Чудо на пороге: Пустишь меня?

— А что насчёт Чону? — спрашивает Тэён, когда они сидят всей компанией на чердаке у Джемина, закутанные в пледы и попивающие почти остывший какао. — Чону, что тебе нравится в Марке? Вообще-то они просто говорят друг другу комплименты — хороший способ отдохнуть от вечных подколов, вспомнить, как дороги они друг другу и почему вся их компания до сих пор дружит. И Чону бы просто сказать что-то в духе «Марк интересный» или «Марк хорошо играет в приставку», но он прямолинейный и наивный немного, потому что облизывает губы и улыбается широко. — Мне просто нравится Марк. Енхо свистит и хлопает в ладоши, Чону утыкается в свой какао, а Тэён всё угомониться не может. — Так не бывает, хэй! Ладно, что тебе особенно нравится в Марке? — Ну… - Чону вообще улыбчивый, а ещё чудовищно милый, когда смущается, например, сейчас, — он мне весь нравится. Просто Марк. Джемин хихикает тихонько и пинками отправляет Марка сесть рядом с Чону, и старший всё ещё смущён, а Минхён улыбается так, будто ничего не произошло. И они продолжают играть — правда, Чону больше никто не спрашивает. Он, впрочем, и не против — когда он допивает какао, Марк даёт ему два пузатых и пахучих мандарина, и Чону чистит их, заполняя чердак стойким цитрусовым запахом. Он даже очищает ровные дольки от белых прослоечек и жилок — и те, что побольше и посочнее, отдаёт Минхёну. Тот ест прямо с рук Чону, как совсем домашний и ручной — и старший с легкой улыбкой отмечает для себя, что не против завести себе такого домашнего Ли Марка. Эти двое давно нравятся друг другу — об этом знают все, включая их самих. У их отношений нет какой-то определенности — они не друзья, но и не встречаются. Даже не целовались ни разу. Уже два года они просто хранили их общее светлое и незапятнанное, трепетное, молчаливое и понимающее. То, что иногда заставляло вести кончиками пальцев по тыльной стороне чужой ладони или класть подбородок на чужое плечо. Потому что оба понимали, что будущего у них нет — Минхён же из Ванкувера, и к ним в небольшой корейский городок приезжает только к бабушке, на часть зимних каникул — и всегда уезжает в конце декабря, чтобы новый год встретить дома. И Чону знает, что в Канаду он переехать не сможет (сами подумайте, где Чону, а где Канада?), а сам Марк ни за что не останется в Корее — он обязательно окончит там школу и поступит в хороший университет, это все знают. Чону даже не уверен, что Ли не разлюбит его к следующему Рождеству — он ни в чем не уверен и ни о чем не думает. Думать слишком много, бояться и загадывать — лучший способ быть несчастным. Он просто кормит Марка с рук мандаринами и даёт лежать на своем плече почти до конца их посиделок. Сидят у Джемина они почти до самого утра, и не просто так — Марк уезжает утром, и Чону привычно провожает его до самых дверей. Он не любит стоять и смотреть, как машина увозит Минхёна к аэропорту, поэтому всегда уходит раньше — когда Ли забегает домой, чтобы подхватить чемоданы и погрузить в такси. И в этот раз он планирует сделать так же — до нового года всего лишь восемнадцать часов, и нужно помогать маме готовить, а ещё — немного поспать и доукрашать гостиную. Чону любил это делать, и новый год тоже любил, а ещё — запах ёлки и мандаринов, и очень жаль, что родители купили искусственную ёлку в прошлом году… И очень жаль, что Минхён сейчас уедет ещё на год. Даже не потому, что Чону будет скучать (хотя, разумеется, будет). Просто Чону очень-очень хочет встретить новый год с Марком хотя бы раз. До тех пор, пока их зыбкое и светлое исчезнет под напором времени и обстоятельств. И только об этом он и может думать, когда выпускает пальцы Минхёна из своей ладони. — Ты страшный человек, знаешь ведь, Чону-хён? — улыбается Марк, касаясь кончиками пальцев чужой щеки. — Почему это? — хрипловато от долгого молчания спрашивает Ким. — Как у тебя удалось сделать так, что я влюблен в тебя по уши? Чону смеётся, и Минхён не может понять — у старшего глаза блестят от того, что тот рад слышать такое своеобразное признание, или же от слёз. Чону уходит раньше — все ещё не хочет смотреть, как машина увезёт Минхёна ещё на один год.

***

*** За полчаса до боя курантов раздаётся трель звонка. Чону идёт открывать, уверенный, что это Тэён, которому опять не хватило соли или срочно требуются бенгальские огни — и удивленно моргает, когда видит на пороге совсем не того, кого ожидал. — Привет, — улыбается Марк несмело. В руках у него — охапка еловых веток, и это лучше любого букета, потому что пахнут лесом, хвоей и свежестью. - Я договорился с родителями остаться ещё на неделю, так что… Пустишь? Чону звонко смеётся и кидается ему на шею.