Cage of feelings.

Кто не включит эту песню(30 Seconds to Mars - Hurricane ), тот маленькая и вредная козявка #явсесказал Темнота. Мои глаза закрыты. Я не могу открыть их, веки тяжелые, будто налились свинцом. В голове шумит, и звук падающих с высоты капель раздается громом в сознании. Я ощущаю скользкую, холодную поверхность стены спиной и невольно подаюсь вперед. Звон цепей. Где я? С усилием разлепляю глаза: мутная картинка перед ними никак не может выстроиться в нормальное изображение. Трясу головой из стороны в сторону, чтобы хоть немного прийти в себя, осматриваюсь. Черные каменные стены, с которых тонкими ручейками стекает вода, лампочка под невысоким потолком едва освещает мрачное помещение, впереди лестница, ведущая наверх. Запах сырости и каких-то пряностей. От него голова начинает болеть еще сильнее. Ничего не понимаю, пытаюсь вспомнить, урвать хоть какую-то ниточку воспоминаний, которая объяснит мне, где я нахожусь и как сюда попал. Не получается. Мое внимание переключается на тяжелые наручники, сковавшие руки и ноги. Холодный металл неприятно врезается в кожу, принося все больше боли с каждым невольным движением. Руки затекли от неудобного положения, и я с силой дергаю их на себя. Безрезультатно. Цепи отзываются звонким лязганьем, говоря о том, что ни за что не отпустят своего пленника. Вся эта атмосфера нагоняет страх. Страх от неизвестности и неопределенности. Он выходит на первый план, обостряя ощущения и чувства. В мозгу, словно на киноленте, возникают варианты, представления того, что случится с тобой в тот или иной момент. Это сводит с ума. Хочется кричать, но ты будто знаешь, что это не принесет результата. Кто-то явно все хорошо продумал. Надо отдать ему должное. В горле пересохло, невыносимо хочется пить. Кажется, что один глоток воды сможет отрезвить, привести в чувство. Ловлю каждый звук и шорох, от которого бросает то в жар, то в холод, заставляет возбудить все рецепторы до предела. Тихий скрип двери где-то наверху, легкая поступь. Сердце бешено колотится, отбивая сумасшедший ритм и смешиваясь с частым дыханием. Судорожно глотая пропитанный сыростью воздух, напрягаю зрение и пытаюсь сфокусировать взгляд на последних ступеньках лестницы. Стук шагов становится все отчетливее. Ближе и ближе. От нетерпения закусываю губу, чувствуя, как с виска тонкой лентой стекает капля пота. Желание знать, кто будет твоим персональным мучителем, перебарывает страх. От него не осталось и следа, только нервные окончания натянуты как струны от напряжения. Шаг… Еще шаг… Парень, одетый в черные кожаные штаны и куртку, останавливается на последней ступени и облокачивается на дверной косяк, самодовольно улыбаясь. Его ярко-рыжие волосы так выбиваются из цветовой гаммы помещения, как капля яркой краски на черном полотне. Судорожно сглатываю, пытаясь вспомнить его лицо, но взгляд почему-то скользит по накаченному торсу, поднимаясь выше, встречаясь с прожигающими насквозь глазами. Зрительный контакт длится не долго, но его достаточно, чтобы в моей голове всплыл не самый лучший момент из моей жизни. **** Две недели назад. Закрытый клуб. Простым смертным путь туда закрыт, а попасть в тусовку привилегированных и элитных практически невозможно, но я был одним из них. Не за деньги, не за связи, а просто за талант. У директора сего заведения были весьма извращенные вкусы, а уж по каким критериям он делал выбор, никто не знал, но я попал в число счастливчиков просто благодаря тому, что прекрасно танцую. Я даже сначала не поверил в свою удачу, но вскоре понял, насколько глубока эта кроличья нора. Запретный плод всегда сладок, но он часто оказывается с гнилой сердцевиной. Так было и здесь. Подпольный аукцион был одной из самых любимых частей вечеринки. Его всегда оставляли напоследок, на десерт, как говорили многие. На продажу выставляли различные лоты, но в основном это был живой товар. Люди приходили поучаствовать, просто посмотреть на шоу и развлечься. Жутко. Страшно. Ведь в любой момент именно ты мог стать частью торта, лакомым кусочком, среди голодной толпы. Я сидел на предпоследнем ряду и нехотя наблюдал за суетящимися на маленькой сцене людьми, которые выкатывали большую клетку с очередным сюрпризом. Внезапно я почувствовал на себе тяжёлый взгляд и повернул голову. На соседнем ряду сидел парень с ярко-рыжими волосами, в строгом черном костюме и в черно-белой маске (так было принято). От этого взгляда мне вдруг сделалось не по себе, и я поспешил отвернуться, но на протяжении всего действа ощущал его затылком. Я не мог пошевелиться, как будто намертво прилип к стулу. Потеряло значение все то, что происходило в задымленном зале. В памяти отпечатался образ незнакомца с необычайно красивыми глазами... *** -Удивлен? Мягкий и приятный голос с хрипотцой совершенно не подходит его дерзкому и вызывающему стилю. Он еще раз ослепительно улыбается и делает пару шагов ко мне. - Помнишь меня? Я молча киваю, задерживая дыхание. - А знаешь, почему ты здесь? Еще два шага вперед. Расстояние вытянутой руки: достаточно далеко, чтобы прикоснуться, но достаточно близко, чтобы уловить едва ощутимый запах духов. Дурманит и так затуманенное сознание. Отрицательно качаю головой и смотрю прямо в глаза, с вызовом, почти без страха. Усмешка. - Не зря я выбрал именно тебя. - Выбрал? Выдавливаю из себя единственный вопрос и понимаю, как нелепо он прозвучал. Тихо, почти шепотом. Он снова мило улыбается, обнажая белые ровные зубы, словно хищник перед прыжком. -Ты ведь понимаешь, что за все приходится платить, Хёкки. Ты должен быть мне благодарен. Если бы не я, неизвестно, кому бы достался такой кекс. Все довольно просто. Я купил тебя. Вот, значит, как, все-таки доигрался. Попал в список игрушек на продажу. Волна негодования придала сил, с трудом делаю шаг вперед, желая сдавить пальцами этому кретину горло, но цепи, прочно сковавшие руки и ноги, быстро возвращают на место, напоминая о своем существовании противным лязганьем. - Ух ты, какие мы резвые. Отошел уже от чудо-чая? - Придурок, ты что, меня наркотой накачал? Парень всплеснул руками и сделал совершенно невинное выражение лица. - Да разве я на такое способен? Твоя секретарша - очень даже хорошая девушка. А главное, сговорчивая. - Скотина, - прошипев сквозь зубы, сжимаю руки в кулаки. - Ненормальный. - Я знаю. Но я не мог по-другому. Ты слишком желанный... Ты слишком идеален. Эти твари не достойны даже смотреть на тебя, не то чтобы больше. Последние слова произнеся почти шепотом, парень приближается ко мне вплотную и тянет за какой-то рычаг. Цепи ползут вверх, поднимая руки над головой. Бежать некуда, кричать о помощи бесполезно. Он наклоняется к уху и жарко шепчет: - Донхэ... Меня зовут Донхэ... Я обещаю, ты будешь кричать мое имя в экстазе. Дергаюсь и отворачиваю голову от него. Зря. Пощечина. Стискиваю зубы от боли и зажмуриваюсь, готовясь к новым ударам, но их нет. Парень осторожно ведет прохладными пальцами по покрасневшей коже. Вдруг он резко хватает меня за подбородок и притягивает к себе, жестко целуя. Сопротивляюсь, плотнее сжимая губы, пытаюсь отстраниться, но ничего не выходит - хватка слишком крепкая. Свободной рукой цепляется за волосы, обводя влажным языком поверхность губ, оставляя слюну. - Тебе понравится... Вот увидишь... Ты еще попросишь меня о добавке. Довольно скалит зубы, выдыхая слова прямо в лицо. Не хочу ничего знать, не хочу ничего слышать. Противно и мерзко. Закрываю глаза, не желая видеть его довольную ухмылку. Едва различимый шорох. Открываю глаза. Донхэ внимательно следит за эмоциями, будто хочет знать, что я чувствую. Пальцами гладит чуть припухшие губы и слегка надавливает на нижнюю. Я не успеваю сомкнуть их, как он тут же с новой страстью начинает целовать, проникая горячим языком в рот, исследуя его, наполняя своим вкусом. Воздух кончается в легких у обоих, но нет сил разорвать эту нить - единственное, что связывает нас сейчас. Он отстраняется первым, тяжело дыша. Не сводит с меня глаз. - Ты восхитителен. Хочу тебя здесь и сейчас. Но для начала мы поиграем. Ты же любишь игры, Хёкки? В его руках холодным блеском отливает лезвие ножа. - Что ты делаешь? - Хочу научить тебя получать наслаждение через боль. Леденящий душу ужас проникает в сознание, рассыпаясь мелкой дрожью по телу. Отчаянно мотаю головой в знак протеста, всхлипываю и пытаюсь не смотреть на тонкий острый металл. Обнимает меня за плечи, мягко целует в висок, опускаясь к щеке, шумно выдыхает и легко касается кончиком лезвия оголенной груди. Запрокидываю голову вверх и кусаю губы, глотая крик, не давая вырваться ему наружу. Донхэ улыбается и ведет языком по шее до пореза, слизывает выступившие капельки крови и тихо стонет. Ведет языком ниже, оставляя влажную дорожку, до живота и становится на колени. Медленно расстегивает пряжку ремня на моих джинсах и стягивает до колен, оставляя в одних боксерах. - Прекрати… Поднимает голову и смотрит на меня из-под челки. Задыхаюсь от этого взгляда. Расширенные зрачки, полные безумия и похоти глаза. Гладит внутреннюю сторону бедра, касаясь чувствительных участков кожи. Пытаюсь себя контролировать, но тело не хочет подчиняться. Оно лишь просит о большем, чего разум никак не может допустить. Его пальцы переходят на ткань боксеров, невесомо касаясь возбужденного органа. Сжимаю и разжимаю затекшие пальцы, пытаясь отвлечься, но все попытки тщетны. Парень лишь усиливает ласку, проводя по нему все настойчивее с каждым разом. Ткань неприятно трется о нежную кожу, морщусь от болезненных ощущений. - Хочешь, чтобы я взял его, Хёкки? Хриплый стон. И он принимает это, как согласие. Стягивает боксеры и стонет в ответ. Резко подается вперед и проводит влажным языком от основания до набухшей головки, жадно слизывая только что проступившую смазку. Вбирает его снова и снова, глубже, быстрее. Кричу в голос, уже не в силах сдерживать нахлынувшее наслаждение. Хочется еще и еще, но он, будто чувствуя это, резко отстраняется и облизывает губы. Поднимается на ноги и снова целует, заставляя почувствовать собственный вкус. - Нравится? Прижимается ко мне всем телом, гладит пальцами напрягшуюся спину, оставляя мелкие царапины и порезы. Уже не чувствую боли, а только толкаюсь бедрами вперед, ощущая его стояк. Снова стон, и он отстраняется. Стягивает с себя куртку и проводит пальцами по кубикам пресса, опуская руки на пах, ласкает себя сам. Смотрю на все это и понимаю, что хочу прикоснуться к его горячей коже, оставить следы, сделать ему больно и заставить стонать так же громко, как и я. Улыбается, запрокидывает голову назад и шепчет мое имя. Завожусь еще больше и дергаюсь вперед, гремя цепями и привлекая к себе внимание. Пошло облизывается и подходит к маленькому черному столику рядом со мной. Почему я не заметил его раньше? На нем разложены всякого рода «игрушки». Проводит пальцем по каждой, выбирая. Его взгляд останавливается на черной кожаной плетке, и он, закусывая губу, поворачивается ко мне. Снова подходит, и мягкая черная ткань закрывает мои глаза. - Так будет интереснее. Слышу его короткий смешок и легкие шаги. Звук щелкнувшего рычага, и цепи опускаются вниз. - Ты же будешь хорошим мальчиком, Хёкки? Хватаюсь руками за пустоту вокруг себя. Пытаюсь сосредоточиться на голосе. Но он уже за моей спиной, осторожно обнимая за талию, толкает вперед, заставляя прогнуться в спине. Падаю на четвереньки. Жёсткий холодный пол. Коленки стерты в кровь от шершавой поверхности. - Вот так вот. Умничка. Звук расстегнутой молнии на брюках, хочу видеть его, пытаюсь снять повязку, но тут же чувствую удар плеткой по ягодицам. Вскрикиваю от неожиданности. - Я не разрешал тебе этого делать. Боль вдруг приносит тепло, которое разливается по всему телу. Еще удар. Всхлипываю и сильнее сжимаю зубы, чтобы не кричать. Снова несколько ударов. Каждый из них проносит все новые и новые ощущения. Судорожно глотаю раскаленный воздух и уже стону в голос. Боль вперемешку с желанием окончательно отправляют остатки самообладания и разума куда подальше. Слышу, как он опускается на колени сзади, проводит по моей спине пальцами, вырисовывая причудливые узоры, приближаясь к заднему проходу. Чувствую, как капли холодной смазки капают на разгоряченную от ударов кожу. Слегка разводит мои ягодицы и приставляет головку. Нервы напряжены до предела, а мозг уже отказывается нормально соображать - настолько сладкой кажется эта пытка. Так или иначе, я поддался ему, позволил контролировать свое тело, чувства и ощущения. Загнанный в клетку зверь, он принимает условия игры, чтобы выжить и не сойти с ума раньше своего противника. Это борьба - борьба за самого себя, ведь потеря приведет к подчинению, к сломленной воле. - Расслабься, мой мальчик. Шепот над самым ухом, и мурашки толпой пробегают по спине, заставляя выгнуться в спине еще сильнее. Осторожно входит внутрь, без предварительной подготовки, сжимая бока. Чувствую дискомфорт и легкое покалывание. Кусаю в кровь губы, чтобы пошлые стоны не слетали с губ, выдавая все, что творится внутри, с потрохами. Эмоции слабо поддаются контролю. Такой большой и горячий внутри меня. Донхэ не двигается, лишь рвано дышит, ждет моей реакции, чертов ублюдок. Не выдерживаю и сам делаю первый толчок навстречу, насаживаясь на его возбужденное естество. Хриплый смех и звонкий шлепок, снова по ягодицам. Начинает медленно двигаться во мне, хватая за волосы. Каждое движение отдается в теле безумным разрядом тока. Быстрее и быстрее, задевая с каждым разом простату. В который раз задыхаюсь в экстазе и пытаюсь удержаться на ногах, цепляясь за выступы в полу. Все, как он и сказал. Парень громко стонет и выкрикивает мое имя. Его рука ложится на мой изнывающий и требующий к себе внимания орган и начинает ритмично двигаться в такт толчкам. Невероятно. Внизу живота тянет, моя разрядка близка. Но он вдруг сдавливает член у основания, не давая кончить. Жалобно скулю и всхлипываю, поворачивая голову в его сторону. - Нет. Я хочу, чтобы мы сделали это вместе. Ты увидишь все сам. Резко выходит из меня и одним резким движением переворачивает к себе лицом, сдергивает повязку. Быстро распахиваю глаза и вижу, как он дрожит от нетерпения, его губы припухли, на груди капельки пота, рыжие пряди намокли, прилипая к вискам. Сердце пропускает удар и начинает биться еще быстрее, пульс учащается. Донхэ снова входит в меня, резко притянув к себе, задавая нужный ритм. Стоны, громкие всхлипы и пошлые шлепки - все это смешивается в один коктейль звуков, создавая особую музыку. Это клетка для чувств и эмоций. Выплескивать все наружу нельзя до того момента, пока не разрешат. И я готов ждать… Еще толчок, и он изливается в меня, а я кончаю на живот, сжимая руки в кулаки. Не ощущаю ничего, кроме накрывшего с головой наслаждения. Перевожу взгляд на своего партнера и вижу на лице странную улыбку. Он смотрит прямо в глаза, ведя пальцами по оголенной груди, по свежим порезам, которые оставил сам. - Поцелуй меня. Не раздумывая, тянусь к его губам и дарю легкий, нежный поцелуй. Впервые прикасаюсь к его коже. Такая мягкая и бархатистая. Хочется попробовать ее на вкус. Опускаю голову вниз и целую в шею, прикусывая. Теперь моя очередь оставлять отметки. Хочу прижать его ближе к себе, но цепи натягиваются и не позволяют сделать большего. Он хмыкает и достает из заднего кармана ключи, открывает замки и снимает тяжелые оковы. Осторожно берет мои руки в свои и целует ссадины, что остались после наручников. Невольно улыбаюсь и дергаю его на себя. Парень оказывается в объятиях, но не пытается сопротивляться. - Мы, что, поменялись местами? - Ну а ты как хотел? Ты же знаешь, что за все приходится платить, Хэ…