***
Давным-давно, приблизительно в десятом веке, в солнечной Румынии, а именно в жарком городе Констанца, торжественно возвысился белоснежный замок с золотыми крышами. Его достроили совсем недавно, и, пока шло переселение прислуги и распределение армии, в глубоком подземелье с длинными лабиринтами расположился придворный алхимик. Это был высокий мужчина средних лет с кучерявой шевелюрой цвета золы и пышной бородой с серебристыми прядями, спускающимися на грудь.Его большие мускулистые руки с грубыми ладонями бережно расставляли разнообразные флакончики, корзиночки и пучки по массивным шкафам огромной комнаты с высоким потолком и холодными углами. Алхимик перебирал длинными пальцами старые фолианты, периодически открывая их и пробегая голубыми глазами по ровным рядам написанных строк. Блестящие огоньки десятка свечей плясали причудливыми тенями на каменных стенах и потолке, окрашивая все поверхности и суховатую кожу мужчины в разнообразные оттенки янтаря. В плетёной корзине, свернувшись калачиком, мирно спала чёрная кошка с длинной пушистой шерстью, белыми мордочкой и носочками. Её розовый носик, уткнувшись в короткий и пушистый обрубок хвоста, время от времени забавно подёргивался. В тишине комнат, изредка прерываемой звоном склянок, шуршанием травы, страницами книг и мерными шагами его обитателя, вдруг начали раздаваться едва различимые звуки. Через несколько минут они оформились в звучное цоканье металлических набоек по грубому камню прохода. Шаги ускорялись, приближаясь к мощной деревянной двери. Через несколько секунд та резко отворилась, смахнув потоком воздуха пару-тройку свитков с крепкого дубового стола, заставленного колбами cразноцветными жидкостями. В проёме стоял стройный молодой человек с густой копной золотистых волос и пронзительным взглядом изумрудных глаз. Он приветливо улыбнулся алхимику. - Здравствуй, Вартеба́р! - зазвучал его тихий бархатистый голос. Алхимик приложил правую руку к груди и слегка поклонился со словами: «Ваше Величество». - Ах, оставь всё это, друг мой, - король слегка приобнял мужчину за плечи и прищурился. - Сколько раз я говорил, что наедине ты можешь отбросить этикет? - Изволь, - отозвался Вартебар. - Что на этот раз привело тебя ко мне? Не дождавшись ответа, он вернулся к только что приобретённым предметам, которые вынимал из огромной корзины. Молодой правитель взялся ему помогать - немного неумело, путая флакончики с банками. - Есть у меня одна занимательная идея, - вкрадчиво начал Йон. - Последняя твоя «занимательная идея», - передразнил его алхимик, перебивая, - закончилась взрывом и исчезновением части хвоста моей Флорентины. Король обернулся, ища глазами некогда пострадавшее животное, и еле сдержал себя, чтобы не рассмеяться. - Это было давно! - Год и полтора месяца назад, - назидательно заметил чародей. - Ну, ближе к делу, Йон, - улыбнулся он гостю. - Бли-же к те-лу, - озорно протянул тот, обхватив рукою шею старого друга. Вартебар театрально закатил глаза, освобождаясь от объятий, затем принялся искать место для сухоцветов. На его губах играла едва заметная тёплая улыбка. Йон наигранно надулся. - В общем так, в ближайшие время я хочу сократить количество пограничных патрулей. Но тогда понадобится другой способ охраны границы моего государства, - принялся рассуждать он. - Я подумал о чём-то вроде картины или зеркала. Знаешь, такое большое, чтобы стояло где-нибудь на главном гарнизоне или в самом замке, - правитель мечтательно прищурил глаза. - С золотой рамочкой. - Ну, если с золотой рамочкой, - алхимик прыснул со смеху, запрокидывая голову. Огненные языки свечей смеялись вместе с ним, отражаясь в глубоких озёрах его глаз. Кошка нехотя открыла глаза и неодобрительно посмотрела медным пронзительным взглядом на веселящегося хозяина.Вартебар, вдоволь насмеявшись, погладил потревоженную Флорентину. Та, успокоившись, вскоре громко и довольно замурлыкала. - Решим мы твою проблему, король, - мягко произнёс алхимик. - Только чуть по-другому. - Это как?! - Согласись, - он неторопливо погладил бороду, - что одно большое зеркало собрать будет намного проще, но, считаю, не практично. Предлагаю сделать дюжину небольших зеркал. Йон, подумав, согласился: - Возможно, так будет лучше, друг мой. Что от меня понадобится? Вартебар хитро сощурил глаза и пригласил взглядом сесть на один из грубых стульев, доставая чистый пергамент и длинное перо с чернилами.***
Два года армия и простой люд собирали самые обыкновенные вещи и тащили в замок, недоумевая, зачем там понадобился весь этот «мусор». Солдаты доставляли по горсти земли с каждых ста шагов границы. Крестьянки собирали перья домашних птиц, ихсушёные лапки, скорлупки от яиц и шерсть всех остригаемых животных. Крестьяне приносили щепки от каждого вида произрастающих деревьев и разнообразные природные материалы. Девочки несли травы, цветы, плоды и ягоды. Мальчишки рыскали по лесам в поисках перьев диких птиц, причудливых хворостинок, камней и мха. Всё относилось придворному алхимику, который бережно раскладывал принесённые предметы в своей мастерской. - Страшный человек этот Вартебар, - говорили о нём местные. - Настоящий дьявол!- Тёмная душа, - вторили им приезжие, хоть раз слышавшие историю об алхимике. Церковь отреклась от него, несмотря на уговоры молодого короля, которому тогда было всего 16. Вартебара считали больше тёмным магом, нежели алхимиком, и Бог знает, сколько раз обвиняли в столь ранней смерти родителей Йона. Но правитель знал, что это были всего лишь наговоры, то ли от зависти, то ли в угоду другим. Он привязался к этому статному и прекрасному мужчине, который ничуть не изменился за те 10 лет, которые связывали их крепкой дружбой. Йон был благодарен ему за все алхимические или не очень чудеса, которые тот совершал. А когда Вартебар вытащил его молодую жену буквально с того света, то и вовсе перестал обращать внимание на сплетни и ограничивать действия алхимика рамками закона. Вартебар в течение года смешивал всё принесённое, настаивал на смесях масел, цветочных и травянистых растворах и отварах, соединял элементы противоположных стихий, заряжал и наполнял их своей энергией. Да, Вартебар был больше магом, нежели алхимиком. Йон, в свою очередь, подготовил двенадцать металлических окантовок для небольших ручных зеркал с красивыми узорами. Однако алхимик немного не рассчитал, и у него осталось немного больше исходного материала, чем требовалось. Поэтому в срочном порядке пришлось делать одну дополнительную заготовку, чуть меньше остальных. В этих формах получившаяся у Вартебара грязно-серебристая смесь ещё полгода затвердевала, приобретая красивый пурпурный цвет. Затем они с королём вручную покрывали каждое будущее зеркало особым слоем металла. И ещё несколько месяцев материалы прикипевали друг к другу, соединяясь в каком-то загадочном и неестественном союзе. Спустя ещё какое-то время друзья вставили в каждую заготовленную раму по небольшому овальному зеркалу и покрыли его слоем золота. В итоге получилось тринадцать необыкновенных предметов. Но что-то было не так. Кроме отражения держащего, зеркала упорно отказывались показывать иное. - Вот я дурак старый! - хлопнул себя по лбу Вартебар. Йон с изумлением наблюдал за всполошившимся алхимиком и растерянно улыбался. Тот достал откуда-то огромную глиняную бутыль и, откупорив её, выпустил на волю терпкий, но довольно приятный лавандовый запах. Он добавил на каждое зеркало по маленькой капле жидкости, спрятал сосуд и что-то неслышно пробормотал. Зеркала засветились, впитав в себя густоватую каплю, и быстро погасли. Вартебар кивнул королю. Правитель нерешительно взял узорную рукоять золотого зеркала. В толстой оправе стекло подрагивало голубоватым светом, затем в нём появилось изображение виноградных лоз и невиданных птиц. - Покажи мне южную границу, - обратился Йон к зеркалу. Тонкая ручка едва ощутимо завибрировала, и на зеркальной поверхности сквозь свет вновь прорезалось изображение. Южная граница представляла собой множество километров лесов, степей и заканчивалась морским побережьем. Изображение быстро летело вдоль рубежа, показывая редкие сторожевые башни и всё, что находилось вокруг. Король восторженно рассматривал песок и листву деревьев, промелькнувших совсем рядом птиц и животных, но вскоре оно «упало» в море и застыло. - Ещё, ещё! Хочу ещё! - радостно произнёс Йон. - Покажи мне порт Констанцы. Зеркало снова завибрировало и, поглотив море в неяркой вспышке света, нарисовало длинные пирсы и огромные корабли. - Спасибо тебе, Вартебар, - прошептал король и обнял алхимика.***
Йон сам вручал командирам волшебные зеркала, объясняя и показывая, как такая причуда работает. Кто-то принимал спокойно, кто-то удивлялся, кто-то приходил в восторг. Но все считали это знаком особого почёта и были безмерно благодарны своему правителю за доверие. А самое последнее, тринадцатое зеркало Йон оставил себе. Уж слишком оно оказалось миниатюрным и не подходящим для могучих рук командиров.__
Зеркала долго и прилежно служили свою службу, пока однажды город не накрыла страшная новость о том, что король умер. Новый правитель был сторонником строгих церковных инквизиций. Он заново усилил гарнизоны, что существенно ослабило армию, и отдал приказ: «Уничтожить все дьявольские зеркала!». Командиры, не скрывая грусти, несли ему артефакты, подтверждали их сдачу и возвращались с отрядами на заставы и сторожевые посты. Когда новому королю принесли зеркало, хранившееся у Йона, в его голову закралась очень странная для него мысль: «Никто не заметит пропажи одного». Он опробовал его в действии и, перекрестившись, убрал в самый дальний угол сокровищницы. Собранные зеркала раздробили на мелкие куски и сожгли. Куча осколков горела целую неделю с потрясающим лавандовым запахом, пока не обратилась в пепел, который был вскоре развеян ветром. Вартебар же бесследно исчез после смерти Йона. Его подземная комната оказалась пуста, чисто выметена, а на единственном оставшемся столике стояло с десяток флакончиков разного размера и цвета с записочками, привязанными к горлышкам и поясняющими, кому их нужно отдать. Одни говорили, что видели, как алхимик выходил из ворот дворца, другие - что встретили его в ином городе, третьи - что-то своё. Но лишь один человек - человек такой же, как Вартебар, алхимик, - мог сказать, где он сейчас.__
А оставшийся артефакт передавался правителями на протяжении многих поколений, пока не попал в руки к одной удивительной принцессе, которая сама была похожа на это зеркало: такая же солнечно-золотистая. По воле случая оно оказалось за пределами своего государства и попало в совершенно иной мир, ещё на шаг приблизившись к своему создателю. Так «занимательная идея» доживает до наших дней, всё так же передаваясь из рук в руки в пределах одного стремительно таящего ответвления древнего человеческого рода.