83,36 процентов души

— Ты когда-нибудь думаешь о своей душе, Джон? Вопрос Дориана, как всегда, был странным и неожиданным. Если уж что-то в напарнике Кеннекса и было похоже на человека, так это его способность находить внезапные темы для разговора. — Нет, — ответил Кеннекс, он бросил на Дориана короткий взгляд и опять вернулся к созерцанию дороги, по которой они ехали. — И андроиды, как мне всегда казалось, не должны. Видимо, Дориан оставил это замечание без внимания, потому что продолжил: — А я думаю. Почему у людей душа есть, а у андроидов — нет? — Если верить твоей спецификации, то у тебя она тоже есть, — пожал плечами Кеннекс. — Программа «Синтетическая душа» — основа всей серии DRN. Без нее вы были бы ничуть не хуже MX. — А мы хуже? — Дориан вздернул бровь. Кеннекс усмехнулся. Сравнение с MX всегда задевало Дориана. — Если бы вы были лучше, вас бы не посчитали неуравновешенными и производили бы до сих пор. — Если тебе так претит моя «неуравновешенность», — Дориан произнес это слово чуть ли не по слогам, — давно мог бы заказать MX. Не будь Дориан андроидом, можно было подумать, что он обиделся. Ухмылка Кеннекса стала чуть шире. В случае с DRN так оно и было. — Нет, — он покачал головой. — Они, может, и уравновешены, но с ними скучно до одури, а у меня аллергия на скуку. Департамент полиции разорится, если придется каждую неделю поставлять мне нового напарника-андроида. — Ты прикалываешься надо мной, да? — спросил Дориан после недолгой паузы. — Конечно, — рассмеялся Кеннекс. — Ты каждый раз так реагируешь на сравнение с MX, что я не могу удержаться. — Я тоже найду какую-нибудь болезненную вещь из твоей жизни и буду на нее постоянно давить, — пробурчал Дориан и отвернулся к окну. — Вот тогда и посмотришь, как это весело. Кеннекс вздохнул: — Ладно, мир. Что ты там хотел сказать насчет души? Дориан повернулся к нему и некоторое время молча смотрел. Кеннекс видел, как в нем борются желание не поддаваться на провокации и стремление поделиться с напарником-человеком своими сокровенными мыслями. Он знал, что Дориан не может долго обижаться на него. Тот слишком любил жизнь и все в ней — их расследования, разговоры в машине, споры. А уж если Дориан находил какую-то новую тему для обсуждения, его не могла удержать никакая обида. — «Синтетическая душа» — всего лишь название для программы, Джон, — Дориана буквально прорвало. — Это не означает, что нам действительно устанавливают какой-то аналог человеческой души. Может быть, так бы оно и было, но именно тут и кроется проблема, ведь вы сами не знаете, как выглядит ваша душа. Из чего она состоит, какие параметры имеет. Она просто у вас есть. По праву рождения, а не создания. Кеннекс покосился на Дориана. Когда он начинал говорить так возбужденно, то терял последнее сходство с андроидом. Невозможно было представить MX, произносящими подобную речь. Слишком много страсти, азарта, огня. — Я не религиозный человек, Дориан, — Кеннекс нахмурился. — Меня, честно говоря, вопрос наличия души никогда не занимал. — И все же считается, что она есть у всех людей, — убежденно произнес Дориан, — а у андроидов — нет. Кеннекс пожал плечами. — Ты сейчас о каких андроидах? Если о MX, то у них вообще много чего нет. Эмоций, фантазии. Но их это, кажется, не тревожит. По-моему, у тебя слишком много свободного времени, вот и начинаешь загоняться по какой-то фигне. — Я просто не понимаю, Джон, — покачал головой Дориан. — Почему у людей, даже у «хромов», которых геномодифицировали еще до рождения, есть душа, а у андроидов ее нет? — Предъяви претензии заводу, который тебя сделал, — фыркнул Кеннекс. — В чем разница между рождением и созданием, Джон? — продолжал Дориан. — Душа может быть вложена только в утробе живой матери? Она не привязывается к механизмам? Не живет на синтетических материалах? — Тогда получается, что у меня неполная душа, — усмехнулся Кеннекс и постучал рукой по протезу. — Сколько там процентов на ногу приходится? Шестнадцать? Семнадцать? — Шестнадцать целых и шестьдесят четыре сотых процента, — механическим голосом сообщил Дориан. — Значит, у меня осталось… — Кеннекс взглянул вверх, подсчитывая. — 83,36% души. И знаешь, что я хочу сказать? Мне хватает. — Опять прикалываешься? — Лицо у Дориана было таким неподдельно грустным, что Кеннексу захотелось рассмеяться, но он сдержался. — Нет, Дориан, — серьезным тоном ответил он. — Потому что дело не в наличии какой-то гипотетической субстанции. Дело в том, какой ты, что делаешь, как себя ведешь. Мы ловим преступников-людей. Что им дала душа, которая есть у них от рождения, по твоим словам? Что они для нее сделали? Да ничего! А теперь посмотри на себя. Что делаешь ты? Грабишь? Убиваешь? Берешь заложников? Нет. Дело не в душе, Дориан. — Программа запрещает мне это де… — И не в программе дело, — оборвал его Кеннекс. — У тебя-то точно программа очень гибкая. Если бы ты захотел, мог бы поступать как угодно, но ты поступаешь правильно. Не знаю, чего ты замкнулся на этой душе. — Сейчас ты должен сказать, что если бы я был человеком, то мои поступки подтверждали бы, что она у меня есть, — мрачно заметил Дориан. — Она у тебя есть, — Кеннекс взглянул ему в глаза. — Без каких-либо условий. Просто есть. — Но… — И без «но», — отрезал Кеннекс. — И вообще, переставай грузиться сам и грузить меня, а то начну думать, что с MX будет веселей. — Опять ты о MX? — На лице Дориана появилась слабая улыбка. — А иначе тебя не вывести из печальных мыслей, — хмыкнул Кеннекс. — Прекращай, Дориан. Хочешь, можешь считать мои 83,36% души и своими тоже. Если тебе от этого станет легче. Дориан помолчал, а потом ответил: — Спасибо, Джон. Хочу. Может, удастся довести ее до целого числа. — Меня это не волнует, Дориан. — Это волнует меня, Джон.