Стать семьей

Последнее, что я помнил перед потерей сознания - ледяной, пронизывающий до костей ветер и чьи - то теплые большие ладони на своем лице. От маски к тому моменту мало что осталось, потому я бросил ее вперед, сбивая аппарат. Первое, что я увидел, когда очнулся - грязный потолок с отвалившейся почти от него штукатуркой и закатные брызги на нем. Затем заметил свисавший лист обоев, ковер на стене у правой руки. Потрогал даже - пыльный, прохладный, но еще пока с целыми шерстинками. И только потом осознал - я жив и где - то разлеживаюсь. Сел на скрипнувшей кровати, оглядываясь. В ноги тут же забилось довольное объемное теплое одеяло, сапоги обнаружились у рядом стоящего табурета. На нем была кружка с чем - то горячим, пар еще вился над ней, тут же располагалась моя аптечка. Кто - то заботливый вытащил из нее противорадиационное и жаропонижающее, поставил прозрачный стакан с теплой водой. Таблетки я сразу же проглотил, запил, и принялся обуваться. Комнатка оказалась небольшой, с еще целыми стеклами на закрытом окне, деревянным подоконником, с которого почти слезла краска, с едва живым комодом с какими - то книжками на нем и осторожно задвинутыми ящиками и шкафом, одна из его дверей стояла рядом, прислоненная к стенке, а вторая тихо скрипнула, открываясь. Тут, в большом отделении справа, находился мой рюкзак и бережно поставленные два автомата - трофейный в каком - то смысле калаш Бурбона, моего первого напарника, и купленный недавно дробовик Убойник. На полочках слева лежала новая маска и фильтры. И кто же это так позаботился обо мне? Раздался осторожный стук в ранее не замеченную дверь - она располагалась прямо напротив двери, и какой - то тихий, печальный голос просил: - Можно? - голос раздался как - то отовсюду: он и прозвучал в моей голове, и слышался из- за двери, и как - то странно звучал, будто бы сказали за моей спиной. - Да, - хриплым голосом отозвался я, кинув еще раз взгляд в окно, выходящее на скрывающийся в вечерней полутьме ржавый дворик, полный брошенных машин и старых детских игрушек, от которых за частую становилось не по себе даже опытным воякам, и вмиг задумавшись. Ведь мне не было известно, чтобы сталкеры обустраивали подобные места, а у Спарты были свои оборукрепы, но выглядели они совсем по другому. Тогда кто снял меня с башни и принес сюда? Дверь тихо открылась. Сначала я ничего не разглядел в темноте коридора, однако затем черный сгусток колыхнулся в проеме, и я с коротким вскриком отшатнулся к стенке, сердце пропустило удар, испуганно забившись в грудной клетке - Черный, слегка пригнувшись, зашел и стоял в комнате, смотрел на меня своими бездонными глазищами. На мгновение, мне даже показалось, что в них промелькнула грусть. - Тебе не надо нас бояться, - произнес он снова этим странным, множественным голосом, который уже и не казался мне таким страшным, как там, в туннелях. - Вы, - выдохнул я, стараясь унять свой страх и заставить себя дышать нормально, - вы принесли меня сюда. - Да, - медленно кивнул мутант, - мы пытались тебе помочь. Ты спас нас, но тебе стало плохо. Я снова оглядел комнату, все выглядело по домашнему и уютно. Как - то даже в голове не укладывалось, что это мог сделать нечеловек. - И вы принесли меня в эту комнату, - продолжил я, снова вперив свой взгляд в него. Он снова качнул головой, соглашаясь. - Мы попытались сделать так, чтобы тебе было тут тепло и попытались тебе помочь. Полагаю, нам это удалось, раз ты уже свободно дышишь, - закончил Хомо Новус как - то вопросительно. И действительно, дышал я спокойно и свободно, что было удивительным. - Ты, наверное, голоден, - нарушил повисшую тишину Черный и как - то неопределенно, будто едва смущенно, махнул рукой, - мы разогрели для тебя консервный суп. Будешь? Все еще прибывая в каком - то легком шоке от происходящего, я кивнул и мутант первый покинул комнату, оставляя меня стоять на месте, пытаться осознать один единственный факт - меня спасли те, кого я хотел уничтожить...