never!Фитиш

Нельзя сказать, что Амери был ранней пташкой. Скорее совсем даже наоборот. А потому вой будильника откуда-то из-за стенки стал для омежки полной неожиданностью. Эта была его первая ночь, проведенная на новой квартире. Точнее, уже утро. Амэ сонно щурясь, посмотрел на часы. Ровно семь утра. И кому понадобилось вставать в такую рань? С кухни доносился звон посуды и бурчание чайника. Ладно. Его сосед не в счет. Когда Мариус предложил жить вместе, Амери заподозрил его в… не совсем благих намерениях. Но согласиться рискнул. Все-таки эта квартира находилась куда ближе к институту, чем прошлая. Да и жить вдвоем оказалось куда легче. Омега прикрыл глаза, вспоминая свой прошлый подобный опыт. Ничем хорошим он не кончился. Правда, Мари заверил его, что не чувствует запахов… Оставалось только надеться, что это правда. Обратно сон, согнанный «дьявольской машиной», возвращаться не спешил. Так что Амэ, тяжело вздохнув, посильнее обнял плюшевую акулу* и поплелся на кухню. Обычно Амери предпочитал готовить сам, но с утра пораньше ему было ходить, не то что возиться с завтраком. Зато с этой миссией прекрасно справлялся Мариус. Абсолютно рыжий и веснушчатый он шаманил у плиты, что-то мурлыча себе под нос. Кажется это была яичница. Да. Определенно она. С беконом и сыром. Из окна струился солнечный свет. Красота. — Доброе утро, рыжий. — Доброе, плюш. Хотя по тебе и не скажешь. Омега обиженно встряхнул головой, еще больше путая «капучинные» кудряшки. Сейчас он причешется и они станут красивыми волнами — единственной гордостью неуверенного юноши. Но пока Амери был заспанным барашком и становиться кем-то другим ему не хотелось. Перед носом Амэ появился стакан с брусничным морсом. От него пахло ягодами и изморозью. Почему, интересно? Из радио звучала какая-то нежная мелодия. Как раз под стать этому утру. Даже не смотря на будильник. Даже не смотря непривычную обстановку, царившую вокруг. Мариус не говорил, почему резко захотел переехать. Амери не раз спрашивал альфу об этом, но тот лишь грустно улыбался и уходил от ответа. В конце концов Амэ оставил бесполезные попытки и только иногда ловил тоскливый взгляд Мари, будто направленный в никуда. Было утро понедельника. За стенкой слышались возмущенные вопли и смех. Кажется, хлопнули дверью. А двое, сидящие в маленькой, но очень уютной кухне, не спеша доедали свой завтрак. *** Амери закрыл глаза руками. Он снова прибавил в весе. Убрав весы от греха подальше, юноша вернулся в гостиную и рухнул на диван, лицом в подушку. Кудряшки разбежались в разные стороны. По телевизору крутили всякую бессмысленную ересь. Мариус скоро должен был вернуться с занятий. Опять принесет запахи сотни восторженных омежек. Было немного обидно. От Амэ никогда не пахло кем-то другим. Даже когда он встречался. Вообще, в последнее время, омега сам никуда не выходил из дома, предпочитая уютное одиночество пестрой толпе. Правда, не хватало кофе. Того самого, что заваривают в кофейне в нескольких кварталах отсюда. В той самой, где на подоконнике часто сидит рыжий кот и ласково жмурится. Этот кот чем-то напоминает Амери Мари. Такой же большой и ласковый. Ну и конечно рыжий. Как солнце. Как корочка у шарлотки. Амэ застонал в подушку. Он и так поправился! Не хватало еще о сладостях думать. Но его желанию не дано было сбыться. Щелкнула замочная скважина. Зашуршали пакеты. — Плюш! Я дома! Тут в магазине была скидка на эклеры. И взял несколько штук. — …. — Ты что-то сказал? Не дождавшись ответа, альфа направился на кухню. Судя по звукам, заглянул в кастрюлю с приготовленным Амери на обед рагу. Впрочем, последнее замечание по наглому проигнорировали. Наверняка ведь выловил самые аппетитные кусочки мяса. Ну да, руками из кастрюли, когда никто не видит вкуснее ведь! Крышку вернули на место. Зато включили чайник. — Ты чай какой будешь? Ромашковый? — … — Будем считать, что ты так выразил свое согласие. … Лис. С какой стороны ни взгляни. На столик рядом с диваном поставили блюдо с пирожными и чашку чая. А вон у того эклера так аппетитно вылез крем… Амери протяжно застонал и посильнее закопался в подушку. Чертовы пирожные! Чертов Мариус! - Ты чего не кушаешь? О! Вспомнишь солнышко – вот и лучик. - … - М? - Уйди, суцко. Я в печали. Над головой послышался смешок. Совершенно не злобный, но все равно немного обидный. Почему? Амэ и сам не знает. Просто продолжает грустить и самозакапыватся по поводу и без. И видимо по мнению рыжего тут был как раз-таки последний случай. Одну из растрепанный кудряшек отделили от остальных и стали неспешно наматывать на палец. На чертов длинный палец с не менее чертовыми веснушками. Хоть одно место на теле у этого существа есть где не примостились рыжие точки? - Неа, нету. – Омега аж развернулся лицом к Мари. – Ты же про мои веснушки думал? - Откуда… - Так обычно и бывает. Все замечают мои волосы и этих сомнительных родственниц родинок. Ну, вот, например,… какого цвета у меня глаза? - Карего? – Альфа отрицательно покачал головой. - Оливки. Что и требовалось доказать. У каждого человека есть какая-то черта, которая больше других бросается в глаза. Чаще всего это связано с непохожестью на других людей или же тем, что одни называют уникальностью, а другие – отклонениями. – за кудряшку не сильно потянули. – Самое яркое в твоем образе – твои локоны. Уложишь ты их или оставишь в творческом беспорядке, не важно. Тебя все равно узнают по ним. По ним, а не по твоей фигуре. Твое строение далеко не уникальное. Кому-то оно нравится, кому-то нет. Разве не все равно? Скорее всего все внимание будет уделено твоим волосам, а не количеству складок или ширине талии. – За прядку шутливо дернули и наконец-то оставили в покое. Зато Амери пришлось смотреть глаза в глаза с рыжим. – И какой мы вывод из этого сделаем? - Нужно любить себя таким, какой ты есть? - Неа… А вывод заключается в этом… - по губам омеги мазнули эклером. Тем самым, с подтекающим краем. Из-за этого зрелище получилось… совершенно не того рейтенга в котором написан фик неприличным. Мариус, совершенно не ожидавший подобного, уронил пирожное прямо на… кхем… Каким-то невероятным образом альфа умудрился покраснеть и побледнеть одновременно, при этом почти полностью слившись с собственной шевелюрой. – Эм… - Точнее и я бы не сказал. Амэ вдруг нестерпимо захотелось заржать?.. А кто собственно ему мешает? - Э? Плюш? Ты чего ржешь? – И мы наблюдаем волшебное превращение из морковки в свеклу. - Хи-хи… Эклерный философ с пятном на самом интересном месте и несчастная жертва этого самого философа… хи-хи… с кое-чем вокруг рта… - Из свеклы в помидор! Волшебство продолжается! Только омеге что-то подсказывала, что смущение уже тут ни при чем. - Ах ты! … Чай они разлили прямо на многострадальные эклеры. Но предложение сходить за новыми было мгновенно отклонено. Дважды. Так что обеим сторонам пришлось согласиться на компромисс в виде овсяных печенюх домашнего приготовления. Которые, к слову, оказались совсем даже ничего.