Сестра, я полюбила монстра

      Мужчина застыл в изумлении. В нескольких шагах, сидела его любимая маленькая девочка. Его малышка, которая, как он думал, уже и забыла о его существовании. И даже мысленно обрадовалась, узнав, что он пропал без вести.       — Саша, это ты? Это… правда, …ты? — медленно поднявшись с колен, девушка подошла к нему. Едва горячие ладони неуверенно обхватили шею, а полу испуганный взгляд впился в слегка небритое, но такое знакомое лицо. На парня было больно смотреть. Царапины с гематомами, плюс неестественная худоба, казалось мало что осталось от человека, державший в страхе полгорода. Но при этом сдавшийся на милость любви, в лице юной семнадцатилетней красавицы.       — Я уже начинала потихоньку верить, что тебя больше нет, — со вздохом шептала она, прижимаясь к широкой груди. — Ещё плюс эти вердикты спасателей, сводки журналистов.       — Тогда как же ты нашла меня? И главное — зачем? Я ведь тебе столько боли принёс. Столько крови на твоих глазах пролил. А теперь вот сам расплачиваюсь. Ответной болью и одиночеством. — Двумя пальцами он держал малышку за подбородок, пытаясь прочесть в её глазах ответ, но Александра лишь сожалением опустила взгляд. Она не думала, что такой элементарный вопрос может поставить в тупик. Но, тем не менее, ответить на него ей всё же предстояло.       —  Во-первых, я твоя жена, принадлежу тебе всем сердцем и душой. А во-вторых, мне было очень тяжело без тебя. Поэтому,… — слова остановились где-то в гортани, а вместо них вырвался жалобный стон. Притянув малышку к себе, парень с жадностью уткнулся в эту юную головку, вдыхая тот самый знакомый запах. Такой родной, такой желанный.       — Мне без тебя здесь тоже очень тяжело, малыш, — нежно прошептал он. — Никто истерик не закатывает, никто не визжит от удовольствия. Не пихается, с криками: — «Отпусти, мне больно». — Пошлые мысли даже в такой ситуации не покинули его. А при виде голубоглазой разгорелись с новой силой.       — Так значит, я тебе только для этого нужна? — она с укором посмотрела в глаза мужчины, а тот лишь ухмыльнулся, проводя кончиком языка по нижней губе. — В таком случае, предлагаю следующий вариант — мы возвращаемся назад и начинаем опять всё сначала. Ты живёшь на своей территории, я на своей. Встречаемся в полночь, расстаёмся в семь утра. Потом занимаемся каждый своим делом. А Марина будет нам вместо кухарки. По-моему идеальная семейная жизнь, без всяких юридических обязательств. — Комнату разразил смех парня, от которого девушка резко вздрогнула, а в глубине дома раздался грохот.       — Ах ты, шалунья, — парировал Артём, выпрямляя чёрные пряди. — Снова поиграть со мной захотела. Видимо моё отсутствие придало тебе больше смелости, чем я думал. Даже больше. В доме, наверное, все по струнке ходят. Боятся даже зыркнуть.       — Все, кроме Фёдора, которому ты велел сторожить меня, — при этих словах лицо красавицы стало мрачным. Отойдя к окну, она, молча, уставилась на горизонт, где небо смешивалось с землёй. А на промозглый асфальт хлопьями летел снег с дождём — Я думала, ты доверяешь мне. Что твоё доверие, твоя любовь значат свобода для меня. А оказалось, всё не так.       Сзади послышались шаги, и через секунду тёплые ладони сомкнулись на её животе. Она чувствовала биение его сердца, запах. Его силу. Его защиту.       — Малыш, пойми меня правильно. Я доверял тебе и доверяю по сей день. Просто твоя отчуждённость и страх не давали мне покоя. Я боялся, что ты можешь уйти, можешь с собой что-то сделать. Особенно после того случая… сама знаешь где. К тому же, ты у меня красавица. А красавицы, как правило, недолго в одиночестве сидят. Поняла, что я имею в виду? — девушка медленно кивнула. — И, кстати, почему на тебе одежда… Тимура? Вы что уже успели познакомиться?       Этого она боялась больше всего. Мужской свитер, джинсы с курткой, а так же следы близости — были для неё приговором. Приговором, который он может привести без суда и следствия. Приговором, который никто не даст оправдать. И единственно, что останется — это молиться. Молить о помощи, если не небо, то хотя бы подругу, которая стояла за дверью и всё слышала.       — Сашуль, всё в порядке? — ласково спросил кареглазый, пытаясь заглянуть ей в глаза. — Может, есть то, что сильно тебя тревожит? Доверься, расскажи мне, что с тобой случилось. — Она молчала, как немая, не выдавая ни единого звука. Но парень, казалось, видел насквозь. Левая рука скользнула по правому рукаву, обнажая на свет… след от наручников. Порезы уже не кровоточили, но ярко-красная полоса кольцом обвивала запястье. Единственный свидетель пережитого ужаса.       — Я не могу тебе сейчас всё рассказать, — на одном дыхании выдавила девушка, пряча обратно руку. — По крайней мере, не здесь. Пожалуйста, давай вернёмся домой, тогда ты всё узнаешь. И тогда… примешь единственное… правильное… решение.       — Малыш, мы не вернёмся, — тихо ответил Пиндюра, расцепляя ладони. — Точнее я не вернусь. — Видя недопонимание слов, мужчина, молча, отошёл к дивану, усаживаясь на него. И только сейчас девушка увидела то, на что до этого не обратила внимание. Артём сильно прихрамывал, а под джинсами был виден… гипс. — Что ты так удивлённо смотришь? — сурово спросил он, видя шок в её глазах. — Не ожидала увидеть перед собой урода, не только морального, но и физически? Что скажешь, Сашенька моя голубоглазая? Страшно, как раньше, перед Монстром или ты ликуешь, воображая в какого калеку он превратился? В какое ничтожество. Как тебе ещё больше противно смотреть на него. Как ты мечтаешь сбежать, чтобы не видеть этих страданий.       — Зачем ты так говоришь? — не отрывая глаз, спросила она. — Я хотела найти тебя, хотя бы живым. И нашла. А ты вместо того что бы радоваться, плюёшь в лицо. Зачем?       — Потому что человек, потерявший силу и здоровье, уже никому не нужен. Особенно такой молодой девушке. Я буду тебе обузой и отличной причиной, чтобы расторгнуть брак. Поэтому, ты должна вернуться в Москву одна. Вернуться и забыть обо мне, как о страшном кошмаре. Ты ещё слишком юная. Найдёшь себе ещё кого-нибудь, а меня оставь.       — Знаешь, что. Я не для того летела в эту глухомань, чтобы лицезреть твои очередные всплески эмоций. Их и дома хватало. Я здесь, чтобы увидеть, обнять, и, в конце концов, признаться — я люблю тебя! — Мгновенно вокруг всё замерло — стрелки часов, вой ветра и даже стук сердца. Медленно подняв глаза, парень посмотрел на девушку, но та, шмыгнув носом, села на пол, подгибая ноги.       — Саш, это правда? — хрипло спросил он. — Ты любишь меня?       — А смысл отвечать, если ты и так дал понять, что я тебе надоела. Правильно мне твоя охрана говорила. Ты уже забыл даже само слово «любовь». Привык, что тебя все боятся, трепещут перед тобой. А тут нашлась девочка, которую один раз ударил, потом сам спас от смерти, а она такая дура влюбилась в тебя. В Монстра, который завладел ею силой. Он доминирует, а она любит.       Мужчина был в шоке от её слов. Прежде, его малышка не смела даже смотреть на него, а сейчас выплёскивает слова, о которых никто даже подумать не мог. Он не удивится, если выяснится, что она, в его отсутствии кого-нибудь пришибла. Глядя в эти голубые глаза, которые сейчас просто пылали гневом, она вполне могла это сделать. Она научилась этому у него. Она закалилась от него.       — Дорога сильно утомила тебя, — держа себя в руках, прошептал Пиндюра. — Ты должна отдохнуть и набраться сил. А за подругой твоей и Лушой я сам прослежу… . Наш разговор ещё не окончен. — Отвернувшись, он, молча, уставился на огонь, наблюдая, как пламя играет искрами. Воспользовавшись позволением, Колокольцева выбежала из комнаты, чуть не сбив по пути Ксюшу.       — Так это и есть твой декабрист, ради которого ты столько перетерпела? — вместо ответа, Саша кинулась вверх по лестнице. Ей было невыносимо больно. Чувства, впервые протянутые ею, были отвергнуты. И вместо счастливого блеска в глазах супруга, она видела один лишь холод. Одну лишь тьму. Одно лишь... разочарование.