живее живых

на заброшке, когда-то бывшей супермаркетом или типа того, юнги умудряется откопать целый блок сигарет. когда они все выкладывают свои находки, намджун показывает набитый консервами рюкзак, а сокджин вытаскивает из карманов пластыри, антисептики и упаковки жвачки, когда они усаживаются на усеянном мусором и годовой пылью полу и делятся результатами поиска, у тэхёна это снэки и батончики мюсли, а у хосока всего лишь пара выцветших журналов, когда они подводят итоги, юнги гордо бросает этот блок сигарет. спустя долгие месяцы на его лице прослеживается тень искренней улыбки. - вот бы ещё немного пива где-нибудь откопать. - из оружия ничего не нашли? - спрашивает намджун. - только газовый балончик, - сокджин трясёт им в воздухе. - но я не уверен, что он рабочий. - если что, просто кидай. они собирают всё, что отрыли в руинах цивилизации, и выходят из супермаркета. улица встречает их садящимся солнцем и парочкой заражённых, шатающихся возле противоположного здания, но даже это не портит юнги хорошее настроение. - ебло те весло, кое те привезло, - весело говорит он, целясь в них. подошедший намджун опускает его оружие и мотает головой. - не трать патроны, - советует он. - может, они нас даже не заметят. лишённый возможности разъебать пару трупов юнги огорчённо кивает. они аккуратно спускаются с крыльца и сворачивают к парковке, но уже через несколько метров тэхён случайно задевает какую-то стеклянную бутылку и та со стуком влетает в столб, разбиваясь. в зияющей тишине мёртвого города этот звон кажется оглушающим, и его эхо ещё несколько секунд расползается по улице. никто из них даже не поворачивает голову, чтобы проверить обстановку - всё становится понятно по набирающему скорость шарканью за их спинами. - уже темнеет, - говорит сокджин, почёсывая макушку дулом пистолета. - если задержимся, не успеем найти укрытие. на самом деле, единственное, чему их научила жизнь без привычных человеческих радостей вроде автомобилей, кофе и инстаграма, это не тому, как ценна каждая крошка хлеба и любовь близких, а тому, что главное - всегда иметь при себе ствол и хорошо бегать. через пару кварталов из-за угла появляется целая свора заражённых. хосок бежит впереди и ему как всегда везёт больше всех - он не успевает затормозить и буквально влетает в толпу трупов. они все что-то бормочут, громко и раздражающе, кто-то из них даже воет (или это хосок верещит от страха), так, что он вообще ничего не слышит. ему в нос забивается мерзкий запах мертвячины, от которого слезятся глаза, и он теряется, размахивая своей битой наугад, пока не слышится пара выстрелов и его не тянут куда-то в сторону. - ты не поранился? - спрашивает юнги, крепко держа его за руку. - вроде нет, - отвечает хосок. глаза всё ещё невозможно открыть, слишком больно и ни черта не видно, поэтому он просто бежит по инерции, цепляясь за юнги изо всех сил. - блять, здесь ещё, - истерично кричит сокджин откуда-то издалека. - мне никогда не нравился каннам! - сюда, - указывает намджун, и юнги резко дёргает хосока в противоположном направлении, отчего он чуть не падает. через пару минут его глаза приходят в норму. на улице заметно темнее, чем было совсем недавно, так что заражённые встречаются всё чаще. их ужасные бледные лица торчат из окон домов, трупы выползают из дверей и подъездов целыми пачками и то здесь, то там на дороге валяются оторванные руки и головы со всё ещё двигающимися губами. ещё сотня метров и юнги становится плохо. он задыхается почти на каждом шагу и, похоже, уже хосок его тащит за собой, а не наоборот. они все это замечают и снижают скорость. подходящее укрытие им удаётся найти только за пределами каннама - когда они туда заваливаются, юнги тут же падает на пол, гулко и хрипло втягивая воздух. - намджун, дай ему пакет, - требует сокджин, склоняясь над юнги. - подыши в него, окей? - хён, ты в норме? - тэхён заглядывает в лицо хосока. - тебя там не задело? - нет, всё в порядке, - хосок треплет тэхёна по макушке. - кто из вас стрелял? тэхён непонимающе хмурится и по-птичьи склоняет голову к своему плечу. - мы думали, это ты стрелял, - говорит он. - дайте мне спички, - юнги отрывается от своего пакета. - я? - переспрашивает хосок. - у меня даже ружья нет, чтобы стрелять, как бы я смог? - так это не ты стрелял? - уточняет намджун. - дайте мне спички, - повторяет юнги. - говорю же, что не я, - хосок начинает злиться. - и кто тогда стрелял? - спрашивает сокджин. - не дохляки же. - слушайте, - принимая сидячее положение, юнги достаёт из рюкзака блок сигарет, вытаскивает пачку и зажимает одну сигарету между губ. - кто бы это не стрелял, именно благодаря ему хосок там не сдох, так что какая ебаная разница. а сейчас дайте мне спички или стрелять буду я. - да на, ёб твою мать, - сокджин бросает ему коробок. - давай ещё покури, чтобы тебе совсем хуёво было. - отъебись, - просит юнги. с лицом оскорблённой гордости сокджин показывает ему средний палец и подхватывает свою сумку, молчаливым жестом предлагая им осмотреться. дом большей частью убитый - некоторые стены в нём разрушены почти полностью и везде валяются куски бетона - но есть и вполне цивильные комнаты, в которых хотя бы в футоне можно спокойно поспать. на втором этаже тэхён находит спальню с огромной кроватью и они с сокджином почти дерутся за право в ней спать, пока не приходит намджун и не говорит, что спать в ней будет юнги, потому что если он скоро сдохнет, то пусть хотя бы порадуется жизни напоследок. - премного блять благодарен, - кричит юнги с первого этажа. отужинав консервами и остатками чипсов с позапрошлой вылазки, они на кай бай бо распределяют очередь дозора. хосок, как обычно, первый, потому что спустя все эти месяцы никак не отучится выставлять ножницы. юнги должен сидеть сразу после него, но он почему-то не уходит вместе со всеми. - не хочется спать, - отвечает он на невысказанный вопрос. - посижу с тобой. за окном, возле которого они остаются, почти ничего не видно. никаких фонарей и автомобильных фар, ни одной неоновой вывески и ни единого рекламного баннера. полнейший мрак, к которому хосок так и не привык. погружённый в темноту почти дохлый мир без единого шанса на спасение, и они зачем-то до сих пор пытаются в нём выжить. - в городе ещё кто-то есть, - говорит хосок. - кто-то помог мне. юнги молчит. - наверняка здесь ещё есть люди, может, их и не так много, но они должны быть. мы можем... - мы можем что? - спрашивает юнги. - можем тратить время на бессмысленные поиски несуществующих выживших? оглянись, хоби. вокруг только дохляки и валяющиеся трупы. да и мы скоро подохнем. хосок открывает рот, чтобы возразить, но не находит аргументов. юнги вытаскивает сигареты, закуривает одну и почти полминуты прокашливается после первой затяжки. выглядит он отвратительно - бледные губы, синяки под глазами и впавшая кожа на скулах. вены на кистях торчат, по рукам тут и там раскиданы синяки и царапины. и его взгляд, отчаянный и тоскливый, словно угасает с каждой секундой, всё меньше цепляется за что-то, в нём всё чаще мелькает один и тот же вопрос - когда это кончится? хосок тоже хотел бы знать ответ, но на чудо рассчитывать не приходится. в этом мире рассчитывать можно только на себя.