Ничто так не мешает роману, как чувство юмора у женщины или отсутствие его у мужчины. Оскар Уайльд
Это было самое прекрасное утро за последние несколько месяцев. После прекрасно проведённого вечера у речки, Келла очнулась уже на руках Торина, когда тот нёс её спать в дом. Но помутнённый разум отказывался выдавать своё присутствие. Голова кружилась невероятно (это после такой-то попойки!), но Келлу моментально вырубило, как только голова коснулась подушки, или это была грудь Торина?.. Кто знает. Благо, как и всех гномов, природа Келлу здоровьем не обделила, и алкогольдегидрогеназа не была в этот раз бессердечной сукой. Вы, наверное, подумали: теперь она под полной защитой Торина, и после таких признаний он её разбудит чуть-ли не завтраком в постель. Я вас разочарую. POV Торин «Я мог бы сидеть тут вечность под этим деревом». Рука уже давно затекла, а корень нещадно впивался в поясницу. Келла мирно сопит на моей груди и лишь изредка подёргивается. Я нахмурил брови. «Если даже алкоголь в таких количествах не помогает ей не видеть снов, то я боюсь подумать о том, что происходит, кода она трезвая. Всё-таки она очень сильная». Много боли. Настолько много, что казалось она бежит по их жилах вместе с кровью. «Вот только ты смогла остаться такой-же непосредственной, как и в детстве. Научилась скрывать за этим смехом и язвительностью всю горечь, что копится от недосказанности. Но я стану лучше, уже таким становлюсь. Незаметно для самой себя ты меня изменила». Я думал об отце. Права ли Келла, считая, что маг бы его там не бросил, не будучи уверенным в конце мучений? «Думаю, что да. Но маг был заинтересован в походе, и в том, чтоб его вёл именно я». В моей голове с неимоверной чёткостью всплыл разговор в таверне. Когда я первый раз встретил мага наедине. «Он хотел, чтобы Траин пошёл на Эребор. «Поднять 8 армий гномов и убить дракона. И тебе я скажу тоже самое.» Так я и сделал, и что в итоге вышло? Кхэгерал пал, просто потому, что решил откликнуться на мой зов. Уверен, что и на Синие горы тоже было совершено не меньше набегов на время нашего отсутствия». — Лучше бы он вообще не рассказывал о том, что именно в Дол Гулдуре встретил моего отца! — я со злостью прошипел это в темноту ночи. Но я отвлёкся. Куда занимательнее было наблюдать за сном дорогого тебе человека. Её грудь мерно поднималась, а ровное дыхание и меня уволакивало в пучины сна. Но, собравшись с духом, я принял решение, что спать сейчас на свежем воздухе хоть и полезно для здоровья, но моя спина мне за это спасибо не скажет, и, думаю, что Келла тоже была бы не прочь лечь нормально. «Слишком лёгкая для гномки. Её бы на попечение к моей сестре, быстро бы стала смахивать на подгорного жителя». Я вспомнил о семье опять. Увижу ли я их ещё хоть раз? «Одних уж точно». И я с недовольством воззрел своих племянников в немом ступоре перед собой. Я уже прошёл около половины пути до дома и надеялся, что все спят. — А мы уже решили, что вы опять поссорились и убиваете друг друга, — улыбка на лице Кили была всё более и более идиотской. Тяжёлый вздох с моей стороны окончательно выбил их з колеи. — Я сам всем расскажу. — Глаза Фили стали озорно блестеть. — Да, всё так. Так что теперь она в полном праве таскать вас за уши за все ваши проделки. — Да тётушка не особо задумывалась об правах и до этого. — Кили вспомнил все её подзатыльники во время похода. — Значит, мы теперь всегда сможем в отместку её так называть. — Фили мстительно улыбнулся. Я лишь покачал головой, уже привык к их неугасаемой энергии. Даже завидно. Зайдя в дом, я обнаружил всех спящими. В доме стоял лёгкий шлейф перегара, но это временно. Найдя укромный уголок с сеном, лёг туда. Келла вновь уткнулась мне в шею своим носом и закинула на меня свои ноги. — Спокойной ночи.***
Ну так вот. Проснулась наша гномка далеко не от вкусных запахов, раздающихся с кухни дома. — Что за… — Она недоумевала, почему это солнце светит прямо в глаза, а мир шатается, словно её куда-то несут. Пить хотелось невероятно, а спать и того больше. Поэтому она и не сразу поняла, чем чревато промедление в данной ситуации. — С добрым утром! — Два бодрых голоса с обеих сторон заорали ей в уши, и тут гномка почувствовала невесомость. Глаза она открыла уже в полёте, поэтому не успела вцепиться в их обладателей. Зато желание испить воды она удовлетворила с невероятной скоростью. Вода затекала в уши и глаза. Мокрая одежда обволакивала и тащила на дно, будь здесь действительно глубоко, гномка бы уже исследовала глубоководную флору и фауну. Но, толи зачинщики всё рассчитали, толи ей просто повезло. Но почти сразу она нащупала дно под ногами, и не мешкая всплыла. Отплёвываясь и пытаясь устоять на подкашивающихся ногах, Келла с яростью пыталась восстановить дыхание. Волосы облепили лицо, в них запутались водоросли, негнущимися пальцами она стала убирать их из глаз. Яростный взгляд пронзил двух гномов, что стояли на берегу и смотрели на всё это, сгибаясь от хохота. — Бегите, бегите хоть к Трандуилу на коленки, ибо, когда я отсюда выйду, мало вам не покажется. — Её злобное шипение дошло до нужных ушей, и братья решили не испытывать своей удачи ещё раз. Вот так, стоя в одиночестве посреди пруда, она пыталась успокоиться и вспомнить, какого чёрта вчера происходило. Обрывками воспоминаний ей удалось восстановить картину событий вплоть до того момента, когда они с Торином пошли на прогулку. — Ну, а потом что было? — Келла бубнила себе под нос, тащась в тяжёлых мокрых сапогах по дну. — Помню, как мы пришли к берегу, и что дальше? Тут её взгляд упал на то самое дерево, под которым она и уснула на его руках. — Твою ж. «Да-да, всё было именно так. У меня чуть было слёзки не навернулись, когда вы тут сидели и строили свои великие планы на будущее. — Это же надо было мне до такого напиться! Но есть и хорошая новость! — И какая же? Теперь ты знаешь точное количество эля, которым можно вырубить Двалина? — Нет. Теперь я точно знаю, что он ко мне чувствует, а значит, можно расслабиться и не вести себя, как дурочка, выдумывая причины его странного поведения». Вот с такими мыслями она выбралась на берег. — Ну так я точно к ним не пойду. С неё текло, как с толсторунной овцы, вся одежда была мокрой. — Ну я вам устрою. Хоть к магу под мантию спрячьтесь, вас ничего не спасёт. И это после такой попойки. Сердца у них нет. У меня на родине к гномкам со всей любовью и нежностью, а эти что? Я их тут значит кормлю, пою и спаиваю их дядюшку, обеспечивая их неиссякаемым источником поводов для подколов, а они меня в речку с утра пораньше. Покончив с развешиванием своей одежды на нижних ветках, Келла уселась на землю в одной нижней рубашке. Подогнув коленки и обхватив их руками, она пыталась не вздрагивать от малейшего порыва ветра. Это было тихое июльское утро. Солнце встало не очень давно, ведь даже роса на траве в некоторых местах ещё не просохла. «А ведь он не сказал, что любит. Сказал, что не отпустит, что я для него больше, чем просто член отряда. — Ой, как будто ты ему сказала, что его любишь. Это громкое слово, особенно сейчас. — А я хочу!». Она откинула голову на ствол дерева, и тут её взгляд приковал предмет в кармане её штанов. Какова была её радость, когда она поняла, что это гребень. — Всё своё ношу с собой! Кто молодец? Правильно — Келла! Теперь, сев в позе лотоса, она могла придать своим почти высохшим волосам более приличный вид.***
Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины. Женщины более чутки в таких вопросах. Им хотелось бы стать последней любовью мужчины… Оскар Уайльд
Проснулся Торин от чувства, что что-то не так. Помацав рукой пространство вокруг себя, он к своему сожалению отметил, что гномки рядом нет. «Встать так рано она не могла. И куда она делась? — Может, она постеснялась спать рядом с тобой у всех гномов на виду? — Та не, бред какой-то». Ещё немного посомневавшись в правильности своего того или иного решения, Торин всё-таки решил пойти её искать. В доме гномки не было, как и во дворе. Как и его племянников. «Совпадение? — Не думаю». И тут он услышал шум из-за деревьев, быстро переместивши своё слегка хмельное тело за угол дома, он стал наблюдать. — Ну и влетит же нам с тобой от неё. Она натура мстительная. — Ага, ещё про дядю и Двалина не забудь. Вот потащили нас нечистые опять пить с Бофуром! — Он ведь вообще спит. Так что можно было ничего и не делать. Вдруг бы он ничего и не вспомнил. -Ну да, конечно. Ты в этом себя, или меня пытаешься убедить? — Кили сощурился от прямого солнечного света. — Пошли спать. Сейчас тепло, да и перебесится. — Как интересно. — Торин подождал пока его племянники пойдут в дом, а сам направился по их следам. Долго идти не пришлось, поскольку это была тропинка к ручью, которую он знал, как нельзя лучше. Зависнув на 2 минуты посреди дороги, он, по непонятным причинам, решил зайти туда с другой стороны. Пробираясь между кустов и деревьев, он на слух определил где его пропажа. «Ох и огребут они от неё», — усмехался сам себе гном. Причитания гномки были слышны даже с его расстояния. Спрятавшись за деревом, он медленно высунул голову из своего укрытия и замер. Его сердце сжалось от непонятного ему чувства. Нежность, умиление, может, ностальгия? Гномка сидела под деревом и тщетно пыталась выпутать все водоросли из своих волос. Её белая рубашка, как и тогда, облепила её тело, будоража воображение далеко не каменного мужчины. — Это бесполезно. Легче их обрезать, — гномка в отчаянии кинула свой гребень в сторону. Её глаза были красными от недосыпа и наворачивающихся слёз. (больно!) — Даже думать об этом не смей, — тихий голос прямо возле её уха заставил гномку испуганно обернуться. — И в чём же гребень виноват? — Король под горой лукаво посмотрел ей в глаза. Он с удовольствием замечал, как её глаза расширились, и зрачки полностью закрыли радужку. — Я так сильно тебя пугаю? — Я просто не ожидала тебя здесь увидеть, — гномка смущённо опустила глаза и раскраснелась. Она обняла себя руками и попыталась унять дрожь от усилившегося ветра. -Ты так громко говорила, что я уж было подумал, что ты с кем-то говоришь. — Не переживай, если я громко кричу и выражаю свои эмоции. Переживать нужно, когда я молчу. Гном тихо хмыкнул. Аккуратно взяв прядь волос, он стал расчёсывать так, словно они были сделаны из хрупчайшего хрусталя. Спина Келлы напряглась, гномка немигающим взглядом уставилась на землю пред собой. — Как ты себя чувствуешь? — Он опять наклонился ниже к её уху, но вышло так, что он задел носом её шею, когда та повернулась. Её обдало ароматом хвои. — Я надеюсь, мне не придётся заказывать два новых гроба гномьего размера у оборотня? — Его тихий мягкий голос обволакивал, словно проникал в каждую клеточку её существа. Его ледяные глаза вновь заковали её в свою тюрьму. Улыбка расплылась по лицу девушки. Ей хотелось ответить, что гроб это меньшее, чем они отделаются от неё, но сейчас это казалось совершенно неважным. Она чувствовала лишь руки на своей голове и жар, исходящий от непозволительно близко находящегося тела, который, словно контрастным душем, гасился от холода его глаз. Таракашки бешено бегали по голове и даже не знали, какая мысль важнее. Общим советом было принято свести всё в шутку. «Не смотри ему в глаза!» — паниковал её мозг. — Пить мне больше, в любом, случае не хочется. — Торин мягко рассмеялся. О, как же она пожалела, что уже сидит к нему спиной! «Возьми себя в руки, женщина! Ты себя со стороны видела? Твой учитель по этикету и прочей лабудне сейчас бы ещё раз поседел!» — Торин, тебе не кажется, что это уже… — Брось, — гном нахмурился и вернулся к волосам. — Я лишь оказываю тебе посильную помощь в утреннем туалете. Я знаком с обычаями гномов. — Это вышло более сухо, чем он того хотел. «Чёрт, ну и кто меня за язык тянул! Быстро переводим тему в другое русло!» — Знаешь, если бы я раньше догадалась, что ты будешь приходить каждый раз, когда я буду в таком виде, то из реки бы не вылезала. — Она пожала плечами. — Сейчас я, право, без кинжала, прошу прощения за свою некомпетентность, проявленную в ходе подготовки к утренней встрече. — Гребень мягко скользнул ей в руки. Но отпускать её плечи гном явно не был намерен. — Так-то лучше. — Слегка запнувшись, он продолжил. — Я хотел тебя кое о чём спросить. Ты говорила, что отец хотел тебя выдать замуж… Гномке перехватило дух. Медленно поворачиваясь всем корпусом, она отметила про себя, что его лицо было донельзя серьёзным. Он напряжённо всматривался в её глаза и искал там ответ, на так будоражащий его вопрос. — Это ведь был просто брак по расчёту? Келла опустила голову, внезапно ей стали так интересны камни! Не хотелось вспоминать о том дурацком споре с отцом. — Да, всё было так. Ему просто надоела моя вольность. Хотя, может, он просто хотел меня припугнуть, и дальше разговоров ничего бы и не зашло. — Несостоявшаяся королева смотрела в глаза такого же короля, и в её взгляде не было и капли фальши, только слёз. — Этого я уже никогда не узнаю. Мы ведь и поссорились из-за этого, — гном тихо кивнул, показывая, что помнит один из их первых разговоров спустя долгое время, — тогда я подумала, что это мои великолепные доводы и истерики решили ход дела, но теперь, мне всё больше и больше кажется, что это было своего рода проверкой: смогу ли я переступить через себя ради блага королевства и народа. — «Как она прекрасна». Ветер колыхал уже почти сухие волосы, а рубашка словно светилась изнутри своей белизной. Глаза, полные слёз, с болью и тоской смотрели на него, в надежде, что он скажет ей ответ. Он его не имел. В её кулаке сжалась ткань, а нос смешно морщился от сдерживаемых чувств. Но он должен был знать, что всё было правильно. Карие глаза при свете утреннего солнца казались словно из янтаря, что хранит в себе секреты минувших дней. Он мог только согреть дрожащую от ветра и рыданий гномку. Молча обняв её, он сидел почти также, как и в прошлый вечер. — Он знал, что ты его любишь. — В его объятиях Келла наконец-то смогла согреться и расслабиться. Он нежно гладил гномку по волосам и, мерно покачиваясь, шептал ей на ухо успокаивающие слова. Просидели они так около 10 минут. — Так, хватит, — Келла резко вскочила, — сегодня прекрасная погода, у нас выходной, так что я не хочу предаваться унынию. — Задорно посмотрев в глаза гнома, её бесята запрыгали в голове, хлопая в ладоши. — Я ужасно голодная, к тому же, у меня на сегодня запланирована казнь. — Её хищная улыбка заставила Торина всерьёз начать опасаться за здоровье своих племянников. Она потянулась за своими сапогами, — а-а-а! Торин схватил её в охапку и повалил обратно себе на колени. От вида его улыбающегося лица всё внутри неё перевернулось. «Ему определённо идёт улыбаться, его глаза просто созданы для этого. И эти морщинки вокруг них». Она мягко провела ладошкой по его щеке. — Вам не говорили, юная леди, что весьма опрометчиво представать в таком виде перед мужчиной? — Его горячая ладонь заползла за её спину и за лопатки стала приближать к себе. В глазах плескалось лукавство на грани с безумием. Келла упёрлась ладонью в грудь гнома, и поняла, что его дыхание, как и её, далеко не в норме. — Это могут неверно истолковать. Ответить ей не дали, заткнув поцелуем. Его горячие губы впились в её, сопротивляться не было смысла. Она аккуратно обвела языком его нижнюю губу, а руку запустила в его волосы, пройдясь по коже шеи своими ледяными пальцами. Глаза Торина распахнулись, и он сжал изгиб талии девушки, сильнее привлекая её к себе. Он углубил поцелуй, полностью окунаясь в омут чувств. Без обязанностей и страхов, просто мужчина целует ту, с которой это становится правильным. Аромат лаванды и хвои окутывал обоих, обдавая горечью леса и вольностью лугов. Гномка прикусила его нижнюю губу, отчего Торин вобрал в себя весь воздух между ними. Его рука уже давно перебралась выше и гладила её шею, спускаясь на ключицы. Её сердце выпрыгивало из груди, и он прекрасно это понимал, гладя пульсирующую венку на шее. — Келла, нам нужно остановиться, — он мягко забрал её руку от своей щеки, и посмотрел ей в глаза, — пока это ещё возможно. — Охрипший голос не хотел его слушать, но так было нужно. Она сидела на его коленях вся красная и запыхавшаяся, её грудь вздымалась под рубашкой, а глаза бегали от его глаз до губ и обратно. Уста гномки были полуоткрыты и раскраснелись от поцелуев, манили к себе обратно. — Ты прав. — Про себя гномка отметила, каким огнём горели его глаза. «Они ведь остужать должны! — Неувязочка вышла». — Полагаю, мне лучше одеться. — Гном угукнул. Вот так справившись с одеждой, и вернув свои эмоции и гормоны в нормальное русло (ну да, конечно), они направились к дому. Держа гномку под руку, Торин неспешно шёл по дорожке, попутно рассказывая о подслушанном разговоре его племянников, дабы хоть как-то поумерить её пыл. Идти в дом совсем не хотелось: вновь шум и гам вокруг их персон. Но урчащий живот Келлы, и издающий просто неприличные звуки его, намекали об обратном. В доме уже давно царила атмосфера всеобщего бодрствования. Маг с оборотнем опять смылись с утра пораньше. Большинство из их отряда уже привели себя в порядок после сна и заискивающе смотрели на две огромные кастрюли с варевом. А почему две? Бильбо с утра пораньше уже успел насолить Бомбуру на кухне, постоянно подтрунивая над методами готовки самого упитанного гнома, за что и схлопотал наряд вне очереди. Теперь вновь развернулась целая кампания: кто-то поддерживал полурослика, а кто-то оставался верен своим. — Господа! — Бофур выскочил на стол со своей шляпой, — и дамы! — Он учтиво поклонился Келле. — Делайте ваши ставки! Келла заметила, что два самых молодых быстро ретировались из помещения с пищей. Весь балаган продлился недолго. Уже через полчаса на столе красовались всевозможные яства Со стороны гномов это был омлет, жаренный бекон с фасолью и томатами. И куда же они без сосисок, ломтей свежего хлеба, щедро намазанных маслом. Хоббит расщедрился на блины и оладьи. Рулет с маком и, конечно же, омлет с травами и мясом. Все притащили себе по бокалу лёгкого пива, кто-то ограничился чаем. Под весёлый смех было решено, что победила дружба. Не осталось ничего, даже маковинки с рулета! — В следующий раз возьмите к себе Келлу на обучение. — Она посмотрела на Двалина убийственным взглядом. — Для них будет честью учиться у тебя! — Гном поднял руки в примирительном жесте. Кто-то прыснул в кружку с пивом. Но гномка и не обижалась, слишком красочным было утро. — Ой, не думаю, что ей это ещё пригодится. Королевы не готовят. — Глоин многозначительно посмотрел на Торина. Двалин уставился на парочку испытывающим взором. — Кстати, Двалин, нам бы пора наверстать наши пропущенные тренировки. — Она искоса посмотрела на Фили и Кили за дальним углом стола. Торин покосился на неё и долго рассматривал. «И почему ей не попросить меня? – Ревнуешь? Она ведь изначально только с Двалином и тренировалась. — Это ещё одно моё упущение…» — Готов начать прямо сейчас! — Гном весело подмигнул гномке и поспешил допить своё пиво. — И вообще, ну-ка марш все на улицу жир стряхивать. Кили, бери брата и живо соберите всё оружие, и подготовьте место для тренировки отряда! А тебя, Келла, я жду через час на улице. — Все молниеносно и без пререканий кинулись выполнять приказы. «И чего это он так раскомандовался!» — Торину не льстило, что его приказы все исполняют с меньшими пререканиями, чем его собственные. — У-у-у-у, большая бука! — Келла умилялась с его кислой мины. Он поднял на неё обиженный взгляд. — Дурак ты. «Дурак. Но теперь, когда я с тобой, мне не хочется тебя делить даже со светом звёзд».Ревность — остроумнейшая страсть и, тем не менее, всё ещё величайшая глупость. Фридрих Вильгельм Ницше