Блять, Федь

      Федук проводил задумчивым взглядом Лешу, шатающегося под собственный, одному ему понятный, ритм, звучащий в задурманенной алкоголем голове — парень скрылся из глаз в номере напротив, даже не удосужившись попрощаться или ради приличия пожелать спокойной ночи коллеге. Федя понимал, что после целого дня непрерывных съемок неплохо бы расслабиться, выпить немного спиртосодержащего для успокоения нервов, не напиваясь в хлам, однако этого не понимал Элджей — парень упился так, что обычный человек при таком же количестве алкоголя даже не стоял бы на месте, но Узенюк не просто держался на ногах — он сам дошел до номера отеля, пританцовывая под некий ритм в своей голове, отбрыкиваясь от пытающегося помочь Федука.       — Да, да, и тебе спокойной ночи, — куда-то в воздух проговорил Федор, когда Леша закрыл за собой дверь. «Вот пидор невежливый», — мысленно усмехнулся парень, вступая в полумрак своего номера, поражаясь светлым малайзийским ночам: главная комната номера и спальня были освещены огнями ночного города, которые врывались в тихий и спокойный мир Федора, как ворвался этот сумасбродный парень из номера напротив. В просторной спальне почти не осталось места для утайки опасности; лишь углы комнаты не были в полной мере освещены огнями, но Федя не придавал этому значения — он наслаждался тишиной и возможностью игнорировать искусственное освещение отеля.       Но успокаивающую тишину прервал рваный стук в дверь, сопровождающийся недовольным элджеевским «Инсааароооов, блять, открывааааай». Федор помялся полминуты в надежде, что этот бухарик быстро растратит все силы и уйдет к себе в номер, но не тут-то было: Элджей выл под дверью и обещал вмазать Феде, если тот не впустит его.       — Леха, завали лицо, а то воешь так, что… — но Федор не договорил, потому что, открыв дверь, обнаружил Эла сидящим на полу возле дверного косяка с зонтиком из клипа. Федук просто не нашелся, что сказать, и застыл, глядя на Узенюка сверху вниз.       — Че пялишься? — огрызнулся Эл, покручивая зонтик на плече. Парень сидел, обхватив колени одной рукой, из-за чего его полупьяный взгляд без любимых белых линз не мог сфокусироваться на коллеге. — Не впустишь? А если я сам войду? — Леша, наконец, собрался с силами и предпринял попытки встать, третья из которых увенчалась успехом. — Пиздато, — довольно протянул Эл, но увидев хмурое выражение лица Феди, склонил голову набок, изображая задумчивость, но это слабо ему удавалось, потому он обреченно вздохнул и со словами «В пизду все» просто толкнул Федора внутрь номера и закрыл за собой дверь.       Федя совсем не удивился такому наглому поведению коллеги, но был слегка озадачен мыслью, что же привело Эла в таком состоянии к нему в номер. Поправив сбившуюся белоснежную рубашку и нервно проведя рукой по волосам, Федор наконец спросил:       — Что тебе нужно? Завтра рано вставать — я хочу спать.       — Бу-бу-бу, — Эл передразнил интонации Федука, падая на кожаный диван в главной комнате номера. Ночные огни осветили сонное лицо парня, который до сих пор крутил в руках зонтик; вся его поза говорила о том, что хер он отсюда куда уйдет, пока не сделает то, ради чего пришел. — Федь?       — Что? — Инсаров сел тут же рядом на диван, облокотившись на спинку и подставив кулак к подбородку, придавая всему своему виду глубочайшую заинтересованность.       — Мне скучно, — взгляд Леши из-за слегка закинутой назад головы блуждал где-то по потолку, отчего его шея казалась длиннее в свете фонарей. Федук проводил это движение взглядом и на несколько минут задержался на том, как Эл время от времени сглатывает. Боже, благослови все, что выпил Эл, иначе он заметил бы этот взгляд. — Вот днем есть съемки. Мы что-то делаем, поем, танцуем, красивые девочки, музыка, ажиотаж, энергия… А ночью? Ночью скучно. И не говори, что ночью люди спят! — Леша остановил жестом Федю, готовящегося сказать эти самые слова. — Меня вообще не ебет это. Я не хочу спать — тупое просирание времени. Ты так не думал? — Эл внимательно посмотрел на Федора, заставляя того отвлечься от шеи парня. — Федь?       — Леха, нахуя такие сложные вопросы? — Федук вымученно закрыл лицо руками, надеясь скрыть покрасневшие от неожиданного внимания щеки. — У меня котелок перестал варить еще до начала, как ты выразился, игры в пустые бутылочки. Этот вопрос может подождать до утра?       — Блять, Инсаров, не стони, — Леша откинул зонтик и поудобней устроился на диване. — Не уйду отсюда, пока не расскажешь, зачем придумали сон, — парень придвинулся ближе, сокращая расстояние между юношами. Федя напрягся, но решил не подавать виду; вместо этого он спрятался за маской иронии:       — Ты обдолбался? Что ты курил? — Федор искривил губы в насмешливой улыбке. В ночном свете взгляд Элджея казался еще более туманным, и эта загадочность не могла не привлекать Федора; но она одновременно и сильно притягивала, и заставляла держаться подальше от коллеги.       Леша ничего не ответил на эти вопросы — он лишь продолжал смиренно сидеть в полуметре от Федука, разглядывая его лицо, которое за полминуты могло сменить десяток эмоций. В комнате повисло гнетущее молчание. Эл терпеливо ждал ответа от Федора, уже даже позабыв вопрос — он просто смотрел на парня и думал, почему не замечал раньше, какой Федор красивый: эта обаятельная улыбка, которая озаряла юное лицо после даже мелочной радости; эти густые брови, по которым Инсарова можно узнать из тысячи; разнообразная мимика и множество выражений, сменяющих друг друга; широкие плечи и спортивное телосложение — это Леша заметил в первый день встречи; и темные глаза… В полумраке этой комнаты они казались еще темнее — в них хотелось заблудиться, как в каком-нибудь сказочном ночном лесу.       — Блять, Федь… — Леша очень медленно подвигался еще ближе, продолжая сокращать расстояние между парнями: он скользил по кожаному дивану, опираясь рукой на его спинку, и осторожно подкрадывался к Федору, гипнотизируя его своим дурманным взглядом. — Я только сейчас понял… Ты вообще пиздец, знаешь? Почему до меня все так туго доходит?       Федук сидел, предпринимая попытки понять, что происходит, но ничего реалистичного на ум не приходило, потому парень просто решил плыть по течению. Но это течение безжалостно и с бешеной скоростью несло его к Элджею.       Происходило что-то странное и непривычное: время словно застыло для этих двоих, отодвинув на задний план насыщенные будни, совместный трек, съемки клипа и все остальное. Стало важно только то, что здесь и сейчас, а о последствиях думать совсем не хотелось. Общая усталость упала на плечи и нагло разлеглась, поглотив рассудок молодых людей.       — Я не очень понимаю, о чем ты, — произнес Федор настолько тихо, что будь Эл на метр дальше, то ничего бы не услышал. Между телами парней оставались десятки сантиметров — это единственное, что сейчас спасало их от омута запрета, куда им неожиданно для себя самих захотелось окунуться.       — Федь… — Леша почти прижался к коллеге, выдыхая ему слова куда-то в шею. — Я ничего не курил, честно. И мне сейчас похуй на все даже без травы, серьезно. Походу, я слишком много выпил… — Леша провел носом по шее Федора, вдыхая сладковатый запах, совершенно теряя голову и не замечая, что коллега перестал дышать и даже не двигается. Элджей хватался за ворот просторной рубашки парня и тянул в разные стороны, словно пытаясь преодолеть странное желание, зарождающееся внутри: он хотел порвать этот ворот, раскрошить на мелкие кусочки, как хотел избавиться от навязчивого желания — только бы успокоиться и перестать думать о том, что он мог бы сделать этой ночью с Федей. Нехорошие злые мысли, непривычные для Эла — они заняли на этот вечер всю его голову, не позволяя сбежать от себя: они схватили его так же крепко, как он сейчас взялся за ворот; душат его, не позволяя вдохнуть; бросают в воду, не давая выплыть…       А Федук уже утонул — он пошел ко дну еще днем, наблюдая за тем, как забавно выглядит Эл с этим маленьким зонтиком и как он раскручивает его в перерывах между съемками. Но он гнал от себя такие мысли, понимая, что это может быть вызвано усталостью и простым желанием расслабиться. Но когда тот, о ком ты думал весь день, сам льнет к тебе, хватает за ворот, обжигающе шепчет ругательства в шею, но очевидно пытается себя сдержать — как тут устоять? Пока Леша рвет ворот в надежде так же порвать свое желание, Федук дает волю своим рукам — он осторожно укладывает ладонь на талию, забираясь под Лешину футболку, лаская и поглаживая горящую кожу, вызывая у парня сотни мурашек, не давая тому справиться с собой и отодвинуться от коллеги.       — Ты сучара, Федь… — Леша голодно выдыхает это в губы Федука, одним лишь соприкосновением давая понять, что еще чуть-чуть — и его крышу сорвет. — Так нечестно.       — Ты сам сказал, что тебе похуй на все, — горячий шепот в желанные губы, ни миллиметра расстояния между телами, тонкое касание и первый робкий поцелуй: Федор аккуратно захватил нижнюю губу Леши в свои и тут же отпустил, заставляя парня жалобно застонать от нетерпения. — Тебе же на все похуй, Леш…       — Сука, Федя, я тебя выебу!       — Дохуя угроза… — еще один поцелуй, более медленный, долгий, но все такой же сдержанный и мучительный. Эл уже перестал цепляться за ворот рубашки — он просто ее стянул, оставив Федука в одной футболке, под которой шарил своими проворными руками. Нога Леши оказалась перекинута через бедра Федора так, что их затвердевшие желания соприкасались при малейшем движении, и это заставляло обоих тяжело выдыхать каждый раз, когда Эл вел бедрами.       — Что происходит, Федь?.. — Леша слабо выдохнул вопрос. — Блять, Федь, Я СЕЙЧАС КОНЧУ, СУКА, ЕСЛИ МЫ НЕ ОСТАНОВИМСЯ! — Эл закричал это прямо в губы Федуку, на что парень просто впился своими губами в губы коллеги и начал пробиваться языком в запретную зону, добивая все решительными движениями по телу Леши. Элджей ругался и сквернословил, крыл матом все, на чем свет стоит, и то, что сейчас стоит у него, терся пахом о пах Федора, раздевал юношу и обнажался сам, проводя руками по накаченному торсу партнера, щекоча и издеваясь.       — Лех? — Федор с трудом оторвался от губ Эла и уверенно представил его взору три пальца, понимая, что юношу уже ничего не остановит. — Ты знаешь, что с этим надо сделать? — судя по тому, как нервно сглотнул Элджей, он все прекрасно понял.       — Блять, Федь… Вот ты сука… — тяжелый обреченный вздох в шею Федука. — Но я ни одну бабу не хотел так сильно, как хочу сейчас тебя, пидор, — и Эл неожиданно жадно провел языком по пальцам парня, принялся посасывать каждый из них по отдельности, не отрывая взгляда от глаз партнера, соприкасаясь напрягшейся плотью со все более и более пошлыми звуками. Белье парней уже давно промокло от желания, поэтому, решил Эл, оно им просто ни к чему, и, не отрывая шаловливого языка от пальцев Федора, двумя руками принялся стягивать ставшие тесными боксеры, извиваясь и изгибаясь на коленях коллеги.       — Бляяяяять, Леееех, — взвыл Федук, когда белье под ловкими движениями Элджея отлетело подальше от дивана и упругая плоть юношей соприкоснулась. Запреты ломались.       — Федь, вставь мне… — обжигая дыханием пальцы, прошептал Элджей. Парень совсем потерял контроль над собой. — Засунь эти пальцы мне в задницу! Выеби меня ими так, чтобы мне стало стыдно, а завтра я не помнил, почему у меня все болит… — Эл приподнялся на коленях и шире раздвинул свои бедра. — Я не курил, честно, только пил… всякую дрянь… Блять, Федь… нет, не курил… — парень нес всякую чепуху, пока первый палец коллеги медленно входил в тесную плоть юноши, доставляя чуть заметный дискомфорт. Федук указательным пальцем вошел по одну фалангу и внимательно посмотрел на Лешу, как бы спрашивая разрешение на продолжение, и, получив в свои губы горячее «Да», продолжил растягивать Эла, прибавляя к первому пальцу второй и третий.       Феде не верилось, что это происходит: даже днем, будучи впервые озадаченным странным наваждением, он не думал, что все может зайти так далеко; у него и в мыслях не было, что Леша будет извиваться на нем, просить вставить ему и кусать губы, пока Федук орудует пальцами внутри него, вызывая сотни мурашек у обоих. Но все это было здесь и сейчас: Эл уже сам насаживался на пальцы и всеми действиями показывал, что пора переходить к большему. И Федя не стал мучить партнера — он просто насадил его на себя.       — Бляха-муха, Инсаров, ты пиздеееец! — Леша, привыкая к новому чувству, царапал плечи Федора и дышал так часто и глубоко, что, казалось, воздуха этого номера на двоих не хватит. Он держался на ослабевших коленях, боясь от боли сесть ниже, и с опущенными веками шептал низкопробную ругань в губы Федука. Федор подался бедрами вверх, давая понять, что прошло достаточно времени, а сдерживаться становится все сложнее. — Да ебашь уже!       И Федор, схватив дрожащие бедра Элджея своими сильными руками, опустил парня на себя, одновременно поднимая таз, входя в коллегу по самое «Блять, Федя, сука». Леше было больно и хорошо одновременно — это странное чувство заставляло его хмуриться и ругаться сквозь дурман алкоголя, который из него еще не выветрился.       Поначалу движения были рваные и бесконтрольные — Лешу шатало на Федоре еще сильнее, чем когда он пьяный возвращался в свой номер, а затуманенное сознание и отсутствие всякого опыта не могли посылать сигналы о том, как нужно действовать. Но с каждым толчком парни все больше чувствовали другу друга, их тела переплетались, становясь одним целым; дыхание сливалось в единый поток желания и перетекало в довольный унисон. Руки Леши приятно щекотали короткую шевелюру Федора, под прикрытыми веками читалось полное блаженство, а тихие стоны при каждом проникновении медленно сдвигали крышу Федука.       — Блять, ты такой ахуенный, Лех… — Инсаров прижал Эла к себе и обвил свои руки вокруг его стана, продолжая мучительно медленно подаваться движениями навстречу, заставляя партнера чувствовать каждую секунду их совместного времяпрепровождения. — Такой узкий и горячий, пиздец… — неожиданно робкие поцелуи в грудь и слабые касания спины заставляли Лешу дрожать еще сильнее.       — Федь? — Эл открыл глаза и опустил взгляд на Федука, исследовавшего поцелуями его грудь. — Феееедь… — Леша начал набирать темп, интенсивней двигая бедрами. Федор все понял.       — Покажи мне извержение вулкана, малыш, — и Федук впервые коснулся горячей плоти, подстраивая действия руки под общий темп.       Отточенные движения парней ускорились, и звуки наслаждения стали громче. Юноши падали все ниже и ниже в пропасть запрета и недозволенного, разрушив все стереотипы и сломав преграды, не думая о последствиях — они просто получали удовольствие. Сладкая дрожь пробивала два тела, заставляя ожидать приближение неминуемого.       — БЛЯТЬ, ФЕДЬ! — прокричал Эл, извергаясь в ладонь партнера, расслабляясь в его руках, чувствуя спустя несколько секунд, как его плоть наполняется удовольствием сдержавшего эмоции Федора. — Ох, сука, какой ты пиздатый. Иди сюда, — и Леша жадно с последними остатками сил впился в губы Федука, не желая сразу же разлучаться с ним. Поцелуй вышел насыщенным, как восхитительное послевкусие от только что произошедшего, за чем последовало пару минут молчания — по комнате неслось лишь сбившееся дыхание парней.       — Леш? — Федор расслабленно откинул голову на спинку дивана, наблюдая, как Элджей, морщась от непривычного дискомфорта, слезает с него и направляется в сторону ванной. Леша обернулся без слов, и сквозь полумрак номера Федя увидел в этих опьяненных глазах ответ на свой вопрос. — Понял, ничего не было.       — Умница, — Эл опустил взгляд в пол, кажется, немного трезвея. — Все было ахуенно. Но этого не было. Ты ведь понимаешь? — на что Федя просто молча кивнул, вставая следом с дивана, быстро подходя к коллеге. Инсаров подлетел к Леше и одним движением впечатал его в стену, сливаясь с ним в, возможно, последнем поцелуе — он хотел взять от этой ночи все, оставить в памяти каждую секунду, проведенную с этим сумасшедшим, каждый его вздох, каждый стон, каждое движение. Леша охотно отвечал на поцелуй, разделяя эмоции Феди, однако держа свои руки на его груди, как преграду.       — Ничего не было, я понял, все понял. Я просто пришел в номер и уснул… — Федя прерывистым поцелуем уводил Лешу в ванную. — Никакой бухой Элджей не приходил ко мне… — затащил парня в душевую кабинку. — Никто не приставал и не матерился… — включил воду. — И уж тем более никто не стонал, пока прыгал…       — Блять, Федь, захлопнись! — прервал его Элджей, вставая под струю и подставляя свою шею под поцелуи Федора. — Сука ты, Федь. Целуй нахуй дальше, пока мы здесь вместе.       — Но ничего не было?       — Ничего не было.