Гематогенка

      Еле разлепив глаза, Николета облизала губы, не решаясь менять положение тела. Казалось, что любое движение отдастся болью в голове и распространится по всему телу. Девушка мельком вспоминает, что произошло этой ночью, дрожащая рука, не от страха, скорее от того, что ещё «не проснулась», тянется к шее. Николета оглаживает ранки, такие маленькие, но такие болючие.       Вурмбранд поворачивается на спину и смотрит на место рядом с собой, Уолтера в комнате нет. Шторы завешены, двери закрыты, может, на ключ.       Девушка садится на кровати и закрывает глаза, опираясь головой о руку, ее мутит после вчерашнего. От воспоминаний не тошнит, пока что даже не стыдно, лишь тянущаяся боль в теле. Нужно добраться до ванной и зеркала. — Доброе утро, — Николета открывает глаза и смотрит на дверь, она по-прежнему закрыта, а Уолтер сидит перед ней на кровати. Как можно было не заметить? — что-нибудь болит? — Если я скажу, что у меня болит всё, это что-то изменит? — огрызается девушка и немного отодвигается от мужчины, чтобы он ее не донимал. Меньше всего она хочет его видеть. — Думаю, да, садись сюда, — он хлопает себе по коленкам, Николета нервно смеётся и смотрит вампиру в лицо. — Ты сейчас реально думаешь, что я к тебе на колени добровольно сяду? — увидев, что мужчина остаётся непоколебим и настроен серьёзно, она вздыхает, — значит, правильно думаешь, — Николета пересаживается к нему на ноги. Немного неприятно и неуютно. — Теперь это утро более похоже на счастливое, — уголки губ мужчины приподнимаются, он целует девушку в щеку, потом в шею, она ёжится, выставляя руки вперёд. Не останавливает его, но ей крайне неприятно это, — не зажимайся, Гематогенка, или ты хочешь меня расстроить? — Мне всё равно, — пожимает плечами девушка, за что получает пощечину. В уголках глаз собираются слезы, она не выдерживает и плачет, тихо, успокаиваясь практически сразу, чтобы не унижаться перед ним. — Давай повторим. Хочешь меня расстроить? — мужчина наматывает на кулак ее волосы, Николета сглатывает и судорожно выдыхает. — Нет, не хочу… — ей приходится прикусить губу, чтобы не взвыть от несправедливости ситуации и жалости к самой себе. — Тогда поцелуй меня, ты уже умеешь, давай, — он отпускает волосы и кладёт руку на ее шею, притягивая голову поближе, губы соприкасаются, Николета стоит только заставить их шевелиться. — Я… — шепчет в губы и аккуратно обхватывает своими нижнюю губу Уолтера, — не могу… — мужчине хватает того, что она сделала, поэтому сам ее целует. Заставляет раздвинуть губы, проталкивает внутрь рта язык, обводит ее верхнюю десну, покусывает губы, сжимает и до того болящую ягодицу, на которой распластался синяк. — Я бы целовал тебя вечность, порой складывается такое впечатление, что ты не можешь надоесть, — он целует ее ещё раз, но теперь нежно, без той пылкой страсти, что была в первом поцелуе, — хочешь я подарю тебе звезду? — девушка невольно рассмеялась, уткнувшись носом в шею мужчины, чтобы он не смотрел на ее лицо в этот момент. — Зачем ты это делаешь? — успокоившись, спрашивает Николета, усаживаясь ровно, — ну… вроде как держишь меня для удовлетворения своих желаний, в перерывах делаешь комплименты, флиртуешь, бываешь романтиком, даже кажется иногда, что тебе не плевать на то, что со мной. Зачем так париться? — Ты слишком упрощаешь эксперимент, который мы с тобой проводим, я же не обычный насильник, было бы так, ты бы здесь давно не была, — он укладывает ее на кровать, усаживает поудобнее, накрыв одеялом и достаёт из тумбочки гематоген. — А откуда здесь гематогенки? — Возможно, я принёс, — хохотнув, мужчина достаёт бутыльки из карманов халата и кладёт их на тумбу. — Что мне сказать маме? Как я пойду в школу с этим? — пытаясь пробить вампира на жалость, вопрошает Ники, но за это получает лишь жгучим снадобьем на ранку на животе. — Забудь про родителей. Среди таких, как я, не очень любят гипноз, от него потом голова раскалывается, — будто в подтверждение своих слов мужчина прикрывает глаза, — твоя мать не будет задавать лишних вопросов. Никто не будет задавать, если я этого захочу. — Не смей ее заколдовывать! — девушка пытается вырвать зеленку, но вместо этого получает по рукам и губам, ойкнув, — за что? — Не смей требовать, только я могу это делать, — Уолтер заклеивает девушке рот скотчем, это не мешает, но обескураживает, — вернёшься домой, сделаешь уроки и пойдёшь в школу. Ты нужна мне завтра, скажи маме, что я перенёс урок на завтра. Повторим пройденный материал, пора научить тебя хорошим манерам, —он теребит ее за щеку и срывает скотч, заставив девушку сморщиться и всхлипнуть. — Пожалуйста, хватит! Достал уже! — просит девушка, колеблясь на грани истерики. Мужчина хлопает в ладоши и смеётся. — Какая молодец, попросила! Добавить «господин» и я буду лояльнее, мышка, — Уолтер прячет медикаменты в тумбочку и выжидающе смотрит на девушку, игнорируя оскорбление. — Ещё чего… — сглотнув, мямлит Николета, опустив голову, — лучше ударьте меня снова, я не стану этого говорить, — девушка получает легкий удар по губам, как бонус, поцелуй.

***

      Шумные одноклассники на перемене заставляют Вурмбранд зажимать уши, чтобы шум не так давил на голову. Осталось еще два урока, а она уже еле сидит, о чем говорит ее слегка бледное лицо с выраженными замазанными тональником синяками под глазами и покусанными губами. — Отныне буду называть тебя куксей, Ники, — на шею к девушке вешается Дрина, лучшая подруга Николеты, а по совместительству однокашница, из параллельного класса. В пятом классе их класс поделили, поэтому девушки оказались в разных классах. Из-за нагрузки часто видеться не получается, но всё-таки девушки друг друга не забывают, — чего не звонишь в последнее время? Я хотела позвать тебя погулять вчера, а ты недоступна была. — А… извини, Рин, — Ники через силу улыбается, действительно рада видеть подругу, но так устала… — я с мамой вчера немного повздорила, она у меня телефон забрала, — нагло врёт и не краснеет. — Очень интересно… мама по имени Уолтер, которая занимается с тобой математикой? — невинно и с улыбкой на губах саркастически подмечает девушка, заливаясь звонким смехом, — что же вы… роман мутите? Могла бы меня предупредить, я еле выкрутилась. Звоню твоей маме, спрашиваю, значит, где ты, а она такая: а Николета не у тебя? Я аж поперхнулась, еле успела среагировать, — Дрина прыскает со смеху и хлопает Ники по плечу, та морщится от боли и неловко улыбается. — От тебя ничего не скроешь, — подытоживает очевидное и потягивается, игнорируя тянущуюся боль от синяка на животе, — можем погулять на выходных, я свободна. — О, дорогая, непременно, а сегодня вечером я тебе позвоню. Ты обязана мне все рассказать об этом Уолтере, — Дрина дает щелбан девушке, поправляет ей воротник рубашки и убегает из класса. Только со звонком Николета понимает, что сегодня вечером она будет у Уолтера, а разговаривать при нем с подругой — последнее дело. Еще в трубку ей стонать заставит…       Ники невольно кривится от своих мыслей и устало потирает глаза, обращая свое внимание на доску.