«I have a secret...»

Инспектор полиции Ванкувера, Хапбибулла Паша, имел не только трудно выговариваемое для канадцев имя, которое его сослуживцы сокращали до более приятного на слух «Хэппи» (что, конечно же, не имело ничего общего с английским словом «счастье»), но также страдал обсессивно-компульсивным расстройством, в связи с чем являлся параноидально зацикленным на чистоте и порядке. Причём этот самый порядок должен был быть не только в вещах, но и в мыслях, ведь хороший детектив умеет раскладывать факты по полочкам как в прямом, так и в переносном смысле. Под совершенно правильным углом выгружая на стол в конце рабочего дня значок, пистолет и полицейское удостоверение друг за дружкой, Хэппи не забывал при этом думать о порученном ему деле, сопоставляя в уме все улики и показания. Если этого времени на обдумывание ему не хватало, он брался вынимать и раскладывать по столу цепочкой патроны из своего оружия, одновременно с этим сбрызгивая их дезинфектором. На его рабочем месте всегда царила идеальная чистота, а личная кружка для кофе сверкала, как новенькая. Стоило ему заметить хотя бы крохотное пятнышко на ней или на поверхности стола, стула, капота его машины или зеркала в уборной, как он тотчас вооружался влажными салфетками с антисептиком и принимался за чистку. Благодаря этой его нестандартной особенности, 33-й участок всегда блестел чистотой. Вычищено было всё — даже писсуары. Однако такая озабоченность стерильностью была по нраву не всем. Начальник отдела частенько выговаривал Хапбибулле за то, что тот слишком много времени тратит на уборку, а не на расследование преступлений. К тому же, если Хэппи доводилось, будучи на службе, случайно замарать свой костюм, он мог напрочь позабыть о задании и волноваться только о том, как бы поскорее переодеться. Но, как ни странно, Хапбибулла был одним из лучших детективов, кто весьма неплохо раскрывал архивные дела — те, что давным-давно устарели и канули в долгий ящик за сроком давности. Всё потому, что мозгами Хэппи орудовал куда лучше в спокойной и размеренной обстановке, нежели на местах преступления, где легко можно было запачкаться или подцепить какую-нибудь хворь. Ещё один интересный факт состоял в том, что, помимо архивных, Хэппи иногда блестяще раскрывал дела, связанные с пропажей людей. Словно у него было некое чутьё, которое подсказывало ему, где нужно искать. Начальник отдела время от времени в непринуждённой беседе после очередной найденной «пропажи» интересовался у Хэппи, как ему это удаётся, на что тот, напуская на себя загадочность, неизменно отвечал: «У меня есть секрет». Правда, в чём именно тот заключался, инспектор никогда не пояснял. Наверное, это тоже было как-то связано с его диагнозом. По крайней мере, так считали сослуживцы. Хотя на самом деле этот “секрет” жил глубоко в лесах неподалёку от Калгари, в провинции Альберта, где работал лесничим, охраняющим заповедную зону. Звали его Джай. Как и Хапбибулла Паша, по происхождению он был индийцем, очень давно оторвавшимся от своих корней и переехавшим в Канаду вслед за отцом, у которого здесь был налажен нефтяной бизнес. И, равно как и у Хэппи, у Джая был свой секрет. Когда неподалёку от домика лесничего послышался тихий шорох шин о дорожку из гравия, а затем раздался громкий автомобильный гудок, Джай даже не потрудился оторвать голову от подушки. Он рассчитывал выспаться в свой единственный выходной, а человек, сидящий за рулём машины во дворе, наверняка приехал к нему с какой-нибудь глупостью. Хэппи вообще был странным. Иногда приезжал без повода, “просто так”, — как он говорил, — и торчал у него дома допоздна, болтая о всякой ерунде и периодически переставляя книги на каминной полке по размеру: от самой маленькой до большой. А потом не появлялся неделями и мог не отвечать на звонки, мотивируя это тем, что, якобы, у него было много работы. Это в архиве-то, много... Джай не злился. Просто не мог понять некоторых странностей своего друга. Вроде той, как приехать к нему в гости из другого штата в воскресенье в семь утра. Впрочем, если какие-то чудачества Хэппи и были для него в новинку, к другим он уже давно привык. Автомобильный гудок снова громко повторился, и, лёжа в постели, Джай, не размыкая глаз, расплылся в ухмылке. Он прекрасно знал, что Хэппи не сразу решится выйти из машины в непролазную лесную грязь, чтобы пешком добраться до хижины, так что у него в запасе было ещё минут пятнадцать-двадцать, которые он мог потратить на сон. Но вибросигнал мобильника под боком нарушил его коварный план. Джай вздохнул и поднял трубку. — Мне надо с тобой поговорить, — послышалось на другом конце. — Я не собираюсь впускать тебя в дом, — произнёс Джай в ответ. — В прошлый раз мне еле удалось найти свой любимый фильм с Николсоном после того, как ты рассортировал все мои диски в алфавитном порядке. — Советую тебе поискать на букву «Д», — абсолютно серьёзно предложил Хэппи. Шуток он не понимал. Ну, или только делал вид, что не понимал — и, надо сказать, успешно. Джай снова вздохнул. — Зачем ты приехал? — Я был бы тебе признателен, если бы ты встретил меня, и тогда я смог бы рассказать тебе о цели своего визита, — по своему обыкновению педантично изложил Хапбибулла. — Ну уж нет. Ты прикатил ко мне ни свет ни заря, в мой единственный выходной, разбудив посреди чудесного сна (которые, к слову, мне снятся не так уж и часто) Так что добирайся до хижины сам, и пусть это послужит тебе уроком. Джай отключил телефон и отбросил трубку в сторону. Вот же непруха... Хотя, стоит признаться, он успел соскучиться по Хэппи за всё это время, ведь тот не надоедал ему уже два месяца. Пожалуй, эту дату следовало отпраздновать двойным кофе. Когда Джай, переодевшись и сварив бодрящий напиток, наконец вышел на крыльцо с чашками, Хэппи уже сидел на ступеньках, оттирая влажными салфетками грязь со своих перепачканных ботинок. — Держи. — Джай протянул ему кружку. — Спасибо. — Хэппи брезгливо взял её у него из рук и тотчас протёр ручку чистой салфеткой. — Так ты мне расскажешь, для чего ты здесь? Сделав большой глоток от кофе и помолчав немного, Хэппи, не глядя на Джая, ответил: — Мне нужна твоя помощь. Вот оно. То, чего Джай больше всего боялся. — Как думаешь, для чего я переехал из густо населённого города в лес? — спросил лесничий недовольно. — Не знаю. Для чего? В намёках Хэппи был так же не силён, как и в шутках. — А ты прояви дедукцию, — посоветовал Джай и скрылся в доме. Спустя минуту детектив появился там же. — Прости, но это срочное дело. И ты можешь помочь. Хэппи смотрел на Джая тем самым взглядом, который одновременно и умолял, и пристыжал, отчего Джай чувствовал себя неловко. Нервно пройдясь рукой по щётке жёстких, коротких волос, которые только-только успели отрасти на обритой пару месяцев назад «под ноль» голове, Джай прищелкнул языком и негромко спросил: — Ты же знаешь, что это опасно? Я могу умереть. — Знаю, — коротко ответил Хэппи. — Но если бы это не было так важно, я бы не попросил. Хэппи был прав. Он очень редко просил Джая об этом. Слишком высока была цена за столь уникальный дар. Джай колебался недолго. — Кто на этот раз? — Дочка мэра, — ответил Хапбибулла. — Пропала два дня назад. Заявлений с требованиями о выкупе не поступало. — Фото привёз? — Конечно. — Хэппи полез в нагрудный карман и, достав мобильник, прощёлкал на экране несколько рабочих снимков, пока не нашёл нужный: маленькая восьмилетняя девочка с большими синими глазами и двумя светлыми хвостиками сидит на траве в обнимку с собакой. — Мэр с семьёй отдыхал на природе. Собака убежала в лес, а девочка кинулась за ней. Через десять минут собака вернулась, девочка — нет. Поисково-спасательная группа прочесала все окрестности, но не нашла никаких следов ни ребёнка, ни похитителя. Фото было сделано за несколько минут до случившегося. Хэппи ещё говорил, но Джай, сняв наручные часы с запястья, уже ставил их на таймер. Ровно одна минута. Такова была цена жизни девочки. Цена его собственной жизни. — Я бы не заставлял тебя делать это, если бы не... — Неважно, — оборвал друга Джай, усаживаясь в кресло и устраиваясь в нём поудобнее. В руках он держал телефон Хапбибуллы со снимком ребёнка. — Лекарство захватил? — Да. Хэппи разжал ладонь, в которой блестела полупрозрачная «переносная» ампула с адреналином. — Введёшь его мне, если всё станет совсем плохо. Полицейский кивнул. Джай, откинувшись на спинку кресла, сосредоточился взглядом на фотографии, и уже спустя пару секунд его зрачки задёргались, расширились и закатились, а согнутые в локтях руки неконтролируемо упали на колени, точно оторванные от нитей конечности марионетки. Он издал последний шумный вдох и застыл. Когда Хэппи впервые увидел Джая в таком состоянии, он подумал, что с ним приключился сердечный приступ, и поскорее вызвал скорую. Благо, что случилось всё это у него в участке, и бригада врачей прибыла быстро, что спасло Джаю жизнь. Хэппи тогда ещё не знал, как это связано со снимком пропавшей студентки, который Джай держал в руке в тот момент. Лишь намного позже, в больнице, после того как Джай очнулся и сообщил Хэппи о том, где искать погибшую девушку, инспектор загорелся вполне естественным любопытством. Позднее оно переросло в весьма настойчивый вопрос, особенно когда тело студентки было найдено спасателями в указанном Хэппи месте. Сослуживцы подумали, что Хапбибулле помогло какое-то особое полицейское чутьё. Никто и не догадывался, что на самом деле ему помог Джай. Врываясь в палату с цветами, апельсинами и очень напряжённым лицом, которое выражало явное недоумение от того, что Джай назвал точное местоположение тела, не будучи при этом знакомым с погибшей, Хэппи напоролся на ту же самую фразу, которую ныне торжественно переадресовывал всем коллегам в ответ на их навязчивые расспросы: «У меня есть секрет...» ...Таймер на часах едва успел огласить комнату характерным писком, а голова Джая уже покачнулась. Через пару секунд вернулось и дыхание. Клиническая смерть на этот раз обошла стороной. Хэппи, склонившись над креслом, взял Джая за руку, чтобы посчитать пульс, как тут же услышал слабый и взволнованный голос над своим ухом. — Она жива! — сбивчиво прошептал Джай. — Девочка жива! Она упала... в овраг... и ...угодила в медвежий капкан... установленный браконьерами... Капкан ставился профессионалами — сверху ямы не видно... Её не заметили. — Джай, преодолевая слабость и дрожь во всём теле, потянулся к столу за ручкой и листом бумаги. — Я нарисую тебе... план местности. Но ты должен привести с собой врачей... девочка сильно ранена: возможно заражение крови... Джай прикрыл глаза, вспоминая детали “видения”, а Хэппи, позабыв про свою психологическую брезгливость, от всей души радостно пожимал ему ладонь. — Спасибо, брат! Я сейчас же сообщу в отдел, чтобы они выслали туда спасательную группу. Ты молодец, парень! Спас ребёнку жизнь. У тебя дар! Джай слабо улыбнулся. Дочку мэра спасут, Хэппи приставят к какой-нибудь не сильно выдающейся повседневной награде. А вот ему, Джаю, явно придётся выпрашивать себе ещё один выходной: с каждым годом восстанавливаться после “сеанса” становилось всё труднее...