Волчье сердце

Идя по коридору, Брайан ощущал, как истерзанное тело юноши источает запах сырости и крови. Он был таким лёгким и хрупким, что Брайан боялся сделать лишнее движение. Дойдя до лазарета, Брайан позвал лекаря. Эту должность в Солярисе занимал высокий и крепкий мужчина средних лет по имени Дэвид. Он только одним своим присутствием создавал ощущение спокойствия и уверенности. Он всегда был любезен и учтив. И конечно, в своём деле он был лучшим. Дэвид с немалым удивлением посмотрел на принесённого наследником юношу и указал рукой на смотровую кушетку. Мужчина аккуратно положил на неё парня, а Дэвид, окликнув свою помощницу, принялся осматривать пациента. В комнату забежала симпатичная невысокая мулатка с выразительными карими глазами и опрятно уложенными тёмными кучерявыми волосами. Увидев Брайана, она вежливо поздоровалась. — Дафна, неси сюда ветошь, мыло, ножницы, набор для ушивания ран и раствор для обработки! И ещё мне нужно много тёплой воды. Да, и обязательно захвати обезболивающее. Она внимательно выслушала, затем, кивнув Дэвиду, взяла поднос и проследовала к шкафу с какими-то разноцветными склянками, пузырьками и мешочками с ветошью. Брайан наблюдал, как Дэвид внимательно осматривает юношу, осторожно срезая с него остатки одежды. Та картина, что с каждым отрезанным лоскутом открывалась взору, приводила в ужас. Несомненно, цвет кожи у юноши был очень светлый, но за всеми кровоподтёками и ссадинами едва ли можно было разглядеть её истинный оттенок. Юноша так и лежал в беспамятстве, ни разу не придя в себя. Брайан решил не мешать врачам своим присутствием и, выйдя из помещения, пошёл распорядиться, чтоб для его подопечного подготовили комнату рядом с его покоями, затем он вернулся и уселся на каменный подоконник большого бокового окна, находящегося неподалёку от входа в лазарет и стал ждать окончания процедур. Дафна полностью вымыла пострадавшего, после чего Дэвид принялся обрабатывать раны. Когда все царапины и ссадины были замазаны, зашиты и забинтованы, помощница пригласила наследника войти. Перед ним на смотровой кушетке лежал светловолосый юноша с довольно выразительными чертами лица, которые не портили массивные кровоподтёки и царапины. Он был укрыт по плечи белой простынёй, на которой местами проявлялись красно-розовые пятна от только что обработанных ран. — Дэвид, насколько всё плохо? — Сейчас очень рано говорить о прогнозах, досталось парнишке хорошо. У него большое количество ушибов и ссадин, царапины и глубокие порезы, довольно сильные кровоподтёки на спине и голове, слава богам, что все кости целы. Мы обработали раны, я кое-где наложил швы. Ещё у него начался жар. Он очень слаб и истощен. По всей видимости, он долго ничего не ел и не пил, а пережитое им длительное переохлаждение неминуемо повлечёт за собой в лучшем случае сильнейшую простуду. Проснется он не скоро, мы дали сильное обезболивающее. Сейчас ему нужна тёплая постель, покой и круглосуточное наблюдение. Раз в день ему нужно будет давать обезболивающее и обрабатывать раны, с этим поможет Дафна, но если Вы захотите делать это сами, то она объяснит, как правильно выполнить обработку. Если у него будет жар, Вам нужно будет прикладывать холодное влажное полотенце ко лбу. Также Дафна сможет оставаться наблюдать за ним, когда Вам потребуется отдых. Я буду приходить раз в день, чтоб оценить его состояние. — Каковы его шансы? Он выживет? — Мы сделали всё, что смогли. Теперь всё зависит от него самого. Если его организм достаточно силён, и из него не выбили до конца желание бороться, то, думаю, всё будет хорошо. Вы знаете, кто он? — Нет, я только недавно отобрал его у Джима, он привёз его с собой то ли в качестве трофея, то ли для «забавы». Я даже имени его не знаю. Дэвид передёрнулся от упоминания о Джиме и сказал: — В таком случае, парню крупно повезло, что сейчас он находится здесь, а не у Вашего дядюшки. А по его внешним характеристикам, я могу точно сказать, что он из древнего рода «волков». Об этом в нём говорит всё: и очень светлые волосы, и белая кожа, и только им присущий цвет радужной оболочки. Но в этом случае очень странно, что он в таком состоянии. Даже если учесть, что его смогли победить, а совладать с таким, как он крайне сложно, я не понимаю, почему он утратил возможность превращаться волка и быстро восстанавливаться. Конечно, нам с Вами сейчас это на руку, мы можем не бояться, что за долю секунды он разорвёт всем глотки. — Он произнёс это с какой-то странной интонацией, как будто восхищаясь лежащим перед ним юношей. — Никогда не видел их в живую. Он такой притягательный, не так ли? Брайан молча посмотрел на парня, потом на доктора и продолжил: — Его уже можно перенести в подготовленную комнату? — Да, конечно. Дэвид помог Брайану аккуратно перенести юношу, а Дафна принесла всё необходимое для обработок и обезболивающее. Как только доктор и его помощница ушли, Брайан сел на кровать, на которой лежал этот загадочный молодой человек, и стал разглядывать его лицо, выразительный профиль, аккуратный нос, пухлые губы с четким контуром, как будто лезвием вырезанным, густые брови и ресницы, спокойные прикрытые веки. Волосы частично закрывали лицо. Юноша спал. Убедившись, что сейчас ему ничего не нужно, и можно самому немного передохнуть, Брайан уселся в кресло напротив кровати и, погрузившись в глубокие размышления о произошедшем сегодня, не заметил, как провалился в сон. Разбудил его хриплый, еле разбираемый шепот. Брайан мельком глянул в окно, на улице было уже очень темно, а это значит, что он проспал почти всю вторую половину дня. Подойдя вплотную к изголовью кровати, он опустил свою руку на голову юноши. Лоб был влажным и очень горячим, лицо было искажено то ли от боли и жара, то ли от бреда. Мужчина намочил полотенце, положил его на голову юноше и направился к столу искать обезболивающее. — Мама… Мама… Отец… Парнишка бредил. Брайан подошел к кровати, дал обезболивающее и начал вслушиваться в каждое слово, слетающее с пересохших и потрескавшихся губ. — Его больше нет, я больше его не чувствую… Мне больно, не уходи… Страшно… Вернись… Пожалуйста… Мама, папа, простите меня. Из его глаз катились слёзы, он беспокойно мотал головой. Его лицо выражало страдание. Брайан взял юношу за руку, и к удивлению, как только его пальцы коснулись мягкой ладошки, тот тут же сжал его руку. Наследник даже немного дёрнулся, но мальчишка так крепко стиснул свои пальцы, что освободиться от них пока что не являлось возможным. Брайан сел рядом и продолжал слушать бессвязные слова, всматриваясь в лицо юноши и держа его за руку. Как только лекарство подействовало, выражение лица больного сразу стало умиротворённым, пальцы руки ослабли и выпустили свою жертву. Брайан укрыл юношу чистой белой простынёй, сел в кресло и снова принялся разглядывать выразительное лицо, постоянно задавая себе один и тот же вопрос, на который он так и не смог до сих пор ответить: «Зачем он мне?». Да, ответ был очевиден! Конечно же для того, чтобы «любимого» дядю от злости наизнанку выворачивало! Чтобы он брызгал слюной от ярости! Чтобы он… Парень красив, уникален, а если учесть предпочтения Джима, то для его симпатичной мордашки всё закончилось бы крайне быстро и точно очень болезненно. Джим был конченым извращенцем и садистом. Он любил причинять боль, его это возбуждало. Он очень старательно скрывал свои наклонности, и давал себе волю лишь тогда, когда к нему в руки попадали симпатичные пленённые мужчины, и вот тут-то он себя не сдерживал, идя на поводу у своей больной фантазии. В итоге, все те, кого он забирал себе для «развлечений», заканчивали ещё хуже, чем те, кто пал в бою. Хорошо, он спас юношу, насолил дяде. А дальше-то что? И решив, что время расставит всё на свои места, он успокоился. Задумавшись, Брайан не заметил, как в комнату вошла Дафна. — Брайан, давайте я побуду с ним, а Вы пока отдохнете? А потом, если хотите, можете меня сменить. Сын короля согласился и отправился в свою спальню. На следующее утро Брайан с Дафной помыли юношу и обработали раны и швы, поменяли постельное бельё, укрыли его чистой, белоснежной простыню и снова дали обезболивающее, от которого тот постоянно спал. Так прошло ещё трое суток. Брайан мыл его и обрабатывал раны, каждый раз подмечая изящность тела. Он аккуратно, по каплям, поил его водой и смачивал пересыхающие губы. Ночные дежурства они с Дафной делили пополам. Периодически парня опять бросало в жар, он снова начинал бредить о родителях, потере, боли и постоянно просил кого-то вернуться. Он снова плакал. И каждый раз, как бред и жар одолевали больного, ругая себя за сантименты, Брайан брал его за руку, непроизвольно делая для себя этот жест привычным. Рука мальчишки была очень тёплой, кожа была нежной и гладкой, пальцы ровные, но, несмотря на всё это изящество, назвать руку слабой было просто нельзя, настолько крепко эти пальцы каждый раз сжимали кисть Брайана. После каждого ежедневного осмотра Дэвид говорил, что состояние улучшается. Вот и сегодня, осмотрев своего пациента, он сказал, что поводов для переживаний становится всё меньше, и поэтому решил отменить обезболивающее, так как жара больше нет, а раны и травмы уже не должны так сильно болеть. Оставив очередные рекомендации, доктор победно улыбнулся и вышел из комнаты. Для Брайана это означало несколько вещей. Парень идёт на поправку, это здорово! Бессонные ночи у кровати бредящего блондина тоже закончатся. И теперь самое главное — он вот-вот проснётся! Недолго думая, Брайан решил, что неплохо было бы начать их знакомство с того, что нужно предложить ему воды и какой-нибудь лёгкой еды. Убедившись в том, что идея превосходная, Брайан направился на кухню. Взяв всё необходимое, он пошёл обратно, даже не представляя, что его ожидает впереди. Войдя с подносом в комнату, королевский сын тут же наткнулся на острый взгляд ледяных синих глаз. Юноша сидел на кровати, прикрываясь по пояс простынёй, одной рукой он уперся в матрас, а другой вцепился в ту самую простынь. Чёлка немного прикрывала его глаза, волосы были всклокоченные. Было видно, что парень очень слаб, но это явно не помешало ему принять позу, которая хоть отдалённо будет напоминать воинственную. Он смотрел на вошедшего исподлобья, с озлобленным выражением лица. Вся ненависть и презрение, исходящие от юноши, наполнили воздух в комнате, всё вокруг просто искрило. Брайан зачем-то подумал о том, что если вот прям сейчас выбить искру, то произойдёт такая невъебенная химическая реакция с эмоциями этого парня, что от получившегося взрыва к ебеням разнесёт пол замка. Наследник закрыл дверь и сделал довольно смелый шаг в сторону сидевшего на кровати. Парень не попытался отпрянуть к спинке, не дёрнулся, ничего не поменялось в его лице, а главное, что он всем видом показывал, что бояться он точно не собирается. Брайан немного помедлил и сделал ещё один шаг. На этот раз блондин также, не меняя выражения лица и взгляда, притянул к себе простыню, пытаясь сильнее ей прикрыться. Брайан, поняв что, вроде как, нападать на него не собираются, подошел к кровати и поставил на неё поднос. — Не переживай, я уже всё там видел. — Сказав это, он слегка улыбнулся. Брайан подошел к шкафу и достал оттуда черные штаны и лёгкую белую хлопковую кофту с вырезом на груди, и направился обратно к кровати. Положив вещи рядом с подносом, он снова посмотрел на юношу и спросил: — Как тебя зовут? Ответом ему было молчание. — Я Брайан, если это конечно тебе интересно. — … — Хорошо, я сейчас выйду, ты оденешься, поешь, а когда я вернусь, надеюсь, мы поговорим. Понимая, что разговор не клеится, он вышел, заперев дверь на ключ. Погуляв по замку и пообедав, Брайан решил, что времени прошло достаточно, и направился обратно. Отперев замок и войдя в комнату, он увидел, что уже одетый юноша стоял у окна и смотрел вдаль. В выданной ему одежде он выглядел вполне привлекательно, несмотря на то, что она была ему немного великовата. Бросив взгляд на кровать, мужчина понял, что парень даже не притронулся к тому, что лежало на подносе. Наследник снова сделал попытку поговорить: — Так ты назовёшь мне своё имя? — … — Почему ты так ничего и не поел? Тебе нужно есть, ты слишком слаб. — … — Хорошо, может, ты хотя бы выпьешь воды? — … — Ты позволишь обработать твои раны? — … Поняв, что сейчас он разговаривает сам с собой, ведь парень даже не соизволил обернуться, Брайан закатил глаза и шумно выдохнул. С довольно саркастичной улыбкой он начал выплёскивать на блондина то, что накопилось за бессонные ночи, и то, что накипело, пока он всё больше чувствовал себя идиотом, не получая ответов на свои вопросы: — Знаешь что, волчонок?! Не хочешь разговаривать со мной, да насрать. Не хочешь называть своё имя? Не поверишь, и на это мне тоже насрать. Я своё дело сделал, я не дал тебе сдохнуть от любовных утех моего дяди, от ран, от холода, температуры и жажды! Может ты неправильно понял мои намерения, я не жду от тебя ни капли благодарности, она мне от тебя нахрен не нужна, мне вообще от тебя ничего не нужно! Мне не нужна ни вежливость, ни покорность, это было бы лживо и лицемерно с твоей стороны, а это я терпеть не могу! Здесь, со мной, ты должен быть самим собой! Так что возьми себя в руки и начни уже говорить! Если ты не хочешь, чтоб я помог обработать раны, поверь, мне насрать и на это тоже, это твоё тело и твои проблемы! Настырный ты мой, тебе не дали подохнуть, а ты намеренно теперь пытаешься это исправить?! Вперёд! Да, для тебя всё сложилось крайне хуёво, ты здесь, этого не изменить, но это так, и всё что ты можешь сделать, это принять действительность, какой бы она не была, поднять себя с пола, отряхнуть и попробовать жить дальше! Но нет, блядь, ты собираешься перестать пить и жрать! Хотя знаешь, это твоё дело, и теперь, в том что ты умрёшь, будешь виноват только ты сам! А я умываю руки! Бинты и прочая хуйня на столе, не маленький, разберешься. Поднос я заберу завтра. Сладких снов! Брайан быстро развернулся и вышел из комнаты, заперев за собой дверь. Джастин стоял у окна и тихо обалдевал. Он ожидал от королевского сыночка всё что угодно, но только не то, что его, как ребёнка, отчитают за молчание и отказ от еды. А больше всего его удивило, что ему пришлось признать очевидный факт, сказанное наследником здорово задело его самолюбие. Да, то самое «Насрать!» возымело ожидаемый Брайаном эффект. Джастин быстро для себя решил, что сдаваться он совершенно не собирается, а вспомнив данное себе обещание отомстить за родителей и вернуть магию, решительно оторвался от окна и уселся на постель рядом с подносом. Немного подкрепившись, он подумал, что неплохо было бы обработать раны. Раздевшись, подошел к столу, взял всё необходимое и занялся обработкой. Тело всё ещё сильно болело, и немного помучившись, парень понял, что без помощи ему не обойтись. Лёжа на кровати, Джастин пытался понять, где он находится, почему он здесь, сколько он пребывал в беспамятстве, зачем он этому Брайану. Ни на один вопрос он так и не смог ответить. Но в сущности, его это мало волновало, и если подумать, всё складывается вполне удачно, ведь главное — это любой ценой выполнить данное себе обещание. А для этого он должен быть полностью здоров. Размышления отняли у парня много сил, а от приятного ощущения тепла и сытости клонило ко сну. Когда он засыпал, думал о том, что если правильно всё обыграть, Брайана вполне можно использовать для достижения своих целей. Получив доверие и расположение наследника, он, скорее всего, получит возможность передвигаться по замку, а это гигантский шаг к выполнению задуманного. Ведь почему-то Брайан о нём заботится, а это значит, что есть шанс его приручить. А ещё он сказал, что с ним можно быть лишь самим собой, это крайне упрощает дело. Останется лишь наступить себе на горло, изменить своим принципам, и тогда он сможет добраться до тех, кого сам себе обещал сравнять с землёй. Утром Джастин проснулся от щелчка дверного замка. Это был Брайан. Он молча вошел в комнату, оставил новый поднос и забрал старый, а потом, даже не посмотрев на Джастина, удалился из комнаты. Джастин был неприятно удивлен: «Тьфу ты, чёрт, это ж надо, даже не посмотрел на меня. Вот непрошибаемый высокомерный ублюдок! Да как же его, такого, люди терпят?» Поев, Джастин решил, что сегодня неплохо бы было хоть немного сблизится с Брайаном. Но как? На лесть и прочее дерьмо из этого рода он явно не поведется. Петь дифирамбы ему бесполезно, так же, как изображать влюблённую девицу. Поэтому Джастин решил действовать по ходу пьесы: «Если он хочет, чтобы я был собой, хорошо, он это получит». Брайан вернулся за подносом и, забрав его, так же полностью игнорируя находящегося в комнате, направился к двери. — Я не могу сам… Брайан остановился, услышав достаточно приятный голос, который не портила небольшая хрипотца. Он обернулся и, сделав удивленное выражение лица, вопросительно посмотрел на юношу. Джастин шумно вздохнул и снова через силу выдавил: — Я не могу сам обработать все раны, я не достаю. Больно. — О-о-о, у волчонка прорезался голос, а я-то думал, что ты немой?! — С наигранным удивлением произнёс Брайан. — Так ты поможешь мне или нет? — Самолюбие Джастина опять было задето, его разрывало изнутри, но он поклялся себе, что сегодня сильно хамить Брайану не будет. Брайан положил поднос, подошел к столу с медикаментами, подготовил всё необходимое, а потом тихо произнёс: — Иди сюда. Джастин подходил не спеша, мягко переступая босыми ногами по полу, смотря Брайану прямо в глаза. Остановившись в полуметре от мужчины, он, не отводя взгляд, снял с себя одежду. Брайан, никак внешне не реагируя на увиденное, взялся обрабатывать раны. Он начал с головы, потом перешел на плечи, затем руки, живот, и ноги. Далее он развернул юношу и занялся ранами на спине, спустился к аппетитным, округлым ягодицам, а потом к задней части ног. Раны быстро затягивались, кровоподтёки тоже начинали сходить, нехотя сдавая свои позиции белой коже. Закончив обработку, Брайан ещё несколько секунд смотрел парню в глаза, перед тем, как невозмутимо спросить: — Помочь одеться? — Нет. Услышав ответ, Брайан развернулся, взял поднос и вышел. Всю дорогу до кухни он вспоминал случившееся в комнате, думал о том, с какой лёгкостью парень, смотря ему прямо в глаза, подошел и разделся. Брайан множество раз видел обнаженное мужское тело, и каждый его обладатель предлагал себя без остатка. Вся эта доступность никогда не вызывала у Брайана таких эмоций, это был просто секс. Но сегодня он почувствовал что-то новое, будоражащее кровь, смотря на то, как юноша, не отрывая взгляда, раздевается перед ним, становясь уязвимым, а ведь Брайан хорошо помнит, как тот вчера пытался себя прикрыть простынёй. Но сегодня он не был таким, от неловкости и стеснения собственной наготы не осталось и следа. Это был вызов, который Брайан, естественно, с удовольствием принял. Он вспоминал его тело. Конечно же, он видел его много раз, но сегодня это было по-другому, оно даже выглядело иначе, в каждом его движении читалась независимость и дерзость. Будто бы он смеялся над ним, говоря: «На, возьми, если не боишься». Это было словно наваждение, хотелось прикоснуться рукой, водить ею по коже, ощущать её подушечками пальцев. Хотелось касаться его везде. Это было таким новым. Ещё никогда Брайан не хотел так кого-то касаться, не хотел какого-то так сильно, это было не просто желание, это был голод. Обычно всё происходило быстро, наследник лишь немногое позволял, если позволял вообще, а потом брал. И до излишних прикосновений ему дела не было. Но сегодня это желание было бешеным. Если бы юноша взглянул значительно ниже глаз королевского сына, он бы несомненно понял, какой эффект произвела его выходка. Несмотря на всё происходящее безумие, Брайан запретил себе даже пальцем его касаться, уж слишком новыми были ощущения, а он никогда не позволял себе никаких чувств. Ведь вместе с чувствами всегда приходит боль. Поэтому, проходя мимо лазарета, он попросил Дафну проводить дальнейшие обработки ран юноши. Джастин оделся, сел на кровать и поймал себя на мысли, что его снова задело поведение Брайана, причем очень серьёзно. У того ни один мускул на лице не дрогнул. Неужели он ему правда не нравится? Парень до того погрузился в размышления о произошедшем, что не сразу понял, что особо досадное «Чёрт!» он выкрикнул вслух, громко, с большим разочарованием в голосе. Осознав это, он провёл ладонью по лицу, и сказав себе: «А на хер!», махнул рукой, рухнул в постель и уснул.

***

Утром его опять разбудил звук дверного замка, но на этот раз с подносом в руке перед ним стояла Дафна: — Привет, соня, вставай. Я принесла тебе поесть, и ещё нам нужно обработать твои раны. Джастин очень удивился, ведь он ожидал совсем другого человека: — А где Брайан? Девушка лишь засмеялась и спросила: — Ты уже соскучился, что ли? Брайан попросил меня проводить обработки твоих ран, так что, пока ты полностью не поправишься, мы будем видеться каждый день. Я Дафна, помощница лекаря. Я помогала Брайану смотреть за тобой, пока тебе было совсем плохо. Так что, если ты конечно не против, давай займёмся делом. Брайан придет позже, а до этого момента нам нужно всё доделать. Джастину очень импонировала Дафна, она была весёлой, открытой и доброй. Так что он сразу к ней проникся и понял, что они подружатся. Закончив с обработкой, Дафна предложила Джастину составить компанию, пока тот ест. В итоге они просидели около двух часов, пока девушка с упоением рассказывала о том, как она решила стать лекарем, как училась, и как начала работать с Дэвидом. А Джастин всё слушал и слушал, периодически расплываясь в лёгкой улыбке. Дафна ничего у него не спрашивала, будто зная, что пока для этого не настало время, за что он был безумно ей благодарен. Сам он тоже вопросов пока не задавал. Эту идиллию прервал вошедший в комнату Брайан: — О, я смотрю вы подружились? Как это мило. Дафна поднялась с кровати и, сказав, что уже собиралась уходить, последовала к двери. Перед тем как выйти, она широко улыбнулась Джастину и, сказав: «До встречи!», скрылась за дверью. Джастин сухо посмотрел на Брайана. — Волчонок, нам нужно поговорить. — Говори… — Как я уже сказал ранее, мой дядя взял тебя с собой для «развлечений». Я забрал тебя, чем спас тебя от неминуемой гибели. — Ты спас меня от его клетки, чтобы закрыть в своей? — Если хочешь, можешь называть это так, твоё дело, но пока большего я тебе предложить не могу. Джим просто так тебя не отдал. Он поставил своё условие. Ты должен будешь сразиться в показательном бою насмерть. И поверь, он сделает всё, чтобы с арены ты живым не вышел. — А без этого можно обойтись? Ты же сын короля, попроси своего папочку. — Нет, я и так слишком много попросил, таковы правила. — Ага, спас! Как же. Для того, чтобы потом самолично выставить на бой, как собаку? Смешно… — Можешь относиться к этому так, как тебе нравится. Джим просил для тебя пять боёв, а это стопроцентная смерть, ты сейчас и один не переживешь. Я же снизил это количество до одного и выиграл время для твоего восстановления и подготовки, а ещё нажил врага в лице «любимого» дядюшки, которому не позволил воплотить в жизнь свои мерзкие эротические фантазии. Джастина немного испугало и одновременно удивило услышанное. С чего бы Брайан, который ровным счетом ничего о нём не знает, старается для него, наживает врага, пытается помочь? Джастин решил спросить: — Зачем? — Зачем что? — Зачем ты спас меня? «Ну вот, опять начинается!» — Брайан даже не удивился, что снова услышал ставший ненавистным ему вопрос. Поэтому он как можно более безразлично ответил: — Я много читал о вашем народе, и мне было очень любопытно пообщаться лично. Джастин опешил! Вот он и ответ! Долбанное, бля, любопытство! Охренеть! — Значит, только ради любопытства?! — Да. А ты думал, что так неотразим, что при виде тебя я должен терять самообладание? Что твоя симпатичная мордашка и неплохая задница так западут мне в душу, что я буду сломя голову бегать и спасать твою неблагодарную шкуру? Волчонок, ты очень глубоко заблуждаешься! Ты даже на разок не в моём вкусе! От услышанного Джастин просто выпал в осадок. Он молча смотрел на Брайана, сжимая кулаки с такой силой, что костяшки побелели, а ногти больно впились в кожу ладоней. — Так что запомни одно! У нас в запасе лишь четыре с половиной недели. За это время я могу подготовить тебя, ну или ты можешь дальше изображать из себя обиженную принцессу и спокойно готовиться к смерти, так как, повторюсь, без должной подготовки тебе не выжить. Так что решать тебе, когда мы начнём. В противном случае, я просто буду тебя кормить, чтоб ты до боя не сдох от голода. Я пока оставлю тебя наедине с девчачьими мыслями, чтоб ты мог вдоволь наплакаться и принять уже, наконец, тот факт, что у тебя есть яйца, и сделать правильный выбор. Завтра я бы хотел услышать твой ответ, и надеюсь, ты меня не разочаруешь. — Договорив, Брайан ушел. Джастин так и остался смотреть на закрывшуюся дверь. Он в очередной раз был в шоке. Он планировал приручить Брайана, ага, как бы ни так. А теперь ему кажется, что быть с Брайаном даже на его условиях просто невозможно. Джастин не стал себя обманывать, мужчина без сомнения был привлекателен, даже очень, и какая-то часть юноши любовалась им, но вот его характер… Это что-то с чем-то… Не без труда выбросив из своей головы мысли о наследнике, Джастин начал думать о предстоящем бое, о том, что если он погибнет, всё будет напрасно, и что времени до этого дня катастрофически не хватает для выполнения плана. Потом он вспомнил мать и отца, родной дом, снег и лес. Окутанный этими воспоминаниями, Джастин провалился в сон.