Ты останешься на ночь?

Поставив на столик графин рядом с хрустальной вазой, в которой стояла одинокая роза нежно-кремового оттенка, Литва облегченно выдохнул. На сегодня с уборкой окончено, можно идти домой. Сдёрнув с вешалки тяжёлое всё ещё влажное пальто, юноша огорчённо повесил его обратно в виду бесполезности этого предмета. На сей раз Торису придётся возвращаться домой вот так, раздетым. Хорошо, что на дворе только конец лета и ещё не так холодно. Распахнув дверь, литовец сузил глаза от сильного порыва ветра и непривычного холода, который оставил после себя дождь. Сделав шаг за порог, Литва резко остановился, почувствовав, как ему в спину смотрит пара лазурных глаз. Обернувшись, Лоринайтис с наигранной улыбкой произнёс: — Что-то не так, мистер Джонс? — Ну… — интригующе протянул Америка, что было совершенного на него не похоже. Это заставило литовца насторожиться и приготовится к худшему. — Может, ты останешься на ночь? На улице ведь дождь, а живёшь ты очень далеко. Растерявшись, Литва вновь устремил взгляд на сырую улицу. Да, после дождя земля была перенасыщена влагой, как губка. Однако после такого сильного ливня небо было чистым, измученную землю освещал тёплый серебристый лунный свет. Шатен едва успел раскрыть рот, приготовившись дать ответ, но закрывшаяся перед самым носом дверь быстро рассеяла нахлынувший поток мыслей, заставив в очередной раз обернуться на хозяина поместья. — Ты же останешься у меня на ночь? — подобный вопрос звучал настолько риторически, что независимо от ответа Литва бы в любом случае остался у него. Герой уже всё за всех решил. Не став утруждать себя в ответе, Торис вздохнул, вяло кивнув. В очередной раз пересмотрев ужастиков, американец не мог оставаться один в этом чудовищно огромном особняке. Результатом этой опрометчивости послужило деление постели со своим домработником. В комнате царил мрак, оба парня лежали на кровати, протирая взглядом потолок. Один вел себя абсолютно спокойно и даже умудрялся дремать под всхлипы вперемешку с криками и стонами второго, который вздрагивал от каждого шороха и всякого подозрительного шевеления. — Л-Литва, ты спишь? — вплотную прижимаясь к телу товарища и хватаясь за него, как за спасительную соломинку, мямлил Джонс. — М-мне страшно… Поговори со мной! — Вам нечего бояться, — разомкнув слипающиеся веки, литовец в привычной манере улыбнулся своему работодателю. — Пока я здесь, никакие чудовища ближе чем на сто метров не подойдут к вам. — Ты их тоже видел? Они прячутся в темноте, ждут пока мы заснём и… Лит, не спи! — взвизгнув от страха, Джонс принялся в очередной раз трясти заснувшего литовца. — Вам нечего бояться… Я с вами… — на этой фразе у Ториса зажевало пластинку, заставляя воспроизводить запись вновь и вновь, как только Альфред начинал орать ему в ухо. До ушей американца донесся противный скрип. Обернувшись, Джонс увидел, что дверь шкафа подозрительно приоткрылась. Несмело взяв в руки заранее подготовленный фонарик, Альфред пролил на этого деревянного сатану луч света. И ничего из этого не последовало, всё оставалось на месте, как оно и было при свете дня. Шлепки приближающихся шагов по коридору довольно быстро заставил Америку забыть про этот чёртов шкаф и направить луч света на дверь, ручка которой ни с того ни с сего начала медленно поворачиваться. — Л-Лит, там кто-то есть, просыпайся! — шепотом, чтобы не выдать своё местоположение, Альфред снова извёл себя в попытке разбудить литовца. — Вам нечего бояться, я с вами… По комнате разлетелось невнятное бормотание Литвы, после которого всё на удивление стихло. А точнее все чудовища в страхе ретировались прочь, поняв, что Америка не один. Выход из сложившейся ситуации был очевиден, поэтому Альфред незамедлительно столкнул свою спасительную соломинку с кровати. — Мистер Джонс, это очень грубо с вашей стороны! — завопил растерянный литовец, больно стукнувшись головой о пол. — М-мне страшно… — пробубнил ещё больше растерянный и напуганный американец. — Хм… Если вы не можете заснуть, то следует выпить теплого молока. Оно хорошо помогает в таких случаях, — озарившись легкой улыбкой, парень встал на ноги. — Сейчас принесу. — Нет! — Америка испугано схватил его за руку. — Не оставляй меня одного! — Всё хорошо, — убрав чужую ладонь со своего запястья, Торис направился к выходу. — Я оставлю свет включенным, вот так! Все чудовища нападают только ночью под покровом темноты, вам нечего бояться. Посильнее закутавшись в одеяло, перепуганный до чёртиков американец стал ждать возвращения своего личного монстроотпугивателя. Неожиданно в комнате погас свет, а где-то рядом со шкафом скрипнул пол, словно из него что-то вывалилось. Американец от страха едва не упал с кровати, медленно, очень медленно поворачивая голову по направлению к источнику шума. — Америка, — рядом с кроватью послышалось протяжное шипение. Повернув голову, Альфред увидел светящиеся в темноте два алых огонька, напоминающие глаза. Разглядеть тело не представлялось возможным, ибо монстр сидел на полу, уложив голову на простыни, недобро сверкая убийственным взглядом. — Ты хорошо заботишься о моём Литве? — Д-Да, — не думая, быстро выпалил тот, отползая назад. — Он добрый, послушный и просто очень хороший человек. Я даже подумывал повысить ему жалование. Всё же свалившись с кровати, Джонс позволил красноглазому чудовищу вальяжно занять его уютно нагретое местечко. А сам американец начал медленно и весьма осторожно отползать к двери. — Вдвое! Я буду платить ему вдвое больше, чем сейчас, — заметив сквозь мрак ночи скупое недовольство на устах чудовища, Америка поспешил поправить своё заявление: — Я-я хотел сказать втрое! Литва определенно заслуживает большего… — Вы зачем свет выключили? Снова испугаетесь и… Как только комната озарилась светом, послужившим спасительным сигналом для Альфреда, парень как ужаленный бросился к выходу, сбивая с ног литовца, который принёс на подносе чашку горячего молока и немного хрустящего печенья в хрустальной вазочке. Лежа на полу, Джонс в страхе обернулся на кровать. Не увидев там никакого и ничего хоть близко схожего с тем чудовищем, американец облегченно вздохнул и поднялся на ноги, поднимая следом зашибленного Ториса. — Да что на вас нашло?! Ведете себя как ребёнок, кричите на весь дом, на людей кидаетесь ещё и молоко разлили, — литовец с досадой посмотрел на испачканную пижамную рубашку американца, плавно переводя взгляд на разбитую вазочку и раскрошенное печенье, обращенное в результате падения просто в мусор. Виновато опустив голову, Джонс машинально пробубнил что-то вроде «извини», пристыжено покидая комнату. Пожав плечами, литовец направился в кладовку за инструментами для уборки. Он был не то что зол на своего работодателя, скорее, просто обижен, ибо раньше его никто и никогда не сбивал с ног и не нёс всякой там ахинеи про призраков, монстров и фей-убийц. Повернув за угол, Лоринайтис почувствовал, как его тут же схватили, закрыв одной ладонью глаза, второй прижимают к себе за талию. Спиной парень отчётливо ощущал твёрдую мужскую грудь, как и ровное дыхание над своим ухом. — Здравствуй, Торис. Скучал по мне? Литовец замер от страха, этот голос он точно не смог бы спутать ни с чьим другим. Съёжившись, дрожащим голосом юноша с трудом сумел выдавить из себя писклявое «да». — Хорошо, я забираю тебя обратно, — радостно отрапортовал Брагинский. Отпустив бедолагу, давая ему шанс повернуться к себе лицом, Россия с ухмылкой наблюдал за своей любимой игрушкой, ловя на его лице каждую эмоцию. Торис молчал, потупив глаза в пол. — Не хочешь? — опустив ладонь на щеку Литвы, поинтересовался русский менее любезным голосом. — Нет… Т-То есть, мне нужно предупредить об этом мистера Джонса, — замямлил литовец, стараясь смотреть куда угодно только не в глаза своего самого худшего ночного и дневного кошмара. — У тебя ещё будет достаточно времени, чтобы отправить ему письмо по почте. — Но он будет волноваться, если я вот так исчезну… Надавив надоедливому мальчишке на скулы, Брагинский в миг заставил прекратить этот бессмысленный словесный поток, ибо он уже всё решил за них обоих. — Зайчик, я ведь тоже по тебе соскучился, сильно-сильно, — надев на лицо фальшивую детскую улыбку, сладостно пропел русский. Заметив, как литовец стал пятиться назад, Россия незамедлительно одарил его ударом в солнечное сплетение, после чего запрокинул уже несопротивляющегося Литву на плечо и выпрыгнув с ним в окно, исчезая под покровом ночи. Часом позже Америка, не найдя в своём доме Литву, решил, что тот серьёзно на него обиделся и попросту ушёл домой, не предупредив.