Милый друг

— Посмотрите внимательно. Что-нибудь пропало? Люди в строгих черных костюмах, распахивают перед ними двери, и Джиро жмурится от ярких солнечных лучей, бьющих в окно. Комната Каминари такая же, какой она ее и запомнила — забитая вещами до самого потолка, приходится напрягаться, чтобы сфокусировать взгляд на чем-то конкретном. Наверное, это тоже было частью прикрытия. Джиро сглатывает, чувствуя подступающую тошноту. Она все еще отказывается верить. Первым в комнату шагает Киришима, следом за ним — Бакуго. Солнечные лучи расчерчивают их золотым, и становится видно, насколько они бледные и измученные. Последние дни никому не дались легко. — Кажется, что все так же, как было, — Киришима пожимает плечами. — Посмотрите внимательнее, — настаивает один из агентов. Джиро наконец переступает порог и тоже оглядывается. На вид действительно все как прежде. — Системный блок стоит под другим углом, — Бакуго хмурится, нависая над рабочим столом, — но ничего не взяли. — Заберите компьютер на проверку, — один из агентов что-то помечает в своем блокноте. Киришима несколько раз моргает, и Джиро кажется, что еще немного — и он заплачет. — Вещи в шкафах тоже посмотрите, нам важна любая мелочь. Бакуго раздраженно шипит и дергает на себя ящики стола — внутри целый комок из проводов, ручек и разноцветных стикеров. Среди них Джиро замечает черный медиатор с золотистой молнией, Каминари подарил ей такой же после культурного фестиваля. Джиро яростно моргает и отворачивается. В этой комнате она была всего пару раз, что от нее толку? Зачем ее вообще позвали? — В шкафу все вещи на месте, — Киришима заминается и нехотя добавляет, раскрывая дверцы шире, — но на нижней полке пустое место, словно тут что-то стояло. Один из агентов кивает: — Он мог забрать что-нибудь перед побегом. Дурачок Каминари оказался умнее их всех вместе взятых. Джиро закусывает губу, беспомощно скользя взглядом по комнате — скейт у кровати, доска для дартса (ни один дротик не в десятке), разноцветные обложки комиксов. Хоть что-то из этого было настоящим? Что-то нравилось ему на самом деле? Нравилась ли ему она? Каминари говорил, что да. Каминари таскал ей всякие дурацкие мелочи — медиаторы, зефирные сердечки на палочке, букеты из осенних листьев. Каминари заглядывал ей в глаза и весь светился. К такому сложно было остаться равнодушной. «Он втрескался в тебя по уши!» Мина восторженно сучила ногами, развалившись на кровати Момо, и выглядела даже более счастливой, чем сама Джиро. Серо и Киришима нещадно дразнили Каминари, когда заставали их неловкие попытки флирта, и Джиро сбегала, чувствуя, как горят щеки. Все было точно как по сценарию глупых подростковых сериалов, но раньше ей это даже нравилось. Теперь же вызывало лишь больше вопросов. Джиро тонула в них, не находя ответа ни на один. — Спасибо за содействие, дальше мы сами. Киришима выходит из комнаты, сжимая кулаки, а Бакуго — хмурясь больше обычного. — Спуститесь в общий зал. Вас вызовут, чтобы побеседовать с каждым персонально, — Айзава-сенсей отталкивается от стены и окидывает их цепким взглядом. — И чтобы без самодеятельности, поняли? Смотрит он исключительно на Киришиму, и тот упрямо вздергивает подбородок, явно собираясь спорить. — Если понадобится, я запру вас до выяснения всех обстоятельств. Вы этого хотите? Бакуго недовольно цыкает и подталкивает Киришиму к лифту. — Никуда мы не денемся, мы явно не такие профессионалы, как... — Бакуго! — Киришима возмущенно вскидывается, но все-таки замолкает под изучающими взглядами агентов. В общей гостиной Иида конвоирует их до диванов и сразу предупреждает: — Никуда я вас не пущу. Даже не думайте. — Никто никуда и не идет! — Бакуго раздраженно барабанит пальцами по подлокотнику, а Киришима пустым взглядом сверлит пол. — Не волнуйся так, Иида-кун, — Мидория успокаивающе поднимает руки. — Даже если мы захотим, то ничего не сможем сделать. У нас нет никакой информации. И это правда — Каминари словно бы испарился. Если верить слухам, кто-то из мелких сошек Лиги злодеев, проболтался о нем на допросе. Но когда люди в строгих черных костюмах нагрянули в Юэй, Каминари уже исчез. Откуда он сам узнал об их визите, можно было только гадать. Джиро не хочет думать о том, что шпион есть и среди людей в черных костюмах. Джиро вообще не хочет об этом думать. Но на допросе, иначе это и не назовешь, ее выворачивают наизнанку. Расскажите о том, как он себя вел во время нападения на USJ. Его причуда идеально подходила для того, чтобы заглушить сигнал, не так ли? Как он проявил себя во время сражения со злодеями? Почему злодей угрожал в первую очередь вам, а не ему, заложнику? Вопросов слишком много. Джиро вязнет в них, как в патоке. Джиро чувствует себя не меньшим предателем, отвечая на каждый из них. О чем он говорил? Нам важно все: места, упоминания родных, друзей, любые мелочи. Были ли у вас романтические отношения? Кому еще он выказывал симпатии? Он рассказывал вам о том, что работает на Лигу злодеев? Камино следователь почти не затрагивает — уже знает, что она почти все время пробыла без сознания. Но Камино выходит боком Киришиме, зашедшим следом. Его держат не меньше трех часов, и напряженное молчание в общей комнате густеет и становится все более взрывоопасным. Джиро держится за руку Момо, как за спасательный круг. Реальность вокруг разбивается вдребезги, открывая жестокое, гнилое нутро. Оказывается, что столкновение со злодеями может быть разным. Иногда они улыбаются тебе, а не скалятся, иногда травят вовсе не ядовитым газом, но больно от этого ничуть не меньше. Киришима с допроса возвращается посеревший, но заговаривает только тогда, когда вызывают Бакуго и тот уходит. — Они, кажется, думают, что мы в сговоре. Ну, из-за Камино. Вроде как мы не пострадали, потому что Каминари за нас попросил, — Киришима трет покрасневшие глаза и растерянно переводит взгляд с Тодороки на Мидорию. — Глупости какие-то. Каминари ни за что бы ни стал работать на злодеев! Это какая-то ошибка! От того, как все в комнате отводят глаза, Джиро становится тошно. Никто из них не верит в ошибку. — Ребята, вы же не серьезно, правда? Вы же его знаете! Каминари хороший! — Киришима подскакивает и переводит отчаянный взгляд с Серо на Джиро. — Он же наш друг! — Тише, Киришима-кун, — Момо прикладывает палец к губам. — Я уверена, что мы сможем найти объяснение! — Да, проблематично так притворяться продолжительное время, — откликается Тодороки. — Если мы хорошо подумаем, то найдем ответ. Возможно, он находится под контролем злодеев. Бакуго говорил, что Лига хотела промыть ему мозги. Если у них есть такая возможность, то Каминари может оказаться лишь еще одной жертвой. Они хватаются за соломинки, но Джиро не может их винить. Сейчас ей больше всего на свете хочется, чтобы все это было недоразумением. Чтобы Каминари оказался обыкновенным не очень умным мальчишкой, который дарил ей зефирные сердечки и сорванные с клумб цветы не потому, что строил свой злодейский план, а потому что она ему просто нравилась. — Да, нам стоит работать вместе! — Мидория ободряюще улыбается. И за следующий час они организовывают доску с фотографией Каминари посередине и упаковку разноцветных маркеров. Мидория записывает туда предлагаемые версии кривоватым почерком, а потом отмечает их по мере подходящих к ним фактов. Джиро сбегает от этого на кухню за стаканом холодной воды, и с удивлением понимает, что у нее дрожат руки. Ей страшно — больше за Каминари, чем за себя. С кем он связался? Куда ушел? Что с ним может сделать Лига, если он вдруг окажется бесполезен? Что с ним сделают власти, если поймают? И что будет, если он все-таки окажется злодеем? Вопросов слишком много, и ответы на них — один хуже другого. — Все будет хорошо, вот увидишь, — Киришима взволнованной тенью вырастает в дверном проеме. — Мы придумаем, как ему помочь! А что, если он не захочет, чтобы мы ему помогали? Джиро не спрашивает об этом вслух, только не у Киришимы. Она просто утыкается в его плечо и почему-то плачет, хотя совсем не хотела. — Он спросил буд-д-у-у ли я его девушкой... я не успела ответить. Нужен ли теперь ему ее ответ? — Скажешь ему, когда мы его найдем. Киришима баюкает ее, неловко сжимая в объятиях. Он верный и надежный. Преданный. Он сделал все, чтобы вернуть Бакуго, а значит, сделает все и для Каминари. Джиро хочет верить, как Киришима — безоговорочно, но сомнения гложут ее, не отпускают. — ДА ТЫ ОХУЕЛ! Вопль Бакуго разносится, кажется, на все общежитие, и Джиро с Киришимой на секунду замирают, а потом бросаются в общую гостиную. В руках у Бакуго телефон, и он так яростно его сжимает, словно хочет сломать. — Громкую связь! — Шепчет Момо, отчаянно жестикулируя. — Включи громкую связь! Бакуго яростно лупит пальцами по экрану, и до всех доносится сокрушенный вздох, а за ним — голос Каминари. — А я ведь знал, что так и будет, но так как ты мой второстепенный друг, а Киришима без меня не может донести телефон до зарядки... — Каминари! — Они срываются с места одновременно, но не успевают пробежать и пару шагов — Бакуго пинает им под ноги диван с такой легкостью, словно тот ничего не весит. Джиро валится в мягкую обивку, ойкает вместе с Киришимой, когда тот неудачно приземляется на ее колено. — Говори, где ты, придурок! У нас к тебе есть вопросы! — Бакуго, дай мне трубку! — Мидория высоко подпрыгивает, пытаясь протолкнуться через Тодороки и Момо. — Каминари, как твой староста, я настоятельно рекомендую тебе вернуться в школу! — Бакуго, он и мой друг тоже, дай мне трубку! — Киришима яростно возится, пытаясь встать с дивана. — Каминари! Каминари, ты в порядке?! Скажи, где ты, мы придем! — Да замолчите же вы, он и слова вставить не может! — Спасибо, Яомомо, ты действительно единственный оплот разума в этом классе! Бакуго высоко поднимает телефон, ловко уворачиваясь и от Киришимы, и от разъемов Джиро. — Будешь говорить со мной, ясно?! Тут все говорят, что ты хренов злодей! Может, объяснишься?! — Бакуго, не сейчас же! — А когда еще?! — Каминари, не слушай его, скажи мне, где ты! — Киришима бросает попытки отобрать телефон и просто кричит на всю комнату. — Я не знаю. Я тут всего ничего, и телефон вообще-то пришлось стащить у какого-то мопса у входа. — Так за каким хером ты звонишь?! Говори уже хоть что-то! — Вам это скорее всего не понравится... — Каминари неловко хмыкает. — Он мой чертов парень, Бакуго, отдай трубку мне! — Джиро яростно топает ногой, от чего стоящий рядом Сато шарахается в сторону. — Парень? — Серьезно, он? Ты хорошо подумала? — Поздравляю! — Ты, правда, согласна? — В голосе Каминари появляются неуверенные нотки, и Джиро шмыгает носом, чтобы не зареветь перед всем классом. Бакуго наконец перестает убегать, и они сбиваются вокруг него, притираясь друг к другу плечами. — Узнаешь точно, когда вернешься. — Насчет этого... — Каминари, кажется, тоже шмыгает носом, — если не получится, то я хочу, чтобы вы знали... — Господи, это что, завещание? — Даже думать об этом не смей! Мы тебя вытащим! — Джиро — ты мне очень нравишься, правда. Киришима — ты правда мой лучший друг. Бакуго... я лучший друг Киришимы, а не ты. И ой-ой, мне пора идти, мопс, кажется, идет сюда! Бакуго замирает на секунду, а потом взрывается тысячей бомб. — Гребанный ты придурок, мы найдем тебя и... — Найдите, — отвечает Каминари, прежде чем в трубке раздаются гудки. Джиро смеется сквозь выступившие слезы и никак не может остановиться. В комнате стоит гул, кричат, кажется, все одновременно. Мидория предлагает отследить номер через оператора, Иида требует тишины, Киришима таскает Бакуго в захвате, и непонятно успокоить он его пытается или отомстить. Джиро всхлипывает и вытирает слезы, прижимаясь к Момо. Она узнала ответ на один из вопросов, а об остальном они поговорят, когда вернут Каминари. Теперь она уверена — у нее хватит сил, чтобы дождаться его и услышать всю правду.