Успокоительное

      Очередь к межмировому порталу двигалась со скоростью беременной тройней драконицы, внезапно решившей прогуляться своими лапами, не полагаясь на крылья. В принципе, это было ожидаемо: при всем нынешнем совершенстве технологий, слишком много порталов рядом не поставишь, а пропускная способность у них все-таки ограничена. Да еще и обязательная проверка, без которой границу даже между абсолютно изученными и давным-давно сообщающимися между собой мирами пересекать было запрещено. А если прибавить к этому количество разумных, покидавших Талос, чтобы перенестись в Сольвану и уже оттуда разойтись по домам — и становилось ясно, что ожидание могло затянуться на несколько часов минимум.       Небольшая проблема для фанатов, которые порой были готовы на любые неудобства, лишь бы добраться до Талоса и поглядеть на гонки вживую. Да, конечно, само происходящее транслировалось на экраны стадиона, скорости были такие, что уследить глазом и не вышло бы, но причастность к событию, ощущение общности, другие разумные вокруг, так же яро поддерживающие своих любимчиков... А главное — общение с пилотами и возможность хоть издали, но поглядеть на болиды, а если особо повезет и кто-нибудь будет добр — то и сфотографироваться с ними на память после окончания гонок.       Это стоило любых денег и потраченного времени.       Именно поэтому настроение в очереди царило благодушное, тем более, никаких непримиримых противников в этот раз на поле не было. Наоборот, даже те пилоты, между которыми были разногласия, сегодня шли плечом к плечу, пробуя новую трассу. Никто не знал, что там накрутили маги, а потому привычная борьба за первенство чуть поутихла, сменившись борьбой с обезумевшим миром, сквозь который продирались болиды.       Это был шанс показать все, на что способны и машины, и их пилоты, и сегодня никто не стыдился вылететь с трассы или занять последнее место. Главное было проверить, подходят ли вообще созданные условия для того, чтобы использовать их в грядущих гонках нового сезона. После выявления и регулировки ошибок предстояло еще несколько проверок, но самая первая всегда была самой зрелищной, и огромный зал ожидания гудел от множества голосов, обсуждавших увиденное. Большая часть сходилась на том, что маги перестарались: с трассы вылетело почти две трети участников, а те, что дошли до финиша, оказались потрепаны так, что многим болидам предстоял основательный ремонт.       Марис, пристроившийся у стены под прикрытием одной из декоративных колон, был в принципе согласен. Слишком многие действительно сильные гонщики первыми добрались до сложных участков и, пытаясь пройти их, попали в самое пекло. Те, кто следовал за ними, сделали выводы и обогнули опасные места по краешку, отправившись дальше, а вот смельчаки... Шаррат, к сожалению, оказался одним из них, и Марис прекрасно помнил, как, кувыркаясь, полетел вниз «Черный дротик», лишь у самой земли выправившись и кое-как совершив аварийную посадку. То пылевое облако вообще лидировало по количеству сбитых гонщиков, и уж его маги точно приструнят, в этом никто не сомневался. Хорошо еще обошлось без смертельных исходов, очень редко, но и такое бывало, никакие защитные амулеты не справлялись.       Задумавшись, Марис не сразу заметил сигнал коммуникатора, да и немудрено, в таком-то шуме. Среагировал, только когда тот переключился на режим вибрации, неприятно толкнувшись углом в бедро. И недоуменно заморгал, не очень понимая, какого демона Аймас, старший техник «Черного дротика», буквально умоляет его немедленно явиться в ангар, прислав все пропуски. Выглядело все это... очень странно. Особенно с учетом того, что Шаррат никогда не приглашал Мариса туда, предпочитая встречаться с ним после гонок уже дома. Вот билеты, да, доставал, но не более. Личное в их отношениях как-то уже давно перевесило фанатское.       Что-то с Шарратом? Да нет, Марис-то тогда там на кой? Тем более, в таком случае звали бы не в ангары, а скинули адрес той клиники, с которой у Шаррата был контракт на медицинское обслуживание. Марис его еще, по счастью, не знал. Тогда что?       Поднявшись, он принялся проталкиваться к выходу — со стадиона подходили припозднившиеся болельщики, в широком коридоре получился небольшой затор. Зато снаружи была практически пустая площадь. Покрутив головой и размяв шею, Марис хмыкнул: ощущение было... Как после праздника. Никого, и только мусор под ногами, который уже споро собирают машинки-уборщики, вооруженные простенькими стихийными амулетами. Недовольно зыркнув на одну такую, чуть не обдавшую струей воды его сапоги, Марис сориентировался и поспешил в ту сторону, где сейчас наверняка царило оживление и мелькали фигуры техников в характерных ярких комбинезонах.       Он не ошибся, у ангаров действительно кипела жизнь: тяжело ползли тягачи, скрипели шасси болидов, то и дело раздавались команды, прерываемые порой резкими ругательствами, особенно со стороны пострадавших в гонке машин, которые местами транспортировали в ангары с изрядным трудом. Сложно наложить зацепы на крыло, если самого крыла-то нет.       Проскользнув через этот бедлам и пару раз показав охране пропуска, Марис наконец вышел к нужному ангару, у которого уже стоял пустой тягач. Значит, болид внутри, а техники... А техники ― вон они, настороженно выглядывают из мастерской, отделенной от основного помещения ангара. Марис не понял, почему они все столпились там, вместо того чтобы обхаживать «Дротик», и почему на него смотрят с таким облегчением.       — И какого? — поинтересовался Марис вместо приветствия, но на него даже не обиделись.       — Шаррат там, — указал на дверь ангара Аймас. — И он сегодня вылетел с трассы.       — И?       Техники переглянулись, разом помрачнев.       — Ясно, не знаешь еще. Он в этом случае сам не свой. В прошлый раз исчез, нашли только через двое суток — приполз, едва живой. С кем дрался, не выяснили, но отделали его так... Сейчас тоже сбежит, если не придумать что-нибудь.       Продолжать, в принципе, не требовалось, Марис уже достаточно разбирался в психологии дроу, чтобы понять причину. Жадные до смертельно опасных ситуаций, они искали их где угодно, а если не удавалось выплеснуть всю агрессию за раз, то эти поиски превращались в откровенно самоубийственную затею.       Победив, Шаррат становился... ну, почти мирным. Конечно, он бывал в эти моменты разным, но неизменной оставалась веселая ухмылка, выставляющая напоказ крепкие белые зубы. Если же проигрывал, то сжимал губы в сосредоточенно-упрямую полоску и садился просматривать записи гонок. До одурения, до мельтешащих перед глазами пятен, выискивая ошибки и причины проигрыша. И, что характерно, в следующий раз занимал хоть какое-нибудь, но место. Букмекеры уже давно скучнели с этой его особенности, ворча, что, случись ему проиграть-таки два раза подряд, какой-нибудь смельчак выиграет целое состояние. Но такого пока не случалось.       Вылетевшим же с трассы Марис Шаррата еще не видел, но подозревал, что в ангаре сейчас прячется настоящее чудовище, голодное и жадное. И, наверное, у него действительно был шанс это чудовище как-то унять... Самым низменным и пошлым способом. Но вот что будет после с его собственной шкурой — вопрос. И чувство самосохранения, у эльфов весьма развитое, сейчас под понимающими взглядами техников боролось с тревогой за Шаррата.       — Минут десять... Нет, полчаса, — наконец решил Марис. — Потом вызывайте машину до медцентра, пусть ждет. Да, Шаррату сильно досталось?       — Медики вроде осмотрели и отпустили, но дроу в таком состоянии... — Аймас только скривился.       Ну да, жаждущий драки дроу и сломанных ног не заметит. Обеих. Своих.       В ангар Марис входил, сощурившись и затаив дыхание. Попытался сразу найти в полутемном помещении фигуру дроу и нашел: тот стоял около «Черного дротика», приглушенно мерцающего даже в таком тусклом свете. Марис пригляделся и понял, почему почти все светильники погашены: вовсе не из-за чувствительных глаз Шаррата, а потому, что иначе отполированный до зеркального блеска болид сиял бы совсем ослепительно.       Негромкие шаги гулко разносились по просторному помещению. Шаррат обернулся, на черном лице ярко выделялась белесая нашлепка заживляющего геля, наверняка скрывающая рассаженную скулу. Он был спокоен. До того нереально спокоен, что, заглянув ему в глаза, Марис чуть не бросился назад, уже всерьез опасаясь за свою жизнь. Но все-таки сдержался и, кажется, даже сумел не показать страх. Только ноздри Шаррата все равно хищно дрогнули.       — Если верить комментатору, ты сунулся в самый центр, — заметил Марис, чтобы сказать хоть что-то. — Еще секунд десять — и лопнул бы фонарь.       — Новую обшивку закажу потолще, — отвернувшись, Шаррат провел рукой по зеркальной поверхности. — А эту оставлю на память.       Подойдя ближе, Марис тоже прикоснулся к полированному металлу. Казалось, будто его смазали маслом, настолько он был гладким и скользким. И, краем глаза заметив отражение движения, отшатнулся, уклоняясь от захвата.       — Нет, — сказал он настолько твердо, насколько смог. — Нет, Шаррат.       Помогло, как же! Шаррат медленно шагнул к нему, крадучись, обманчиво мирно опустив руки. Марис отступал, еще раз попытавшись дозваться, намекнуть, что ангар — не то место, сюда могут зайти техники, а до дома не так уж далеко... Куда там. Взгляд у дроу был сосредоточенный и откровенно пьяный одновременно.       Как так получилось, что в спину ткнулось крыло болида, Марис не понял. Вроде бы только что кружили по свободному пространству, отступал к двери — и раз! Все, он в ловушке, а Шаррат метнулся вперед, схватив за горло. Пальцы сжались так, что Марис захрипел, судорожно пытаясь отбиться, Шаррат навалился на него всем телом, и...       И обнаружил то, что Марис все это время безуспешно пытался скрыть: что у него откровенно встало. От ситуации, от бьющего по нервам ощущения опасности, исходившего от дроу, от того, что он не врал, техники вполне могли заглянуть, решив проверить, не случилось ли еще смертоубийства. И от улыбки-оскала Шаррата, который теперь глядел крайне заинтересованно.       Молния на куртке разошлась с треском, и вот теперь Марис принялся отбиваться уже не понарошку, тоже скалясь и едва слышно шипя на особо сильные рывки. Правда, до серьезных ударов не доходило, оба понимали, что рвать одежду не стоит, а вот касательно ее присутствия... Победил все-таки Шаррат, рывком сдернув штаны Мариса до самых щиколоток, спутывая ему ноги. Куртка с фанатской майкой уже давно валялись рядом, скомканные, но все-таки целые.       — Твою!.. — больше Марис сказать не успел, повстречавшись голыми коленями с жестким полом.       Замолчал он, правда, не из-за этого, а потому что в губы требовательно ткнулась каменно-твердая плоть. И потому что в ушах шумело, лампы подозрительно плыли перед глазами, а от собственного возбуждения аж потряхивало.       Открыв рот, Марис облизнул губы и принялся за дело, не особо старательно, понимая, что Шаррату сейчас не до изысков и даже не до процесса как такового. Ему важна ситуация, важно чужое подчинение, что перед ним стоят на коленях, а растрепанные волосы можно сжать и резко двинуть пару раз рукой, заставляя давиться и кашлять. И так же резко отстранить, вздергивая на ноги.       Он пошатнулся, чуть не упав, и закусил губу: Шаррат, скотина, четко планировал даже в таком состоянии. И Марис оказался лицом к лицу с собственным отражением, не в силах повернуть голову и оторвать взгляда от черных рук, скользивших по белой, бледной из-за приглушенного света коже. Да он даже пошевелиться сейчас был не в состоянии, только сдавленно замычал, когда зубы дроу сомкнулись на плече, оставляя чувствительный укус.       Это было слишком, все эти жесткие, грубые прикосновения, пальцы, вминающиеся в кожу без всякой жалости, и отражение лица Шаррата, такого, что от одного его вида можно было кончить. Естественно сделать этого не дали, прижав лицом к обшивке и заставляя выгнуться, вытянуться, едва удерживаясь на мысках. Марис невольно зашарил руками в поисках опоры, на что Шаррат до хруста сжал запястья, заставляя вскинуть руки и фиксируя их так.       Какое-то время они оба только шумно дышали, примеряясь к новой позе. Потом Шаррат повел бедрами, и Марис уткнулся лбом в холодный металл, понимая, что сейчас окончательно свихнется: обжигающая плоть проехалась между ягодиц раз, другой, вынуждая раскачиваться самому, выгибаться, потираясь о гладкую обшивку. Он уже не понимал, Шаррат ли двигается, или он сам дергается, пытаясь продлить оба прикосновения, потому что еще немного, и, и...       Клыки вспороли кожу над лопаткой, и Марис задохнулся, подавившись так и не прозвучавшим криком. Боль хлестнула по нервам, смешиваясь с удовольствием, по спине потекло горячее, все ниже и ниже. Мелькнула опасливо-предвкушающая мысль: неужели Шаррат возьмет его прямо сейчас, без подготовки, по одной лишь крови?       Но тот лишь вгрызался в спину, кажется, решив вырвать кусок мяса или перегрызть позвоночник — Марис не был уверен. В чем он был уверен точно — в том, что это ему нравится. Нравится, несмотря ни на что. Нравится настолько, что он продолжал раскачиваться, раз за разом встречаясь то с обжигающей плотью, то с холодным металлом. Опять металлом...       Когда перед глазами развиднелось, Марис почти безразлично уставился на окровавленный рот Шаррата, отражавшийся совсем рядом с его лицом. Тело было как чужое, легкое и пустое, ноги не слушались, разъезжаясь, как им вздумается, и он только покорно обмяк, позволяя Шаррату последними рывками тоже получить разрядку. Тот навалился, опять укусил, на этот раз за плечо, а потом на пол съехали оба, заваливаясь на бок.       Марис зашевелился первым. Как-то отстранено поднялся, натягивая штаны, скомкал майку, чистой стороной зажимая рану. По ощущениям там действительно был не просто укус, кровь так и текла по спине. Накинув куртку, Марис поморщился и наклонился над Шарратом, ощупывая его и находя все новые и новые бугры под одеждой. Не показалось, значит, побило его при посадке знатно, если медики так на гель расщедрились.       — Вставай, — велел он, и Шаррат нехотя зашевелился.       Пугающее выражение уже ушло с его лица, он только то и дело облизывал губы, медленно сглатывая. Пытался запомнить кровь на вкус? Хмыкнув, Марис помог ему застегнуться и кое-как поднял на ноги, подставляя плечо. Шаррата откровенно мотало, пришлось помогать идти к выходу, и...       Марис хмыкнул еще раз. Кажется, их отношения перешли на новую стадию, если дроу позволяет о себе... заботиться? Глядишь, такими темпами придется искать мага, который согласился бы скрепить их союз. Интересно, каким будет его камень? В камне Шаррата Марис не сомневался: это будет гематит, непроницаемо-темный и холодный на ощупь, будто металл.       Но обо всем этом можно было подумать потом. Сейчас стоило, наконец, дойти до выхода из ангара и поинтересоваться, где там машина. Потому что хриплое дыхание Шаррата Марису совершенно не нравилось, а спину как-то уж совсем нехорошо дергало. Последнее Мариса волновало меньше всего.       Просто плата за тот всплеск адреналина в крови, который мог подарить только дроу.