок на сцену. Вроде Лиаму прилетело. Алан и Гигси стояли у двери их общей гримёрки, куда несколькими минутами ранее разъяренный из-за одного козла Лиам буквально впихнул Ноэла, захлопнув дверь прямо перед носами своих растерянных согрупников. Ни Гигси, ни Алан не были уверенны, стоит ли им вмешиваться или в этот раз всё уляжется само собой. Это каждый раз было как русская рулетка — ну или как надвигающийся шторм, который вначале пугает громом и молниями, но вдруг, будто сменив гнев на милость, всё стихает и буря обходит стороной. Обычно с такими ситуациями справляется Боунхед. Это его вторая, если не первая по важности, обязанность в группе — присматривать за тем, чтобы эти двое не поубивали друг друга. Однако в этот раз Боунхед предусмотрительно успел свалить ещё до первых признаков грозы. Может быть это и было случайностью, но Гигси думал, что его просто достало разнимать двух взрослых детей, тем более, что иногда их гнев оборачивался в сторону разнимающего, и он вдруг становился крайним в разборках этих ненормальных. Ко всему прочему, такое случалось всё чаще. Дверь была заперта изнутри, так что всё, что оставалось Гигси и Алану, это стоять и слушать из коридора весь тот поток брани, который прорвался, как только за Лиамом захлопнулась дверь. Младший Галлахер был просто в бешенстве. — Ты, блять, просто грёбаный ублюдок, ты знаешь об этом?! Всегда был таким! — Ты вконец ебанулся, Лиам! О чём ты тут… — Какой-то ёбаный хер может кидать в меня всякий ебучий мусор, а ты, блять, просто стоишь и бренчишь дальше на своей гитарке! — А что же я, блять, должен был сделать, по-твоему? Мм? Остановить гиг? Закончить всё, потому что нашему нежному вокалисту прилетело ботинком по его драгоценной башке? Этого ты ждал? — Я ждал, что ты хоть один грёбаный раз мог бы не быть таким мудилой. — Мы должны вести себя как профессионалы, если хотим чтобы нас считали таковыми! Ясно тебе?! Про-фес-сионалами, придурок! А это значит, что мы не можем лезть в драку или срывать концерт каждый раз, когда какому-нибудь мудаку придёт в голову бросить на сцену факен ботинок, бутылку или ещё какую хрень! — Пошел ты, дрочила хренов! Профессионализм и бла-бла-бла! Да я, блять, даже не знаю и знать не хочу о чём ты! Секс пистолз не надо было быть хре́новыми профессионалами, чтобы быть крутыми! Ноэл за дверью громко рассмеялся. — Что ты вообще знаешь о Секс пистолз? — Я, блять, знаю всё, что мне нужно знать о них! И ещё я знаю, что если бы кто, бля, только посмел захерачить в тебя сраным ботинком, я бы нахрен порвал ублюдка, а не стоял бы, блять, как ебучий столб! — О чём ты, блять, вообще?! Я должен был броситься в толпу и осмотреть ноги всех, кто там был, чтобы вычислить ушлёпка в одном ботинке? Ты об этом? — Да, блять, если понадобилось бы! Ноэл замолчал, щёлкая зажигалкой, а затем снова заговорил, стараясь сохранять спокойный тон. Очевидно, он хотел побыстрее закончить этот разговор. — Лиам… — начал он, тяжело вздохнув — блять, ты просто… заткнись, просто заткнись! Ты несёшь полную хуйню, я не нанимался слушать эти бредни! — Да-да-да, это всё, что ты можешь — «молчи Лиам, ты ничего не понимаешь, Лиам». За дверью повисла недолгая пауза: судя по всему, он тоже закурил, и что-то с лязгом брякнуло о стол. А затем он продолжил. — Тебе всегда было похер на меня. Ты же, блять, только и мечтаешь каждую секунду, как бы свалить от меня, так ведь? Судя по его тону, Лиам заводился всё больше или, как это нередко бывало, заводил себя сам — Гигси даже из-за двери мог почувствовать тяжёлую наэлектризованную атмосферу внутри. Ему было хорошо известно как всё начинается. — Хочешь, блять, быть Ноэлом Галлахером, хочешь всё только для себя одного — просто признай это! Тебе всегда будет мало: «деньги, деньги, деньги» — все разговоры об этом. — Тебе это, факен, приснилось или как?! Ты не можешь нести эту хуйню всерьёз, Лиам. Но Лиам, упрямо игнорируя надвигающуюся тучу, продолжал гнуть свою линию. — Тебе ведь плевать на нас — на группу. А может быть, ты и меня вышвырнешь, как вышвырнул Тони? Если я не смогу петь, а? Ноэл рассмеялся так неожиданно громко и нервно, что Гигси чуть не подпрыгнул. — У тебя паранойя, малыш, полегче с этим… — очевидно за этим последовал какой-то жест (Гигси догадывался какой именно). — У меня всё в полном порядке с ЭТИМ, хоть это и не твоя забота. Блять, да это ты у нас грёбаный параноик, разве нет? — дальше он чуть понизил тон, но всё ещё говорил достаточно громко, так что можно было разобрать каждое слово, — Это же ты всегда дёргаешься, что кто-то что-то пронюхает о… — снова пауза — очередной невидимый, молчаливый жест, — Я знаю, от чего у тебя поджилки трясутся. Послышался тяжёлый продолжительный вздох, а затем суховатый, усталый голос Ноэла. — Грёбаный стыд. Как же ты заебал. Может быть мне и правда лучше свалить от тебя нахрен, чтобы тебе полегчало. Я уже давно мог бы записать сольный альбом… Раздались громкие хлопки, как это умеет только Лиам. — Вот оно! Наконец-то правда! Я знал это! Всегда это знал! Грёбаный Ноэл Галлахер — пуп земли! Младший рассмеялся хрипло и совсем невесело. — Заткнись уже, блять! Иначе я тебя сам сейчас успокою! И это будет не ботинок. — А сможешь? — с издёвкой проговорил тот, всё ещё тихо посмеиваясь, — Теперь ты такой смелый, да? Не то что там, на сцене… Да у тебя яиц не хватит. — Хочешь проверить? — голос Ноэла звучал спокойно, но Гигси прекрасно знал что за этим стоит, — Вот что тебе нужно, так ведь? Пиздёнка. — Пошёл ты! — Лиам всё ещё смеялся, хотя уже слегка нервно, — Это тебе нужно, дрочила! Дальше Гигси услышал быстрые шаги, какой-то металлический лязг, и, наконец, как что-то тяжёлое грохнулось на пол гримёрки. Последнее, что сказал Ноэл, он разобрал с трудом.  — Грёбаная истеричка… Я знаю чем тебе помочь... Сейчас блять ты изменишь своё мнение. Вслед за этим за дверью началась полнейшая кутерьма: сначала глухой удар, затем Гигс услышал ставшие привычными звуки потасовки — грохот и скрежет двигающейся мебели, и звон бьющегося стекла. «Не пронесло» — мелькнуло у Гигси, и, взглянув на Алана, он понял, что мысли их совпадают. Переминаясь с ноги на ногу, Алан почесал затылок и неуверенно проговорил: «Пойду поищу Боунхеда или кого-то из охраны». Басист даже не успел заикнуться, что Боунхед, скорее всего, давным-давно набухивается в гостинице, как тот свалил со скоростью звука, оставив Гигси наедине с этими двумя психами, запертыми в гримёрке, как двое тигров в тесной клетке. Сам же он чувствовал себя совсем не как укротитель, а скорее как кролик, сидящий у фокусника в шляпе, покорно ждущий своего выхода и втайне надеющийся на то, что сегодня его не обнаружат перед изумлённой публикой, и он спокойно отсидится в своем укрытии. За дверью, между тем, всё как-то стихло, и из-за всех этих мыслей Гигс даже не успел понять, когда всё переменилось. Он и сам замер, прижавшись ухом к двери и весь обратившись в слух. И… ничего. Всё было тихо — ни криков, ни обвинений, — поначалу он вообще ничего не слышал. Потом ему показалось, что он слышит какие-то неясные шорохи, чьё-то сбитое дыхание и затем вдруг какой-то сдавленный то ли вздох, то ли… Стон? Это был Лиам? Сердце, почему-то, тяжело ухнуло вниз. «Нет, явно почудилось.» — решил для себя Гигси. Он понял, что замер настолько, что слышал собственное сердцебиение, и своё же дыхание казалось ему слишком громким. Но в тот же миг звук повторился — на этот раз куда отчётливее. Целый хоровод мыслей, одна безумнее другой, пронеслись в его голове, пока он, наконец, не взял себя в руки и, собравшись с духом, не постучал два раза, попробовав повернуть ручку, что конечно не имело никакого смысла. Гигси подумалось, что, возможно, он просто переборщил сегодня с наркотой. Он прочистил горло, почему-то чувствуя себя так, будто не вовремя заглянул в комнату к маме с папой, и всё же решился подать голос. — Эй, парни, всё в порядке? Мы тут с ребятами собираемся в гостиницу… — он неопределённо махнул рукой в пустоту, чувствуя себя полным придурком. За дверью послышалась какая-то возня и приглушённые голоса, а затем, не похожий на себя (будто он собирался сорваться на плач) Лиамов голос сообщил:  «Порядок… Гигс. Мы в порядке… Валите, мы скоро подъедем!»  — О-окей… — только и смог выдавить Гигси. Взглянув ещё раз на дверь, он развернулся и отправился вслед за Аланом, всю дорогу думая о том, что он услышал, и что, вероятно, ему действительно надо взять пару-тройку выходных. Он точно не собирался думать о том, что, и как, происходит между этими двумя за закрытой дверью. Это было не его ума дело. Пару часов спустя они уже как ни в чём не бывало сидели вместе со всей шайкой в баре гостиницы, потягивая пивко и болтая без умолку. Боунхед, ясен пень, был уже самый «весёлый» из компании, и Лиам с Ноэлом покатывались со смеху от его выходок — тот пытался смутить девушку официантку, приглашая её к ним в номер после смены и обещая, что она запомнит это до конца своей жизни. Девчонка была явно не из робкого десятка и отвечала ему в том же духе, что слышала такое не раз, только имена придурков уже не помнит. Гигси наблюдал всё это время за Лиамом — от его плохого настроения не осталось и следа. Ему оставалось только поражаться такой перемене. «Блять, а Ноэл умеет нажать нужные кнопки, каким бы мудаком он ни был!» — улыбаясь самому себе, подумал Гигси. В эту самую минуту он перевёл взгляд на Шефа — и встретил его смеющиеся глаза. Ноэл быстро подмигнул Гигси и вернулся взглядом к Лиаму, который довольно улыбался ему в ответ. В этом чувствовалось больше слов, чем всё, что он услышал от них за сегодня и вообще за всё время. И всё же, отчего-то Гигси чувствовал себя не в своей тарелке, будто он стал невольным свидетелем чего-то, что должно быть скрыто от посторонних глаз, или будто его посвятили в тайну, о которой он не просил и не хотел бы знать. Он вдруг подумал, что в каком-то смысле все они — Боунхед, Тони, он сам, а теперь ещё и Алан — всегда стояли за этой закрытой дверью. Ни он сам, ни кто-либо из группы не мог бы сказать наверняка, что знает их до конца, и вряд ли хоть кто-то когда-нибудь узнает, что происходит между ними по ту сторону. И это нормально. — Эй, Гигс! Эй! Земля вызывает Пола МакГигана! Есть кто дома?! — прогремел Боунхед, хватая Гигса за уши и вытаскивая бедолагу трепыхающегося кролика на потеху публике. Под дружный хохот всех сидящих за столом, он быстро сморгнул все эти странные мысли и поднял вверх свой почти нетронутый бокал с пивом. — Эй! Порядок, мэн! Я с вами! — Вот так! Гигси, мужик! — одобрительно двинул ему в плечо Лиам. Гигси улыбнулся в ответ, и всё снова стало привычным и нормальным, а все мысли показались глупыми и надуманными. Всё потекло как обычно. Официантка уже спешила к их столику с подносом, уставленным под завязку всем, что можно было достать в их баре. Пьянка обещала быть просто грандиозной.