Ларри никогда не умел флиртовать, он не понимал зачем это, если можно выразить свои чувства прямо, без какой-то непонятной, даже порой ненужной игры слов.
Он не был романтичным, но я всегда ощущал его любовь, даже без лишних фраз, я знал, что он любит…
Ларри часто обнимал меня, утыкаясь лицом в мое плечо или волосы, скреплял руки в замок на моем животе, чтобы успокоится или же просто так, потому что хотел. Конечно это было редко, да и всегда наедине, ведь обычно он обнимал меня просто и весело, "по братски". Но это не столь важно, как сам факт объятий, хоть и порой они были совсем не в его стиле, но для меня они всегда были особенными и важными.
Время от времени и как правило спросонья, ну или когда думал что я сплю, он почти невесомо касался своими губами моей шеи. Это было мило, даже очень. Казалось бы это не в его духе, но кто ж знает какие у кого тараканы в голове.
Ларри старался не оставлять меня одного, всё время был рядом, вот просто так, иногда держал меня за руки, переплетая пальцы и улыбаясь, якобы всё по дружески, а ещё он теребил мои хвостики, это было кстати его любимым занятием, за что он порой получал от меня пинок, хах…
Ларри утешал меня после ночных кошмаров, с такой искренней нежностью гладил мое изуродованное шрамами лицо, вытирая слёзы, да, я часто плакал от кошмаров когда был подростком, не мог видеть как родные и близкие мне люди погибают… Но я и не мог не видеть того, как этот чудесный парень нежно и тепло на меня смотрел.
А ещё он говорил, что я самый лучший и красивый на свете, когда Трэвис вновь задирал меня, хотя с самооценкой у меня проблем не было. Приятно осознавать, что он волновался.
Летними вечерами, когда мы оставались ночевать в домике на дереве, Ларри прижимал меня к себе, так же как и всегда, касался губами шеи, словно невзначай, шептал что мы всегда будем вместе, не выпускал из своих цепких объятий, словно боялся потерять…
Ох, а как я разбил ему нос протезом… До сих пор чувствую себя неловко, но я рад, что он не отвернулся. Блин, кажется я тогда заплакал. Боже, хотя бога нет, но не в этом суть. Он так переволновался за меня, а я за него. В итоге мы сидели в обнимку и утешали друг друга, пока Лиза не пришла и не потащила Ларри останавливать кровь из носа.
Еще я помню как мы сбегали с уроков, чтобы втихую покурить за двором школы, в один из таких дней и состоялся наш первый поцелуй. Ларри забрал у меня сигарету и накрыл мои губы своими. Я тогда сильно засмущался, но всё же попытался ответить, хоть и был готов провалиться сквозь землю.
Ларри всегда был так аккуратен и нежен со мной, как же я не хотел чтобы это кончалось. Я всей душой ненавидел моменты когда приходилось расставаться с ним, почему-то без него я чувствовал себя каким-то опустошенным, было холодно и одиноко. Я так сильно привык к нему… Хах.
Хорошо помню и как мы писали друг другу записки на уроках, я до сих пор храню их у себя, перечитываю, ну стараюсь, если быть точнее.
Это были наши в каком-то роде письма, но и настоящие у нас были, когда мы с отцом уезжали попроведать маму.
Я просил его не выкидывать письма, сохранить на память, боялся что мы утеряем эти чудесные моменты. Ларри смеялся на это и называл дурачком, обещая что будет хранить их как зеницу ока. И он сдержал обещание.
Ох, а как мы подшучивали над отцом и Лизой, делая вид что вообще не знаем об их отношениях. Ларри мне чуть рёбра не сломал когда узнал, что мы будем сводными братьями и будем жить вдвоём в подвале.
На свадьбе Лизы и папы, мы с Ларри танцевали вместе, никто даже и не подумал, что наши отношения переросли дружбу. Хотя Лиза возможно догадывалась, но она явно была не против. Я благодарен ей за это и за то, что она избавила отца от алкоголизма, которым он пытался заглушить боль от утраты жены, матери его шкодливого сына. Кажется вся семья Джонсонов излучала тепло, которого нам с отцом не хватало долгое время.
Когда мы собрались переехать, я был рад, что начнётся новая жизнь, мы тогда с Ларри нашли ту коробку со всеми нашими письмами. Как же было весело читать наши старые переписки, ностальгировать. Тогда я думал что мы закончили с ними, но он оставил одно самое последнее письмо…
Я до сих пор храню его у себя, умудрился же как-то пронести с собой… И я перечитываю его каждый день, и каждый день прикладываю его к своим истерзанным от нервов губам, которые до сих пор помнят вкус тех самых поцелуев, что дарил мне Ларри.
И зачем я все это рассказываю в своей голове? Кому? Наверное себе, репетирую перед завтрашним днём, ведь я точно знаю что журналисты не упустят возможности взять интервью у серийного убийцы… Даже смешно, насколько всё предсказуемо. А возможно это просто я схожу с ума.
И я не понимаю, Ларри, почему ты умер? Зачем? Что ты хотел этим показать? Что, черт возьми ты хотел предотвратить? Я не понимаю… Ты же обещал что мы будем вместе, а уже прошло почти три чертовых года с твоей смерти! Ларри, за что? Я далеко не силён, как ты думаешь… Мне холодно без тебя, я скучаю.
Ха, наверно глупо звучит, что я разговариваю с человеком, чьё тело давно гниет неизвестно где, ведь его так и не нашли. Я точно сошёл с ума…
Надо поспать, завтра тяжелый день, который решит мою судьбу.
Опять этот чёртов охранник будит меня… Я же только что глаза закрыл.
Пора идти. Что ж, я буду надеяться на лучшее, хотя это бессмысленно. Мы едем в здание суда Нокфелла, чтож, думаю будет интересно. Странные у меня мысли…
Меня посадили за стол, даже поесть не дали в тюрьме. Вот же сволочи, а я ведь тоже человек. Хотя я пожалуй даже не против, ибо в столовой дают нечто даже похуже чая Эддисона, который состоял из непонятной чёрной жижи.
Передо мной сидит довольно странная на вид женщина со шрамом на лбу, видимо журналистка, в руках у неё микрофон.
В ходе интервью я объясняю почему же не ем колбасу, брр, аж мурашки от воспоминаний. Журналистка, вроде ее зовут Клэр Крапивница, сообщила мне о том что Эшли собирается выступить против меня. Как предсказуемо, Эшли. Раз не смогла выступать за меня, то будешь выступать против, но все равно спасая.
Ты всегда была отзывчивой и доброй ко мне, помогала. Я благодарен тебе, что ты даже в такой ситуации стараешься спасти меня, но боюсь, что это будет напрасно. Хах, а я помню как запал на тебя, но после это быстро прошло.
И ты ведь до сих пор ведь не веришь во всю эту паранормальщину, что творилась в апартаментах, да даже я иногда задумываюсь, что это просто плод моей поехавшей психики.
Но да ладно, боюсь мы этого не узнаем, и вновь воспоминания. Они правда на какое-то время делают меня счастливее, ну конечно пока я не вспоминаю что творится сейчас. Хах.
Ох, я помню как мы всей нашей компанией, на Хэллоуин вырядились "Черепашками-ниндзя" Это было очень весело, Ларри тогда чуть не ударил себя по лицу нунчаками.
А как мы Эшли спасали пока
разгадывали весь этот колбасный кипишь. У неё синяки были по всей спине, ужас.
А как мы познакомились с Нилом, Тодд потащил нас всех на общую прогулку. Мы сходили в парк аттракционов и оторвались там по полной.
Кстати о Тодде, мне сказали что он в психушке, надеюсь Нил когда-нибудь простит меня, что я позволил культу заполучить тело Тодда как сосуд… Хотя я не уверен, что мне это будет нужно в будущем. Я прекрасно понимаю что суд вряд ли оправдает меня, но какая-то частичка души надеется что все образуется. Пожалуй это в какой-то степени наивно. Но не в этом суть.
Ну вот и настал мой судный час. Я даже не заметил как меня увели в зал суда. Здесь сидят разные люди, Трэвис, Нил и ещё пара знакомых лиц, остальные же скорее всего просто зеваки, у которых шило правосудия в одном месте застряло.
Вот и появилась Эшли, с тем же каре и легким макияжем. Она взволнованно смотрит на меня, хах, я могу только пожелать тебе удачи, Эш…
Суд начался.
Я сел на место обвиняемого, смотря на судью. Он с каким-то презрением оглядел меня и поправил стопку бумаг на своём столе. Слушание началось. Я рассказывал с чего все и началось, как Ларри сообщил о своём суициде, о нашей поезде с Эш к озеру, все события минувших дней.
Конечно мне не верили, что было предсказуемо, Эшли говорила что я просто псих и мне нужна помощь, хах. Это весьма возможно, наверное, я не знаю. Просто не знаю.
Вот и доктор Откин. Хм, он выглядит немного другим, мне кажется что это не он, хотя возможно это просто мое воображение разыгралось. Мне вроде все равно, но вроде и страшно. Я не знаю что чувствую, знаю только что очень скучаю по родным и Ларри. Только вот боюсь они не простят меня…
Я прослушал вердикт судьи, но кажется все как я и предполагал, казнь.
Я вновь в тюрьме. Меня повели в камеру, ведь место моей плачевной участи ещё нужно подготовить, да и меня самого тоже.
Эшли так бунтовала на счёт вынесенного судьей приговора, надеюсь она не наделает глупостей и просто сдастся. Ведь ничего уже не исправить, время не повернуть вспять.
Прошёл первый час. Знаете, я до сих пор в неком шоковом состоянии. Мне страшно, ведь призраки привязаны к месту своей смерти, а я не хочу оставаться в этом прогнившем месте. Мне страшно и холодно… Интересно, как там Ларри… Как Лиза и папа? Наверное я никогда об этом не узнаю.
Вот и идёт второй час. Я не знаю что мне чувствовать, воспоминания закрыли обзор своей пеленой. Я вспомнил все кошмары, которые казалось смог когда-то забыть и пересилить, вспомнил окровавленные тела всех жителей апартаментов, Роберта, Сида и его друзей, хотя точнее наших друзей. Я вспомнил Соду, она была совсем мала для такого… Я вспомнил маму. И ту чёртову собаку тоже, её окровавленную пасть и острые зубы что впивались в мое лицо, а потом уже убили мою мать.
Я разрушил всё, я разрушил свою жизнь, жизни своих друзей и близких. Это я виноват… Это я тогда не услышал Ларри, а он ведь точно говорил о том, что его беспокоит, я мог помочь...
Третий час. Знаете, а мне уже как-то все равно. Ну умру, и умру. Значит такова судьба, значит так нужно, не правда ли? Или же это просто плод моей больной фантазии, я правда не знаю, но мне плевать. В моих руках вновь письмо Ларри, я перечитываю его уже далеко не первый раз, но все равно плачу. Не понимаю почему он так поступил. Я вновь прикладываю его к своим губам, вспоминая наши поцелуи, прогулки, ночёвки, объятия, твои прикосновения, твой взгляд. Знаешь, у тебя всегда глаза были похожи на зёрна кофе, который ты так любил. Я так скучаю по всему этому. По нам с тобой, Ларри. Я скучаю, очень сильно.
Вот за мной и пришли, я даже не буду сопротивляться, все равно это не поможет, а только усугубит всё.
Меня ведут по серому коридору к одиноко стоящей двери, она так же одинока как и я сейчас. Интересное сравнение…
Знаешь, Ларри, ты говорил, что я сильнее тебя, что я спасу этот мир от тьмы. Но теперь, когда остались считанные минуты перед смертью, я чувствую эту тьму, и она не исчезла, она наоборот сгущается сильнее. Видимо всё было напрасно, мы не остановили культ.
И вот меня пристёгивают к стулу и сбривают часть волос на макушке, чтобы ток прошёл. Ну и стрёмно же я буду выглядеть в мире призраков. Без протеза, с разъебанным лицом, длинными голубами волосами, а на макушке лысина. Ларри точно будет ржать когда увидит.
На моей голове эта штуковина, что проведёт ток через всё мое тело и освободит душу. До смерти считанные секунды, кажется где-то за дверью кричит Эш.
Смешанные чувства, я вроде боюсь, а вроде нет. Я боюсь не смерти, а того, что останусь здесь навеки.
Но нет. Нет.
Я не боюсь умирать, мы с Ларри увидимся, я встречу его. Я это знаю. Я обязательно встречу тебя, найду и надеру твою наглую задницу, за то, что оставил меня. Сначала надеру твою жопу, а потом крепко-крепко обниму, потому что соскучился за эти три года.
Увидимся на другой стороне, Ларри, жди меня. Я иду.
