***
В 7:15 утра инстинкты дисциплинированной студентки скомандовали «Подъём!», и Тира приоткрыла глаза. Затуманенным взором оглядела комнату, не отрывая щеки от подушки. Хайди дрыхла в соседней кровати. Прямо в одежде, отвернувшись лицом к стене, под постерами с любимыми футбольными звёздами. Ну да, ей-то куда спешить. Небось только вернулась час-другой назад. Болела голова. Не то чтобы сильно, но достаточно, чтобы помешать сконцентрироваться. Перепады давления? За окном, украшенным бумажными гирляндами против злых духов, нахмурились тучи. Тира подняла раму, впуская свежий воздух. Ничего нового снаружи не было: только кирпичные стены кампуса и самые ранние студенты на мокрой мостовой. Тира похрустела шеей, вращая головой по часовой стрелке и обратно. Шея тоже болела, особенно справа. С каждым движением обнаруживалась какая-то новая боль — будто перетренировалась вечером, а не в музей сходила. Зачем ей, кстати, понадобился музей? Чего она там не видела? Тира запила таблетку остатками минералки Хайди, но так и не вспомнила. Похромала в ванную, открыла кран. Холодная вода побежала сквозь пальцы. От жужжания моторчика обруч боли стиснул голову ещё сильнее, и Тира быстренько выключила электрическую зубную щётку. Перенесла пасту на обычную и принялась елозить ей во рту, глядя на себя в зеркало. Рыжие волосы были спутаны и растрёпаны, кожа выглядела бледнее, чем обычно. А, точно. В музее она встречалась с Норой. Ещё одной колдуньей из компании Ратко и Цветаны. А потом их вечер резко закончился. Но чем, и как Тира оказалась в комнате общежития — напрочь вылетело из головы. Она похихикала над собой, пузыря зубную пасту. «Тира ищущая и обрящущая». Обзавелась потусторонними связями, вот только знать бы ещё, как ими пользоваться. «Не считай себя первооткрывательницей», — говорили Ратко и Нора. Пустишь свои знания в ход — прослывёшь сумасшедшей и никакой учёной степени не получишь. Тира прополоскала рот, а потом выпила ещё воды, теперь уже из-под крана. Сложив ладони лодочкой, ополоснула плечи, шею. Выпрямилась, снова встречаясь глазами со своим отражением. Справа, чуть ниже уха, краснели припухшие ранки, и Тира потянулась за очками, чтобы рассмотреть получше. Во что она вляпалась на сей раз?! Тира прильнула к зеркалу так близко, как только позволяла раковина. «Сегодня повезло тебе». О-о-о, нет-нет-нет. Не мечтала она ни о чём таком! Значит, Нора — не колдунья? Тира снова захохотала. Не колдунья, да. Просто колдуньи уже не её уровень. Она прикоснулась к горячей коже. Это был не засос. Это был укус. Самый настоящий вампирский укус. Значит… Тира нахмурилась — она не имела ни малейшего понятия, что это должно значить. Неужели станет как Нора — бессмертной, и скоро ей самой понадобится свежая кровь на завтрак, обед и ужин? И можно не переживать за диплом и степень магистра? Или она просто умрёт? Ответа не было, а неизвестность пугала сильнее, чем любая из озвученных перспектив. Надо срочно разыскать Нору. Точно! Если кто-то и сможет ответить на все вопросы, это она.🌓
7 декабря 2022 г. в 16:09
Факел вечного огня был встроен прямо в сиденье стула, и отблески пламени отражались в подвешенных по кругу зеркалах.
Сиатльский музей колдовства специально спроектировали так, чтобы дневной свет проникал внутрь едва-едва: через крошечные окошки, как в тюремных застенках. Мрачное место на память о мрачных веках. А уж на закате, незадолго до закрытия, и вовсе жутковатое.
Пройдя зал огненного суда и очутившись в длинном коридоре из чёрного дерева, Тира посмотрела на часы. Нора не спешила на встречу, место которой выбрала сама. Передумала? Забыла? Подшутила?
Тира спрятала руки в карманы и двинулась дальше, зачитывая на ходу имена людей, павших жертвами предрассудков. Тусклые лампочки подсвечивали каждую мемориальную доску, как искры на обугленных головешках костра.
В 1670 году на Сиатль обрушилась невиданная буря, а затем пришла эпидемия оспы. Местные жители считали, будто все бедствия были вызваны чёрной магией, и маниакально принялись «разоблачать» колдунов. Подозреваемых бросали в море, пытали железом и огнём. За полтора года следствия казнили или до смерти запытали в общей сложности под сотню людей. Большинство жертв были новгородцами, но ромеям, китайцам и скрелингам тоже досталось.
Страшный период, но интереснейший. Для своей дипломной работы Тира выбрала именно его. Войны, катаклизмы, мир кувырком от потрясений. Неистощимая кладезь тем для дотошного исследователя, каким Тира себя считала. Зимой она ходила в ратушу, где корпела над ветхими документами семнадцатого века, кропотливо выискивая первоисточники. А потом наступила Велесова ночь и принесла встречи, которые… Тира до сих пор не была уверена, что все из них случились на самом деле. Происходящее было офигеть каким странным — местами пугающим, местами заставляющим усомниться в собственном психическом здоровье, — однако интуиция подсказывала: распутав клубок и дойдя по ниточке до конца, можно получить невероятный материал. А значит, попытаться стоило.
Половина девятого, и ни одного посетителя. Тира обернулась. Ни спереди, ни сзади. Только коридор и таблички. Лампочки. Окошки.
Засквозило холодком. В кампусе на берегу моря Селиш ветер был повсюду — в аудиториях, раздевалках, комнатах общежитий. И в музее тоже, конечно.
Мемориальная табличка, возле которой притормозила Тира, рассказывала о жизни некой Миляны Филофеевой. На трёх языках — новгородском, итальянском и датском. Типичная история: рыбацкая жена из отдалённой деревушки, обвинённая в связях с нечистыми богами скрелингов. Якобы травила рыбу соседей и околдовала корабли, дабы их засосало в пучину. Во время испытания океанской водой не утонула, была признана ведьмой и сожжена на костре 5 апреля 1671-го.
Тира представила, каково это – прыгнуть в холодное море и выжить лишь затем, чтобы подтвердить свою виновность. Б-р-р.
Ещё десять минут прошло. И даже не спросить, изволит ли эта Нора явиться. Тира до сих пор не знала, кто она такая и как выглядит. Может, не хочет заходить? Ждёт снаружи?
Надо проверить. От аккуратно намекающей на выход стрелочки в дальнем конце коридора Тиру отделяли десятки окошек, лампочек и жизнеописаний. Она двинулась стрелочке навстречу. Слева и справа пятна света являли имена, белыми буквами по чёрному.
Тира задержала взгляд на табличках уже знакомых близнецов Грихновых, а когда снова посмотрела вперёд, до выхода осталось столько же, сколько в начале пути. Она прищурилась и сделала шаг, концентрируясь на стрелочке. Ещё. Ещё. Та ближе не становилась. Пространство тоннеля растягивалось, словно жвачка. Дощатый пол напоминал эшафот.
Тира перешла на трусцу. Никакого эффекта. Бесполезно — коридор оставался таким же бесконечно зловещим и тихим. А потом стало тяжело дышать. Дальние лампочки предупреждающе затрещали, моргнули несколько раз и потухли. Ещё через миг точно так же погасли почти все, гореть остались лишь ближайшие к Тире. Тьма в конце коридора будто сгустилась, потом наоборот обернулась светом, приняв очертания высокой и стройной женской фигуры. Снова слилась с темнотой, чтобы через секунду появиться ближе к Тире. И вновь растаяла в воздухе, а затем буквально возникла из пустоты прямо перед ней.
Тира на секунду зажмурилась, и стиснувшая горло невидимая ледяная рука исчезла. Дышалось снова легко.
— Привет, — невесть откуда взявшаяся женщина кокетливо поправила длинные светлые волосы, убрав непослушный локон за ухо. На вид ей было не больше тридцати и не то чтобы она была красивой, но из тех дамочек, которые умеют преподнести свою внешность в самом выигрышном свете. Эффектно. Белая водолазка, такого же цвета узкие брюки, тёмно-фиолетовый пиджак и яркий макияж в тон с этой задачей отлично справлялись. Не говоря уже о неожиданном появлении. — Я — Нора.
— Знаешь… — Тира запнулась, тыча пальцем перед собой. — Примерно такого я и ожидала.
Она преувеличивала. На самом деле не ожидала. Хотя следовало. Действительно: неужто знакомая казнённых в семнадцатом веке колдунов буднично выйдет из такси со стаканчиком кофе и пойдёт покупать билет в кассе? Как бы ни так.
— Разве? Выглядишь испуганно. — Нора наклонилась к ней и принюхалась. — Пахнешь страхом. Зря. Не надо меня бояться.
— Не боюсь. Знакома с манерами твоих друзей, — Тира продолжала лукавить. Обстановочка была и без того специфической, а спецэффекты Норы нагнали мурашек.
На слове «друзей» Нора повернула голову вправо, и Тира посмотрела туда же. Они стояли рядом с портретами Ратко и Цветаны Грихновых. Как так вышло? Она бежала на месте, что ли?
Холодное равнодушие на лице Норы сменилось любопытством.
— Так они всё же ответили на твой зов?
Ещё как. Эта часть воспоминаний была самой туманной, но тоже абсолютно реальной.
— Ответили. — Рассказывать пикантные подробности Тира, конечно, не собиралась. Она вернула руки в карманы косухи и попробовала изобразить непринуждённость. — В Велесову ночь границы между мирами открыты, и близнецы Грихновы выходят погулять в реал. Ты ведь и сама знаешь?
Нора не спешила подтверждать догадку хотя бы кивком, но Тира и без этого понимала — перед ней настоящая колдунья. Иначе как ещё она могла оказаться в нужном месте в нужное время, чтобы поспособствовать визиту давно мёртвых Ратко и Цветаны Грихновых во плоти и крови на студенческую вечеринку. А в том, что без Норы не обошлось, Тира не сомневалась. Не зря ведь именно она ответила на случайный звонок. Да и сегодняшнее эффектное появление!.. Обычные люди не материализуются из воздуха. К тому же, сам музей намекал, что место встречи выбрано неспроста.
— Ратко всё такой же несносный? — нарушила молчание Нора, глядя на портреты близнецов.
— Ратко скучает и пытается наверстать упущенное. — Некстати всплыли воспоминания, и Тира прикусила губу. Проследила за взглядом Норы. — А Цветана… Тоже экспериментирует с настоящим.
— Так о чём ты хотела поговорить? — Нора развернулась обратно к ней.
— Хочу узнать всё из первых уст. Ты ведь была там? В Сиатле семнадцатого века, я имею ввиду.
Соседка по комнате говорила, что, оседлав профильного конька, Тира становится похожей на маньячку. Нора, кажется, тоже оценила: аж изогнула бровь.
— Ни разу.
Это как? Тира раздосадованно фыркнула.
— А где ты тогда познакомилась с Грихновыми?
— В Видарсхавне. На ярмарке. Потом пригласила погостить к себе. Они согласились. — Нора опустила голову, уставилась на причудливый перстень с тёмно-фиолетовым камнем. Зачем-то сняла его с указательного пальца и надела на средний. Посмотрела на Тиру: — Может, прогуляемся по пляжу?
В коридоре стало как будто светлее. Лампочки у Норы за спиной починились сами собой, и даже посетители вернулись — парочка азиатского происхождения изучала чью-то биографию.
— Давай, — согласилась Тира. — Я пресытилась этим музеем.
Вопреки ожиданиями сквозь стены они не пошли, а как обычные люди направились к выходу, повинуясь тем самым указателям-стрелочкам, которые не желали слушаться и не позволяли сдвинуться с места ещё каких-то пять минут назад.
— На всём побережье не было им равных. Поговаривали, что амулеты, изготовленные Грихновыми, самые лучшие. Я не могла отказать себе в удовольствии заказать подарок у них.
— А это правда, что они… у них… — совершенно неожиданно для себя начала Тира и запнулась в попытке подобрать правильное слово, — была особая связь.
— Ты имеешь в виду, как у близнецов?
— Я имею в виду, как у мужчины и женщины. Их ведь обвинили не только в колдовстве, но и в прелюбодеянии. В смысле, что они друг с другом…
— Верно.
Тира в замешательстве бросила взгляд на идущую рядом Нору.
— Что из?.. Что обвинили или что они действительно…
— И то, и другое.
Очуметь! Если колдовство Тира наблюдала своими глазами, то в инцесте не заподозрила была. Мало ли, мёртвые брат и сестра вместе ходят на вечеринки. Пускай даже на вечеринки с оргиями.
— Красивое кольцо, — выдала Тира, чтобы не молчать долго.
Они стояли на берегу моря Селиш, подставив лица лёгкому бризу. Когда-то прямо здесь испытывали ведьм, бросая их в воду, а теперь потомки тех «праведных» сиатльцев понастроили пирсов и понаставили яхт. На закате прибрежные заведения зажигали огни, и прогулочные лодки белели на волнах вдали.
— Столько закатов видела, а всё никак не привыкну. Вот что на самом деле красиво, а это так, — Нора бросила взгляд на свои пальцы и опустила руки, сцепляя их в замок за спиной, — полезная безделушка. Не более. У тебя ведь остались ещё вопросы? Спрашивай.
— А ты сама живая? В смысле, непрерывно живёшь с той поры? — Тира пыталась систематизировать их потусторонний мир. — Или как близнецы, умерла и появляешься в определённые дни?
— Не как близнецы, — вдаваться в подробности о себе Нора явно не спешила.
— Я с Навьего дня перевариваю все новшества. Подумать только, сколько нюансов было скрыто от историков! А теперь нам известна важная подоплёка.
— Тебе известна, — поправила Нора. — Не мни себя первооткрывательницей. Во-первых, ты всё равно не сможешь использовать знания без доказательств в своей… Как оно там называется? Не важно. Во-вторых, тот факт, что Грихновы приторговывали магическими амулетами, не делает виновными остальных несчастных оттуда. — Она кивнула на длинную деревянную галерею музея и, взяв загадочную паузу, добавила тише: — Ну, может, кроме ещё двух-трёх человек.
— То есть, шторм и оспа…
Нора оторвалась от созерцания лодок и покосилась на Тиру с выражением «ты серьёзно?». Аж стыдно стало за готовность деградировать до уровня трибунала ведьминых судов.
— Шторм был стихийным бедствием, оспу завезли китайские моряки, а войну спровоцировали человеческие жадность и упрямство. Никакой чёрной магии.
— Никакой, — быстро подтвердила Тира. — Я и не сомневалась никогда, просто спросила.
— Ага. Вижу. Даже вы в вашем двадцать первом веке склонны к сомнениям. Особенно после шокирующих новостей. А представь, как мало знали о мире мы. И как пытались заполнить пробелы понятными объяснениями.
Тира подсчитала в уме даты.
— Раз Грихновы смогли приехать на ярмарку, значит, Новгородские заморские земли и Канада уже заключили Видарсхольмский мир? Получается, вы познакомились в тысяча шестьсот шестьдесят девятом или семидесятом?
— Ты и правда учёная девица, — ухмыльнулась Нора. — Верно. Где же твои вопросы? Я думала, ты засыпешь меня ими с первой минуты.
— У меня мысли разбегаются от всего, что я хотела бы узнать. Богатейшее на эпохальные события время.
— Бесспорно. Только жить в нём тебе вряд ли понравилось бы.
Что правда, то правда. Сидя на уютной кровати с ноутбуком и набивая текст, Тира думала, что, конечно, круто было бы взглянуть на это разок своими глазами, но оказаться в семнадцатом веке… Нет уж, спасибо.
— А как жила ты?
Нора застыла, похожая на статую королевы — провожала взглядом закат, гордо вздёрнув подбородок, будто эти воды и земли принадлежали ей по праву.
— Я бы хотела, чтобы моя жизнь сложилась иначе, но ни за что не променяю тех людей и эмоции ни на что.
— Ну, наверное, ты не крестьянкой какой-нибудь была, — с надеждой начала Тира, однако Нора не спешила откровенничать. — Мне известно про двух канадских дворянок с именем, как у тебя. Только обе, кажется, умерли до казни Грихновых. — Тира скопировала позу Норы, уверенная, что такой величественной стати, как у той, у неё всё равно не выйдет. Задумалась, глядя, как прибой подбирается всё ближе к их ногам.
Первая Нора, Нора Кнагенхельм, скончалась в Видарсхавне от оспы вместе со своим мужем, а вторая, супруга престарелого барона Брейде, погибла на охоте при очень загадочных обстоятельствах. Любопытная была женщина. Считается, что она состояла в любовной связи с самим Фритлёфом Дагсен-Рихезасеном — ни больше ни меньше наследником Датского Лейфланда и мужем последней герцогини Бергландской. Видимо, не очень верным мужем.
— Ты ошибаешься, — не поворачивая головы, отчеканила Нора. — Мы расстались до того, как Фритлёф женился.
Она... Прочитала мысли?! Пока Тира стояла с разинутым ртом, Нора продолжала:
— Он был хорошим человеком, поставленным перед фактом, и честно исполнял свой долг. Отец приказал Фритлёфу отправиться с войском в Бергланд и жениться на наследнице павшего герцога, чтобы Дагсен-Рихезасены получили эти земли. И Фритлёф сделал всё, как полагалось. Поехал, победил врагов, женился… и полюбил. В те времена люди не всегда могли распоряжаться своими судьбами самостоятельно. Сегодня потомки Фритлёфа и Урсулы носят титул герцогов Видарсхавнских и претендуют на Бергланд, а я продолжаю встречать Фритлёфа в каждом новом поколении. Бессмертие — занятная штука.
Тира медленно повернула голову, и они с Норой встретились взглядами. Горло пересохло, поэтому удалось лишь выдать сиплое:
— Получается, ты…
— Могу помочь тебе с дипломной работой. Ты ведь поэтому хотела со мной встретиться?
В голову словно нагнали тумана, тело одеревенело, ноги снова, как до этого в коридоре музея, налились свинцом. Тира смогла лишь коротко кивнуть в ответ.
— Но взамен ты тоже должна будешь кое-что для меня сделать. — Тёмные глаза Норы теперь светились нежным алым цветом, усыпляющий голос звучал тише и мелодичнее. — Однажды мне повезло. Я встретила женщину, которая не просто спасла мою жизнь. Она открыла для меня совершенно иной мир. Мир безграничных возможностей. Мир, где тебе никогда больше не придётся спешить. Мир, где у тебя бесконечно много времени, чтобы найти ответы на все свои вопросы. Ты ведь о таком всегда мечтала, правда, Тира?..
Соображать становилось всё сложнее, не осталось сил даже кивнуть, не то что возразить. Вкрадчивый шёпот Норы раздался прямо в ухе:
— Сегодня повезло тебе. — Горячие губы скользнули по мочке вниз, мягко коснулись шеи, а затем в горло впились острые зубы.
Тира ахнула от боли и обмякла в сильных руках. Алое солнце упало за горизонт, и мир померк.