все в порядке

чимину всего пятнадцать, в нем должны бушевать гормоны и прочее говно, но все что юнги видит - боль и страдания, которые тот пытается скрыть. в глазах пака давно не горит тот самый живой огонек, который любит мин. чимин сломлен, раздавлен. только он продолжает улыбаться и повторять: "всё хорошо, хён." но все, блять, не хорошо. ни разу. юнги иногда кажется, что он делит свою дерьмовую квартиру (которую в принципе квартирой назвать сложно) с паком и он был бы совсем не против, он был бы даже рад, если бы обстоятельства были другими. чимину больно, ему блять хуево, но он продолжает молчать и улыбаться. а юнги и не лезет с вопросами: он все понимает. чимин благодарен, но от этого лучше не становится. хочется волосы рвать, да по ебалу самому себе надавать за слабость. мин юнги двадцать один и он ничего не может сделать. чимин опять заявился к юнги поздней ночью со свежими синяками и разбитой губой. юнги даже не ложился. знал, что парень придет. опять. придет с этой ебаной фальшивой сладкой улыбкой от которой старшего уже тошнит и заплаканными глазами. голос чимина совсем немного подрагивает от недавних рыданий, когда он произносит заученную фразу: "я соскучился, хён.. могу я переночевать у тебя?" и плевать, что вчера было то же самое. юнги впускает парня в квартиру, обрабатывает пострадавшую губу и несколько маленьких царапин, после чего без вопросов укладывает мелкого спать в свою постель. юнги достаёт пачку дешёвых сигарет, купленных в лавке за углом разваливающейся старой пятиэтажки в которой живет и закуривает, выдыхая едкий дым в приоткрытую форточку. переводит взгляд на чимина, который пытается сделать вид, что он заснул. вот только лунный свет, удачно падающий прямо на укрытого тёплым одеялом парня явно мешает этому, так что юнги видит как содрогается тело его донсена от беззвучных рыданий. мин почти чувствует боль младшего. мин юнги двадцать два и он ничего не может сделать. юнги думал, что будет запредельно счастлив, когда добьётся успеха в сфере музыки. вот сейчас он известен как молодой и талантливый продюсер, но он нихуя не счастлив. потому что чимину уже восемнадцать, но он продолжает приходить к мин юнги ночью, но уже на новую и более просторную квартиру в только построенном доме в элитном районе сеула, который находится пиздец далеко от того дерьма, в котором живет сам чимин своими обдолбанными родителями. каждый день юнги замечает свежие порезы на запястьях донсена и понимает, что это оставили точно не свихнувшиеся предки пака. мин не понимает, какого хуя их ещё не посадили за решётку. неужели ни соседи, ни преподаватели, ни друзья, ни кто-либо ещё не замечает эту поеботину? но вопрос он так и не озвучивает. юнги просто каждый раз обрабатывает все раны на теле чимина и помогает уставшему парню принять душ, после чего снова укладывает его спать в свою кровать. и похер, что у него теперь даже гостевая комната есть вообще-то. просто чимину нравится ощущать частичку своего хёна рядом - пак никогда этого не говорил, но старший сам все понимает, лишь снисходительно улыбается и треплет младшего по волосам. юнги бы лечь рядом с чимином и обнять его, показать, что все в порядке, но он лишь уходит в свою студию снабженную звукоизоляцией и устраивает погром. примерно через полчаса успокаивается, пытается привести бедную комнату в порядок и садится за компьютер. работа не ждёт. чимин тоже. мин юнги двадцать четыре и он ничего не может сделать. а потом все идёт по пизде. мин юнги рвёт и мечет, когда узнает, что ебаный пак чимин попал в больницу. впервые. и сука не очень понятно - родители окончательно ёбнулись или сам пак. срывается с работы и похуй ему сейчас на всяких там популярных певичек и прочее говно - чимин важнее. юнги врывается в палату донсена и плевать он хотел на медсестёр, которые пытались его остановить. мин хватает сидевшего на кровати бледного донсена за плечи, трясёт его и кричит: — ты какого хуя творишь? совсем ебнулся? жить надоело? суицидник блять хуев, ты обо мне подумал? я что делать буду, когда ты копыта откин... - хочет продолжить, но чимин, отошедший от небольшого шока мягко накрывает руки хёна на своих плечах своими тёплыми маленькими ладошками и тихо отвечает, отведя взгляд в сторону: — хён, я бы в жизни не покончил с собой, пока ты рядом.. юнги застывает. у юнги в груди что-то щёлкает. у юнги внутри тепло так становится. и приятно. и уютно. и закрыть глаза хочется, и запомнить этот момент навсегда, и перематывать его в голове сотни раз. и юнги только сейчас обращает внимание на запястья чимина: новых порезов нет совсем, только уже затянувшиеся маленькие шрамы от прошлых. значит не сам. значит не хотел. юнги мягко стаскивает одеяло с пака и осматривает его с ног до головы: у того синяки повсюду, множество бинтов и пластырей. да даже затылок обмотан белоснежным бинтов. и как мин не заметил его? он аккуратно укрывает избитого донсена одеялом и нежно обнимает его. а потом до него доходит. и он злится. он в ярости. он вскакивает и убегает из палаты, оставляя шокированного чимина. ему сейчас жизненно необходимо наконец-то въебать мразям, которые сделали это с его мальчиком. и он сделал это: ворвался в грязную квартирку пропахшую алкоголем и ещё каким-то дерьмом. нажравшийся среди дня глава семьи нихуя не понимая уставился на незваного гостя, который за секунду подлетает к тому и бьёт его по лицу. женщина - очевидно мать и жена - заходит в комнату в которой началась драка и в шоке смотрит на дерущихся на полу мужчин, пытаясь понять, что происходит, а через минуту шатаясь подходит и пытается оторвать юнги от своего мужа, в слезах умоляя не трогать его. юнги встаёт с пола, оттряхивается от пыли и вытирает кровь, которая течёт из разбитой губы. смотрит на отца и мать своего донсена и ему противно становится. первый в стельку пьян и распластался на полу с разбитым носом и другими увечьями, а вторая вытирая сопли и слезы сидит на коленях рядом с мужем - у неё зрачки расширены от какой-то наркоты. — чимин не вернётся сюда. никогда, - выплевывает юнги и уходит из этой помойки. а в ту квартиру чимин и правда не вернулся. вернулся юнги, но уже с полицией. мистера и миссис (смешно, не правда ли?) пак должны посадить. мин вообще пришёл просто забрать какие-то личные вещи донсена, а вот полиция просто так, за компанию, ага. скоро будет слушание в суде, но мина и это не волнует. все побои сняты. а пак сейчас привыкает к квартире своего хёна, хотя ему это и не надо. он здесь частый гость, а теперь вообще будет жить в ней. "с хёном", - повторяет парень и не может перестать пока ещё слабо, но счастливо и искренне улыбаться. закончил со всеми делами и вернулся домой юнги только к одиннадцати вечера. в квартире было достаточно тихо и чимина нигде не видно. мин идёт к себе в комнату, где и оказался младший. тот тихо и сладко сопел в подушку своего хёна. юнги мягко улыбается, укрывает чимина и ложится рядом с ним, приобнимая за талию. сон пака это не тревожит, разве что он доверчиво прижимается к мину ещё сильнее. и кажется с этого момента всё правда будет хорошо, ведь теперь рядом с ним искренне улыбающийся пак чимин. мин юнги двадцать пять и он чертовски счастлив.