Послание дьявола

Я знаю, ты слышишь меня. В тот день он не планировал выиграть бой. Проиграть, но, как и всегда, подняться. Никогда его голову не занимали мысли об иной жизни, без бойцовского клуба, с нормальной работой и семьей. У бойца Джека Мердока не могло быть обычной жизни. Были странные времена, смутные воспоминания о которых лишь вызывали усмешку: всякий раз в его воду пытались подмешать что-то, вывести бойца из поединка. Нередко планы таких людей удавались, но в тот день… В тот день вода эта была чище любой, что он пил когда-либо в своей жизни. Лицо Джека еще не было испачкано в крови, бой только начался, когда дверь клуба приоткрылась, и на входе замаячили три, покрытые белыми тканями, головы. Монашки, на вид совсем молодые девочки, с совсем чистыми и светлыми лицами будто выделялись на фоне остальных жадных на деньги людей. Одна, что вошла первой, подгоняла своих подруг ближе к рингу, хотя те отговаривали ее. Мердок услышал обрывок их разговора, будто никто, кроме них, в помещении не говорил, что девушки еще не приняли обет. Наверняка, сбежали, пока старшие отвлеклись и потеряли бдительность. Прозвучал гонг, бойцы разошлись по углам. Джек сразу заметил новую зрительницу, стоящую практически напротив него. Монашка пришла сюда не для того же, чтоб подсыпать ему что-то? Боксер окликнул ее, попросил о помощи. Его удивила беззастенчивость девушки, ее добродушие и, кажется, искреннее желание помочь. А потом, в один из перерывов между раундами, лица их оказались совсем рядом, а взгляды встретились. Кажется, подруги девушки ушли почти сразу, когда поняли, что ее не вытащить никакими силами отсюда. От него. Вряд ли она предполагала, что тот день закончится именно так. Она просто хотела повеселиться, почувствовать себя частью обычного мира. — Мэгги. Меня зовут Мэгги, — с улыбкой на лице сказала она ему на ухо, когда обессиливший Джек уложил противника на бок, прозвучал гонг, и толпа взревела. Они вышли из толпы быстро, прямиком в раздевалку, где Мердок завалился на лавку и оперся спиной на холодную поверхность стены. А Мэгги села рядом и продолжила протирать его кровоточащее потное лицо. И шею. И плечи. Он медленно открыл глаза и перевел на нее уставший взгляд, чуть улыбаясь. Она думала: «Джек, наверное, хороший человек, мы просто знакомы мало». А он… Где-то в глубине души Мердок понимал, что если не калечит девушке жизнь, то как следует ее портит. Возможно, его должны были мучить разум и совесть. Но пока они целовались на улице, под светом одинокого фонаря, на пороге дома и дальше, в прихожей, пока не дошли до спальни. Он видел, что Мэгги не стеснялась его, но руки его боялись коснуться молодого лица. Девушка первая подалась вперед, захватывая Мердока в объятья и падая вместе с ним на мягкую поверхность кровати. С ее волос слетела плотная ткань, и аккуратные локоны разлетелись близ ее лица. Джек не сдержал улыбки и в секунду сократил расстояние между ними, припадая к губам девушки. Она не смела тронуть его одежду… или свою. Мердок спустя долгую минуту отстранился и пристально посмотрел ей в глаза. Кажется, он хотел увидеть в ее выражении лица отказ, чтобы не совершить ошибки, но… Мэгги чувствовала себя прекрасно, потому что они провели ночь вместе. Джек… Он не был пьян, чтобы не помнить произошедшего, но пробуждение рядом с девушкой… С этой девушкой… Мердок не хотел ее отталкивать, он уже далеко не юноша, что бросает девушек после одной совместной ночи. Их чувства развивались три недели; три замечательные недели они провели бок о бок, разобрались в чувствах, убедились во взаимной любви. Три недели кажутся, наверное, небольшим сроком, но мы-то уже знаем финал, а тогда… тогда все казалось абсолютно вечным. Казалось, вот он, финал развития любви, а дальше все будет «долго и счастливо», но спустя месяц Мэгги, вдруг, стала себя странно вести. А потом первые догадки о ее плохом самочувствии, Джек позаботился отвезти ее в больницу и сдать все необходимые анализы… Оказалось, что единственная несокрушимая сила в сердце Мэгги была вера в Бога. Она правда думала, что это ее наказание, ей послали дьявола в отместку за жестокий по меркам религии проступок монашки. Непростительный грех. Мэгги замкнулась в себе. Трудно представить, как страдал Джек. А ведь он правда ее любил. Да, он все еще приходил по вечерам уставший, с разбитым носом и дряблой пачкой купюр в кармане, но он пытался стать лучше. Побыть хорошим отцом в полной семье ему так и не удалось. После родов Мэгги почти сразу вернулась в церковь, оставив ребенка Мердоку. Правильно ли было заменить один грех другим? После всего она отдалась религии полностью. Конечно, Джек появлялся в церкви, и Мэгги бежала прочь. А потом, спустя годы, в приюте при церкви оказался ослепший мальчик. Она сразу все поняла… Мэтью, ты должен перестать слушать свои чувства, чтобы понять свою мать. Я тогда пришел за ней, и видел бы ты глаза своего отца. Он держал тебя на руках и без слов просил о поддержке. А я забрал Мэгги, ни сказав ему ни слова. Я знаю, ты слышишь меня сейчас. Я виноват перед тобой и перед твоим отцом, и потому, пожалуйста, прости меня. Прости нас.